«А я придумаю свою!»

Входишь в этот дом с резными наличниками на окнах – и тебя словно окатывает небесной синью. Повсюду – на столах, полках, тумбочках – теснятся глиняные бело-голубые человечки и ангелы, мельницы и храмы, сказочные птицы и звери. Всё это – известная далеко за пределами Кировской области дворянская игрушка. Она рождается в деревенской избе, обжигается в русской печке, однако происхождение её самое что ни на есть дворянское. Ведь деревня-то называется – Дворяне. Здесь и проживает автор чудесных творений Нина Михайловна Колчина.

Дворянская игрушка

Нина Михайловна Колчина

Дом мастерицы – музей дворянской игрушки

Сама она считает свой дом Музеем дворянской игрушки, ведь в нём хранятся её работы, выставлявшиеся в Москве и Санкт-Петербурге, в Тольятти и Набережных Челнах, в Суздале, Осаке и Вольфсбурге.

Но дом смело можно назвать и мастерской, ведь работа с глиной продолжается, несмотря на почтенный возраст мастерицы. Вот и сейчас перед ней на столике стоит начатая работа – фигурка дедушки, который, сидя верхом на лавке, формует кирпич. Очень близкий для Нины Михайловны образ, ведь кирпичным производством занимались несколько поколений её родных. Перечисляет, начиная с себя: «Нина Михайловна, папа Михаил Степанович, Степан Борисович, Борис Захарович, Захар Трофимович, Трофим Петрович. А Петра-то отчества не знаю». Глиняный дедушка станет собирательным образом их всех.

Родители Нины Михайловны

Лепить Нина Михайловна начала лет с девяти. Места в округе богаты красной глиной, и одно из таких мест находилось в березничке, который до сих пор виден из окна её дома. Мужчины копали там глину, отваливали грядой, а дети помогали отцам – месили, топтали ногами. Михаил Степанович брал в помощники старшего сына, Толю, и девятилетнюю Нину. И всякий раз девочка уносила домой маленький кусочек глины, чтобы лепить игрушки. Ведь деревенским ребятишкам в ту пору не во что было играть – разве что в куриные да говяжьи косточки.

– Помню, как слепила первую лисичку в платье с оборками, – рассказывает Нина Михайловна. – Уж так радовалась! Показала в школе, а учительница и говорит: «Вот вырастешь – станешь лепить дымковскую игрушку». А я и размышляю: «Нет, я свою собственную игрушку придумаю!»

Думала-думала – и придумала. Но случилось это не сразу, а когда Нина Михайловна уже на пенсии была.

В юности тянуло Нину и к рисованию. Однажды в их колхоз приехал на мотоцикле журналист районной газеты «Отечество». Увидев невысокую девчушку, наравне со взрослыми трудившуюся в свинарнике, удивился, стал расспрашивать о жизни. Узнав, что Нина рисует, заинтересовался ещё больше. На мотоцикле домчались до её дому, и Нина показала корреспонденту свои работы. После той встречи, окрылившей Нину, она решилась показать рисунки художнику Юрию Желвакову (Юрий Андреевич Желваков (1927–1998) – живописец, график, заслуженный художник Республики Марий Эл. – Авт.), нарисовав вдобавок на оборотной стороне обоев северных оленей. И тот взял способную девушку в свою студию, а работы её отправил на выставку в Киров.

В колхозе Нину держать не стали, дали паспорт, чтобы училась, хоть и жаль было отпускать её, весёлую и работящую. А потом – художественное училище в Горьком. Правда, проучилась там Нина всего год – очень много занималась и от переутомления заболела. Много кем потом работала: ретушёром в редакции газеты, нянечкой в детском саду. И чем бы ни занималась в жизни, с глиной и с мечтой о «своей собственной» игрушке не расставалась. А ещё мечтала учить лепке деток. Ради этого окончила в 1973 году Государственный заочный народный университет искусств, где обучались все желающие заниматься творчеством, независимо от образования и специальной подготовки. Со свидетельством о дополнительном образовании Нина Колчина смогла учить детей в изостудиях – работать «эстетом», по её выражению. Особенно ей нравилось заниматься с малышами в детском саду.

Нина Колчина в молодости

– Хоть образования-то у меня нет, но ко мне ходили целыми группами. Каждое занятие проводила не так, что вот сели за столы, продиктовала, чё делать, и начинали работать, а в виде игры. По коридору с ними ходили на цыпочках – в мышек играли: «Тише-тише, чтобы никто не слышал!» – смеётся мастерица.

Один мальчик ей сказал: «Нина Михайловна, вы такая большая, а игрушки лепите, как маленькая». А она и не хотела взрослеть, хотя уже и замужем была, и мамой давно стала. Есть такие души, которые всю жизнь сохраняют в себе детское, мирное и радостное, состояние.

«Богородица мне помогает!»

Годы шли, и никак не получалось у Нины изобрести «свою» игрушку, хотя уже прошло немало персональных выставок в Тольятти, где она тогда жила. Пробовала делать чистую игрушку, без росписи – не то. Стала расписывать яркими красками – глаз радовался, но внутреннее чутьё подсказывало искать дальше свой путь. Будто путеводная Вифлеемская звезда её вела. И привела наконец к сине-белой цветовой гамме. Пришло время, Нина Михайловна вышла на пенсию и вернулась из Тольятти на родину, поселившись в Дворянах в родительском доме. И очень обрадовалась, узнав, что именно так – синим по белому – в старину расписывали игрушки в деревнях и сёлах на юге Вятской губернии.

– Тут недалеко есть одна деревня, – рассказывает мастерица. – Я с бабушкой местной разговорилась. «У вас игрушку из глины делали?» – спрашиваю. «Делали». – «А расписывали?» – «Расписывали». – «А как?» – «В Титове – деревня такая – брали белую краску и синькой расписывали».

Вот и вышло, что Нина Михайловна путём долгих поисков пришла к игрушке, что бытовала на её родной земле уже очень давно, да была забыта. Это открытие её окрылило: сама родина подсказала, какие взять краски.

Тем временем стала она понимать, что происходившие в жизни события складываются в один узор – словно Ангел Хранитель вёл за руку к какой-то светлой цели.

В 1999 году в итальянском городе Канове проходила международная выставка «фискьетто ин терракотта» – глиняной свистульки. Посвящена она была 2000-летию христианской эры. Узнав о выставке, Нина Михайловна подумала: «Почему бы не поучаствовать?» – и отправила в Италию посылкой новые бело-синие работы: двух ангелочков, фигурку святого Трифона Вятского, мишку, барашка и «волжаночку» – в память о жизни на Волге. И вдруг спустя какое-то время из Канове приходит диплом победителя! Вот он, в рамочке на стене: «Прима премио – Нина Колчина», – красиво написано латиницей. Задумалась мастерица: за что так высоко оценили её работы на «христианской» выставке? Видимо, за цвет – покорила итальянцев небесная лазурь. Значит, это Божий знак – надо и дальше этого держаться.

А вскоре в храме Нина Михайловна случайно увидела тоненькую книжечку, где говорилось про символы Богородицы: голубой цвет, восьмиконечную звезду и круг – знак вечности. Тогда-то она и поняла, что отныне будет лепить «Богородичную» игрушку. И с той поры в каждой работе Нины Колчиной можно найти эти три знака: голубой цвет, круг в виде подставки и нанесённые точками восьмиконечные звёзды. Одна из звёзд начертана снизу на подставке; вместе с буквами НК это авторский знак мастерицы.

Вот как она рассуждает о «Богородичной» игрушке:

«На моих игрушках вы видите восьмиконечные звёздочки. Восьмиконечную звезду называют звездой Богородицы, на всех явленных в России иконах Божьей Матери такие звёзды изображены на главе и плечах Богородицы. Такая звезда зажглась и над пещерой, когда родился Иисус Христос. И если восьмиконечная звезда является звездой Богородицы, а Россия — святой удел, дом Божьей Матери, то восьмиконечная звезда – это звезда России».

Некоторые работы мастерица оформляет при помощи «пальчикового» орнамента (фото: яранская епархия.рф)

У Нины Михайловны Колчиной сложились добрые отношения с Яранской епархией. Бывали у неё в гостях и священнослужители, и сам владыка Паисий, которому на прощание мастерица подарила икону, выполненную в её бело-голубой манере. А ещё она любит выкладывать православные образа кусочками смальты – цветного непрозрачного стекла. Образ преподобного Матфея работы Нины Колчиной висит над входом в часовню, что стоит на месте упокоения святого, а образ Святителя Николая подарен ею в часовню в селе Никольское, что недалеко от Дворян. В Никольском похоронена мама Нины Михайловны.

Родные

В доме Нины Михайловны многое сохранилось от её родителей: в клети развешаны по стенам инструменты отца, целы и круглые половички, что плела мама вечерами.

– Семья у нас была верующая, – рассказывает мастерица. – Тогда запрещали даже говорить о том, что кто-то в доме молится. Был праздник какой-то, а мама говорит мне: «Иди помолись перед едой». – «А в школе не разрешают нам». – «А ты не говори». Ну конечно, я лучше маму послушаюсь. Мама… Мама часто болела, но прожила до 91 года. Жила с нами в Тольятти. Чувствуя, что кончина её близко, я спросила: «Где тебя хоронить?» – «А дело ваше, но где бы вы меня ни похоронили, душа-то всё равно ТУДА улетит!» – и показала на небо. Ну, раз душа улетит, привезли маму сюда, в Никольском похоронили. Я так довольна, что она с нами долго побыла и тихо-тихо ушла – будто уснула. Послал Господь непостыдной и мирной кончины.

На стенах комнаты развешаны фотографии. Красивые люди жили в деревне Дворяне…

– Это мои мама с папой, – проследив за моим взглядом, говорит Нина Михайловна. – А это мамины родители, папины. Выше – дети мои, а ещё выше… выцвела фотография… – праздник Успения Пресвятой Богородицы. В первый день праздника хоровод был вдоль деревни, по 4-6 человек из разных деревень становились друг за другом. Рисунок у меня есть такой.

– А почему всё-таки ваша деревня называется Дворяне? – спрашиваю я.

– А потому, что её основали яранские дворяне Щегловы, она сначала так и называлась: Малое Щеглово. Поместье было немного подальше. Мой предок, Пётр Колчин, женился на дворянской дочери, её отец построил тут для молодых дом, устроил пруд. В память о тех дворянах потом стали называть деревню Дворяне.

После революции классового врага отовсюду теснили, так что деревне вернули первоначальное имя. А Дворянами она с 1933 года зовётся благодаря отцу Нины Михайловны – Михаилу Степановичу Колчину.

– Его и двух его братьев сослали – за то, что они своим руками кирпич делали и валенки катали. Они срок отсидели и вернулись. Папа был грамотным, и стали папу уговаривать, чтобы он стал председателем колхоза. Он говорит: «А вот если я назову деревню Дворяне – он знал её историю-то – и вы не будете переименовывать, то буду председателем». Так и вышло. Папа стал председателем колхоза. Но это не уберегло его от второго срока: сделал валенки и продал одному мельнику, их обоих и посадили. А когда папа из лагеря вернулся, его попросили для колхоза делать кирпич. Так он на законных основаниях стал заниматься привычным делом. Ну а мы с братом ему помогали…

А теперь Нине Михайловне помогают поклонники её таланта. Люди они и сами даровитые: и книгу про «дворянское чудо» написали, и праздник «Дворянское гнездо» много лет устраивали, и горн для обжига смастерили, а чтоб дождь его не мочил, организовали сбор денег на покупку навеса, и с муфельной печью недавно помогли – не нужно теперь обжигать работы в тазике внутри русской печки. Звонят, навещают, охапками приносят цветы, обнимают, велят беречь себя и жить подольше. Людей тянет в этот дом, где сияют Вифлеемские звёзды, нарисованные на синем. И мастерица рада гостям. Едва познакомившись с человеком, приглашает его приезжать снова.

Среди её излюбленных сюжетов – человечки-труженики и птицы: лебеди, голуби и даже пеликаны

– Приезжайте, пока я жива, – улыбается. – И когда меня не будет, приезжайте – в музей. Я не люблю продавать работы, да и не получалось у меня это никогда, хотя и из Италии, и из разных городов России звонили, чтобы присылала керамику на продажу. Пусть лучше будет музей. С детства мечтала, чтобы у меня было много-много игрушек. Мне говорят некоторые: «Зачем ты всё это хранишь? Продай – гору денег выручишь!» А я не могу. Если продам или увезут работы – буду скучать, для меня будет наказание, а не жизнь.

Пора расставаться. Напоследок прошу разрешения сделать несколько снимков. Ученица мастерицы Галина Васильевна Рудомётова накидывает ей на плечи шёлковый бело-голубой платок, подарок журналистки-почитательницы, и даёт Нине Михайловне в руки крупную «Птицу Яра».

– Вот Галину Васильевну учу отливать по формам. Она молодец, уже лучше меня лепит, лучше меня красит, – хвалит та ученицу.

На лавках когда-то сидели за работой ученики мастерицы

Прошли времена, когда в просторной мастерской сидели детки, осваивая глиняное ремесло. Годы берут своё. И всё же…

«Годов я не считаю!» – смеётся мастерица. А проводив гостей, наверно, возьмётся за кисть, распишет фигурку дедушки с кирпичом и точечками аккуратно выведет по синему фону ярко-белую Вифлеемскую звезду.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска