15 лет назад в «Вере» к 20-летию вывода наших войск из Афганистана вышел очерк – корреспондент встретился с Александром Глуханичем, председате­лем Усть-Куломского отделения Союза ветеранов Афганистана («Магистраль сержанта Глуханича», № 581, февраль 2009 г.). «Интересно, как он поживает сегодня?» – думала я, отправляясь в командировку в село Помоздино, где он живёт. Прежде он занимался строительством храма во имя новомученика Димитрия Спасского, местного уроженца, много времени уделял сельским детям…

15 лет спустя

Мы договорились с ним встретиться в храме Димитрия Спасского: был день отдания праздника Пасхи и на Божественную литургию уже собрались прихожане. Сам храм небольшой, по-домашнему уютный. Чувствуется, что местная община дружная, а батюшка Алексий (Моцный) пользуется уважением. После окончания службы разговор наш с Александром Андреевичем начался возле звонницы.

Храм вмч. Димитрия Спасского в селе Помоздино

– 15 лет – немалый срок. Что за это время изменилось в селе?

– Да много чего, – пожал плечами ветеран. – Например, в храме Димитрия Спасского сменилось три батюшки. Дольше всех был настоятелем отец Митрофан. Именно его стараниями мы построили трапезную, в которой он держал огромный аквариум с рыбками, чтобы детям было интересно ходить и смотреть. Эта колокольня тоже во многом дело его рук, – Александр Андреевич посмотрел наверх. – При помощи благотворителя он закупил колокола… Батюшка жил в Помоздино, он монах, поэтому всю общину держал довольно строго. Потом, к сожалению, ему пришлось уехать из села. Сейчас он строит новый храм в Крыму.

После его отъезда настоятелем назначили отца Иулия. Он не жил здесь, приезжал в село только служить. Замечательный был человек – с чувством юмора, добрым нравом и отеческой любовью к прихожанам и храму. Даже стихи посвящал им! В одном из них отец Иулий писал так… – Александр Глуханич достаёт телефон и читает отрывок из стихотворения «Я люблю наш златоглавый храм»:

…Светом куполов освещена,
Гласом слов священных окрестима,
Чистою водой окроплена,
Потому доселе нерушима.
Я люблю наш златоглавый храм.
В нём люблю служить обряд крещенья.
Почему люблю? Не знаю сам.
Может, потому, что жду прощенья…

Потом батюшка тяжело заболел, но, несмотря на это, постоянно приезжал в наш храм и в храм Святых апостолов Петра и Павла, что находится по соседству, в деревне Скородум. Год назад его не стало, и теперь вместо него к нам приезжает отец Алексий (Моцный)…

А так, живём и живём – храм живёт, приход тоже. Сегодня вот на службу пришло немало людей. Хотя обычно в будни прихожан нечасто встретишь, поскольку у всех работа и домашнее хозяйство.

Александр Глуханич возле «картофельной» пушки. Почему «картофельной» – расскажем далее

– А как дела у другого помоздинского храма? Вроде бы в нём идут какие-то восстановительные работы? – спрашиваю я Александра Андреевича, кивая в сторону храма Успения Пресвятой Богородицы. Он старинный, без года двести лет уже, размер и вместимость его соответствуют тому времени. Из него только относительно недавно съехал молокозавод.

Село Помоздино и старинный храм Успения Божией Матери. Фото Сергея Уляшова, AirReporter

– Потихоньку приводим в порядок. Полностью, конечно, восстановить не получится, но община вместе со старостой Ильёй Игнатовым три года работает в нём. Убрались, полы залили, кровлю поменяли и крест поставили. Осталось застеклить окна и покрасить. Хотят преобразить его к юбилею храма. Но так, чтобы заниматься его реставрацией постоянно, не получается. Я вот, например, директор Дома детского творчества, и у меня, как и у других, работа с утра до вечера. Ещё нужно заниматься семьёй и домашним хозяйством. Так что восстановлением храма Успения и поддержанием церкви Димитрия Спасского мы все занимаемся от случая к случаю и на добровольной основе.

– Не дожидаясь начала восстановления Успенской церкви, в 2011-м построили небольшой деревянный храм Димитрия Спасского. Как к этому отнеслись односельчане?

– Идея этого храма родилась коллективно. Решили: когда ещё большую церковь отдадут, а жизнь не должна стоять на месте, всё должно идти в ногу со временем, в том числе и наше село. Нашли место для постройки – администрация нашего района выделила нам участок. Привлекли людей. Запустился, так сказать, маховик, который уже было невозможно остановить – из этого процесса в худшем случае можно только вылететь. За пять лет возвели храм.

Я, как вы понимаете, полностью был погружён в проект, поскольку руководил им. Специально смотрел старые книжки с изображениями сельских храмов, чтобы понять, как именно у нас нужно строить. Делал зарисовки, и только после многих попыток эскиз нашей церкви стал выглядеть гармонично. Потом, когда встал вопрос, как назвать храм, владыка Питирим сказал: «А чего вы думаете-то? У вас же есть священномученик Димитрий Спасский. Назовите в честь него!» И такое ощущение, что с этого времени сам Димитрий Спасский направлял и помогал нам.

Та часть сельчан, которая потом вступила в общину, обрадовалась, когда храм наконец-таки открыл свои двери. Да и я сам был счастлив, потому что понимал, что для души сделал доброе дело, во имя Господа. Ведь хочется иногда сделать что-то просто так, не за деньги: деньги – это то, что ты потратишь, а то, что сделаешь для души, – останется с тобой.

– А как начинался ваш путь к храму?

– В 1994-м мы решили нашего маленького сына в Сыктывкаре окрестить, – вспоминает Александр Андреевич. – В церковной лавке нас спросили, крещёные ли мы сами с женой или нет. Ответили отрицательно и признались, что финансов хватает только на сына. Но в лавке женщина с понятием оказалась, помогла нам с деньгами, сказав: «Вот держите и идите креститесь. Потом, когда сможете, отдадите». И конечно, через некоторое время после нашего крещения мы отдали.

Вскоре после этого мы стали узнавать о православии. Мой путь к Богу не закончен, я по-прежнему воцерковляюсь. Но видя, что у нас происходит в мире, понимаю, что жизнь скоротечна. Надо успеть сказать добрые слова, успеть покаяться, потому что никто не знает, когда твой свет земной потухнет. А где мы можем помочь душе очиститься? Конечно же, на исповеди, где с трепетом и со слезами облегчаем её страдания. И когда стоит церковь и батюшка в нём служит, значит, всё хорошо – нам есть куда прийти и где отпустить свои грехи.

Мы возводили здесь, в селе, храм для себя, чтобы душе было приятно, с надеждой, что уйдут проблемы вместе с физическими страданиями. Только потом, после постройки церкви, пришло осознание, что жизнь складывается как бы из пазлов. Пока не нашёл главный, картина непонятна. А когда вот этот, центральный, пазл поставишь на место, вся картина мира вокруг становится ясна. Удивляешься потом: «Ничего себе, а почему так?» Теперь я спокойно живу и работаю в своём родном любимом селе – славу Богу, не надо ехать в город, а есть здесь место, куда я всегда могу обратиться.

Долг каждого мужчины

– Александр Андреевич, вы не всегда жили в Помоздино – как-то упоминали, что однажды с родителями переехали в Ухту…

– Да, с 4-го класса и до конца обу­чения в школе я жил в Ухте и Сосногорске. После окончания школы уехал учиться в Архангельск в мореходку. Затем меня призвали в армию, в ВДВ. Как тогда говорили, «попал в десант – гордись, не попал – радуйся». Мы жили в то время, когда армейская служба считалась почётной обязанностью. Потом Афган… Когда ты оказываешься на вой­не, мир видится по-другому, некоторые ценности меняются. Начинаешь больше ценить близких, дружбу. А ещё ты познаёшь друзей своих – в экстремальной ситуации человек полностью раскрывается и можно понять, какой он: плохой или хороший, трус или герой. Ещё в песне «Караван» Розенбаума звучала строчка: «Там всё ясно, там друг есть и враг. Здесь же души людей тяжело разглядеть сквозь туман». И кроме всего, война – это школа, в ней у тебя есть возможность закалить свой дух и получить много уроков. Конечно, армия не может поменять человека целиком, но кто желает того, тот и получает от неё по максимуму.

– На какие вещи в жизни вы стали по-другому смотреть после войны?

– Например, появилось осознание ценности времени, понимание, как нужно им дорожить. Поначалу было тяжело вписаться в мирную жизнь, потому что общество успело абстрагироваться от этой войны – отношение к ветеранам составлялось из таких выражений: «Мы ж тебя на войну не посылали», «Что ты ходишь со своими претензиями на жизнь?» и т.п. А у меня тогда, грубо говоря, крыша ехала – это был, как сейчас его называют, «афганский синдром». У американцев была похожая ситуация – так называемый вьетнамский синдром. И каждый пошёл по своему пути: кто-то спился, а кто-то продолжил жить.

Сейчас у солдат СВО тоже появляется другое видение жизни, когда они внезапно теряют своих друзей. То есть они понимают, что нельзя думать только о себе, нужно помогать своим. Хотя… Есть и те, кому плевать на остальных, зато они много говорят. Как сказал новый министр обороны Андрей Белоусов, «ошибаться можно, врать нельзя». То есть надо заниматься полезным делом, а не болтать – когда много болтовни, много и вранья. Человек должен быть честен и перед людьми, и перед Богом. А большинство людей как-то не заморачиваются мыслью о том, что рядом люди уходят отдавать жизнь за них…

В самом деле, в городах жизнь идёт так, как будто войны вообще нет. В маленьких же городках и сёлах все друг друга знают и все на виду: если приходит страшная весть о гибели солдата, как правило, ты был знаком с ним или, по крайней мере, у вас находятся общие знакомые. Поэтому война не «где-то там», а проходит через семьи и судьбы близких людей.

– Я прошёл Афганскую войну и вижу: эта война была неизбежна. Она продолжилась в Приднестровье, в Таджикистане, на Кавказе, теперь вот идёт на Украине. География меняется, а враг всё тот же – англосаксы никуда не делись. Меня всегда возмущал бред о том, что воевал Советский Союз с Афганистаном. В Афганистане мы строили, а воевали с душманами, которых вооружали американцы и англичане. За каждого убитого солдата, насколько я помню, им платили где-то 50 долларов, а за офицера – около 200 долларов. То есть душманам платили за то, что они нас убивали! Помню, рассказывал вашей газете о том, как во время операции «Магистраль» мы разбили душманское подразделение «Чёрный аист» и освободили одну из провинций Афганистана – Хост. Потом, когда душманы вновь захватили округ, а его центральный город Хост отбить не смогли, мы отвоёвывали частями дорогу к нему: сначала артиллерия, затем шла десантура, потом шли стройбатовцы-дорожники. То же самое происходит и в наши дни. Потому и говорю: враг не поменялся. Но враг – это не те украинцы, которых заставляют идти в окопы, а те, кто их вооружает, обучает и платит за убийство.

Нынешняя война намного жёстче: оружие гораздо страшнее, выжить стало сложнее, да ещё и врага трудно отличить – он говорит на том же языке. По сути, это гражданская война, помноженная на войну с фашизмом. Война на выживание… Но продолжать бороться с врагами нужно – каждому молодому человеку следует встать на защиту своих родных и друзей. Наш мир так устроен: всегда мужики воевали за свою страну, начиная ещё со времён Древней Руси. Моя семья как раз стоит на том убеждении, что каждый мужчина должен быть готов защитить свою Родину. Поэтому, когда у меня вырос сын, он отправился на службу в армию.

Мастера семейные

Прошу рассказать собеседника поподробнее о детях.

– Сын у меня был первым ребёнком, опыта в воспитании не было. Но вот же вырос хорошим парнем: отучился в Ухте на механика, дом построил, семью создал. Сейчас работает на экскаваторе. Он, знаете, больше к технике склонен. Второй родилась дочка – к её воспитанию я подошёл по-другому, всё-таки уже был опыт. И тогда, и сейчас стараюсь её почаще обнимать, разговаривать с ней. И ещё для себя сделал вывод: девочкам должно хватать отцовского внимания в семье, иначе потом они будут искать внимания на стороне. Слова – это не моя стихия, тем не менее даю почувствовать и дочке, и сыну, что папа рядом и папа добрый. Хотя, конечно, это у них надо спрашивать, какой я папа, – смеётся Александр Андреевич.

– С женой Таней я познакомился до армии, – продолжает рассказывать мой собеседник. – Но тогда мы не особо общались, пересекались на дискотеках. А потом я из армии написал ей письмо. Это получилось, можно сказать, случайно. Но после двухлетней переписки пришли чувства. Ну, во всяком случае у меня, – улыбнулся Александр Андреевич. – Но одно дело – письма, это любовь на расстоянии. А когда встречаешь человека вживую и начинаешь с ним жить, то понимаешь, что у каждого свой характер, свои интересы. Конфликты, расставания, возобновление отношений – по-всякому. И у нас с Таней, как и во всех семьях, не обошлось без трудностей. Но мы всегда вместе ре­шали проблемы и искали компромиссы…

Здесь Александр Андреевич остановился и немного помолчал, наверно вспоминая пройденный вместе с супругой путь, и через минуту продолжил:

– В общем, я хотел сказать, что сейчас мы с женой, слава Богу, хорошо живём: о внуках заботимся, с детьми связь поддерживаем. Я, кстати, могу вам показать семейную мастерскую.

Буквально через дорогу, в ста метрах от храма, стоит довольно большое по сельским меркам здание. Раньше на этом месте находилась швейная мастерская. Со временем строение обветшало. Александр Андреевич его убрал и построил новое здание. Теперь в нём находятся автомастерская, мини-пекарня и столярная мастерская. Как пояснил хозяин, «авторемонтом занимается сын, пекарня – епархия дочери, а столярка – для себя, для души».

Первым делом мы заглянули в мастерскую сына, где стоял автомобильный подъёмник, на котором находился почти полностью разобранный «уазик». Рядом с ним был припаркован мотоцикл – вероятно, тоже нуждающийся в ремонте.

Затем мы пошли на кухню, в которой дочь Александра Андреевича занимается готовкой пиццы. Там были тестомес, электронная плита и две печки – то, что нужно для приготовления не только итальянского блюда, но и для выпечки наших родных пирогов. Так что, можно сказать, кухня – особое место для женской половины семьи.

В семейной мастерской Александра Глуханича

И, наконец, ветеран показал мастерскую, где занимается своим любимым делом – изготовлением мебели из дерева. Среди станков и столов с распиленными досками стояла небольшая уютная скамейка – такие ставят где-нибудь рядом с домом или в беседке. Заметив, что я с любопытством её разглядываю, Александр Андреевич немного о ней рассказал:

– Я сделал её очень давно, ещё для своих родителей, но со временем она как-то состарилась. Недавно решил отреставрировать: отшлифовал и сиденье ей подготовил, – и через секунду мастер положил на скамейку мягкую цветастую сидушку. – Вот на неё теперь можно и прилечь. Но над скамейкой мне ещё нужно поработать: когда выйду в отпуск, обязательно продолжу ею заниматься. Вообще я создал здесь мастерскую, чтобы после выхода на пенсию было где ковыряться.

Мы, ещё раз обойдя мастерские, сели в машину, чтобы посетить другие места, которые наметил для нашей встречи мой собеседник. На очереди был Дом детского творчества «Патриот». Доехали мы до него быстро – в селе всё рядом.

Много дел и главная надежда

– Скажите, а сколько лет этому зданию? – спросила я, когда мы зашли во внутрь. Мне показалось, что здание это «со стажем».

– Это была первая школа в Помоздино, – объясняет Александр Андреевич. – Зданию в этом году исполняется 134 года. Вот вы знаете, кстати, о Владимире Старов­ском? Он уроженец нашего села, государственный деятель, который внёс значительный вклад в развитие российской статистики…

– Конечно, это имя известно всей республике, недавно вышла замечательная биографическая книга о нём.

– Так вот, родители Старовского были первыми учителями в этой школе. Потом это здание использовалось как клуб, библиотека. С 1962 здесь был открыт Дом пионеров, который потом трансформировался в Дом досуга детей. Теперь это всё называется Домом детского творчества «Патриот», в котором я работаю директором с 2016 года. Кабинет у меня тут рядышком находится (указывает на первую дверь слева). Напротив – не сказать что актовый зал, а скорее помещение для мероприятий.

Кабинетов в здании немало, для каждой творческой группы – свой. Мы заглянули в помещение, где занимаются юные музыканты на различных инструментах – от гитары до клавишных. «Наша группа “Электрические ребята” недавно победила в конкурсе “Серебряные струны”, который проходил в Кирове», – не без гордости заметил мой проводник. В другом кабинете Александр Андреевич показал работы краеведческого кружка, который ведёт уже знакомая нам волонтёр Татьяна Карманова. Вместе со своими учениками она собрала информацию о выдающихся предках из Помоздино.

– Одними кабинетными занятиями мы здесь не ограничиваемся, – отметил Александр Андреевич, когда мы пошли к стенду со спортивными фотографиями и грамотами. – Наши дети ещё занимаются спортом и учатся на трактористов по всем категориям. Кроме того, у нас есть класс-гараж, автодром…

Возле школы, которую построили пару лет назад, находится автодром – его мы посетили несколько позже: учебные гусеничные трактора, один большой и два маленьких. А ещё здесь начнётся в ближайшее время обучение на автотранспорте. Желающие могут заняться картингом в гоночном клубе…

Во время экскурсии нам встретились разноцветный скалодром, комната отдыха, тир, лыжная база, склад с катамаранами и байдарками – я аж сбилась со счёту и запуталась в этих помещениях. Александр Андреевич показал мне пушку, которую они с ребятами сделали к 9 Мая. Сейчас ею редко пользуются, в основном чтобы пострелять из неё картошкой.

Мы заглянули и в комнату, которая, по словам директора «Патриота», предназначена для отдыха. Там ребята могут посидеть и попить чай со сладостями. Рядом на двух стеллажах – книги, можно взять почитать. Александр Андреевич признался, что однажды их кто-то хотел выбросить, но он подобрал и в нескольких мешках перевёз их сюда: «Нужно чтобы у детей была возможность почитать русскую и зарубежную литературу. А уж захотят ли – это другое дело».

В одноэтажном широком доме спортивной базы мой собеседник пояснил предназначение зала для единоборств:

– Здесь я занимаюсь с детьми борьбой и силовым многоборьем. Объединение называется «Ён морт» («Сильный человек»). Развиваем верхне-вычегодскую борьбу «Зумыд ош» («Сильный медведь») – ею может заняться любой желающий. По стилю этот боевой вид искусства напоминает медвежью схватку, только с менее травматичным исходом. Приезжайте на соревнования, увидите!

Спрашиваю Александра Андреевича о планах на будущее и узнаю, что они очень разнообразны, как и сама жизнь на селе.

– Надо бы каток сделать, а на автодроме гараж построить, – размышляет он. – Надо дочке дом построить. Постараемся церковь Успения Пресвятой Богородицы привести в порядок и храм Димитрия Спасского будем дальше поддерживать. В своей мастерской второй этаж доделаю и обустрою там гостевую комнату… Но, как говорится, планы планами, а на всё воля Божья.

– А в чём ваша надежда? – спрашиваю его напоследок.

– Главное, конечно, продолжать верить, что скоро наступит мир…

…Передо мной за окном открывался летний сельский пейзаж. Как же хорошо здесь! Всё есть для детей. Ещё бы знать, что не грохочут орудия и смерть не гоняется за уроженцами села, которые сейчас «за ленточкой», – и душа была бы спокойна и полна радостью этой тихой, чистой жизнью под покровом Божьим.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска