После теракта в подмосковном Красногорске в нашем обществе который уже раз возникла дискуссия, не пора ли отказаться от моратория на смертную казнь, действующего после вступления России в Совет Европы и подписания в 1997 году Конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ).

Стихийный народный мемориал у «Крокус Сити Холла» в Красногоске. Фото: rusnord.ru

На недавнем заседании Госдумы за это выступил Леонид Слуцкий, председатель ЛДПР – партии, которая и раньше лоббировала возвращение смертной казни. Регулярно за это выступала и КПРФ. Отдельные голоса «за» звучали и в партии «Единая Россия». Что же тогда мешает решить этот вопрос? Тем более Протокол № 6 ЕКПЧ, где, собственно, и говорится об отмене смертной казни, у нас не был ратифицирован. А в прошлом году, уже после выхода из Совета Европы, была денонсирована Федеральным законом и сама ЕКПЧ.

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин прокомментировал: «Единственно приемлемый для возобновления этого вида наказания способ – принятие новой Конституции». Он напомнил, что в Конституции оговаривается: смертная казнь может устанавливаться «впредь до её отмены» – а поскольку «смертная казнь в России уже была отменена, в том числе и юридически», то «у нас есть полная отмена смертной казни».

Непонятно, как мораторий (временное прекращение) у нас вдруг превратился в «полную отмену». Ну да ладно. Хотелось бы понять, что движет противниками смертной казни: этическое её неприятие или банальный страх стать «изгоями Европы», где эта мера наказания повсеместно отменена? Кроме, кстати сказать, Белоруссии. Там с 1990 по 2021 год по решению суда было расстреляно более 400 приговорённых, среди которых не только серийные убийцы и насильники. Были случаи и схожие с тем, что произошло у нас в Красногорске. Например, в 2011 году к смертной казни приговорили двух террористов, устроивших взрыв в Минском метро, повлёкший гибель 15 человек. Тут же возникает вопрос: как юридически такое возможно, что у них смертная казнь есть, а у нас же «полностью отменена», но при этом мы с Белоруссией составляем единое Союзное государство? Мы ведь выступаем за общее правовое пространство.

Хочется думать, что отмену моратория тормозят у нас не только из политических расчётов, но и из искренних нравственных побуждений – согласных с тем, что проповедуют традиционные религии в России. На днях в Московской Патриархии пояснили, что «указаний на необходимость отмены смертной казни нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии православной Церкви». Но при этом «милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести». Примерно о том же сказал и муфтий Москвы: Коран призывают избирать более мягкие формы наказания, например если родные убитого просят помиловать убийцу, то казнь может быть отменена. Глава российских буддистов заявил, что смертная казнь ведёт к «накоплению негативной кармы» – у тех, кто казнит, «те же эмоции, что и у убийцы, – это гнев, ненависть, злоба». Один из московских раввинов тоже не стал поддерживать отмену моратория, высказавшись, что «земной суд – не высшая инстанция».

Как бы там ни было, в нашем обществе зреет недовольство тем, что убийц не карают должных образом, некоторых даже освобождают условно-досрочно. Может, как раз в этом – в запрете УДО для террористов и других особо опасных преступников – и можно найти компромисс? Тогда пожизненное заключение реально станет высшей мерой наказания. Ведь нет ничего страшнее осознания, что никогда не выйдешь из застенков. Жестоко? Но даже в такой обречённости у заключённого есть выбор: убиваться, жалеючи себя, или раскаяться и прийти к Богу, с Которым ничего не страшно. Тут можно вспомнить монахов-затворников, у которых условия жизни были не лучше, чем у нынешних пожизненных сидельцев. Везде жизнь – если ты с Богом. А если разум человека в аду, то лучше избыть его здесь, на земле, – может быть, это зачтётся на Страшном Суде.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска