Галина ЗАХАРОВА

Они пришли как-то незаметно и тихо. Раненые бойцы с шевронами СВО на рукавах. Друг за другом медленно выстраивались перед аналоем. Крестились, приникая к иконам, отходили. Неуверенно поглядывали на выстроившуюся на исповедь очередь. Немощные старушки, стоявшие впереди, торопливо и даже как-то испуганно замахали руками: «Идите, сыночки, мы-то что…»

Постепенно утих шепоток в храме. Прихожане сочувственно поглядывали на военных. Их было человек десять-одиннадцать. Молодые парни, израненные. У одного правая рука висела на чёрной перевязи. Крестился он левой. У бойца за ним шея в высоком корсете. Лбом касался иконы, тихо отходил. Дальше – обе руки по локоть в гипсе, шевелил лишь кончиками пальцев. Друг за другом шли остальные. Последний пропускал всех, переступая шаг за шагом, тяжело опираясь на ходунки.

Батюшка, вслушиваясь в слова исповеди, каждого из них гладил по плечу, по спине, троекратно обнимал.

Исповедавшись, они стояли группой в сторонке, крестились. Один из них водил пальцем по загрязнённому, с трещинкой стеклу смартфона. Наверное, искал молитву.

И невольно подумалось: «Как бы то ни было, мы тут живём в сытости, наша жизнь протекает по-прежнему, а они там за нас… За эту мирную жизнь, за Россию, за жён, матерей, детей». Совсем скоро они снова попадут туда, где грохот, огонь, грязь, кровь…

А пока, опалённые смертельным огнём, стояли они небольшой кучкой, молясь не только о себе, но и об искалеченных товарищах в госпиталях. И конечно, о тех, чьи души белыми лебедями вознеслись к Господу.

«Зёрнушки!»

Одна православная семья попросила меня немного побыть с двумя девочками, трёх и четырёх лет. Их мама преподаватель музыки, папа строит храм. Когда я пришла впервые, ко мне тут же подбежали обе девочки и, не церемонясь, стали щебетать: «А как вас зовут, тётя? Это вы будете с нами заниматься?» Младшая, Арина, тут же взяла меня за руку и зашептала: «А Наташа сама всё качается на качелях, а мне не даёт». Тут только я заметила, что в самой большой комнате к высокому потолку подвешены качели. Это было так необычно для городской квартиры! Мне даже захотелось тоже на них покачаться. «Если хотите, можете и вы, – угадав, видимо, мои мысли, сказала мама девочек. – Наш папа сделал. Мы с ним и сами качаемся».

Тем временем Наташа хотела было снова залезть на качели, но мама задержала её: «Наташенька, Аришка ещё маленькая, ей тоже хочется. Помоги ей сесть. А ты, Ариша, не учись жаловаться. Вы и так с качелей не сходите». Поцеловала обеих и ушла.

Проводив маму, сестрички отправились на кухню, я пошла следом. У мамы всё было приготовлено. Присев на табурет, украдкой осматриваюсь. Аришка уже вскарабкивалась на стул. «А помолиться?» – напомнила сестра. Мне стало совестно за себя: уселась скорей… Дома-то не забываю, конечно. Сложив по три крошечных пальчика, девочки добросовестно молились: «Отче наш, Иже еси на небесех…» Кончив молитву, взяли по куску хлеба и стали уплетать постную пшённую кашу с изюмом. «А вы молочко не пьёте?» – спрашиваю. «Мы, тётя, постимся, – ответила старшая. – Сегодня же пятница. А вы хлеба побольше берите, не стесняйтесь. Мы хлеб любим». Тронутая такой заботой, я послушалась, взяла хлеб, немного завидуя стойкости малышек, но и думая при этом, что с молочком всё же получше бы им.

Девочки, быстро поев, облизали ложки, сложили грязную посуду в раковину. Я хотела её вымыть, но Наташа закачала головой: «Нет-нет, тётя, я сегодня дежурная. Вы идите с Аришкой одеваться гулять, я быстро». Мне показалось, что старшие тут они, а не я. И молятся, и посуду моют, и есть их заставлять не надо.

Арина, сев на пол, натянула комбинезон, сапожки. Встав, застегнула молнию, потянулась за шапкой. Быстрей меня! И Наташа, пока я церемонилась, успела одеться. Замкнув замок на двери, мы отправились гулять.

Вот это-то было самое сложное. Потому что гулять здесь, в загазованном районе Петербурга, было негде. Движение оживлённое: то и дело мимо проносились с рёвом автомобили. Но Наташа, деловито взяв нас с Ариной за руки, куда-то уверенно зашагала: «Пойдёмте, я покажу вам место, где мы гуляем!» Мы юркнули под арку, прошли какой-то перерытый переулок, снова нырнули под арку и очутились в каменном узком колодце старого дома. Интересно, во что тут можно играть?! Сломанные детские качели без сидений (сразу вспомнились качели у них дома: вот папа молодец, догадался!), из-под снега торчат доски песочниц, сиротой стоит одинокое деревце почти что без веток. Ну что ж, зато тихо и безопасно.

Девчушкам место вовсе не казалось унылым. «Тётя, давайте поиграем!» – весело заверещали они. «А во что?» Аришка похлопала себя по груди: «Я буду Петушок, вы – Лиса, а Наташа – Котик!» Наташа было запротестовала, но всё же согласилась с таким распределением ролей. «Ну хорошо, – начала я. – Жили-были Кот да Петух, а где-то неподалёку жила Лиса. Вот собрался Кот по дрова, а Петушок дома остался». Наташа, отбежав от меня в сторонку, стала «колоть дрова»: «Ух! Ух!» Арина «подметала избу». Как-то враз они настроились на игру – будто играли тут каждый день. Ну а я уж постаралась быть настоящей Лисой, и откуда только таланты взялись! Закатив глаза, томным голосом нежно и протяжно пропела: «Петушок, Петушок, золотой гребешок, масляна головушка, шёлкова бородушка! Выгляни в окошко… – и, хитро подмигнув, закончила: – Дам тебе горошку!» Петушок вытягивает шею, как бы выглядывает в окошко (ну совсем артистка наша Ариша!), а я цап его и потащила. Арина не умеет ещё складно произносить слова Петушка из сказки: «Несёт меня Лиса за тёмные леса…» и т.д., – но кричит так пронзительно и жалобно! Кот только того и ждал: подбежал, выхватил у меня Петушка и отвёл на место. Игра повторилась. Теперь мы ещё лучше вжились в свои роли: я сла-аденько запела, Петушок долго не отзывался, что-то упорно стряпая (как потом выяснилось, йогурт делал), наконец «выглянул» – я хвать его и понесла. А Кот-то уже далеко успел отойти.

И тут вдруг произошло неожиданное. На спасение Петушка стремглав бежит Наташа и вдруг, немного не добежав, останавливается и с изумлением смотрит на меня: «Тётя, смотрите, зёрнушки!» Гляжу – прямо между нами насыпана аккуратная горстка овса. Откуда он тут?! Да ещё возле песочницы – «домика» Петушка! Столько бегали мы, да и не только мы, в этом вытоптанном местечке – и вдруг целёхонькая кучка овса.

«Это Бог нам послал! Для Петушка прислал, подбросил!» – радостно закричала Наташа, а за ней и Аришка: «Тётя, давайте снова играть! Может, Господь чего-нибудь ещё нам подаст!»

Я обняла девочек. Их радость передалась и мне. С нами был Господь. Он навестил Своих маленьких друзей в этом мрачном сыром колодце и доверчивому Петушку послал настоящих зёрнышек. Радостные и разгорячённые, малышки нетерпеливо-вопросительно смотрели на меня и ждали, готовые снова ринуться от меня наутёк в новой игре.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска