Понятие «Казанский феномен» попало даже в Википедию. Под этим выражением понимали многочисленные молодёжные банды 1970–80-х годов в Татарской АССР. К середине 90-х их практически не осталось. Но не было в том заслуги ни казанских правоохранительных органов, ни общественности – просто горбачёвские преобразования коснулись и криминальной стороны жизни Советского государства. Вчерашние мелкие бандиты тоже «перестроились»: гопники схлынули с улиц, оставив простых граждан в покое, потому что перенаправили свой интерес на нарождающихся коммерсантов – кто-то пустился челночить, кто-то стал клепать «фирмовый» ширпотреб.

Изображение: pngegg.com

Тем временем умирала не только промышленность, но и другие сферы бывшего нерушимого Союза. Самым страшным стала, пожалуй, гибель правоохранительной системы. Из разряда уважаемой в обществе профессия милиционера упала до презираемой – уходили из её рядов честные профессионалы. Их заменяли, в лучшем случае, равнодушные карьеристы, а в худшем – сращенные с криминалитетом служаки.

Эта заметка – о том, к чему привели гонки тех лет за лёгким, а порой и пахнущим кровью рублём.

* * *

В 90-х криминалитет устанавливал «крыши» и над ночными ларьками, и над целыми предприятиями. На «Татспиртпроме», например, директора менялись через каждые полгода. С сверхприбыльного предприятия руководители не уходили по собственному желанию: просто каждого очередного руководителя убирала «конкурирующая фирма» и ставила на пост своего представителя – затем всё повторялось.

Об этом времени мне рассказывала одна знакомая, чьи подруги вращались среди «крутых», то есть были замужем за богатыми бандитами.

– Одного из очередных отстрелянных руководителей алкогольных заводов звали Нурулла, – рассказывала она. – Он был, несмотря на свою принадлежность к бандитскому сообществу, человеком добрым, с понятиями: помимо бандитского закона, ценил дружбу. Очень горевали его друзья по поводу утраты и решили увековечить его память – и не просто мраморным памятником на кладбище: пришли к имаму поруганной в советское время мечети на улице Московской, бывшей Кирова, и предложили любую сумму на восстановление, ещё и другие пожертвования в обмен на переименование её в честь Нуруллы. Почему нет, тем более что «Нурулла» в переводе с арабского – «Свет Аллаха». Так в 1992 году на Московской появилась отреставрированная мусульманская святыня, названная в честь бандита…

Так оно было в точности или нет, не знаю – за что купила, как говорится, за то и продаю. Но верно то, что для многих в то время стал главным закон «правда в силе, а сила в деньгах». Советская система ценностей рухнула, власти продвигали идею, что быть бедным – стыдно, быть богатым – престижно, причём разбогатевшим любыми способами.

Запомнился один девичник. Собрались мои ровесницы за столом у одной подруги. Распробовав вкус заграничного напитка и способность его «ударять по мозгам», подружки затеяли разговор, который свёлся к бытовой мудрости: главное в этой жизни – суметь выскочить замуж за богатого или, по крайней мере, получать содержание от криминального авторитета. Ведь это даёт такие возможности! – была замухрышкой, а стала королевой, вся в золоте и шубах, с подаренной квартирой и тачкой. Тем более что «крутому» это ничего не стоит, ведь он может любую хату отжать, то есть отобрать у владельца. Всплыла кличка одного из известных в городе «авторитетов» – назовём его во избежание последствий Корявым. Одна из подружек, черноволосая красавица, в разгар обсуждения заставила всех глянуть на себя с особым уважением. «А я училась с Корявым в одном классе! – заявила она и, выждав паузу, продолжила: – Он даже бегал за мной! Эх я дура была, жила бы сейчас как человек!»

«Дура, дура!» – согласились с нею слушательницы.

Но тут в разговор за столом вмешалась Ирина – она, оказывается, тоже хорошо знала этого Корявого. Работала штукатуром-маляром и подрабатывала на частных заказах. Однажды на неё свалилось счастье: этот самый Корявый заказал себе ремонт «под ключ» в только что отжатой трёхкомнатной квартире. Обещал заплатить настолько щедро, что Ирина решила ни с кем не делиться, а больше месяца каждый вечер и все выходные в одиночку наводила там блеск. Помимо штукатурно-малярных работ, сама закупала и приносила все материалы. И вот час расплаты настал. Именно расплаты: Корявый наотрез отказался платить не только за труд, но и за материалы.

– Сказал: «Молодец, хорошо сделала», – зарыдала от горьких воспоминаний Ирина, жалуясь всё тем же подругам, которые мечтали выйти замуж за таких вот корявых. – И добавил: «Деньги? Какие тебе деньги? Скажи спасибо, что на нож не упала».

* * *

С Лёшей мы познакомились в Казанском художественном училище. Он подрабатывал там натурщиком, и будущие художники любили его за способность недвижно сидеть долгое время и за его совершенно лысую голову, удобную для рисования. Нрава Лёша был весёлого, даже о своём криминальном прошлом он рассказывал с юморком. Но прошлое его, если вдуматься, было совсем не весёлым.

– Денег домой приносил целыми чемоданами, спортивными сумками, туго набитыми, – рассказывал он. – Мать с сестрой ругали меня: «Унеси их куда-нибудь!» – боялись, что из-за них кто-нибудь придёт и их убьёт.

Но, как Лёша говорил, он не сильно бы расстроился, если бы кто-то действительно нагрянул в его квартиру и ограбил им награбленное. Он бы вмиг восполнил утраченное. Способов для этого было множество, и их не нужно было искать – деньги сами плыли в руки.

Один коммерсант, замученный тем, что на его товар, доставляемый из-за границы, постоянно кто-то нападает, обратился за защитой. Сговорились на 20 процентах. Алексей с друзьями встретили товар на границе. Сопроводили до Казани. А потом они подумали: «А что если не отдавать хозяину товар совсем? Ведь 100 процентов прибыли лучше, чем 20!» Коммерсант тоже не остался внакладе, ведь он получил самое драгоценное – жизнь и здоровье.

– Неужели коммерсант согласился с отъёмом?

– А какой у него был выбор? – пожал плечами рассказчик. – Никакого!

Лёша принадлежал к группировке «Лагерная», располагавшейся в частном секторе, что в двух остановках по ходу электрички от казанского железнодорожного вокзала. Однажды к ним явились два молодых человека в… подрясниках. Попросили приютить: за ними шли менты – и если б их не укрыли в одном из старых частных домов, то вскоре бы их повязали.

– Оказалось, что эти парни обнесли какой-то храм, – рассказывал Лёша, – стащили иконы, много чего ещё. Но нас заинтересовали их «фирменные шмотки» и украденные церковные печати. Деваться им было некуда, гостеприимство пришлось отрабатывать: надевали свои прикиды, кресты, брали печати, бумаги и ездили по предприятиям и фирмам просить пожертвования. Выписывали справки о том, что такой-то пожертвовал столько-то, и говорили, что будут о них молиться. Деньги, конечно, шли нам. Так возили их, пока не надоело…

Скучно сделалось Лёшиной компании по привычке собирать дань с казанского «поля дураков» и решили, что пора расширяться. И опять жертвы шли к ним сами, даже думать не надо было об этом. Их нашли представители Малмыжского консервного завода. Малмыж, районный центр Кировской области, в первые годы после крушения советской власти сохранял свои исконные производства: далеко за его пределами славились малмыжские фруктово-овощные консервы, молочные продукты, пиво. Но в 90-е местные заводики столкнулись с проблемами, из которых перебои с тарой были не самыми разрушительными – бичом для них стал рэкет. За своей долей на предприятие наезжали как местные бандиты, так и с близлежащих городов – Вятских Полян, Кукмора. Дошло до того, что директор консервного завода собрал специальное совещание, на котором решили: чем платить многим, лучше найти одну, но сильную «крышу». Навели справки и отправили «ходока» в Казань.

Казанцы действительно оказались круче других – всех вымогателей разогнали, так что никто, кроме них, близко к предприятию не подходил. Жаль только, что заводик это не только не спасло, но и уничтожило окончательно: казанская дань оказалась непосильной, так что Лёша без лишней скромности подвёл итог истории завода: «Мы его разорили».

С Кировской областью у него были связаны особые воспоминания – именно там он был арестован.

– Как только объявили нас в розыск, мы с друзьями разбежались, – рассказывал он. – Я поехал в Киров и там жил месяц в крутой гостинице. Всё, что надо, заказывал из номера. Мне бы, дураку, и дальше отсиживаться, да скучно стало, захотелось выйти погулять. На улице и повязали.

Лёша отсидел своё, и красивая жизнь осталась в прошлом: к середине 2000-х, времени нашего с ним знакомства, он растратил не только финансы, но и здоровье – обнаружился диабет, от которого выпали его роскошные некогда волосы, а из доходов была только пенсия по инвалидности да скудный заработок натурщика в художественном училище. Он не создал семью и даже покушать в удовольствие не мог: перед каждым приёмом пищи делал себе укол инсулина…

И всё же Бог, наказав его за грехи, оказал и милость.

– Я в церковь могу заходить да молиться, – говорил Лёша с гордостью, – а вот моего друга Он туда вообще не пускает. Решил друг жениться. Пошёл с невестой венчаться. Она зашла в церковь, а его при входе так ударило, что он упал без сознания. Откачали. Попытался во второй раз войти – снова что-то помешало. Так и не повенчались. Мне он рассказывал, что такую боль испытал – как будто кто-то дал понять, чтобы больше даже не пытался входить! Я, конечно, много горя людям принёс, понимаю: тот коммерсант деньги-то на товар в долг брал под процент, старинный завод закрыли… Но я хоть не убил никого. А друган мой кровушку пускал не раз. Вот Бог его, думаю, и не простил.

* * *

На автомобильной трассе между Малмыжем и Уржумом, близ отворотки на село Аджим, есть одно загадочное место – там часто случались аварии. Местные жители говорили, что оно проклято. В середине 90-х здесь столкнулись две «крутые» машины, и удар был настолько сильным, что спастись никому не удалось. Скорее всего, обе машины принадлежали бандитам, чему свидетельством были рассыпанные долларовые зелёные бумажки, валявшиеся по обеим сторонам дороги после столкновения. Видимо, те бандиты были ещё безнадёжнее Лёши и его друга, если Бог очистил от них землю разом.

А деньги? Говорят, что они приносили лишь несчастья тем, кто их подбирал…

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска