«Я не пишу. Я записываю всё, что вижу рядом с нами», – говорил иерей Владимир Васильевых о своём творчестве.

НА РЕКУ ВЕЛИКУЮ

Спутники

Каждый год во время крестного хода на Великую погода преподносит паломникам многочисленные сюрпризы: то проливные дожди, то град или снег выпадут на землю, то мороз ударит. Не обошёлся без сюрпризов и тот ход, о котором я сейчас расскажу, хотя начался он при сухой и тёплой погоде. Злоключения ждали нас на второй день, после села Бобино. Люди упорно шли к намеченной цели по бездорожью, порой по колено в вязкой болотной грязи. Никто не роптал и не хныкал, все понимали, что там, за поворотом, может быть ещё хуже.

Так и случилось. Перед нами явилось чудо дорожного строительства, сделанное непонятно для чего: для облегчения передвижения пеших людей или, наоборот, для усугубления страданий. Срубленные несколько лет назад деревья, в беспорядке наваленные на дороге, представляли труднопреодолимое препятствие. Ноги скользили по сырым стволам, обильно сдобренным грязью, оставленной прошедшими несколькими тысячами паломников. Я шёл и молился «за всех и за вся», но в голове постоянно крутилась одна мысль: «Только бы не упасть!» Ноги разъезжались в стороны на скользких брёвнах, посох порой наполовину уходил в болотную жижу. Но на протяжении всего пути я ощущал помощь своих спутников. Только задумаешься, куда бы поставить ногу, где бы перешагнуть через лужу или перебраться через ров, заполненный водой, а уже кто-нибудь тянет свою крепкую и надёжную руку.

Наконец болото закончилось, нас ждал непродолжительный отдых. А после был затяжной дождь. Так встречало паломников Загарье. Впереди – несколько дней пути по дороге, петляющей среди полей и лесов. По той самой российской дороге, где «семь загибов на версту». По этому пути каждый год паломники отправляются на реку Великую, и ничто не может их остановить. Сила молитвы и вера ведут их на место явления чудотворной иконы.

Акафист под дождём

Светило яркое солнце. Около нас собралась большая группа паломников. Шагали бодро, с пением акафиста Святителю Николаю. Но вот из проплывающей над нами тучки упали на землю робкие капли дождя. Как по команде, все замолчали и стали шуршать извлекаемыми из рюкзаков дождевиками. Не успели достать и развернуть их, как дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Снова засветило солнце. Мы шли, продолжая петь акафист, и смиренно думали про себя: «Вот такая у нас крепкая вера – до первых капель дождя!»

Исповедник

О священниках с избыточным весом рассказывают много всевозможных баек и небылиц, порой смешных или грустных, иногда глупых. Я хочу рассказать одну правдивую историю.

На село Великорецкое опустилась ночная мгла. У многочисленных палаток горели небольшие костры, высвечивая силуэты людей. В холодном вечернем воздухе повсюду слышались приглушённые разговоры и слова вечерней молитвы. Лишь у церкви стояли вереницы паломников, ожидающих исповедь. Ко мне подходили люди из разных городов, различного возраста, многие из них знакомые по прошлым годам, но были и новые лица. Ближе к утру очередь постепенно стала исчезать, вот подошёл и последний человек. Глядя прямо в глаза, он сразу заявил: «Батюшка, я первый раз. С чего мне начать?» «Начни с начала», – ответил я. Паломник долго говорил о своих грехах – и это было не просто перечисление, а раскаяние в содеянном.

После исповеди он рассказал, что работает врачом в одном из подмосковных городов и что перед тем, как приехать в Вятку, он посмотрел фильм, героем которого был священник, очень грузный и добрый. С первого дня пути мужчина стал выискивать в колонне полного священника, которому хотел покаяться в своих грехах. Но, к сожалению, уже на второй день толстых батюшек среди паломников не наблюдалось. Настроение его резко упало, к тому же сказывались ­появившиеся на ногах потёртости. Захотелось уехать домой, но тут он увидел одного полного священника и пошёл за ним, как охотник за добычей, – и это был я. «Я подумал, – рассказывал мужчина, – если он идёт со своим весом, почему и мне не пройти весь путь. И пошёл». В конце нашего разговора новый знакомец сказал: «Если доведётся, а это должно случиться обязательно, в следующем году приеду снова».

Ночь перед праздником

Незабываемая ночь у костра на берегу реки Великой, полная новых знакомств с интересными людьми, проходит незаметно. Задолго до того, как первые лучи восходящего солнца лягут на палаточный городок, под чарующее пение птиц оживает поляна. Люди готовятся к ранней литургии. Сегодня праздник. А всякий праздник отличается особым торжеством. Сюда, на берег, с раннего утра начинают стекаться люди. Как полноводная река весной заливает окрестные луга, так и людская волна заполняет поляну. В шесть часов начинается первая Божественная литургия. Песнопения плывут над водой, они входят в наши души, укрепляя дух молящихся людей.

Здесь, на Великой реке, под сенью вековых сосен, можно услышать, как многотысячный хор прихожан разных храмов поёт «Символ веры» – «едиными устами». С надеждою и верою просим мы помощи у Святителя Николая, просветившего своим чудотворным ликом наш край. Пусть это радостное событие в нашей жизни, этот праздник не омрачат различные житейские неурядицы. Не стоит обращать внимания на тех, кто на протяжении многих лет задаёт один и тот же вопрос: «Зачем вы сюда ходите? Что это вам даёт?» Здравомыслящий человек, кто познал жизнь, и сам поймёт, а не совсем здравому и объяснять не стоит. Ему не понять, сколько людей получают здесь утешение, раскаявшись в греховных делах и помыслах, сколько слёз осушил и укротил греховных страстей здесь Святитель Николай.

Вечером лучи заходящего солнца, падая на реликтовые сосны, наполняют поляну золотистым светом. И на этом фоне звучащие слова акафиста переполняют сердца паломников радостью, вызывая порой слёзы. Именно в эти минуты многие из них принимают решение вернуться сюда с крестным ходом в следующем году.

ЗДЕСЬ МОЯ ДЕРЕВНЯ

 Старый дом

Старый заброшенный дом на краю деревни выглядит одиноко и угрюмо. Потемневшие от дождей и времени брёвна как бы вросли в землю. Поленница дров, когда-то аккуратно сложенная под окном, со временем развалилась. Сорванная с петель дверь поскрипывает от суетливых сквозняков, гуляющих безнаказанно по строению, навевая чувство пустоты. Обветшавшая крыша грозит обвалиться в любую минуту.

Когда-то в этот дом каждую весну, как только появлялись первые проталины, а в овраге распускалась верба, приезжала его хозяйка из города на всё лето. Дом сразу преображался под её заботливыми руками. Деревенские ребятишки часто собирались под окнами дома. Хозяйка знала их по именам, угощала конфетами и рассказывала интересные истории про город, про войну, про то, как выносила раненых с поля боя.

Однажды весной женщина не приехала. Сошёл снег, отцвела верба за оврагом, а дом так и стоял сиротливо. Вот тогда мы и поняли, что женщины больше нет.

Эту историю вспомнил я, стоя у разрушающегося и чем-то ставшего близким старого дома.

Каникулы

В школьные годы, когда зимой температура воздуха опускалась до низких цифр, занятия в школе отменяли. Не успевал диктор местного радио закончить объявление, как дети всех возрастов с санками и лыжами выбегали на горку. Никакой мороз не мог удержать ребят дома. Шум стоял невообразимый! Всем было весело и радостно, а от этого и тепло. Целый день, порой забывая про обед, катались ребята с горы.

На вопросы взрослых, почему они не в школе, поясняли, что сегодня холодно и в такую погоду учиться нельзя, чтобы не замёрзнуть по пути в школу.

Односельчане

На одной из улиц небольшого, затерянного на вятских просторах села жила «весёлая» семья. Из окон избы доносились звуки словесной перебранки. Как только хозяин со следами многодневного запоя на лице появлялся на улице, прохожие старались побыстрее скрыться. Крепко зажав в руке пенсионные сбережения и изрыгая отборный мат, мужик намеревался двинуться к магазину за вином. Но тут показывалась не менее колоритная фигура его супруги, которая пинком придавала ускорение мужу. Сделав несколько поспешных шагов, он финишировал, рухнув в придорожную канаву. И сразу же окрестности оглашал истошный вопль женщины о загубленной жизни с тунеядцем, хотя, по правде сказать, она и сама не отличалась трудолюбием. Соседи, зная эту семейку, старались держаться от неё подальше. Лишь одна старушка, жившая неподалёку, ежедневно, стоя на коленях, молилась Богу, желая пьяницам разу­ма и здоровья. Каждый день она читала акафист пред иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Но вскоре старушка умерла. Хоронили её всем селом. Пришли на кладбище и наши герои – совершенно трезвые!

Однажды утром жители села обнаружили окна неспокойного дома заколоченными. Никто не знал, куда уехали его хозяева. Лишь через год женщины встретили их в районном центре – в церкви. После службы поинтересовались их судьбой. Оказалось, что поселилась пара в городе: хозяин работает дворником, а его жена – санитаркой в больнице, живут мирно и регулярно бывают на богослужениях. Вот так может измениться человек, если рядом окажется тот, кто будет не осуждать, а, жалея и прощая греховные немощи ближнего, станет молиться за него.

Сысой

В деревне Русский Сурвай Унинского района жил некогда известный в округе мужчина по имени Сысой. Был он с рождения болезненным, физически слабым. Плохо передвигался, вёл аскетический образ жизни. Жил уединённо в небольшой избушке, спал на полу на подстилке из рогозы, а вместо подушки клал деревянную плаху.

К Сысою приходило много народа с различными проблемами и вопросами. Люди просили помолиться за себя и своих близких. Одних он обличал за неблаговидные поступки, других предостерегал от таковых. Кому-то давал советы, кому-то предсказывал будущее. Он знал многое из жизни людей, которых видел впервые.

Умер Сысой в 1920 или 1921 году от «испанки». Похоронили его на местном кладбище. Над могилой долгое время появлялись мерцающие огоньки зеленоватого цвета. Люди шли к ней и молились, брали с неё земельку. Где находится эта могилка, сейчас уже никто не помнит, а вот родник, у которого стоял домик Сысоя, и сегодня называют Сысоевым ключиком и берут из него воду, веря в её целебные свойства. В последнем я не раз убеждался, работая в районной больнице.

Бабушка

Моя бабушка, Екатерина Семёновна, была человеком общительным, трудолюбивым и справедливым. Она умела мирно разрешить любой спор, возникавший между соседями, за что её в селе уважали и почему-то немного побаивались. Отец бабушки передал детям крепкую веру и любовь к Богу. Он имел свою кузницу и слыл искусным кузнецом. Ковал различные сельскохозяйственные орудия, предметы домашней утвари и был единственным в округе мастером по отливу медных поддужных колокольчиков. Екатерина Семёновна с сёстрами помогали отцу, работая с ним в кузнице. Этот тяжёлый, изнурительный, совсем не женский труд закалил её физически, а вера в Бога помогла справиться со многими тяготами и лишениями, выпавшими на её долю.

Бабушка пережила годы раскулачивания и строительства «счастливой колхозной жизни», войну и послевоенный голод, но никогда не жаловалась на трудности и не роптала на Бога. Трое её сыновей погибли на фронтах Великой Отечественной. За них она молилась всю жизнь. От своей бабушки я впервые узнал о Боге. Ещё будучи ребёнком, слушал её рассказы о вере, о Церкви, об иконах и молитвах. Это были удивительные по содержанию повествования, наполненные живыми примерами.

В размеренной крестьянской жизни с её повседневным тяжёлым трудом было мало времени на отдых, но церковные праздники старались соблюдать, несмотря на всевозможные притеснения со стороны атеистов. В деревне существовал целый ряд неписаных правил, касающихся веры в Бога, которые выполняли абсолютно все. В Рождество Христово, в Пасху и на Троицу работать было не принято, все отдыхали – и взрослые, и дети. Бабушка объясняла мне, почему нельзя работать, а надо молиться. Даже если церковь была закрыта, все молились дома. С детства запомнил её запрет на купание летом до тех пор, пока «Никола на воду не сходит». Так я узнал о Великорецком крестном ходе с иконой Николая Чудотворца, после завершения которого на Вятке начинается лето. Во всяком случае, так считали наши предки.

Прошли годы, не стало бабушки, но в памяти остались её наставления, и сейчас понимаю, как она была права, рассказывая мне о жизни, о людях и о Боге.

Встреча на дороге

Однажды, это было в студенческие годы, в начале мая я приехал на выходные дни домой. Автобус от районного центра до родного села ходил не чаще, чем проходят Олимпийские игры в Москве, и вся надежда была на попутную машину. Рано утром, когда солнце только поднималось из-за горизонта, приятно лаская своими тёплыми лучами, я быстро шагал по знакомой дороге. Было сухо. Солнечное утро и поющие высоко в небе жаворонки придавали силы, располагая к приятным воспоминаниям.

Пройдя несколько километров, я почувствовал, что на меня кто-то глядит, следуя за мной. Осмотревшись внимательно вокруг, ничего подозрительного я не заметил. По краям дороги рос лес, шумели кроны сосен и елей, распространяя терпкий смолистый запах. Но неприятное чувство не покидало меня. Ускорив шаг, стал наблюдать за окрестностями. Вскоре слева от дороги показалось открытое поле, и тут метрах в двадцати от себя я увидел волка, точнее огромную старую волчицу, медленно идущую вдоль дороги. Впереди была деревня Борисовцы, и зверь, свернув в сторону, вскоре скрылся из вида.

Дорога спускалась под гору и после небольшой речки снова уходила в лес, и тут на неё вышла, неприятно скаля пасть, всё та же волчица. По коже пробежал холодок. «Живый в помощи Вышняго…» – начал я читать вполголоса, глядя на свою спутницу. Шуршание сзади заставило меня вздрогнуть. Оглянувшись, увидел остановившуюся рядом машину. Шофёр открыл дверь кабины, и дальнейший путь показался мне комфортабельным путешествием.

Здесь стоял мой дом

Всё реже приходится бывать в родных местах, где родился и вырос, где начинаешь понимать, как быстро пролетают годы, и в то же время ощущаешь, что прошлое никуда не ушло. Оно где-то здесь, рядом. Прошлое напоминает о себе постучавшейся в сердце грустью о заброшенных полях и сенокосных лугах. Напоминает дремлющими ивами над зарастающим сонным прудом. Казалось бы, забытый, затерянный, но родной край! Здесь стояла моя деревня, и сегодня я прихожу сюда не в гости, а домой. И неважно, что этот дом пуст: даже в таком виде он дорог и прекрасен для меня. Он наполняется воспоминаниями детства и юности, которые никто и никогда не сможет забрать из моего сердца.

Здесь я родился, здесь прошли мои лучшие годы. И сейчас перед глазами проплывают знакомые с детства картины: заросший кувшинками пруд под склонившимися над ним ивами, синяя россыпь васильков среди ржаного поля и улетающий на юг журавлиный клин в осеннем небе. Угнетающая тишина стоит там, где ещё совсем недавно, несколько десятилетий назад, кипела жизнь…

Умирала деревня долго и мучительно. В поисках лучшей жизни уехали в города молодые семьи, а за ними потянулись и старики. Опустела деревенская улица, заросла бурьяном, обветшали и обрушились избы, пришли в запустение колхозные поля. Лишь одиноко стоявшие колодезные журавли долго и жалобно поскрипывали на ветру, да и те со временем упали. Всё порушено, заросло и предано забвению. Только человеческая память хранит дорогие сердцу картины из моего детства, и чем старше становишься, тем ярче они оживают.

Непогода

Весна в тот год выдалась затяжной и холодной. Сильные морозы, державшиеся по ночам до апреля, сменились обильными снегопадами. Май также не баловал тёплыми днями. Солнце редко появлялось из-за туч, плохо обогревая промёрзшую за долгую зиму землю. Природа медленно просыпалась от зимнего сна. И всё же постепенно забывались зимние тревоги, жизнь в селе входила в свой ритм. Тёплыми вечерами в зарослях кустарника в овраге неподалёку от дома заливались соловьи и на огородах до позднего вечера трудились дачники.

В один из таких вечеров послышались отдалённые раскаты грома, небо стало затягивать тучами, вскоре подул сильный порывистый ветер. Зашумели кроны старых тополей и черёмух, вокруг потемнело, потом хлынул проливной дождь и началась гроза. Небо разрывалось беспрестанно сверкавшими молниями, оглушительно гремел гром. Старая охотничья собака, бесстрашно вступавшая в схватку с медведем, забралась от страха под стол.

Дождь лил не переставая, и потоки воды смывали в огородах грядки, клумбы, по затопленным улицам плыли доски, строительный мусор, обувь и домашняя утварь, оставленные на улице. После грозы все жители вышли на улицу. Осматривали свои дома, огороды. Повсюду распиливали поваленные ураганом деревья, освобождали от них проезжую часть дороги. Соседи делились впечатлениями от пережитого. Так началось лето.

К ПРИСТАНИЩУ 

Обида

В осеннем парке было светло и тихо, лишь изредка падали на землю листья. На одной из аллей стоял маленький мальчик с велосипедом и плакал. По его щекам катились крупные слёзы. «Что случилось? Кто тебя обидел?» – поинтересовался я. Оказалось, что мальчик приехал сюда кататься с другом, который куда-то исчез, оставив его одного. И сейчас юный велосипедист не знал, как ему выйти к дому. Успокоив ребёнка и проводив его по аллее к выходу из парка, я попытался объяснить, что, скорее всего, друг его не бросил и вернётся, поэтому не стоит так сильно огорчаться. «Друзья так не поступают!» – услышал я в ответ. В его словах звучала не детская обида, а жестокая правда. Да, действительно, друзья так не поступают, не бросают одного, и всё же стоит простить их временную слабость.

Вскоре друг подъехал к нам. Оказалось, что он просто наматывал круги по парку. В глазах моего нового знакомого заискрились радостные огоньки, и он спросил: «Дяденька, а где ты работаешь?» Но ответа слушать не стал. Его велосипед покатился по аллее, шурша опавшими листьями. Сколько несправедливости и обмана встретится в жизни этим ребятам, сколько обид и предательства ждёт их впереди! И как важно научиться прощать своих обидчиков. Этому учит нас Христос: прощать «обидящих и ненавидящих нас».

Письмо

Моя соседка, женщина интеллигентная и очень впечатлительная, живёт в тумане воспоминаний и несбывшихся надежд. Несмотря на свой уже не совсем свежий возраст, она помнит много поучительных историй из жизни, которые с радостью рассказывает благодарным слушателям.

Однажды за чашкой чая, вспоминая ушедшие годы, она достала с покрытой пылью полки серванта не менее запылившуюся пачку писем. Это были письма, написанные её рукой любимому человеку в годы пылкой молодости. Но как они вернулись к автору, можно лишь догадываться.

Взяв одно из писем и сдув с него пыль, хозяйка протянула мне заветный конверт. Читать чужие письма считается плохой манерой, но в данном случае сам автор письма настаивал на прочтении дорогого для её сердца сочинения. Бережно взяв пожелтевший от времени листок, я углубился в его содержание. «Здравствуй дорогой Миша! – начиналось письмо, написанное не совсем ровным почерком. – Сегодня первое мая! Завтра будет второе мая!» На этом литературный дар автора иссяк, и далее стояло более прозаичное: «И я пойду в кино».

Сострадание

На троллейбусной остановке упал молодой парень. Поскользнулся на виду у множества людей. На помощь к нему пришли пожилой пенсионер с тросточкой да старенькая бабушка. Они помогли парню подняться, после чего он стал извиняться, что не смог устоять на обледеневшей площадке, словно был виноват в огрехах коммунальных служб.

Между прочим, молодой человек был на протезах. Люди вокруг с безразличным спокойствием наблюдали со стороны над тем, как три инвалида пытаются помочь друг другу. Неужели никто из них не задумался о том, что и они будут пожилыми, что и им, как этому парню без ног, когда-нибудь потребуется чужая помощь?..

Путь странника

Человек, живущий на земле, – странник, ищущий пристанище. Он идёт своими путями-дорогами, преодолевая всевозможные трудности, которые иногда сам себе и создаёт. Порой ошибается, спотыкается, но встаёт и идёт дальше, ищет и не находит того, что ищет всю жизнь. И не найдёт, если будет надеяться только на свои силы. Нужна помощь от Господа. Жизнь без веры – это жизнь в кромешной тьме и пустоте. Лишь в вере в Бога рождаются любовь к жизни и силы для борьбы со злом. Только вера может привести человека к вечному тихому пристанищу.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска