Рисунок Елены Григорян

Дед у Серёжи был крещён в детстве, но в Бога не верил. Не верил с размахом, напоказ. Во время семейных разговоров о Церкви он от негодования краснел так сильно, что иногда казалось, будто от его лица вот-вот пойдёт пар.

– Бога нет! – кричал дед, грохая кулаком по столу так, что в соседней комнате, в шкафу, звенела посуда.

По утрам дед тренировался с большой чёрной гирей, зимой купался в проруби, много ходил пешком и вообще, несмотря на свой возраст, был человеком сильным и здоровым. Они с Серёжей дружили. Когда Серёжа начинал говорить с дедом о Боге, тот хмурился и отвечал всегда одно и то же: «Молчи, а то поссоримся! Никакого Бога нет!»

И вот однажды дед заболел, что было совсем на него не похоже. Серёжа с мамой возили ему в больницу фрукты и горячие щи в термосе. Дед сильно похудел, стал при ходьбе шаркать ногами. Когда мальчик спрашивал маму, скоро ли дедушку выпишут из больницы домой, она молча уходила к себе в комнату и долго плакала. Деду становилось всё хуже. Серёжа по вечерам молился Христу Спасителю, Пресвятой Богородице и целителю Пантелеимону, чтобы дедушка выздоровел и его скорее отпустили домой. Когда в очередной раз они пришли в больницу, дед уже не вставал, только ссутулясь сидел на кровати. Серёжа положил на тумбочку маленькую икону целителя Пантелеимона. Дед нахмурился. «Только бы не выкинул», – подумал мальчик.

Когда они с мамой уже собрались уходить, дед вдруг сказал: «Позовите ко мне вашего батюшку Александра, мне с ним потолковать надо».

На следующий день к деду пришел отец Александр, и они долго наедине разговаривали. Батюшка вышел, как показалось Серёже, несколько расстроенным. А на следующий день деду стало совсем худо. Он снова позвал отца Александра и сказал, что хочет исповедоваться и причаститься. После Причастия дед лежал притихший, а потом надолго уснул.

Вскоре дед пошёл на поправку, и через неделю его выписали домой. Перед выпиской доктор сказал маме, пожимая плечами: «Такого не бывает, но он выздоровел!»

После болезни дед снова стал по утрам тренироваться с большой чёрной гирей, зимой по-прежнему купался в проруби, а летом много работал на даче. Во время семейных разговоров о Боге он перестал краснеть, только, нахмурясь, вставал и уходил в другую комнату, но никогда больше не говорил, что Бога нет.

Священник Дионисий Каменщиков

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска