Трудное возвращение

Когда какой-нибудь либеральный листок пишет: «Эрмитаж проиграл Церкви многолетнюю борьбу за раку Александра Невского» – это понятно. Для них это игра, ну или война между непримиримыми противниками: светской прогрессивной общественностью во главе с музейщиками и мракобесами-церковниками. Но когда это пишет такой православный ресурс, как «Царьград», становится понятно, сколь накалена ситуация с возвращением когда-то отнятых у Церкви святынь, сколь запутаны диспозиции.

Речь идёт о полуторатонной раке из серебра, внутри которой находится «малая рака», деревянный гроб, в котором с 1695 года хранились мощи святого Александра. Большая рака была изготовлена спустя полвека, в её составе – серебряный саркофаг, 5-ярусная пирамида, два пьедестала с трофеями, два подсвечника. Это грандиозное произведение церковного искусства до 1922 года стояло в Лавре, пока едва не переплавили в слитки в ходе кампании по изъятию церковных ценностей. Спасли музейщики. В 1989 году мощи были возвращены Церкви, рака – нет.

Конечно, отдавать раку музей желанием не горел. Ещё в 2010 году главный хранитель Эрмитажа Светлана Адаксина даже заявила: «Раку Александра Невского мы не отдадим никогда». Что ж, никогда не говори «никогда». Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, прежде допускавший лишь возможность изготовления копии раки для Лавры, признал: «В сегодняшней геополитической ситуации сакральное, символическое значение раки и гробницы Александра Невского как святого защитника и покровителя русского воинства и русской дипломатии гораздо важнее, чем их художественное значение. Шедевр искусства нужно и сберечь, и сделать его всем доступным, чтобы он выполнял свою функцию. И так помог нашей Победе».

То есть войны музейщиков и Церкви нет, как нет и «проигрыша», но есть компромисс: святыня остаётся в государственной, музейной собственности, но пребывать как минимум ближайшие 49 лет будет в храме.

Вскоре последовало другое событие, затмившие историю с ракой: 15 мая пресс-служба Патриарха сообщила, что «в ответ на многочисленные просьбы православных верующих» Президент решил вернуть Церкви икону «Троица». Решено, что образ будет находиться в Храме Христа Спасителя две недели, затем пройдёт плановая реставрация и икона переместится в Троицкий собор Лавры. «Дай Бог, чтобы возвращение великой святыни Церкви нашей для постоянного поклонения верующих укрепило веру в нашем народе, чтобы молитвы, проливаемые перед этим образом, были услышаны Господом, – сказал Предстоятель. – А сегодня в этих молитвах – просьба о мире, о благоденствии Отечества нашего, о прекращении всякой междоусобной брани».

Но тут началось… Настоящий информационный артобстрел.

Влезла недавно назначенная директор Пушкинского музея Лихачёва: безграмотно заявила, что поскольку «Троица» – икона нечудотворная, то имеет она не религиозное, а искусствоведческое значение. Это образ-то, написанный в память о Преподобном Сергии великим иконописцем Андреем Рублёвым в молитве и для молитвы?! Год назад я писал («Есть Бог», № 904, июль 2022 г.), что «Троица» даже в древних документах числится среди чудотворных. Хотя вообще-то «чудотворения» имеют значение только внутри Церкви при приготовлении к прославлению. На самом деле любая икона чудотворная, если по молитве через неё очищается душа верующего человека. Такие чудеса не фиксируются, а ведь их большинство.

Согласно канонам, «честь бо образа на Первообразное восходит». Но ещё кто-то точно заметил, что, как и слово Божие, «икона – меч в духовной борьбе с грехом. Прямое же назначение меча – славно биться, а не медленно ржаветь в оружейной. Меч рано или поздно сломается, и это точно не должно стать препятствием к его использованию». Икона для нас прежде всего инструмент Богообщения, а уж потом произведение церковного искусства. А нам опять про «сохранность». Будто Церковь непременно погубит. Столетиями, до того как советская власть иконы из храмов конфисковала, святыни находились там, они жили, перед ними молились. «Молитесь в музее, – кричат теперь, – что вам мешает?» А сами-то молились? Когда икона мало того что за бронированным стеклом и ограждением, так ещё и, снося всех, мимо проносятся громогласные экскурсоводы с туристами…

Директор Музея Рублёва Миндлин заявляет: «“Троица” – это не только религиозный символ, а национальный, как флаг или герб, с неё надо пылинки сдувать». Но разве флаг не развевается впереди наступающего полка? Пылинки сдувают с коллекции слоников на комоде, с дизайнерского костюма в шкафу. За этим стоит одно: прочь все, не мешайте нам потреблять: лимузины и концерты, политиков и кошек, иконы и богослужение – всё, что пожелаем!

Ещё один взгляд на «Троицу» музейщиков, даже более страшный: «В Третьяковке “Троица” постоянно находится на контроле (как больной в палате, обвешанный датчиками), в специальной витрине (“кислородной палатке”). Если “Троицу” навсегда переместить из музея (“больницы”) и музейных работников, реставраторов (“санитаров” и “хирургов”) в церковь, то она скоро умрёт». То есть не Господь нас через святыни хранит, а вот эти господа от искусства – нас. В результате получается, что хранители, которые мнят себя врачами, сохраняют святыни не для народа, а от народа (плюс ещё чтоб без «врачебных» заработков не остаться). Они даже не понимают, что хранят иконы не «потому что», а «для того, чтобы».

…Всех нападок не перечислишь, но вот среди этой враждебной какофонии вдруг является постановление реставрационного совета Третьяковки, что «Троица» «не подлежит выдаче за пределы Третьяковской галереи на праздник Троицы 4 июня». Ну то есть решение Президента, официальное благословение Синода – побоку. И это заявление от имени Церкви поддерживает член Патриаршего совета по культуре прот. Леонид Калинин. Подлил, что называется, масла в огонь – и решением Патриарха отправился в запрет, теперь уже бывший епархиальный древлехранитель… Чего ждать дальше? Провокаций в храмах от тех, кто захочет показать опасность нахождения в них святынь…

С отцом Леонидом не имею чести быть знаком, но вот про маловерие батюшек столичных скажу напоследок. Нередко сталкивался, что восприятие ими святынь, будь то мощей, или икон, или даже помощи угодников, чисто культуртрегерское. Не верят они в силу Божию, которая через них подаётся, отсюда непонимание, как это важно сегодня для Отечества. Правильные слова умеют говорить, Церковь воспринимают как воспитательное учреждение для народа, а в делах духа рациональны, деловиты, сверхсерьёзны, когда речь о деньгах. Грустно это.

 

Оглавление выпуска   Следующая публикация →

Добавить комментарий