Возвращение в историю

Рубрика • Перекрестки •

 

Император Николай II на станции Двинск, 1916 год

Нынче исполняется 79 лет февральской буржуазной революции, свергшей законного православного монарха в России. Дата пока что не круглая, и можно без лишней патетики обратиться к прошлому, вдуматься: что это было?

Сейчас кажется, что мы жили в каком-то ВЗОРВАННОМ времени. У нашей истории было начало – 1917 год – и был конец – маячивший впереди «коммунизм». Внутри этот временной отрезок был жестко поделен на пятилетки. Арматура «знаменательных дат» насквозь пронизывала наше календарное время, и, кажется, время было полностью подчинено и твердо удерживалось в тисках. Но зачем, для чего придумывались эти искусственные тиски и скрепы?

Вспоминаю 86-й год (неужели десять лет прошло?!). Ленинград, громадное здание газетного фонда. Я студент, и я счастлив. Впервые я заглянул в «тот» мир. Передо мной стопы дореволюционных газет: 1886 год, 1899 год, 1915 год. Статьи, фельетоны, сухие биржевые сводки, реклама фабрики «Скороходъ» с отпечатком ступни на странице, новогодние панегирики наступающему XX веку, «дело Бейлиса», сообщения с фронтов мировой войны… И было странно: почему я так понимаю этих давно умерших русских людей, будто они живут сейчас, в наше время? Но молодость не задумывается. День проходил за днем, я листал эти газеты, забыв, где нахожусь, а вечером, выходя из здания фонда, видел пустую набережную Фонтанки, за ней – высокие доходные дома с лепными фронтонами. Темные окна. Петроград 1915 года. Направляясь к Аничкову мосту, вздрагивал: по нему неслись странные «прилизанные» машины, двигались непомерно огромные «стеклянные» автобусы. Выше скульптурных лошадей. Боже, какой сейчас год?

Был 1986-й, и я помню: душа пела оттого, что через старые газеты вдруг прорвался я в реальную, осмысленную, НАСТОЯЩУЮ историю России. Связь времен восстановлена! Помню, даже загордился собой. И напрасно. Это случилось не только со мной. Вся наша страна уже катилась с головокружительной скоростью назад, к февральской революции 17-го года, и впереди нас ждал август 91-го.

Я вчитывался в предреволюционные газеты семидесятилетней давности и… как все в точности совпадало! Та же самая либеральная брехня, подкоп под армию,

под основы государственности, расшатывание нравственных устоев. С пожелтевших страниц глядели знакомые лица: коротичи и львы разгоны, аллы латынины и николаи шмелевы… А в нашей, «советской», действительности уже витийствовали с трибун керенские и милюковы, октябристы и кадеты, меньшевики и большевики, масоны всех мастей… И радость обретения истории обернулась болью: мы возвращались в февраль 17-го, в развал империи, в хаос, в обман, в странное сознание того, что все мы почему-то вдруг оказались побежденными – в великой войне, в которой мы не проигрывали.

Десять лет прошло. Мы вернулись в историю, но топчемся на месте. На календаре – все тот же «февраль». Правда, что-то сдвинулось с места, в Государственную Думу пришли коммунисты – и впереди замаячил «октябрь». Но это уже было, было… Видно, рок какой-то довлеет над Россией – никак не можем вырваться из этого замкнутого временного кольца.

Господи! Почему Ты нас оставил?

***

О тех событиях десятилетней давности напомнила мне одна встреча. Это было недавно, 27 января. Весь день я мотался по улицам Москвы, из учреждения в учреждение. Над крышами домов в морозном мареве маячил отовсюду видный контур громадного Храма Христа Спасителя. Будто из прошлого он выплыл и бросил якорь в центре города. Вечером меня приглашали в Серебрянический переулок на собрание общины тамошней Троицкой церкви. Община эта, довольно дружная, собирается раз в неделю и обсуждает разные вопросы. На этот раз они проводили «круглый стол» на тему «Отречение от престола Государя Николая II».

Отречение Николая II от престола

В низкой столовой комнате за длинным столом сидело человек десять. Среди них я узнал известного физика и математика, академика Виктора Николаевича Тростникова. В основном говорил он и еще двое: Зинаида Николаевна Столярова, молодая женщина с тихим голосом, и Юрий Петрович Сидоров, порывистый, заросший бородой человек.

Шло обсуждение. Виктор Николаевич продолжал свою мысль:

– …и большинство россиян просто не понимает, где, в каком времени они сейчас оказались. У них в голове не укладывается. Но вот приведу пример. Есть 4-томная история Ключевского. Знаете, какая там особенность? В его истории России нет татарского ига. Была Киевская Русь – и потом сразу переход к Ивану Калите. Видимо, Ключевский полагал, что история прерывалась, а потом продолжалась. Понимаете, у нас тоже: революция, провал куда-то, выпадение. Россия-то погибла в феврале 17-го. Есть в науке такая теория катастроф: переход в другое измерение, а потом возвращение. Так и Россия: перешла на какой-то другой «квантовый» уровень, а сейчас вернулась – в тот же февраль, к той же самой «демократии», к бунтам…

Признаться, я был поражен словами ученого. Приглядевшись к собравшимся, послушав их речи, впору было удивиться: неужели и вправду сейчас февраль 17-го? О Государе они говорили как о живом человеке, словно простились с ним месяц назад.

З.С.: Его не понимают, о нем злословят, считают его нерешительным. Но кто они – эти министры и генералы? Он ведь все понимал, знал заранее о своей мученической кончине, с болью предчувствовал судьбу России. Он был Помазанник Божий, уже все знал и преклонялся воле Божией. А тут – сидят перед ним министры, каждый со своим материальным, узким интересом. Государь слушает министра, слушает – сознает, что с этим человеком не о чем говорить. Переубеждать? Не поймет. Возражать? Бесполезно. Государь доброжелательно провожает министра до дверей – он все понимает, и даже этого министра понимает. Но, Господи, кто бы его понял? Вот что есть «нерешительность» Николая и слепая решимость перестройщиков! Они знали свой первый шаг, но не ведали, какой будет второй, и вообще не ведали, к чему все это приведет.

Ю.С.: Наверное, еще задолго до революции царь производил странное впечатление на свое окружение. Люди жили прежней своей жизнью, а он уже был в будущем, потому что знал о нем. Помните, как опешили епископы, когда Государь вдруг предложил восстановить патриаршество и себя – на место Патриарха?

З.С.: Да, какое ведь мудрое, воистину царское решение! Государь принимает монашеский постриг вместе с императрицей, возглавляет Церковь – и авторитетом недавнего Государя дает Церкви невиданную доселе свободу и самостоятельность. К тому же во главе Церкви он мог серьезно поддержать нового царя в первые годы правления. Укрепляется авторитет Церкви, царской власти, самой династии Романовых – накануне грядущих потрясений. Но синодальные епископы молчат… И Николай не настаивает. Что это – его нерешительность? Нет. Он понимает: никто еще не готов. И кротко, без разговоров это принимает.

В.Т.: А вспомните – арестованного Николая Александровича переводят из Царского Села в Тобольск. Государь подходит к конвойному полковнику Граббе: «Вы согласились бы сопровождать меня начальником караула в Тобольск?» Тот тоже опешил: «Извините, мне надо подумать 24 часа». Государь мгновенно отвечает: «Я снимаю свое предложение». Полковник не понял его, и не мог понять, КУДА приглашает его Помазанник. И царь не тратит слов, отворачивается от офицера.

Кстати, в Нью-Йорке я познакомился с одним епископом, фамилия его Граббе. Спрашиваю: «Не родственник ли вы того полковника Граббе, который…» Не дослушав, тот резко и решительно ответил: «Я не имею к нему ни-ка-ко-го отношения!» По чему я заключил, что он самый близкий ему родственник.

Ю.С.: Он и вправду родня тому Граббе. Но, видимо, духовно отмежевался…

В.Т.: Как сказать. Этот «новый» Граббе тоже фигура такая, неоднозначная. Еще до епископства, священником, он венчал самозванца лже-Алексия, называвшего себя сыном Николая II. Вот ведь как бывает в истории.

Было уже поздно, но прихожане Троицкого храма домой не спешили. Здесь, в тихом переулке шумной Москвы, в тесной трапезной комнате даже я, пришедший «с улицы», почувствовал себя дома. И, не стесняясь, поставил включенный диктофон на стол. Никто своих мыслей и не скрывал. Каждый говорил о том, что болело в душе, о главном – для них, для России, для будущих русских поколений.

Виктор Николаевич возражал одному из участников дискуссии…

В.Т.: Да, митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн сказал это, а Невзоров подхватил и раздул. Но знаете… Я ведь писал некролог митрополиту Иоанну в «Журнал Московской Патриархии», понимаете, как к нему отношусь. И все-таки подчеркиваю: владыка мог ошибаться в этом вопросе. По-своему владыка был прав, когда говорил: самовольное отречение от престола Помазанника Божьего есть предательство. Но по своей ли воле Николай Второй покинул престол?

Ю.С.: Кстати, от помазанничества он не отрекался. Это же абсурд! Как я, крещеный, могу отказаться от крещения? Государь попросту передал административное правление своему брату Михаилу. Это был последний шанс спасти Россию, ведь в то время Великий князь Михаил имел большую популярность в обществе и среди интеллигенции, чем Николай.

З.С.: А Михаил не был готов. И плакал: «Он-то отрекся за себя, а я отрекаюсь за всю династию…»

Ю.С.: Да уж тут такая история, к нему пришли с угрозами: если не отречешься, то… И популярность не спасла. Но, повторяю, это был последний шанс. Если бы Государь не передал правление Михаилу, то случился бы открытый бунт, пошел бы раздрай по всей стране. А тут была еще надежда, которую Государь не терял до последнего момента. И его расчет мог оправдаться! Главное было: оттянуть время, ведь победа в мировой войне вот-вот, не за горами! Не забывайте, война близилась к концу – и решалась судьба будущего России, всего мира.

З.С.: Корабль идет сам – и спрыгни ты с него, а корабль все равно уже дойдет до гавани. Но не дошел, утонул… А какое великое будущее ждало в той гавани! Царь не хотел войны, удерживал другие страны от ее начала. Но уж когда война развязалась, он смирился: такова, значит, воля Божья. Не будем забывать, Государь был Помазанником Божиим, не чета нам, и видел происходящее мистически, в плане высшей реальности. Вот говорят, Николай II хотел завоевать Константинополь. Ничего «завоевывать» он не хотел! Константинополь (древняя столица Византии и всей Римской империи), пролив Босфор, Дарданеллы должны были перейти под контроль России в результате общей победы союзников, по мирному договору. Они переходили к России сами собой – по логике войны, которую Россия сама не развязывала. И разве не видел Государь в этом воли Божьей? Значит, преемница Византии – Русь – настолько окрепла, что могла заместить свою праматерь. А что это значило для христианского мира?

Получив Босфор, православная Россия оказывалась в Средиземном море – в самом сердце Европы. Тем самым восстанавливалось равновесие между западным христианством и восточным, какое было в древности, до завоевания Византии турками. Тем самым Россия сгладила бы однобокость западной цивилизации – и мир сегодняшний, возможно, не скатился бы в безбожие и порок, стала бы развиваться иная, не технократическая, не бездуховная, цивилизация.

Ю.С.: Я читал материалы заседаний иностранных штабов и диву давался: как же так?! В 16-м году о победе России говорили как о чем-то уже совершившемся. Все разведки воюющих стран об этом вопили. Англия тут же испугалась, речь уже шла о Босфоре, Дарданеллах. Пошли интриги, английский генеральный штаб, германский… А наши и подхватили. Государь записал в своем дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман».

В.Т.: И Черчилль потом писал об этом: «Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была выполнена».

Ю.С.: Предательство было вопиющим! Ни одно из распоряжений Государя не было выполнено – ни гвардейский корпус, ни казаков в Петроград так и не отправили. А требовалось-то: арестовать кучку бунтовщиков-революционеров. Командующий Алексеев дал приказ по армии об отречении царя, когда отречение еще не было подписано Государем! Корнилов пришел арестовывать императрицу, нацепив на грудь красный бант. Впоследствии, в эмиграции, генерал Алексеев жалел о соделанном: он-то думал, что без царя православного можно довести эту великую войну до логического конца. Как горько ошибался!

Все они потом участвовали в Белом движении. Почему-то сейчас думают, что кровавую гражданскую войну в России начали «приспешники царя», чтобы восстановить монархию. Какая несправедливость к памяти Государя! В Белой армии было 350 тысяч офицеров – и только малая кучка, в основном гвардейцы, считала себя монархистами. Белые генералы в мемуарах прямо пишут: мы хотели сделать из России демократическую парламентскую республику. На западный манер. И понятно, почему среди военспецов, вставших на сторону красных, было много монархистов. Они рассудили: хоть и без царя, но с народом.

В.Т.: Царя свергал не народ, а министры, генералы, буржуа. Когда Шульгин подал Государю бумажку с текстом отречения, при этом присутствовало семь человек, в том числе генерал Данилов. А есть сейчас такой американский журналист Ник Данилов. Он был одно время в Москве, и я был с ним знаком. Его, кстати, потом уличили, в Лефортово посадили, хотели поменять его на нашего резидента, провалившегося на Западе. Так вот. Как-то спросил я его: «Ник, чего ты большевиков-то ругаешь? Твой дедушка принимал отречение Государя Николая Второго, а твой прапрадедушка Фролов был декабристом, хотел убить Государя Николая Первого… Вы же сами своими руками готовили приход большевиков, а теперь ты сидишь в своей Америке и ругаешь советскую власть!»

В заключение нашего «круглого стола» можно так сказать. Известно, как в народе, среди верующих, восприняли отречение Государя от престола. Это и в воспоминаниях, и в художественной литературе отражено, и бабушка моя – предки у меня все крестьяне – говорила: «Царя СВЕРГЛИ». Она и про манифест об отречении помнила, память у нее хорошая, но: не сам ушел, а свергли. Народ-то в самую суть смотрел.

Все уже расходились, только в углу, где горкой лежали шубы и пальто, замешкались. Диалог там продолжался.

– Все в воле Божьей… С Михаила Романова династия началась, Михаилом и закончилась. Из Ипатьевского монастыря династию призвали, а привели в Ипатьевский дом…

– Ипатий – это Евпатий?

– Нет, это довольно редкое имя. Епископ был такой, малоизвестный святой Ипатий. Говорят, от зубной боли помогает.

– А вот еще совпадение! Казнь состоялась 17 июля – а это день памяти первого после Киевской Руси великорусского царя Андрея Боголюбского. В этот день он тоже был убит. Слугами.

В разговор вмешалась интеллигентного вида дама:

– Вот именно! Вспомните, какую надпись на немецком оставила императрица в доме Ипатьева, строку из Гете…

– Не Гете, а Гейне, – возразил ей Юрий Николаевич. – Гете такой мерзости не писал.

– Она начертала: «В ту же ночь Бальтазар был убит своими слугами». В тексте: «kneht» – то есть «низшими слугами».

– Да уж какими там слугами?! – не сдавался оппонент. – Разве что слугами сатаны.

– Кстати, была ведь и другая надпись, кабалистическая, оставленная убийцами на подоконнике в подвале: «Здесь по приказу тайных сил царь был принесен в жертву для разрушения государства. О чем возвещаются все народы».

– По поводу этой расшифровки имеются серьезные сомнения, – подошел к спорящим академик Тростников. – Могу сослаться на недавнюю статью Леонида Болотина, он долго и серьезно разбирался в этом. Но лично меня не интересует, что там написано. В любом случае, знали об этом убийцы или нет, они совершили ритуальное убийство. Царя ведь расстреляли не потому, что он был плохой человек или военный преступник, а потому, что он Царь, Помазанник, орудие Божьей воли на земле. Это убийство было против Бога, против Христа.

Скажу вам, в первые три века христианства, еще до Миланского эдикта, всякий епископ, который становился на Римскую кафедру, заранее был обречен на смерть. Одного казнили – становился другой, зная о своей участи. Всех их потом канонизировали как святых. А ведь среди них были разные люди, может быть большие грешники, кто знает… Но смерть за Христа само собой делала их святыми. Так же и наш Государь.

Царь, Помазанник тоже был наместником Христа в России – это четкая концепция русской монархии, это все понимали. Ну, курил он, еще что… При чем здесь это? Давайте сравним со священниками. В миру они, бывает, ведут себя по-разному, но в алтаре, во время Таинства, по дару Духа Святого, они святы. И Государь наш, когда его казнили как Помазанника, был свят.

Юрий Николаевич задумался:

– А ведь не правы зарубежники. Царя канонизировали вместе с императрицей, детьми, слугами – кто с ним упал под пулями. Скопом. По-человечески жаль их, родственников и слуг. Но… Помазанник-то он один. Один на всю Россию был!

И наши «монархисты» тоже хороши! Те, что формулировочку придумали для нынешней канонизации: «От жидовствующих умученный…» Опять на других сваливать? На всех нас грех… Как был, так и остался.

***

Николай II в ставке в Могилёве

Скрипуче поддалась дверь и бухнула за спиной, звеня пружиной. Серебрянический переулок выбелило. Видно, шел снег. На улице было безлюдно, неуютно.

На станции метро не протолкнуться. Бесконечные ленты людей втягиваются эскалатором в подземелье. Шипение вагонов, шарканье подошв в гулкой кишке перехода, звон гитары с привизгом гармошки – музыканты нищие стоят, снова шипение… Я и не заметил, как выплеснуло меня наверх в другом конце города. Вот уже иду по улице, а в ушах – все те же голоса спорящих… Налезают друг на друга, свиваются в боли и удивлении. Рассыпаются на отдельные слова: Босфор, Дарданеллы, Миланский эдикт, Граббе… И только два слова, как припечатанные, стоят сцепившись, недвижимо. Два Государева горьких слова: трусость и измена.

ТРУСОСТЬ… Чего они боялись – эти министры, генералы, журналисты и прочие господа? Не того ли, чего боятся нынешние власти?

Может ли русский бояться величия России? Страшиться того, что встанет Родина в свой полный рост? Оказывается… может. Так бывает в жизни каждого. Человек растет, умнеет – и настает момент, когда он должен перерасти себя. Кто-то невидимый щелкает выключателем, и яркий-яркий свет заливает каждый уголок сознания. И что предстает глазам? Тесный чуланчик с кривым полом, пыльным оконцем и жирными пятнами на стенах. Неужели это я?! Нестерпимо смотреть. Но и в дверь, открывшуюся впереди дверь ступать одному страшно, хочется остаться в чулане. И вырывается крик: «Притушите свет!»

Такие истории. Перед Россией отворилась дверь – и туда, в неизвестность великой судьбы, ступить было страшно. Что уж говорить, одному, без упования на Бога, без обетования Его разве не страшно идти в неизвестность? Но ведь было обетование! Был Помазанник Божий, и народ ему был поручен, и бесстрашно вел Государь народ… Да только какая вера в Помазанника, если и в Боге-то разуверились? Так что: «Притушите свет…»

…Было уже поздно, я прибавил шагу. Мимо проносились машины с прилизанными носами – мимо меня, мимо рекламных щитов, с которых смотрело одно и то же тупое лицо ковбоя, мимо аршинных иностранных надписей, что на каждом доме. Новые приметы времени. Был 1917-й год, февраль. Вдоль набережной дул холодный ветер. Над городом, отовсюду видный, мерцал в морозном небе Храм Христа Спасителя.

Михаил СИЗОВ

г. Москва – г. Сыктывкар


Postscriptum

24 января в Голубом зале Президиума Российской академии наук в Москве состоялась пресс-конференция «Его Императорского Высочества Великого князя Николая, Генерального председателя Императорской комиссии по захоронению останков святых царских великомучеников». Накануне пресс-конференции был разослан “Меморандум Канцлера I Российской Империи Князя Корсунского Действительного Тайного Советника Венгеровского Александра Дмитриевича». Все это можно было бы считать очередным бредом нынешнего российского времени, если б не фамилия последнего. Да-да, это тот самый «серый кардинал» ЛДПР Жириновского, прославившийся на днях тем, что на него было совершено покушение. Итак, в «игры» вокруг престола вступили опоздавшие – еще одна мощная финансово-политическая группа.

А.Д. Венгеровский – запредседаиеля ЛДПР канцлер “спасшегося чудом” афериста цесаревича Алексея Николаевича

В «Меморандуме» сообщается, что после «царского манифеста» от 20 августа 1993 г. (был такой) «закончился процесс юридической реституции» Российского государства. Утверждается, что идентификация личности самого «Великого князя Николая Алексеевича», якобы сына спасшегося от расстрела царевича Алексея, подтверждена «неопровержимыми документами», что “с 20/2 августа 1993 Российская Империя вступила в свои права…», а новоявленный престолонаследник готов приступить «к переговорам по долгам Российской Империи» (претензии на золото Империи, вывезенное за рубеж. – Ред.), готов поссорить нас с Польшей и Финляндией, начав «юридически» оформлять их статус, и т.п.

Любопытно, что рассылаемые по различным учреждениям «солидные» бумажки, подобные вышеназванным, с упорством помечаются одним и тем же временем – 12.03, при этом обозначают местонахождение их подписавшего как «Санкт-Петербург – Москва – Киев».

Сегодня в Москве обретается еще несколько претендентов на царский трон – воистину, в России это всегдашний признак смутных времен. Каждый из этих лжедимитриев понимает «весомость» собственных заявлений, и единственное, на что им приходится надеяться, так это на то, что власть и деньги имущие в России и за ее пределами силы захотят воспользоваться их кандидатурами, чтобы либо восстановить карикатурно-марионеточную монархию в России, либо навсегда саму идею монархии дискредитировать.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий