Протоиерей Сергий Гомаюнов

У митрополита Антония Сурожского как-то прочитал: никто не может прийти к Богу, пока не увидит в глазах другого человека свет живой веры. Я пришёл к Богу взрослым человеком. Узнавал, изучал много, но сердце оставалось холодным. В храм заходил иногда. И это «иногда», как часто бывает, попало на Пасху.

О. Сергий Гомаюнов

В те дни епархии только что вернули Успенский собор Трифонова монастыря, и я пошёл туда из любопытства. Народу в храме было очень много. В центре храма выстраивался крестный ход. Рядом со мной встал алтарник с хоругвью. Это был молодой человек, лет двадцати пяти. Он был участником праздника, я – зрителем. И вдруг он посмотрел на меня. Я впервые близко, лицом к лицу, увидел глаза человека, в которых была живая вера. А какая она? Он Бога любил – взгляд любящего ни с чем не спутаешь, его не подделать. Он ради Господа постился – эту постовую неутомительную усталость я тоже сейчас хорошо узнаю. В этом человеке закипала радость, которая совсем скоро прорвётся победным кличем о том, что Христос смерть победил. И мне вдруг так захотелось быть похожим на него, похожим внутренне. Я не знаю его имени, никогда впоследствии не встречал, но через него что-то приоткрылось в моём, прежде холодном к вере, сердце. И стало стыдно перед Богом, что я здесь, в храме, совсем не таков, каким мог бы быть.

Это чувство радости и стыда впоследствии слились в благодарность. Для меня Пасха сейчас – это благодарность. Особенно переживаю её, когда читается 11-е воскресное зачало, с которым у меня связаны воспоминания о том, что произошло в Храме Гроба Господня в Иерусалиме.

* * *

Иерусалим, Храм Воскресения Христова. Голгофа, Камень помазания, на который Иосиф с Никодимом положили тело Иисуса, снятое с Креста. Кувуклия, в ней пещера Гроба Господня. К Кувуклии довольно длинная очередь. Монах-грек у входа, как опытный регулировщик, управляет движением. Вот человек заходит в придел Ангела, которого увидели жёны-мироносицы, пришедшие помазать тело Иисуса, и Ангел возвестил им, что нет Христа среди мёртвых, Он воскрес. И дальше – вход в Гроб Господень. Нагнувшись, человек входит туда, встаёт на колени. У него всего пара минут, потому что за спиной большая очередь – монах-грек решительно напоминает тебе об этом.

Время истекло, я за пределом Кувуклии. И понимаю, что я забыл выполнить просьбу своих прихожан: вот же она, сумочка, в ней иконки, крестики, надо было приложить их к Камню погребения. Поздно! Ругаю себя последними словами. Кто-то хлопает меня по плечу. Оборачиваюсь: монах-грек, регулировщик движения, показывает мне жестом – заходи снова в Кувуклию. Не верю своему счастью! И уже со знанием дела вновь вхожу во Святая Святых. Пары минут мне хватило, чтобы помянуть наших и приложить святыньки – будет чем обрадовать людей.

Я снова за пределами Кувуклии, складываю свою сумочку. Вдруг опять кто-то берёт меня за плечо. Оглядываюсь: тот же монах снова показывает мне, что я могу зайти в Кувуклию в третий раз. Улыбаюсь ему, пытаясь показать, что я всё успел сделать, благодарю. Но он приглашает.

И тут меня пронзило: я вспомнил, как Иисус Христос спрашивал апостола Петра: «Любиши ли Мя?», а Пётр, радостный от того, что Спаситель говорит с ним, спешит сказать: «Люблю». Иисус спрашивает о том же второй раз. Так и представляешь себе, как, услышав повторно: «Любиши ли Мя?», Пётр уже не так быстро и не так громко отвечает: «Люблю». И в третий раз спрашивает его Иисус. Зачем? Потому что, прежде чем поторопиться ответить: «Люблю», Пётр должен был вспомнить, как совсем недавно он, испугавшись, трижды отрёкся от Христа: «Не знаю этого Человека». И Пётр вспомнил, и ответил уже совсем тихо, из самой глубины плачущего от стыда сердца: «Ты всё знаешь… Ты знаешь, что я люблю Тебя». Ты, Господи, знаешь меня лучше, чем я знаю себя. Ты уже на Тайной вечере говорил мне, что я проявлю малодушие, а я возражал: за Тобою пойду хоть в тюрьму, хоть на смерть. И отрёкся. Ты это знаешь. Но Ты знаешь, что я люблю Тебя.

Я в третий раз пошёл в Кувуклию. Просил только об одном: «Ты, Господи, всё знаешь обо мне, все мои отступления, отречения, падения. Не отступи от меня». Я боялся сказать даже в мыслях то, что хотел сказать и что было правдой: «Но при всём этом я люблю Тебя».

В Кувуклии Храма Гроба Господня

Выйдя из Кувуклии, я посмотрел на монаха-грека. Он был сосредоточен на чём-то своём и больше меня не замечал.

* * *

Сегодня на всенощном бдении снова читали 11-е воскресное евангельское зачало: «Симоне Ионин! Любиши ли Мя?» Этот вопрос и ко мне. Моё сердце снова входит в Кувуклию. Ты всё знаешь, Господи.

г. Вятка

Фото из архива автора

← Предыдущая публикация Следующая публикация →

Оглавление выпуска