(Рассказ-быль)

Виктория КОРХОВА

«Тик-так, тик-так, тик-так…»

«Откуда здесь наши ходики? – думает девочка. – Разве я дома? А где же лес?» Но это и впрямь бабушкин дом. Аля прижалась к печке иззябшим тельцем. Хорошо-то как! Тепло-тепло! Заледеневшие руки и ноги сразу отогрелись, стали горячими…

«Аленька, радость моя, иди скорей ко мне. Я тебе сказку почитаю…» – «Бабушка! Миленькая моя, хорошая моя! – она бросилась к бабушке. – Значит, ты не умерла?!» – «Нет, Алюшка, нет! Ты когда-нибудь это поймёшь. Пойдём, пойдём, я тебя уложу, вот твоя любимая книжка. И знай, детонька: выручит тебя великомученик Георгий. А теперь – сказка. Ну, слушай…» – ласковый бабушкин голос убаюкивает, убаюкивает…

Вместо потолка над Алей – ночное небо. По нему летит грациозная белая лошадка. Летит и поёт: «Христос раждается, славите!» Становится всё светлее и светлее… Новая звезда зажглась на небе! О, как она красива!..

«Аленька! – вдруг услышала она знакомый мужской голос. – Проснись, Аля!»

Но вернёмся на пару лет назад…

* * *

Девочке родители дали торжественное имя Александра, но все ласково называли её Алей. Аля рано лишилась матери. Большую часть года девочка жила с папой в Ленинграде, лето же проводила у бабушки в деревне Ложголово.

В конце июня 1941 года Алин отец наконец-то взял отпуск – впервые за многие годы. Это лето он решил провести в деревне с дочкой. Когда они туда приехали, Аля тотчас побежала к своему любимому месту – часовенке на холме. Бабушка рассказывала, что здесь пятьсот лет назад явился людям сам великомученик Георгий Победоносец. Он приплыл по ручью в эти края на каменном кресте. Аля набрала в ладошки воды и полила обнажившийся корень лиственницы. Кто знает, может быть, это дерево помнит святого Георгия – ведь лиственницы долго живут, говорят, до тысячи лет…

«Святой Георгий, не оставляй нас!» – попросила девочка. Она прилегла под лиственницу, зарылась в пахучую траву и замечталась: впереди было много-много летних дней с папой…

«Аля! Аля!» К часовне приближался отец. По его лицу девочка поняла: случилось что-то страшное. «Доченька, – прошептал он, – война…»

* * *

Алин папа ушёл воевать с врагом. Вскоре Аля осталась совсем одна – зимой её любимая бабушка умерла. Но мир не без добрых людей. Алю взял к себе дед Георгий – колхозный сторож. А когда стало совсем уж голодно и дед Георгий не в силах был прокормить сиротку, деревенские жители решили брать Алю к себе домой – по очереди.

В сочельник ветер принёс из-за леса запах пирогов. Там, в пустующей избе, поселилась одна приезжая семья. Ни с кем из деревенских они не знались, жили сами по себе, хозяйство завели. Видать, хорошо зажили, если пироги затеяли под праздник. И решил дед Георгий послать сиротку в рождественскую ночь к этим людям – авось угостят её получше! Сказал: «Чай, не обидят, праздник всё ж таки – Рождество Христово!»

А ведь обидели. «Вон отсюда, попрошайка! – закричал хозяин, увидев на пороге худенькую девчушку, замотанную во что попало. – Нет ничего у нас!» Ещё и пригрозил: «Стучать будешь – собаку спущу!»

И побрела Аля обратно. Зимой темнеет рано. Небо заволокло тяжёлыми тучами, и девочка заблудилась в лесу. Плакать и кричать – кто услышит? Да и где взять сил на крик? В ней еле-еле теплилась жизнь. К тому же со вчерашнего дня она и крошки в рот не взяла. Дед Георгий сунул было Але перед дорогой варёную картофелину, но она отказалась: «Не буду есть до первой звезды».

От усталости она присела на пенёк. Сидеть было нельзя – это Аля знала точно. Отец рассказывал, как его друг заснул на морозе и не проснулся. Где же заночевать? Девочка огляделась. Невдалеке стояла огромная ель. Мохнатые нижние лапы её согнулись под тяжестью шишек, получилось что-то вроде пещеры. Аля раздвинула ветви, заглянула. Снега под елью почти не было. Девочка наклонилась и воткнула озябшие пальчики в прошлогоднюю хвою. Тепло! И Аля нырнула в еловую пещерку.

«Как здесь хорошо! – подумала девочка. – Летом придём сюда с девочками, поиграем…» Аля прижалась к шероховатому стволу – стало теплее. «Скоро родится Христос! Ему-то ещё хуже было в ту ночь. А я потерплю». И снились ей бабушка, печка и белая лошадка… «Святой Георгий, помоги!» – шевельнула побелевшими губами Аля.

* * *

«Н-но, н-но! Ну что ты встала?! Лошадушка, милая, что с тобой? Давай, моя хорошая! Уж почти на месте! Н-но!» Но напрасно дед Георгий уговаривал лошадь – та ни с места! Снежинка – так её прозвали за удивительную, белоснежно-молочную, масть – упрямо стояла, повернув морду к огромной ели.

А дед Георгий сегодня проснулся рано – будто разбудил кто. Запряг старую колхозную лошадку Снежинку. Тяжесть какая-то была на душе у старика: казалось, будто неладно что-то с Алей. «Дай, – подумал, – съезжу за ней. Вечор всё замело. Морозище. Как возвращаться-то будет?» Поехал. А тут Снежинка встала в лесу как вкопанная. Стоит и смотрит на ель. Махнул старик рукой: «Ладно, посмотрю, что там!»

Добрался до ели, снег стал разгребать. Ну и что? Ель и ель. Ну, шишки. Повернул было обратно, да Снежинка так жалобно заржала – заплакала будто. Раздвинул дед ветви…

– Господи помилуй! Аленька!!!

* * *

В избу к деду Георгию собралась вся деревня. Старик плакал от радости и всё время повторял: «Христос с небес… Христос на земли… Пойте Господеви вся земля…» Девочку как следует растёрли спиртом, напоили тёплым чаем, и она уснула. Проснулась Аля только на следующее утро – румяная, весёлая, будто и не было ничего. Обняла старика: «Дедуля, святой Георгий тебя привёл! А лошадка наша непростая – рождественская. Я слышала, как Снежинка пела: “Христос раждается, славите!”».

С тех пор так и стали величать Снежинку: «Рождественская лошадка».

* * *

Александра Васильевна Аксёнова

История эта произошла на самом деле. Девочка Аля – это Александра Васильевна Аксёнова, которая 44 года, до самой кончины в 2016 году, была библиотекарем Санкт-Петербургской Духовной академии.

 (Текст подготовлен в редакции газеты «Вера»)

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска