Рубрика • Архив •

Среди кипучей деятельности, среди непрестанных забот при многосложности предприятий душа Афанасия Васильевича Булычева, известного в прежнее время пароходчика, стремилась к Богу, стремилась к подвижничеству. Он мечтал о создании на свои средства монастыря, где бы ищущие спасения могли достигать его, не связанные узами мира и того, что в мире.

Афанасий Васильевич Булычев

Для зырян памятен тот день, когда в их краю появился первый пароход и сам хозяин Афанасий Васильевич приехал в новые места. Зыряне сбежались смотреть на пароход, как на нечто для них дивное. Афанасий Васильевич полюбил этот народ, познакомился с его настроением, увидел его тьму, нужды духовные, и у него зародилась мысль об открытии монастыря именно для зырян, притом женщин. Ее поддерживал покойный основатель Ульяновского Стефанова монастыря о. архимандрит Матфей, прибывший в Зырянский край из Соловецкого монастыря с несколькими иноками. Мужчины-зыряне, желающие вести иноческую жизнь, имели возможность находить удовлетворение своей потребности души в Ульяновском монастыре. А для женщин-зырянок не было соответствующего места. Для них и хотел Афанасий Васильевич потрудиться, для них создал св. обитель. Мысль о монастыре он долгое время скрывал, хранил ее от взоров людей любопытствующих, как святое и дорогое для него Божие внушение; он не открывал своего намерения даже родственникам. Сам же постепенно шел к заветной цели, покупал земли, приготовлял все необходимое. Со своими планами Афанасий Васильевич с течением времени стал делиться с высокочтимыми им людьми, например с о. Иоанном Кронштадтским. Последний во время посещений своих Двины, при путешествии в родную Суру, подолгу беседовал с Афанасием Васильевичем, посвящавшего чтимого всею Россиею батюшку в свои намерения относительно монастыря. Кронштадтский пастырь одобрял мысль предприимчивого человека и благословлял его дело, давая мудрые советы. Об одном более всего скорбел Афанасий Васильевич: будет монастырь, если Господь поможет, но святыни в нем не будет. Свою скорбь поведал он однажды, рассказывает дочь Булычева, о. Иоанну Кронштадтскому. «Будет», – решительно, как бы пророчески сказал ему батюшка.

17 лет тому назад заветное желание Булычева исполнилось. Открытие зырянского монастыря Священным Синодом было разрешено. Началась расчистка леса для постройки храма и келий. Вызваны были инокини из Троицкого Шенкурского монастыря Архангельской губернии для собирания сестер и управления новой обителью. Афанасий Васильевич избрал место для зырянского монастыря в глухом лесу – в суземе, вдали от поселков; самое ближайшее селение к нему –  Серегово, в 14 верстах. Только пернатые оглашали своим пением те леса, где Бог привел поселиться сестрам, пришедшим сюда по любви ко Христу, да медведи в большом количестве бродили по лесу, не тревожимые никем.

Кылтовский монастырь Фото нач ХХ в.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы это место было совсем безвестное; нет, в глубине леса в XVIII столетии здесь жил подвижник Василий Пестерев, который, поселившись на берегу речки Кылтовки, занимался ловлей рыбы и водрузил у своей избушки большой деревянный крест. Перед ним он в тишине уединения проливал свои молитвы ко Господу. Окрестные жители чтили пустынника, чтили св. крест, перед которым, попадая в лес для рыбной ловли или охоты, молились. Господу угодно было, чтобы на сем месте, ознаменованном молитвами богомольцев, явилась святая обитель.

Тяжело пришлось первым насельницам. Страшные вихри с завываниями ветра, соединявшимися с воем волков, 30-градусные и еще сильнейшие морозы приводили в смущение сестер, живших в городском Шенкурском монастыре и приехавших в лесную глушь. Отсутствие богослужения на первых порах было тягчайшим лишением для сестер, а в нем бы они могли найти для себя великое утешение.

Но пережита тяжелая зима. Настала весна. Ожила природа. Началась расчистка земли, обработка наиболее удобных мест. Освятили и деревянную временную церковь. Среди леса в небольшом храме послышались священные песнопения иночествующих.

Строитель обители Афанасий Васильевич конец жизни своей провел в подвиге поста и молитвы, приготовляясь в Соловецком монастыре к принятию иночества после долголетней кипучей деятельности. Он мечтал, по пострижении и посвящении в сан иеромонаха, посетить свою начинающуюся обитель, послужить литургию в храме, благословить сестер на иноческие труды. Но заболел. И на одре болезненном его постригли в монашество с сохранением прежнего имени Афанасий. О своем постриге и приближающейся кончине инок Афанасий сообщил сестрам с просьбою помолиться о нем. Материально он обеспечил монастырь духовным завещанием, передав свои планы относительно дальнейшего устройства монастыря своей дочери, поручив ей исполнить его волю.

Между тем благодаря управлению мудрой и опытной игуменьи матушки Филареты, уже почтенной старицы, обитель стала быстро развиваться и расти, приобретая известность среди не только окрестного населения, но и в отдаленных местах епархии. В обитель потекли девицы, жаждущие спасения. Матушка игуменья мудро умела использовать знание тех ремесел, которыми занимались девушки дома. Вот приходят в обитель девицы из сел, расположенных на берегу реки Виляди, умеющие разводить лен и обрабатывать его. Засеялись монастырские поля льном. Монахини, уроженки архангельские, знакомые ткацким делом, стали учить ткать полотно, настолько хорошо, что оно мало в чем уступало фабричному; явилась ткацкая, где стали делать салфетки, половики и проч., весьма красивых рисунков. Пришел из Сысолы помолиться в монастырь крестьянин, умеющий делать глиняную посуду, – вблизи монастыря оказалась хорошая глина. Сестры научились делать посуду. Явился гончарный завод. Ученицы вскоре превзошли в умении своего учителя терпением и практикой, так что он сам приезжал у учениц перенимать ему неизвестное ранее. Чего только не делают сестры на своем гончарном заводе, даже предметы, которые могут быть украшением порядочного дома в городе.

Все сестры обители живут на полном общежитии; причем новые насельницы принимаются после предварительного серьезного испытания их способности к монастырской жизни. Замечательная перемена во всех отношениях к лучшему происходит в крестьянских девушках, зырянских и русских, пришедших в обитель, когда они проживут в ней несколько лет. И прежде всего они делаются все грамотными. Как-то легко удается им научиться читать.

В Крестовоздвиженском монастыре за воскресным и праздничным богослужением поют все сестры, в том числе и рабочие. Матушка игуменья приучила их петь. «Ведь устанут они, работая целый день, – говорит она, – пожалуй, за всенощным бдением и задремлют; вот и поют они, бодры и молятся усердно». Замечательные напевы в этой пустыни. Некоторые молитвословия поются весьма заунывно, невольно трогая сердце и вызывая на глазах богомольцев слезы.

Только не было в монастыре святыни, каковая является необходимой принадлежностью каждого монастыря. О даровании ее молились сестры обители. И исполнилось заветное желание игумении и сестер. Что естественнее было иметь в монастыре, основанном в память Воздвижения Креста Господня, как не частицу Животворящего Древа, на котором был распят Господь, которое сделалось предметом благоговейного поклонения всех христиан. По старанию игуменьи, за молитвы сестер обители, иноки св. Афонской горы прислали в благословение новоустроенной обители великую святыню: два аршина вышины икону Воздвижения Креста Господня прекрасного письма, а в ней частицу Древа Господня с частицами св. мощей муч. Трифона, Космы и Дамиана и Феодора Стратилата. Предположено было святыню принести в обитель с особенной торжественностью. Для миссионерского воздействия на все окрестное население решено было устроить крестный ход со святынею до монастыря от с. Усть-Выми на протяжении 36 верст.

На пароходе из Вологды 5 июня сопровождать святыню Крестовоздвиженского монастыря отправился епархиальный миссионер архимандрит Неофит. Путь лежал через города: Тотьму, Устюг, Сольвычегодск, Яренск. Пассажиры во все время пути с благоговением относились к святыне; в зале 1-го класса совершались молебны по просьбе пассажиров, особенно же сильно усердие их стало проявляться, когда пароход вступил в пределы зырянские. На торжество встречи св. иконы стекались жители Усть-Сысольска и Яренска, шли пешеходы из отдаленных мест.

Утром 9 числа пароход, на котором находилась икона, стал приближаться к Усть-Выми. Издали с. Усть-Вымь кажется городом, в нем четыре каменных храма, высокая, стоящая отдельно от них на горе колокольня, по горам расположено село с несколькими улицами.

При приближении к селу парохода, на котором находилась святыня, с колоколен храмов разносился торжественный звон. С парохода еще издали виднелась на берегу темная полоса – это толпы народа, собравшегося встречать св. икону. По мере приближения парохода к пристани в этой толпе стали выделяться золотистые хоругви, иконы в ризах, священнослужители в золотых облачениях, ряды инокинь. Они со слезами радости приняли с парохода св. икону и понесли ее при стройном пении в Благовещенский храм. По окончании литургии, чтобы все богомольцы, не вошедшие в храм вследствие тесноты, могли удовлетворить свои потребности помолиться перед святынею, совершено было молебное пение на площади у церкви; тут же народ с благоговением прикладывался к святыне.

После краткого отдыха крестный ход со св. иконой отправился к Серегово. До с. Серегово от Усть-Выми 22 версты. Сначала путь лежал через деревни. В каждой деревне, у крестов, которых в Зырянском крае очень много, делались остановки, служились краткие молебны, читалась молитва над приносимыми хлебами, которые в благословение раздавались жителям весей. Пели монашествующие. В каждой деревне по окончании молебствия архимандрит говорил поучения на разные темы по вероучению и нравоучению христианскому, о Святой Троице, бессмертии души, о храме, о праздниках.

Тихо шумели вековые сосны и ели, как бы принимая участие в торжестве народа; пернатые оглашали лес пением, как бы вторя пению священных песнопений монахинями – а они проявили такое усердие, что звуки песнопений не прерывались всю дорогу от Усть-Выми до монастыря. Шли быстро. Не заметно было утомления среди паломников. Пение окрыляло дух и поддерживало энергию. За версту от с. Серегово святыню с крестным ходом встретил Сереговский причт. Встреча произошла на высокой горе, откуда открылся дивный вид: с одной стороны на село, с другой – на массы народа, стоящего на горе и под горой. Тут было еще больше народа, чем в Усть-Выми. Невольно хотелось от сердца сказать этим богомольцам поучение, как жить, как душу спасать. Был одиннадцатый час ночи, белой северной ночи. Перед нами – море голов… Около полуночи крестный ход со святынею вступил в величественный сереговский храм. В Серегово солеваренный завод Булычева, основателя Крестовоздвиженского монастыря. Здесь жители русские, прибывшие из разных мест, как в центр промышленности. На них несколько отразилось влияние так называемого освободительного движения. Впрочем, cepеговцы любят храм. За заутреней и литургией на следующий день, совершенной соборне архимандритом Неофитом при пении монастырского хора, было много народа.

Еще с утра многие богомольцы стали перебираться на пароме через Вымь на другой берег, на котором находится Крестовоздвиженский монастырь, отстоящий от Серегово в 14 верстах. Когда по окончании литургии крестный ход подошел к реке, противоположный берег был запружен народом, одетым по-праздничному; полоса народа растянулась по всему берегу, на котором расположены постройки завода. Священнослужители с иконами и народ вступили на паром. Медленно и плавно двигался паром при пении на обеих сторонах реки и при горячих молениях народа. На том и другом берегу виднелись коленопреклоненные люди. Слышалось всюду: «Спаси, Господи, люди Твоя». Были дивные минуты. Невольно проникали в душу представления, как проповедывал в этих местах святитель Стефан, как шел он по реке Вымь, как ненависть и злобу побеждал любовью, кротостью и смирением. На берегах Выми он встретил особенное противодействие. Тут господствовал Пама; в 4 верстах от Серегово, где находится теперь ляльский храм, имел Пама свое местожительство. Все ему покорялись. Но о язычниках теперь забыто. Чувствовалось, что святой Стефан и его преемники духовными очами своими созерцали то, что совершалось теперь, созерцали с радостью и молились за людей, сшедшихся на торжество веры. И от лица священнослужащих и народа с берегов реки неслось хвалебное пение святителю. Казалось, сама природа разделяла торжество народа. Давно не виданное вследствие пасмурной погоды солнце бросало свои лучи на процессию.

По переправе через реку предстоял 14-верстный путь лесом. Этот путь был очень утомителен. Солнце сильно пекло. Попадет ручеек на пути – и богомольцы бросаются к нему, чтобы утолить свою жажду. Чтобы несколько поднять бодрость путников, предложено было им петь знакомые песнопения. Одна зырянка рассказывала потом: «Вот батюшка-то и сказал: пойте все, а улица-то как завопила: «Богородице Дево, радуйся»… К сожалению, зырянский народ еще не приучен к общему пению. По мере приближения к монастырю стали показываться небольшие группы людей, идущих навстречу святыне. В версте от монастыря есть часовня с крестом и колодчиком. Тут ожидал икону крестный ход из монастыря. Блестели на солнце хоругви, золотом отливали ризы священнослужителей, группа инокинь пела церковные песни. Миг – и сошлись ходы. Слезы умиления падали из глаз иночествующих, после томительного ожидания получивших возможность увидеть и облобызать св. икону. Возгласы, ектеньи произносились с особенною силой и благоговением. Один из встречавших священников, о. В. Яхлаков, произнес речь, объяснив значение настоящего торжества обители. Медленно двигался крестный ход. Лес поредел. Перед глазами богомольцев открылся монастырь. Он расположен под горой, как бы в котловине. Прежде всего бросились в глаза высокие кирпичные стены обители; около них, изгибаясь, струится небольшая речка Кылтовка, стены окаймлены зелеными соснами и елями, внутри стен – направо маленькая деревянная церковь, налево блестят золотые кресты и звезды на белой главе нового каменного храма; там большой бледно-желтый корпус сестер. И все это выросло в 17 лет, выросло в суземе – в глухом лесу. Здесь приносится Жертва Бескровная, здесь совершается спасение людей, пожелавших отдать свою волю и в тиши уединения ведущих борьбу со грехом через внимание, молитву и труд, труд усердный и постоянный.

…Святыня в храме. Она поставлена на место, вблизи Царских врат. Кончен продолжительный путь. Архимандрит пригласил присутствующих возблагодарить Господа за благополучное окончание пути, призывая помолиться за братьев – иноков афонских, даровавших святыню, к которой да притекают сестры всегда, особенно в минуты скорби, каких в жизни бывает немало. Скорби Господь посылает за грехи наши для вразумления, для очищения и исправления жизни. Подвижники нам заповедали: принимайте скорби как дорогих гостей. Нетрудно переносить скорби верующим, ибо Господь Крестоносец, Сам некогда искушаемый, может и ныне искушаемым помочь, подкрепить, поддержать, не дать упасть. В монастырь богомольцев пришло очень много; все они нашли приют и трапезу; по билетикам было накормлено на дворе до 800 человек.

Празднество в честь принесения иконы Воздвижения Креста в монастыре совершалось 12 июня. Оно началось накануне, отправлением всенощного бдения. Пели все сестры обители, молилось много и мирян. Служили соборно. Церковь сияла свечами; была украшена искусственными, прекрасно сделанными цветами, даже здесь, в этом северном глухом уголке, на икону был возложен из живых цветов красивый венок. Лития совершалась вокруг храма, по киевскому обычаю, который весьма понравился богомольцам. Шестопсалмие, равно и канон читала сама матушка игуменья, 78-летняя старица, звонким, мелодичным голосом и весьма громко, раздельно, с большим чувством. Во время кафизм архимандрит произнес поучение с церковного крыльца о том, чему учит всех, а особенно монашествующих, жизнь многострадальной преподобной Анны Кашинской, годовщина прославления святых мощей которой в тот день праздновалась. Вся служба с литии и до конца совершалась на свежем воздухе. Беспокоили комары, но говорят, сравнительно с тем, что обычно бывает, мало. Воздух был напоен ароматом смолистых деревьев, несшихся из окружающего монастырь соснового великолепного бора.

Наутро совершалась поздняя литургия. Пели все сестры, даже нотную Херувимскую исполняли вместе с клиросными и рабочие. Во время малого входа, ради усугубления торжества, пострижены были в рясофор две послушницы, причем обряд пострижения произвел на богомольцев необыкновенно сильное впечатление. В конце литургии было сказано поручение. Кроме благодатного врачевания и утешения от частиц Древа Господня и святых мощей мучеников, св. икона Воздвижения Креста многому поучает нас. Крест есть лестница к небу. Он состоит из двух древ: продольного и поперечного, вот основание лестницы к нему, прикладывайте к сим основаниям ступени – смирение, кротость, искание правды, милость, терпение и другие добродетели по заповедям блаженства, – и вы достигнете неба, и скажет Господь трудникам: внидите раби в радость Господа своего.

Дай Бог, чтобы колыбель зырянского женского иночества сделалась рассадником его и процветала на благо духовное не только Зырянского края, но и по всей Церкви Русской.

Архимандрит НЕОФИТ

(Вологодские Епархиальные Ведомости, № 18, 1911 г.)

Архимандрит вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря Неофит (Следников), впоследствии епископ Старобельский

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуск