Когда я вошёл, праздничная трапеза уже завершалась. За столом сидели родные батюшки, казаки, с которыми я ходил крестным ходом, водители. Обнявшись, мы начали беседовать. Я пожаловался, что доходы падают, а расходы увеличиваются, однако я не унываю. Один из священников, улыбаясь, возгласил: «Нашему отцу Игнатию и всем нестяжателям многая лета!» Все пропели, и я предложил возгласить многая лета «многостяжателям Духа Святого», но поскольку было довольно шумно, не все услышали о Духе Святом. Большинство посмотрело на меня недоумённо и петь не стало.

Все человеки в пути на одной дороге. Вот только движутся по разным её сторонам и в противоположном направлении: одни к Богу, другие – к мамоне. Чтобы определиться, куда грядёшь, нужно осмотреться. Тогда станет понятно, что те, кто справа, идут ко Господу: это Иоанн Креститель, святые, новомученики, в земле Российской просиявшие, и весь народ Божий. Слева же – Ирод с Иродиадой, все мучители христиан, в том числе нераскаявшиеся сотрудники ВЧК и НКВД и иже с ними. Христиане идут налегке, как в крестном ходу, – так проще достигнуть Царства Небесного. Гонители же наши собрали и тащат на себе все богатства, созданные человечеством от сотворения мира, принадлежит им и полнота власти мира сего. Можно бы испугаться, но с нами Святая Троица и всепобеждающая крестная сила. К нам обращены утешающие слова Спасителя: «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство».

В своё время через святых отцов я принял их учение, полюбил Православную Церковь. Получилось так, что стал никому не нужен, а Господь подобрал меня и нашёл место подле Себя. Мне мечталось об уединённой и тесной келейке с печуркой, где молился бы за всех и за вся. Как-то при народе сказал, что я самый радостный и счастливый человек из всех, кого знаю. Одна женщина откликнулась: «А я знаю почему – потому что вам мало надо». Да, наверное, я нестяжатель. Но вдруг обнаружил, что девять из десяти моих прошений к Богу – о деньгах. Ежедневно читая евангельское «просите и дастся вам», говорил: «Дай, Господи, сколько-нибудь, хоть немного на то и на это».

В священники я был рукоположён для окормления Кылтовского женского монастыря. Чтобы не быть там нахлебником, ездил на Верхнечовское кладбище служить панихиды и литии. Кладбищенское начальство отдало половину служебного дома под храм Святого Духа. Мечтал там построить келью и жить, а по воскресеньям ездить в Кылтово служить литургию. Так как людей в будни на кладбище почти не было, то и зарабатывал я чуть-чуть. Чтобы найти деньги, стал ездить в Дом работников культуры и искусства на Советской, 28, где собирал сыктывкарскую интеллигенцию. Служили водосвятные молебны. Художники на благотворительном аукционе продавали свои картины, и собранные средства шли на строительство кладбищенского храма. Но, увидев моё прелестное состояние, владыка, чтобы эту болезнь пресечь, передал храм Святого Духа Ульяновскому монастырю, а меня перевели в Верхнюю Максаковку.

Там выделили дом, где прежде находился архив сплавконторы, и мы стали создавать приход во имя Преподобного Сергия Радонежского. Приход был крохотный, и пришлось обратиться за помощью к жителям большого района Сыктывкара – Эжвы. Чтобы воплотить мечту жить уединённо, построил келейку из банного сруба, пожертвованного иереем Дмитрием Матвеевым. На пожертвования возвели возле келейки храм Кирилла и Марии Радонежских, два домика, дровяники, баню, вырыли колодец. В скиту порой обреталось до пятнадцати человек, а в максаковском храме служили одновременно четыре иеромонаха и один протоиерей. В двух действующих храмах мы совершали по восемь литургий в неделю, окормляя все близлежащие населённые пункты.

Потом меня перевели на приход Ксении Блаженной в деревню Визябож, где мы с иеромонахом Александром (Митрофановым) стали собирать для реабилитации несчастных людей, страдающих от алкоголизма и прочих страстей. И опять всё пришлось начинать сначала – снова нужда в деньгах и молитва ко Господу: «Помоги людям, моим прихожанам, найти работу, чтобы им достойно платили и они приносили в дом Твой свои милостыньки». И милостыньки пошли. Отремонтировали прохудившиеся кровли стоящих зданий, сгнившие тротуары, возвели часовню, оборудовали и освятили два храма. Третий сейчас на стадии внутренней отделки. Сверх того, создали больничный храм в кортеросской больнице.

Но становится всё труднее. Вот уже два года, как милостынька стала оскудевать – обеднел народ. Если два года назад воскресный сбор составлял порой десять тысяч рублей, случалось и одиннадцать, то в последнее время едва дотягивает до шести. Ведь прихожане наши, скорее, приезжане – добираются за тридцать-сорок километров. На машине это обходится в триста рублей, на автобусе – в двести, а поскольку топливо дорожает, пожертвований всё меньше. Если читатели «Веры» жертвовали, бывало, до тридцати тысяч в месяц, то сейчас рад бываю и семи. В октябре с трудом завершили наружные работы в храме Мученика Вонифатия. Остальное пришлось отложить до лучших времён, которые могут и не настать. Начинаем экономить на всём – на ладане, дровах, электроэнергии, бензине. Если так пойдёт и дальше, отправлю матушку Марию к дочери, сына Дениса трудиться таксистом, а сам переселюсь в храм Блаженной Ксении. Он маленький, проще протопить.

В момент этих раздумий приходит письмо из епархии, где меня настоятельно просят выделить пятьдесят тысяч рублей на звонницу кафедрального собора. Где взять, когда сам в нужде? Святитель Игнатий Брянчанинов поучает: «Когда не сможешь выполнить послушания, со смирением откажись от него». Звоню уважаемому батюшке, прошу совета, как поступить. Он говорит: «Молись Господу, чтобы подал. Если подаст меньше, пади в ноги тем, кто просит денег, и по смирению будешь прощён». Смотрю на красивый потолок и камин в своей келье, который ни разу не разжёг. Я полюбил Визябож, привязался к нему. Но если меня изгонят, что возьму с собой? Портрет отца и матери, требную сумку и подрясник. Всё остальное с радостью оставлю добрым людям, которые сменят меня в этом доме. Мы беднеем, и в этом наше спасение. Будем жить во всяком благочестии и чистоте. Это наш святой опыт, другой жизни для спасения души нам и не надо. Уйдёт мамона из Церкви, вернётся Дух Святой.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска