Попробуем подвести некоторые итоги уходящего года.

Если думать о непосредственно христианской составляющей жизни, то из позитивного в памяти всплывают в основном события частные: хорошо причастился или познакомился с добрым христианином, побывал в святом месте или прочитал книгу… Событие? Да. Но как об этом скажешь? А вот если о негативе, то тут-то глобальные происшествия сразу и вспоминаются. Хотя аберрации памяти и тут сказываются. Кто сейчас помнит, что во время празднования католической Пасхи 22 апреля террористы-смертники устроили бойню на Шри-Ланке? Тогда погибло 290 христиан, пострадали более 500 – крупнейший теракт против христиан за последние десятилетия. Зато пожар Собора Парижской Богоматери 15 апреля хорошо помню – кадры тушения в прямом эфире, разговоры с коллегами о провиденциальном значении этого события, которое должно стать последним звоночком для западного мира, предвестием большой беды. Может, дело в том, что всегда запоминается не сам факт, а эмоция. Шри-Ланка далеко, там я никогда не был, а в Нотр-Даме бывал и, когда смотрел по телевидению кадры падения шпиля, живо представлял, какой красоты и каких святынь мы лишимся, причём не только католических, но и общехристианских. Наиболее трагических последствий удалось, к счастью, избежать, святыни спасли, а для людей это событие не стало моментом покаяния, что, честно говоря, было ожидаемо.

Из этого делаю вывод, что выбирать события следует, опираясь не на память, хотя бы и коллективную, но на разумение значимости. Но и тут непросто, потому что скандальные предпочтения СМИ, хайп публики, «политика» создают шум, который сбивает шкалу. Тем не менее, думаю, все согласятся: главным для мирового православия стал раскол. Константинопольский Патриарх Варфоломей решил отнять у Русской Церкви Украину. Подыгрывая националистически настроенным украинским политикам, заручившись поддержкой США (там у Варфоломея основная паства), он дал украинским раскольникам Томос, этакую справку о легальности, и отныне в стране действует параллельная церковная структура. Это грубое нарушение церковных канонов. Очевидно, Фанар считал, что верующие из Украинской Православной Церкви начнут перебегать в новую структуру, а за ними потянутся и архиереи. Но этого не случилось: за год всего один процент украинских православных перешёл в созданную Томосом ПЦУ. Из Православных Церквей автокефалию ПЦУ признали, кроме Фанара, Патриарх всея Африки Феодор («большой друг России») и Элладская Церковь.

Иерусалимский Патриарх Феофил предложил провести в Иордании встречу глав Поместных Церквей и обсудить возникший в мировом православии кризис. Но разрешить его можно не многоглаголанием, а при наличии доброй воли, которой у Варфоломея не просматривается. Если решил он объявить себя православным «папой», пойти на унию с Ватиканом, то помешать ему вряд ли кто сможет. Всё идёт к тому, что раскол становится неизлечимым – оформляется, как некогда, разделение между Римом и Византией. Сам же Варфоломей уверен, и недавно подтвердил это руководителю Парламентской ассамблеи православия, что, дескать, русские со временем примут его решение по Томосу.

Сколько стои́т Русская Церковь, столько и проблемы с греками. Великий раскол со старообрядцами возник, когда русское духовенство в XVII веке решило уподобиться грекам, притом не только никониане русские церковные книги жгли, но и греки – наши (на Афоне). А до этого, в XV веке, была уния четырёх греческих патриархов с католиками, и весь православный мир трясло. А потом, в 1923 году, Константинополь создал автономную Церковь в Эстонии, и в 1996 году эта структура заработала. И Русской Церкви пришлось смириться. Я уж не говорю про признание Константинополем российских обновленцев в 1924 году и наглое отстранение от управления Русской Церковью святого Патриарха Тихона. Так что православные русские люди хорошо знают, что в угоду политической конъюнктуре и за деньги Фанар готов пойти на любое беззаконие. Поэтому речи о «братских церквах», «единстве во Христе перед вызовами мира» и пр. воспринимаются сегодня не более как дань политике, лукавые, противные духу Христова учения словеса. Притом если в деятельности держав переговоры, всякие пакты и союзы представляют хоть какую-то значимость, хотя бы в смысле сохранения мира, развития торговли и культурного обмена, то ради чего нужны церковные компромиссы? Ради внешнего единства с официальными Церквями греческого мира, которого нет?

Но у этой проблемы есть и другое измерение – реальные проблемы православных, которым теперь «не рекомендовано» паломничать в Грецию, соответственно, причащаться из одной Чаши тоже.

Оборотная сторона всей этой печальной истории – радость, когда видишь стойкость наших православных братьев на Украине в условиях беспрецедентного давления, мужество Митрополита Онуфрия. Испытания укрепляют, помогают увидеть истинную волю Божию.

…Вот вроде бы только коротко обозначил один из итогов минувшего года, а уже на прочее места остаётся чуть.

Из итогов церковно-общественной жизни нельзя не сказать о борьбе с попыткой протащить через Думу закон о «семейно-бытовом насилии». Всю осень православная общественность и духовенство активно противостояли этому: кто-то разбирал по косточкам текст закона, кто-то выходил на пикеты. И вроде бы власть имущие дали если не задний ход, то притормозили. Матвиенко, активная поборница законопроекта, сообщила прессе, что над поправками к законопроекту будут работать «столько, сколько надо».

О прочем – совсем по-телеграфному. Не удалось сдвинуть тему противодействия абортам. Продолжается нарастание раздражения гражданского общества по отношению к Церкви, и выхода пока не видно. Быть может, Церкви следует активней критиковать экономическую политику правительства? Ведь есть за что: прозвучавшее в середине года предложение об отмене подоходного налога с самых бедных задвинуто (ого-го, бюджет недополучит 300 млрд – как будто бедные их вывезут за границу!), а предложение взимать повышенный налог со сверхдоходов (более 2 млн в месяц) отвергнуто законодателями…
Если бы меня спросили о человеке года в нашей Церкви, то я бы, не сомневаясь, назвал архангельского священника Адама Айдамирова, не побоявшегося не только съездить на полигон в Шиес и поддержать экозащитников, но и дать обширное интервью об этом московскому изданию.

Ну и о редакционных итогах. Слава Богу, пережили в основном тот удар, который нанесли редакции жулики из Межрегионального агентства подписки. Деньги не вернули, но хуже, что до сих пор нам звонят со всей страны люди и спрашивают: «Вы в самом деле закрылись?» Нет! «Вера» выходила и выходит, несмотря ни на что!

Оглавление выпуска  Следующая публикация →