Наука святых
Думаю, у каждого есть по жизни «свой» святой. Даже не один. Мне, например, не раз явно помогали на жизненных перекрёстках Николай Угодник и святитель Стефан Пермский. Но есть у меня первый «учитель», с которым ещё в молодости выстроились, можно сказать, личные отношения, – преподобный Леонид Устьнедумский, «пермцев просветитель».
Узнал я о нём во время одной из первых наших редакционных экспедиций по Северу. В 1995 году мы отправились в путь на велосипедах, побывали «на туче» под Устюгом, перебрались через Северную Двину на пароме и отправились в сторону Лузы. Не доезжая, свернули в село Озерское. Там в церковь нас провёл о. Николай Ершов, ныне почивший, – тогда храм только восстанавливался. «Прикладываемся к иконе св. Леонида Устьнедумского, – записал я тогда в дневнике экспедиции. – Возвращаемся в притвор. В левом углу стоит рака, на ней изображён блаженный Леонид Устьнедумский с закрытыми глазами. Мощи его находятся под спудом, глубоко в земле. Припадаем к образу его: “Угодниче Божий Леониде, моли Бога о нас”».
С того времени начал я постигать науку учиться у святых.
Что сразу поразило меня в житии преподобного, так это перелом, на который он решился, хоть и не без сомнений. Полвека крестьянствовал себе в местах обжитых, на Пошехонье, и в возрасте, который в то время считался преклонным (50 лет), вдруг является ему Божия Матерь и велит идти в Моржевскую пустынь на Двине – взять там Её икону Одигитрию и перенести на реку Лузу.
Тогда мне было тридцать, о старости в такие годы не думаешь. Но всё ж уразумел, что в жизни бывают разные периоды: время разбрасывать камни – когда роду-семье да общине надо послужить, и то время, когда Господь призывает и нужно дом оставить, в трудах и одиноких странствиях поскитаться, духа пособирать.
Богородица обращалась к Леониду четырежды, он даже разговаривал с Ней – и всё во сне. Сомневался, не искушение ли такой сон? Мол, я простой крестьянин, почему мне? Раньше в церкви говорили, что к сонным видениям относиться надо с рассуждением, а в нашу рациональную эпоху – просто отметать их. Дескать, проще так, чем через сон попасться на удочку лукавого. Но, рассудив, Леонид всё же послушал Богородицу, хотя поступил как свойственно человеческой природе – половинчато, как бы страхуясь: в монастырь-то пошёл, да не в тот, а в Кожеезерский. А потом отправился на Соловки, где трудился пекарем. Тяжёлое послушание, но оно легче, чем решиться пойти за иконой на Двину, а потом на Туринскую Гору – подвизаться в одиночку в неведомой «Лузской Пермце».
Всегда в таких историях находишь какие-то удивительные совпадения-знаки. Для меня – то, что Моржевская Николаевская пустынь, куда Божья Матерь направила Леонида, находится на Двине в каких-то трёх километрах от родового села моих предков, Усть-Ваеньги. Николаевской же она зовётся по Великорецкой вятской иконе Святителя – а ведь значимую часть жизни я провёл именно на Вятке. В общем, воспринял я всё это очень лично.
Тогда же, в экспедиции, искупались мы в неглубокой, чуть выше пояса, речке, ископанной преподобным, – Недуме. Сюда паломничают издалека, дабы избавиться от хворей. От чего мне нужно было излечиться тогда? Наверно, от страха и сомнений. Вместе со всей Россией, качавшейся тогда на грани краха, едва-едва выживала и наша газета, поручение Божие, за исполнение которого мы несли ответ. Получилось ли исцелиться? Думаю, да. Постепенно, приступая к выпуску каждого последующего номера «Веры» как последнего, я научился возлагать упование и ответственность за следующий – на Бога. Ведь «Аз есмь с вами и никтоже на вы». Чем больше сомневаешься, тем меньше простора для жизни и творчества остаётся.
Спустя шесть лет, во время трудной экспедиции по Белозерским землям, я вспоминал преп. Леонида и говорил себе: «Не соблазняйся, паломник, шагай, молись, и пусть будет для тебя правилом духовный совет преподобного Леонида Устьнедумского: “Не думай”. Не думай, чтоб не было никаких прельстительных воспарений, и кровавые мозоли тоже легче переносить, когда “не думаешь”. Не думай, что кончается паломничество, что кончится когда-то и наше странничество по этой земле, – только сохрани эту радость и делай что должно». И во время недавней экспедиции с Печоры на Колву я, опасаясь встречи с медведем в тайге, записал: «Лукавый будет использовать все возможности, все “дырки” в твоей голове и душе – но ты “не думай”, как посоветовал нам когда-то преподобный Леонид Устьнедумский, и иди… Главное тут – суметь “отпустить”: меньше планировать, а больше доверять дороге и Его Промыслу о тебе, расположить своё сердце так, чтобы не ты “рулил”, а чтоб Он тебя вёл».
Не случайно, наверно, преп. Леонида на иконах изображают с посохом: иди, и Господь даст тебе силы во благовремении. Время – оно Божье. Прошли годы, и Он всё ускоряет время для каких-то неведомых нам целей, но это «не думай» прочно засело во мне – стало точно посохом, на который я опираюсь на особенно зыбких почвах. Мы – путники. Делай своё дело – и «благо ти будет, и будеши долголетен на земли» (сам старец прожил до 103 лет).
Был ещё один эпизод в жизни прп. Леонида – это когда он копал свою речку Недуму на болоте, его ужалила змея и он заболел. Но и тут святой применил своё «не думай», положился на заступничество Богородицы, продолжил копать – и недуг отступил. Теперь я понимаю, как труд ради Господа способен сохранить душевное равновесие. Скольким недугам в нашей родной Церкви свидетелями были мы за почти три десятилетия службы в «Вере» – не приведи Боже! Чище всего там, где меньше денег и власти, на бедных приходах и в пустыньках, страшнее всего – понятно где. Каждый факт – разврата или предательства – он как укус змеи. И Леонид даёт ответ на это: работай, брат. Ибо ведь Сам Господь сказал: «Мне отмщение, и Аз воздам».
Да, а теперь о поводе, подтолкнувшем меня к написанию этого текста.
17 марта прошлого года из-под спуда были подняты мощи прп. Леонида. Год их освидетельствовали судмедэксперты и подтвердили: да, это мощи Устьнедумского чудотворца, погребённого в Введенском храме в 1654 году. 18 июня 2019-го Патриарх Кирилл благословил почитание мощей преподобного Леонида, а 30 июля, в день памяти святого, епископ Паисий впервые совершил славление святому, сказав: «Совершилось великое чудо, и в год 365-летия со дня его блаженного упокоения мы можем приложиться к этой святыне».
Так что и это событие я воспринимаю как знак, обращённый лично ко мне. Продолжаю учиться у святого. Теперь обдумываю, что бы он мог значить.
Добавить комментарий