О том, что на главной звоннице Коми республики появилось чудо техники, я узнала от монахини Иоанны, которая при Свято-Стефановском соборе уже десять лет несёт послушание звонаря. «Хорошо-то как! – радовалась она. – Вдруг придётся уехать куда – не надо переживать о том, что некому звонить. Нажму на кнопочку на телефоне – и электронный звонарь созовёт народ к службе». Как раз пришло время созывать народ к службе, и матушка показала, как это происходит: достала из кармана листок со списком семи десятков мелодий, выбрала номер постового звона и набрала его на своём кнопочном мобильнике. Затем поднесла телефон к уху, удостоверилась, что звучит нужная мелодия. Вуаля!

Раньше монахиня Иоанна звонила с земли, раскачивая язык огромного шеститонного колокола. В феврале его с остальными семнадцатью колоколами разной величины подняли на звонницу, и мелодичный звон-перезвон, какого никто здесь не слышал прежде, поплыл над городом. Это и есть электронный звонарь: колокола и колокольчики раскачиваются, хотя никто за верёвки не дёргает. Чудеса, да и только. Но если послушать знающих людей, так ничего особенного нет – на дворе век цифровых технологий; сигнал идёт через GSM-устройство и… И всё-таки как? И чего ожидать нам от «робота-звонаря», как его уже окрестили? Неужели и тут машина подменяет и постепенно вытесняет человека?

Обо всём этом мы беседуем с Артуром Ефремовым, мастером из Санкт-Петербурга. Именно он и его товарищи из Международного центра колокольного искусства занимались развеской колоколов и настройкой системы «электронный звонарь» на звоннице Свято-Стефановского собора. У Артура редкая профессия – курантмейстер. Это слово вызывает образ часовщика в узком сюртуке и с кружевными манжетами. А на встречу со мной пришёл спортивного вида молодой человек в яркой, как у строителей, куртке.

У Артура Ефремова редкая профессия – курантмейстер

– У вас такая редкая специальность, курантмейстер, что даже поисковик Яндекса не нашёл это слово, поправил на «кранмейстера», – начинаю разговор. – Наверно, это одна из исчезнувших профессий, а вы её возродили?

– Это название ко мне «приклеилось» с лёгкой руки моего учителя, Андрея Дьячкова, – отвечает Артур. – А он был учеником Ивана Васильевича Данилова, который и начал возрождать звоны в нашей стране в 70-80 годы. Так что мы – внучатые звонари Ивана Данилова (смеётся).

Иван Васильевич Данилов начал возрождать звоны в 70–80 годы

* * *

Действительно, Иван Васильевич Данилов – один из тех людей, благодаря кому вернулось к нам искусство колокольного звона. А произошло это так. В 1974 году сотрудники музея деревянного зодчества «Малые Корелы» обнаружили на одном из складов «Вторцветмета» на левом берегу Северной Двины богатую коллекцию старинных колоколов. Заручившись бумагой от райкома комсомола, их удалось забрать, и собрание звонов музея сразу стало самым обширным в Советском Союзе. Но не висеть же им попусту – нужно во время фольклорных праздников знакомить посетителей с традициями звонарного дела. А традиций-то и не было – откуда им взяться после десятилетий гонений на Церковь?

Пришлось начинать почти с нуля. Приглашённый из Архангельска преподаватель консерватории Валерий Лоханский изучал колокольную музыку по партитурам опер «Борис Годунов» и «Царская невеста», ездил в Ростов Великий и Псково-Печерскую лавру, чтобы познакомиться с системой управления звонами. На нескольких звонницах в Малых Корелах были развешаны наборы колоколов, и 1 июня 1975 года музей впервые встретил посетителей колокольным звоном. Валерию Лоханскому помогали две студентки музучилища из Архангельска. А вскоре к первым звонарям присоединился и Иван Данилов – до того времени он, будучи хранителем музея, активно участвовал лишь в развеске колоколов. И хотя, историк по образованию, он не был музыкантом и даже нотной грамоты не знал, скоро стал непревзойдённым мастером колокольного искусства.

Иван Данилов на звоннице в Малых Корелах

Поплыли над лесами даниловские звоны – и доплыли до Москвы; архангельского самородка стали записывать, выпустили грампластинку – тогда это было открытие, словно заветное, родное вернули. Да и для него самого это было вовсе не «явлением культуры». Внук репрессированного священника, воспитанный доброй православной бабушкой, Иван Васильевич слышал в разговоре звонов что-то бесконечно дорогое. Потому, наверно, и звонил, как вспоминают о нём, с детским восторгом на лице. Колокольная музыка Ивана Данилова звучит в фильме «Матвеева радость» 1985 года. Он и сам снялся в той ленте – кряжистый, с чёрной бородой и слегка раскосыми глазами. А ещё Иван Данилов был путешественником. Взял он за обычай заходить в европейские порты с концертами: установил на своём коче звонницу и, подходя к пристани какого-то города, начинал звонить, приветствуемый бурными овациями горожан. И когда в нашей стране разрешили наконец церковным звонам снова обрести голос, именно Ивану Данилову в 1987-м доверили зазвонить в колокол на главной площади страны – на храме Покрова Богородицы, который больше известен как храм Василия Блаженного.

Недолгий век был отпущен мастеру, но он успел создать колокольную школу, передать опыт ученикам, и уже они стали развивать звонарное искусство дальше. И вот с одним из «внучатых звонарей» Ивана Данилова мы продолжаем разговор о новом направлении этого дела – электронном звонаре.

* * *

– За последние четыре года стало очень популярным на кафедральных соборах иметь собственные куранты, то есть чтобы звонила уникальная мелодия, – рассказывает Артур Ефремов. – В нашем Центре колокольного искусства мы сейчас делаем электронные системы, и мне посчастливилось участвовать в создании этих звонов.

– Вы, можно сказать, пионер этого дела. Расскажите, как всё начиналось.

– Международный центр колокольного искусства существует уже почти 20 лет, он вырос из прославленной архангельской школы звонарей. Андрей Дьячков, наш руководитель, пишет музыкальные композиции для колоколов. А мы занимаемся механической частью, то есть развешиваем их; делаем ручные системы, подключаем и электронику. Вот недавно я вернулся с Сахалина. Там, на кафедральном соборе Южно-Сахалинска, несколько лет назад мы установили первые мелодические куранты. Очень хороший набор из 13 колоколов, изготовленных в Воронеже, – специально под мелодию гимна Богородице «Агни Парфене», каждый колокол берёт свою ноту. Этот гимн звонит там дважды в неделю: в субботу перед всенощной и в воскресенье после литургии, в полдень. Вручную курантами не звонят. Но с другой стороны колокольни висят ещё 16 колоколов – вот там и ручная система, и электронная – как на вашей колокольне в Сыктывкаре.

До этого мы делали куранты в Санкт-Петербур-ге – на звоннице храма Александра Невского при университете МВД. И вот ровно в полдень, когда происходит построение курсантов, колокола звонят «Гимн России». Очень торжественно, причём звучит аккордами, возникает полифония.

– Где-то пушка на Петропавловской крепости в эту минуту стреляет, а здесь – куранты.

– Ну, в Петербурге-то богатая история курантов. На Петропавловском соборе, например, есть карильон – это механический музыкальный инструмент из множества колоколов, на котором можно исполнять чуть ли не симфонии.  Надеюсь, с Божией помощью удастся когда-нибудь познакомиться с ним лично и, может быть, даже сыграть.

А в Петропавловском храме города Казани имеются тоже очень интересные механические куранты, с механизмом, отбивающим часы. Но не действуют. Мы посмотрели – механизм рабочий, было бы здорово их восстановить.

Артур включает на телефоне запись «Агни Парфене» в исполнении курантов на востоке страны, и на его лице появляется счастливое выражение – такое же, наверно, как у Ивана Данилова, когда тот звонил. А сейчас мастер занимается настройкой курантов на главной звоннице в Сыктывкаре. По благословению владыки Питирима они будут исполнять мелодию известной песни «День Победы».

– Артур, а что бы вы сказали о нашей звоннице?

– Знаете, она просто уникальна. Произошла удивительная вещь: старые колокола, отлитые в знаменитом Каменск-Уральском, подошли к набору новых, и получился идеальный набор из 18 колоколов. И практически все они подходят к звону «Дня Победы». Будут звучать, конечно, и канонические звоны – в базе их около восьмидесяти: и постовые, и праздничные, и воскресные, и пасхальные, и венчальные, и погребальные…

– А что такое «база звонов»?

– Это звоны, которые нам удалось собрать со всей России. Наши специалисты устраивают фестивали звонарей, мелодии записываются, оцифровываются и вносятся в базу. С каждым годом она пополняется.

– А как складывалась ваша судьба? Как в Церковь пришли?

– Крестили меня, когда мне было лет двенадцать, во Владимирском соборе Петербурга. Ну, в храм я ходил, скорее, как православный атеист – изредка. Сменил очень много профессий: и в торговле довелось поработать, и в управлении проектами. Но в конечном итоге пришёл в строительство. Меня всё время тянуло строить, возводить, хотелось что-то после себя оставить. И как-то раз один из моих знакомых из Центра колокольного искусства, Виктор Зуев, сказал, что есть интересная работа на Сахалине – вешать колокола на кафедральном соборе. Конечно же, я с радостью согласился, и мы вдвоём полетели. Большой набор: шесть тонн, три тонны, полторы, 800 кг и меньше – всего 26 колоколов. За два месяца мы с ним всё развесили, и уже через год я прилетел один – устанавливать там электронные системы: подключал, настраивал. Сейчас меня туда зовут уже на обслуживание, там много храмов с электронным звонарём, нужно проводить профилактику.

– Значит, система может постепенно расстраиваться?

– Не сама система: электроника-то – она как есть, так и подаёт сигналы. А механическая часть, конечно, изнашивается. Мы стараемся уже на месте обучить человека, чтобы он мог следить за тросиками, растяжками, потому что всё и растягивается, и рвётся со временем. После Пасхи особенно, когда дети и взрослые на колокольне побывают.

Некоторые звонари нас недолюбливают за то, что батюшки перестают пускать их на звонницу. А ты возьми шуруповёрт, всё почини, а потом звони сколько хочешь. Тогда и батюшка будет с удовольствием пускать. В принципе, нет ничего сложного, любой человек «с руками» сможет разобраться, всё поправить, подкрутить. К сожалению, этого не происходит.

– Насколько электронный звонарь облегчает жизнь? Представляется: кто-то проспал, заболел, однако может нажать кнопочку – и электроника придёт на помощь.

– Не столько звонарям это облегчило жизнь, сколько священникам, потому что именно они страдают от того, что некому позвонить. Созывать народ на молитву звоном – древняя традиция. А человек не пришёл, допустим, по болезни – батюшке что делать? Самому бежать? Так что электронный звонарь придуман по той причине, что люди у нас немножечко безответственные, так скажем. Поднимется человек на колокольню: позвонит, сделает парочку селфи на фоне колоколов – и всё, след его простыл, больше не появляется. Из нашей школы звонарей по 20-30 человек выпускается каждый год. Но чтобы кто-то стал ответственным звонарём, который бы приходил к семи утра перед службой, звонил после службы, да ещё на все праздники и требы, – таких единицы. Так что электроника – это хорошее подспорье.

– А долго ли осваивать мастерство звонаря? – спрашиваю Артура.

– Если у человека есть слух и чувство ритма, то недолго. Нужно просто несколько раз послушать, как звучит канонический звон, с третьего-пятого раза можно запомнить. Но если слуха не дано, увы, можно всю жизнь просто извлекать одинаковые звуки, никуда не развиваясь. Был даже такой случай забавный – в Кирове, по-моему. Пригласили установить электронику, а купили её прихожане, которые живут напротив храма. У них уже просто сил не было слушать, как звонарь приходил и извлекал звуки с утра пораньше – он вообще-то кузнецом работал. И глава семьи – он же староста храма – сказал: «Всё, хватит». Сделали мы им нормальную ручную систему, установили электронику, и староста теперь сам звонит. Когда есть возможность – вручную, а когда нет – запускает электронику. А кузнец тот – он безнадёжный ученик. Должно быть желание развиваться. Есть упражнения на развитие чувства ритма, и слух можно развивать. Просто нужно работать над собой каждый день.

– Как вам помогает то, что вы строитель?

– Очень помогает! Мы же делаем звонницы, так сказать, под ключ, чтобы настоятель храма не думал, кого пригласить делать одно, кого другое. Вначале обследуем, даём заключение, годятся ли балки под использование колоколов или стоит заменить. Сами и меняем, изготавливая ответственные конструкции. Много ведь старинных храмов, а колокола тяжёлые, приходится балки заменять. У нас своё производство в Ярославле – там делаем постаменты, крепежи.

– Где ещё стоит ваша система «электронный звонарь» по России?

– Очень много приходится ездить. В Санкт-Петербурге Исаакиевский собор подключали. В нынешнее Рождество мне довелось там звонить. Когда возвращаюсь в город, первым делом иду туда: там уже всё родное, смотрим, всё ли в порядке. Александро-Невская лавра – это вообще наша альма-матер, нам там выделили комнатушечку под сервисную службу, а по благословению владыки Назария проводим при Лавре ежегодный колокольный фестиваль. Звонниц там две: одна в соборе, другая – уличная, малая, наше произведение. Во время фестиваля приезжает военный оркестр и исполняет, например, «Славься» Глинки, а в конце раздаётся колокольный звон… В Москве очень много сделано: Высокопетровский, Донской монастыри… Всего больше пятисот храмов по всей России, в основном кафедральные соборы. Вот сейчас во Владивостоке требуется серьёзная работа.

– Коллектив ваш долго подбирался?

– Он складывался потихонечку, и продолжает складываться: кто-то приходит, кто-то уходит. В основном у нас очень хорошие ребята работают: из Архангельска, Ижевска, Абакана – со всей страны собралась крепкая команда. Это те, кто занимается установкой колоколов, настройкой ручных систем, электроники. Так с Божьей помощью и работаем.

– А чувствуете Божью помощь?

– Ну вот есть один интересный момент: за три года работы в тот день, когда мы поднимаем колокола, какая бы погода ни была – всегда светит солнце. Хоть на минутку, но обязательно выглянет в момент поднятия.

– И в Сыктывкаре так же было?

– Да. Метель была, пурга; ну вот, думаю, наконец-то хоть одно исключение. Нет, как стали поднимать главный колокол – раз! – просвет. А бывает и такое: колокол при установке проходит миллиметр в миллиметр. Был случай: работали на храме в уссурийской тайге. Звонница не очень высокая, и поднимали колокол ковшом трактора. Привязали на минимальное расстояние от ковша, чтобы только прошёл, – и ведь прошёл тютелька в тютельку! Вот такие чудеса бывают. Всё по воле Божией, мы только исполняем её, – смеётся Артур. – Поэтому особо не переживаем. Делаем потихонечку своё дело.

Разговор наш состоялся в редакции. Артуру нужно было возвращаться на звонницу, чтобы закончить перед отъездом настройку курантов. Я попросила взять меня с собой – хотелось своими глазами увидеть «электронного звонаря», а тем более услышать.

* * *

Мартовский день невозможно яркий: сияет белизна стен собора, золото куполов, синева весеннего неба. А вот и колокола, теперь они вон как высоко!

– Те колокольчики, более тёмные, – они старые, отлитые в Каменск-Уральском, – показывает Артур. – Сначала владыка Питирим благословил повесить их на дальней балке, чтобы они в звоне не участвовали. А все светлые колокола, включая вот те тяжёлые колокола по бокам, благовест и полиелейный, планировалось повесить на передние балки. А потом мы послушали с Андреем Анатольевичем и предложили владыке изменить схему развески: все маленькие колокольчики поместить спереди, а тяжёлые повесить чуть назад, чтобы они не заглушали звук маленьких колоколов. И получается такая полифония, стереозвучание!

Артур включает с земли звон, и он рассыпается по округе ликующими звуками.

Пробираемся через строительные завалы. По винтовой лесенке попадаем в просторное помещение. Косые лучи солнца падают на пол, засыпанный строительной крошкой, – тут будет в будущем воскресная школа. Последний участок пути – шаткая лесенка-времянка. Вот мы и наверху. Электронный звонарь выглядит скромно, как и подобает электронике на колокольне, – щиток с рычажками.

– Это контроллер, – объясняет Артур принцип работы устройства. – Сюда ставится симка, в неё заносятся разрешённые номера, с которых можно запускать звон, и с мобильного телефона управляется. Либо отсюда, с контроллера. Можно включить, выбрать звон какой-нибудь, 24-й например, и… – раздаётся мощный аккорд, будто все колокола разом зазвучали.

– Вот такая нехитрая система… а может, наоборот, хитрая, – улыбается Артур.

– Надо подкрутить, немножко расшатался. Тяжёлые пока не участвуют в звоне, как раз ими сейчас займусь.

– То есть колокола управляются вот этим самым пультиком? – показываю на небольшой предмет в руке Артура. – Я было подумала, что это звучит в записи.

– Нет-нет, всё по-настоящему. Всё-таки ручные системы мы делаем очень хорошие. На вашей звоннице один звонарь вполне управится со всеми восемнадцатью колоколами. Смотрите: тяжёлые колокола – благовест и полиелейный – выведены на две педали, средние колокола все на клавишах, а четыре колокольчика в правой руке держишь.

Артур берётся за верёвки-тросики… Никогда не приходилось слышать, чтобы на колоколах можно было так играть! Стало понятно, что новая звонница теперь наша гордость. Темп музыкант взял быстрый – это был праздничный звон, и чётко проговаривался каждый звук в разговоре колоколов и колокольчиков. Это было полноценное музыкальное произведение. Начали небольшие звонкоголосые колокола, затем вступили те, что покрупнее. Люди на церковном дворе с колокольни казались не крупнее муравьишек, но видно было, что все, кто куда-то шёл, остановились и запрокинули головы. Наверняка все улыбались – это же какая радость! Под конец в общий согласный хор вплелись и рокочущие голоса двух больших колоколов: «Бо-ом! Бо-ом!» – Артур успел их настроить.

Вон внизу, во дворе храма, и монахиня Иоанна – заслушалась звонами. Матушка сама научилась играть на гармони и флейте, а теперь ей предстоит осваивать новый музыкальный «инструмент» – из 18 колоколов. Артур дал монахине Иоанне несколько уроков.

Песня колоколов постепенно затихла, звоны перестали раскачиваться и петь, но в воздухе ещё долго звучала одна большая терция – чистый мажорный интервал…

– А были у вас ещё какие-то памятные случаи?

– Я не так давно ещё работаю – третий год. Вот Андрей Дьячков вам бы рассказал, да он уже отбыл в Москву. Всё-таки 20 лет руководит Центром нашим. Плохое не запоминается, а хорошее? Установили, начали звонить, люди слушают, радуются – а лучше этого ничего нет. Ведь это большой труд и целое искусство – отлить колокол, иконы на нём. Даже для одного этого аппарата человек 20 работают, чтобы его сделать, смонтировать, чтобы колокола подвесить, довести – словом, большое, знаменательное дело.

– Теперь в Сыктывкар будете наведываться?

– Если пригласят, то конечно. Фестиваль можем организовать, если владыка благословит.

А пока электронный звонарь остаётся в качестве учителя для тех, кто пожелает научиться звону.

– Что отрадно – благодаря этой системе все, кто захочет овладеть звонарным делом, смогут услышать, как это должно правильно звучать. Даже можно подняться на звонницу и понаблюдать, какие клавиши дёргаются, потому что там верёвочки дёргают привода ручной системы. Можно повторять за электроникой и уже пытаться воспроизводить либо подыгрывать вместе с электронной системой. Так можно и научиться. Главное – иметь желание.

Исторический момент: фотографирую Артура с шуруповёртом возле установки. Ищу кадр, ухватившись одной рукой за поручень алюминиевой лесенки-стремянки, шучу, что кадр этот может стоить мне жизни.

«Возьми шуруповёрт, всё почини, а потом звони…»

– Аккуратно, – беспокоится мастер. И советует: – Вы ещё вон тех ребят расспросите, что внизу работают. Саша, сварщик, очень хороший парень, сварил нам то, на чём мы сейчас стоим. Ну а все остальные занимались развеской колоколов, хоть мы потом всё и перевесили. Очень хорошие ребята, отзывчивые, всегда помогут. Сдружились со всеми, даже жаль расставаться.

Рабочие, что трудились внизу над каким-то круглым, похожим на беседку сооружением, спокойно отнеслись к просьбе сфотографировать их для газеты. Правда, один из них как бы ненароком спрятался за товарища – застеснялся своей забрызганной краской рабочей одежды. «Вы не думайте, что она такой чёрной останется. Облицуем её – будет красивая», – сказали кровельщики о «беседке», которая со временем станет основанием под купол на крыше колокольни. В словах их прозвучала затаённая нежность.

«Вы не смотрите, что она чёрная. Облицуем её – будет красивая!»

А Саша-сварщик и его товарищи, что пили чай в вагончике, позировать перед камерой не захотели, дескать, пустое это. Спросила, сколько их трудится в бригаде. Оказалось, люди приходят, уходят, но костяк остаётся – пятеро надёжных товарищей.

– Пятеро – как пальцы на одной руке, – говорю. И желаю быть и дальше крепкой и дружной командой.

* * *

…Встретив на днях монахиню Иоанну, спрашиваю, как там «звонарь-невидимка». «Да стал было барахлить, – говорит. – Но Артур прилетел, проверил – оказалось, дело совсем не в электронике, просто из-за строительных работ напряжение в сети стало недостаточное. Сейчас всё хорошо».

Вспомнились слова мастера про звонаря с шуруповёртом. Да, без человеческих тёплых рук и горячего сердца – никуда. Как бы далеко ни шагнул прогресс.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска