Мирослав ГРИШИН

После обедни подходит ко мне Сергий, наш приходской чудак, и, немного помявшись, подбирая слова, спрашивает: «Говорят, ты на Афон собираешься ехать? Не мог бы ты мне что-нибудь привезти со Святой Горы?»

* * *

Много раз я зарекался не хвастаться и не болтать языком лишнего. Да куда там!

Ведь я сообщил про свою поездку на Афон по секрету лишь одному человеку, а уж весь приход об этом знает. Святой Серафим Саровский по этому поводу сказал: «Раз ты сам не смог удержать свою тайну, то почему же ты думаешь, что твой слушатель будет её хранить?» Да и вообще сколько раз я замечал: чем меньше посторонние люди знают о твоей личной жизни, тем она удачнее складывается.

* * *

И посыпались мне просьбы, заказы-приказы. Одному – вина из сербского монастыря Хиландар. Другому – воды из источника Афанасия Афонского. Евгений Никитин попросил привезти большую бумажную икону Иверской Богородицы, чтобы потом её можно было на фанеру наклеить. Из Ватопеда – поясок, освящённый на ларце, где лежит Пояс Богородицы, – в помощь бездетным супругам. Просили привезти какой-то особый колокольчик – в виде якоря, с мелодичным звоном – из монастыря Пантократор. Этот колокольчик своим звоном помогает в обретении сосредоточенной молитвы и может (вот это да!) даже отгонять бесов. Отец дьякон заказал какой-то особый ладан, который можно купить только в одном месте на планете Земля – в Сербском кунаке возле афонского Карьеса. А одна старушка Божия попросила меня привезти (и смех и грех) мазь от геморроя – но только обязательно из зилотского монастыря Эсфигмен: «Эти монахи Патриарха-масона Варфоломея не поминают, поэтому и сила у их мази особая, помогает в сложных случаях».

Константин Мещеряков принёс для монаха Диседерия из Пантелеимонова монастыря большую коробку, в которой были чай, особые фильтры для очистки воды и толстые тяжеленные книги. Татьяна Ивановна принесла увесистую коробку с богослужебными просфорами, а также частички мощей для отца Илии – монаха-иконописца на Афоне. Передала она и сумку с припасами для своего сыночка – монаха Салафиила.

И ведь никому не откажешь – зубами скрипи, а отказывать не моги: такие афонские просьбы – это особые, важные просьбы. И воспринимать нужно их как Божье дело.

* * *

Я тяжело вздохнул, смирив своё ретивое сердце, и как можно мягче спросил у Сергия:

– Что тебе привезти с Афона?

– Привези мне маленький камушек.

– Какой камушек? Зачем?

– Я буду этот камушек класть в стакан с водой, а воду пить.

Мне стало радостно: какой простой и в то же время какой мощный подарок он выбрал! И как хорошо, что мне не нужно будет дополнительно метаться по всему Афону, выполняя его поручение. Мне нужно будет просто нагнуться и поднять из-под ног камень с Афона и привезти его Сергию!

Афонское вино и вода будут выпиты. Бумажная икона выцветет, потрётся и придёт в негодность. Книжки и чётки обветшают и куда-то потеряются. Мазь для геморроя высохнет и утратит свои целебные свойства. А камушек – это до скончания века. Ничего годы с ним не сделают – только лучше станет!

Меня поразила сила веры Сергия! Я понял, что он уподобился святому Давиду Гареджийскому, посчитавшему себя недостойным входить в святой Иерусалим и взявшему лишь простой камень с дороги, в котором, как оказалось, была заключена вся святость Небесного Града. Впрочем, расскажу чуть подробнее.

Давид Гареджийский

Камень благодати, как его называют православные, выглядит так: округлый, гладкий, галечного типа, размером чуть меньше гусиного яйца. Когда пилигримы подошли к Горе Радости (в 6 км от Иерусалима), откуда был виден город, преподобный Давид Гареджийский сказал спутникам: «Я, грешный, не посмею ходить по земле, где ступали ноги Господа». Он отпустил учеников, но так и не решился войти в город. У городских врат подобрал лишь три простых камня. Преподобный верил, что взял их «как бы с могилы Христа». Когда монахи пустились в обратный путь, Иерусалимскому Патриарху Илии I во сне предстал ангел и сказал, что один из паломников «верой своей вынес всю благодать из Иерусалима». Гонцы Патриарха нагнали преподобного около города Наблус (в 53 км от Иерусалима). Они забрали два камня, а один оставили преподобному, передав ему слова Патриарха: «Один камень дарую тебе для твоей пустыни, забери этот камень как благодать, а два оставшихся верни обратно».

…Вот и в словах Сергия мне послышался отзвук веры первых христиан. Я понял, как высоко он ценит святость Афона, подивился его духовной крепости и уразумел, к чему мне нужно стремиться. Склонив пред ним главу свою, я попросил его святых молитв.

← Предыдущая публикация    Оглавление выпуска