Доброта с подпалиной

Сказка на Благовещенье

Дорогие ребята, прежде чем вы начнёте читать сказку, мы хотим, чтобы вы узнали о той, кто её написал. Мария Баталова – девушка, с рождения прикованная болезнью к инвалидному креслу. Она печатала на компьютере свою сказку долго, потому что одним пальцем быстро не получается. Но теперь её прочли уже тысячи людей – и сколько сердец стало добрее!

Машин отец, Алексей Баталов, всенародно любимый актёр, не только играл роли благородных, сильных духом людей – он и сам был таким. По-отцовски очень переживал о том, что никто в целом свете не поможет Машеньке. Но оказалось со временем, что невозможность ходить не самое страшное в жизни. Самое страшное – мелкое и злое сердце. Маша выросла и стала такой же, как герои её отца, – мужественной и доброй. А когда человек добр, у него вырастают крылья.

Мария БАТАЛОВА

 

В одном большом селении жила женщина с дочкой. Кормились они тем, что мать стряпала и продавала очень вкусные с золотистой корочкой калачи и булки. А по вечерам матушка шила для Нюры новые рубашки, сарафаны и душегрейки, расшивая полевыми цветами. Дочка садилась рядом с матушкой, смотрела и мечтала о весне: как она, самая красивая, будет гулять в новых нарядах и водить хороводы.

А ещё Нюра любила праздник Благовещения, ибо накануне праздника она с матушкой пекла лепёшки в форме птичек. Они получались у девочки очень ладными, с поднятыми крыльями, будто готовые взлететь. Нюра верила, что на Благовещенье происходит чудо: птицы-лепёшки оживают и жаворонками, синицами, стрижами взлетают в небеса, чтобы петь дивные песни и радовать ими и людей, и Богородицу.

Но из её корзинки птички-лепёшки не улетали к небу, и девочку это печалило.

«Не кручинься, радость моя, – утешала её матушка, – этих птичек Богородица оставляет в корзинке, чтобы ты угостила нищих и сирых».

И всегда в канун праздника матушка раздавала нищим поношенные душегрейки, сарафаны, косынки и старые валенки. Девочка всякий раз спрашивала матушку: «Зачем раздавать красивые наряды грязным беднякам? И почему они сами не трудятся?» И матушка ей отвечала: «Это Богородица заботится о них. Она водит бедных и сирых по земле, торя им дорожку к добрым и щедрым людям. Она умиляется, когда мы с добрым сердцем делимся с ними».

А на этот раз мать собрала поношенные вещи дочки в торбу и велела ей отдать их бедным, ведь Нюра стала взрослая, ей уже семь лет.

Но Нюре было жалко расставаться с красивыми нарядами; ведь нищим и сиротам они не нужны, потому что те всегда ходят неприглядные и рваные.

И вот, когда матушка ушла за водой, Нюра спрятала торбу с вещами за печь и убежала гулять. Но не успела девочка нарезвиться-наиграться с подругами, как очутилась в незнакомом месте: приземистые избы с завалившимися плетнями. Нюра с удивлением заметила, что несёт торбу с одеждой – а ведь она спрятала её.

И вдруг её кто-то окликнул: «Девочка, нет ли у тебя поношенных лаптей или обрезанных валенок? Мои вовсе прохудились. Ноги у меня совсем зазябли». Нюра оглянулась и увидала, что за ней идёт странница в рваной одёже и истоптанных валенках. Пожалела девочка валенки с вышивкой, что были у неё в торбе, ответила: «Нет, бабушка, валенок у меня нет», – и убежала от странницы.

И не видела она, как странница обратилась в белокрылую птицу и улетела в ночное небо.

Нюра бежала, не оглядываясь, по незнакомым улицам, чтобы старица не догнала и не уличила в обмане. Но оступилась, упала и скатилась с пригорка в неглубокий овраг. И тут она услышала звуки шагов по сырой земле.

Это к ней подбежали два мальчики. Они подняли Нюру, отряхнули снег и привели к костерку, обогреться. Они рассказали Нюре, что отец их ушёл на заработки, а злая мачеха выгнала их из дому.

Возле костра Нюра увидела девочку. Это была их младшая сестра.

Костёр жарко пылал, но девочка всё равно дрожала от холода, потому что одежда и валенки её были мокрыми. Бедняжка оступилась и упала с пригорка в реку.

«У тебя нет ли сухого платья? Мне очень холодно», – сказала вдруг девочка. Тут Нюра вскочила на ноги, прижимая торбу с вещами груди, испугавшись, как бы нищенка не отняла её наряд. «Злая мачеха меня посылала в город, – жалобно ответила она, – чтобы я обменяла масло и сметану на платья для моих младших сестёр. Если я вернусь без них, то она не пустит меня на ночь».

Она побежала домой радостная – оттого, что не отдала бродягам свои наряды. А костёр и сироты, которые обогрели девочку, закурились голубоватой дымкой и развеялись в ночном небе.

И когда Нюра была уже недалеко от дома, встретились ей погорельцы. Это была семья купца, чей терем и амбары спалил свирепый огонь.

«Добрая девочка, – обратился к Нюре купец, – огонь спалил наш дом. Весь день мы брёдем куда глаза глядят. Дочка совсем измаялась, да и мы устали. Может, в твоём доме сыщется для нас место?»

Но Нюра испугалась, что матушка отдаст и все её наряды, и лепёшек-птичек, и сказала, что самим почивать негде.

Снова Нюра обманула обездоленных людей и пошла домой.

А семья купца-погорельца обернулась в Ангела, который с глубокой скорбью смотрел девочке вслед.

Дома матушка замешивала пышное тесто в большой лохани. Она приласкала дочку и усадила ужинать. Нюра рассказала матушке, как она раздала свои наряды.

«Умница ты моя! И у бедных завтра будет радостно на сердце, потому что у них новая одёжа. А теперь будем печь угощенье к празднику», – сказала матушка и повязала дочке косынку. И они принялись за работу: матушка лепила синичек и жаворонков, а дочка – голубок да скворцов. Но когда Нюра увидела готовые лепёшки, то обомлела, потому что все они были покрыты тёмной копотью. Тогда она взяла острый скребок и попыталась очистить лепёшки. Но копоть не сходила с них.

И вдруг торба, будто диковинная птица, слетела с печи и развязалась, и все наряды разметались по полу.

«Что же ты, доченька, удумала? Почему припрятала платье? Как мы завтра пойдём на праздник?» – скорбела мать. Хотела Нюра собрать в сундук свои наряды. Только взяла сарафан, а он так ощетинился, что исколол все руки. Схватила рубаху с вышивкой на рукавах. Та, как скользкая тина, обвила её руки, так что Нюра еле выпуталась.

«Твоя жадность запачкала птичкам крылья, – молвила матушка. – Эти птички чудесные, потому что стряпаем накануне праздника Богородицы. И они почернели от твоей жадности и хитрости. Воспарят к престолу Богородицы и поведают о твоей скупости, и Она закручинится».

«Матушка, я не хочу огорчать Богородицу и тебя, – заплакала Нюра. – Сейчас я пойду и раздам все наряды. Только ты не горюй и не плачь».

И она собрала в торбу лучшие свои наряды, оделась и вышла из дома.

Девочке было очень страшно идти ночью по безлюдным улицам села. А кому-то было ещё страшней. Нюре встретился бедный мальчик. Он нёс больной сестрёнке из города лекарство, да так озяб в своих худых валенках, что идти уже не мог. Нюра достала из торбы валенки и подарила их мальчику. Парнишка поклонился девочке в пояс и побежал домой.

А потом Нюра услышала детский плач из одной избы. Вот что там приключилось: пока мамы не было дома, лихие люди ворвались в дом и всё забрали! И самовар, и короб с мукой, и сундук с одеждой. Завтра праздник, а у людей такая беда! Нюра постучалась к ним, развязала торбинку и высыпала из неё всё, что в ней было. И очень удивилась: среди одежды, валенок и лаптей оказался мешок с мукой и скляница с растительным маслом! Но вспомнила матушкины слова: это Богородица приводит к беднякам добрых людей. И стало ей так хорошо и светло и спокойно, будто она выкупалась в прохладном чистом ручье.

Дома матушка бросилась к ней и стала обнимать и целовать. А Нюра рассказала, кого она встретила и кому отдала свои наряды.

И прежде чем идти почивать, Нюра не удержалась и заглянула в корзинку, под вышитый рушник. Она боялась, что лепёшки-птички будут тёмные, опалённые. А там – бело-золотистые птички с коричневыми, подпалёнными грудками. Все они подняли головы вверх и расправили крылышки, будто приготовились взлететь.

«Твоя жадность опалила наши крылья, – прощебетали птички. – и эту сажу трудно отмыть. От хитрого и злого все отворачиваются. И даже Богородица не привечает такого человека. Помни это», – и вновь замерли в корзине.

А на празднике Благовещенья, когда священник отпускал в чистое небо птиц, девочка высоко в небе разглядела золотистую пташку с тёмными подпалинами. Она поднималась выше и выше, к престолу Богородицы. И девочка поняла, что золотистая птичка с тёмными подпалинами была из её корзинки.

«Пресвятая Богородица, помилуй меня, я больше никогда не буду жадной и злой», – послала она свою молитву в лазурное небо.

И с той поры девочка больше никогда не жадничала.

(С сайта «Елицы». Печатается в редакции «Веры»)

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий