На днях зашёл по делам в отделение Сбербанка. Сотрудница любезно помогла мне, после чего предложила: «Давайте заодно и биометрию вашу снимем?!»

«Ну уж нет!» – вздрогнул я. Дело не в только что вышедшей статье моего коллеги Михаила в прошлом номере газеты. Просто я знаю, как легко у нас продаются-покупаются личные данные клиентов. И ладно бы номер паспорта, медицинские показания и проч. Но отпечатки пальцев, радужка глаза, форма черепа и т.д. – те самые биометрические данные, которые мне предложили «сдать» – уплывут они в руки злоумышленников, и никто: ни банк, ни полиция, ни даже Господь, – не помогут мне их оттуда вырвать. И поменять форму своего черепа и разрез глаз – не умею. Вот и буду до самой смерти ходить со своими «скомпрометированными» (так это в банках называется) природными данными, и будет ими манипулировать всякий злоумышленник. Ну не верю я в профессионализм защитников электронной информации, не верю в честность государства – и согласитесь, я в этом не одинок…

А эта молоденькая банковская служащая скептически мне говорит: «Ну и зря! Скоро биометрия будет обязательной для всех, так что всё равно…» «Нет, не всё равно, – отвечаю ей. – Одно дело, когда тебя арестовывают и в наручниках везут в лагерь, другое – когда ты добровольно в электронный концлагерь сдаёшься. К тому же 1984 год, кажется, ещё не наступил?» – пытаюсь шутить. Но вижу: не поняла.

Вышел я на улицу: снежок порхает, зимний лёгкий морозец. Хорошо! А накануне синоптики оттепель обещали. Иду и думаю, но не о «чипизации», а о том, кому и чему нынче можно верить. Вспомнилось бессмертное грибоедовское: «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» Ну, нет: быть агностиком – ни верю, ни не верю – куда комфортней. Вера-то дел требует от человека, выбора, готовности переменить если не всю жизнь, то для начала какие-то устоявшиеся взгляды и привычные убеждения.

В этом году исполняется 155 лет кончины томского старца Фёдора Кузьмича. Известно, что всю жизнь он старался не оставлять после себя эпистолярных следов. Об этом наша газета рассказывала в очерке («Легенда о Царе Александре Благословенном и старце Фёдоре Кузьмиче», № 385, апрель 2001 г.). Но всё же автографы его нашлись в архивах. Помню, в 2015 году прочитал заметку в «Российской газете» с конференции в Томске. В ней рассказывалось, что графологам были предоставлены для исследования рукописи Александра Первого в 47-летнем возрасте и старца Фёдора Томского в возрасте 82 лет. Президент русского графологического общества Светлана Семёнова заявила, что они написаны одним и тем же человеком: «Малозаметные символы с возрастом не изменились. К примеру, буква “ж” имеет петлю, которая заменяет пропущенные рядом с ней буквы “о” и “е”». Ещё эксперты-графологи заявили о полном совпадении почерка супруги Александра I Елизаветы Алексеевны и монахини Веры Молчальницы.

Сенсация? Конечно! Но автор заметки тут же пишет про императора Александра: он «якобы имитировал свою смерть в Таганроге и пустился странствовать по России, чтобы замолить грехи». Про Веру: «По легенде, она, как и её супруг, инсценировала свою гибель и посвятила себя служению Церкви». Вот это «якобы», «по легенде» выдаёт человека – не верит он этому сюжету: так не бывает. Несмотря на факты и экспертизы.

Уже сколько приведено научных фактов о том, что в организме женщины живёт не безликий эмбрион, а маленький человечек. Что, следовательно, аборт – это убийство. Ну и? На днях вот вице-премьер Татьяна Голикова заявила, что лишь пятая часть абортов в России делается по медицинским показаниям. То есть 600 тысяч детей в год в нашей стране убивается просто так: из страха потерять место учёбы или работы, опасений сломать свою молодую жизнь либо утратить комфорт, ведь младенец потребует сил и времени. И вот слушает человек врача или священника о неприемлемости убийств – слышит, но не верит. Потому что если поверишь, придётся признать себя душегубом, а с этим жить трудно.

Даже коммунисты, называя себя атеистами, живут верой. Попробуй убеди их, что переворот 1917 года был осуществлён на японские, немецкие и еврейские деньги – бесполезно. А ведь в своих мемуарах американский банкир Якоб Шифф хвастал, что он выделил «русским» революционерам 21 миллион долларов (1 млрд по нынешнему курсу), «чтоб низвергнуть русского царя». Убеждённый коммунист просто не может вместить это, рефлекс самосохранения не даёт, потому что тогда разрушатся столпы его существования, а значит, и смыслы, интерес к жизни.

Что такое вера? На вере человек стоит, это оселок, держащий его по жизни. Любой человек если не сознаёт, то ощущает это. Не веришь в доктора и медицину – не излечишься, не веришь в себя и свои силы – ничего по жизни не достигнешь, не веришь в Бога и Церковь – не спасёшься.

Я по себе вижу, что уже почти ничему в публичной среде навскидку не верю. Не говорю про ТВ, с ним всё понятно, но и, вычитав у надёжных вроде бы авторов, услышав от приятелей что-то, рефлекторно думаю: точно ли так?

Есть очевидные вещи: нельзя верить гадалке, лицедею и политику, деньгам, лести. В светлой зоне – родители, духовник, компания друзей, хорошая книга, любимый театр, уважаемая работа. Но из чёрной тьмы постоянно летят в нас стрелы (отцы Церкви называют ещё их «прилогами»), и целятся они в самое уязвимое – нашу веру. Это не только стрелы тупой государственной пропаганды. Это блогеры и «эксперты», сознательно плодящие фейки, убивающие веру в факты. Это чиновники, пускающие стрелы продажности, убивающие веру в справедливость. Это архиереи, стрелами жадности и надмения убивающие веру в Церковь. И всё расширяется эта «серая зона» неопределённости между верой и отторжением. Туда же попала в своё время ситуация с признанием останков Царской Семьи – и не вижу теперь выхода из ситуации. Доводы экспертиз уже никто не слушает – это теперь вопрос не доказательств, а веры. В какой-то момент мы не смогли защититься от «прилога» непримиримой войны за чистоту православия, и произошло так называемое «сосложение» – наши душа и мысль оказались поражены. Вера редко болеет – она, как правило, сразу умирает. И воскресить её может потом разве что Сам Господь.

На самом деле у лукавого нет сегодня важнее задачи, чем убийство нашей веры, самой способности верить. Когда мы говорим, что в обществе разрушаются нравственные основы, на самом деле это идёт разрушение веры в человека. А нарастающая социальная несправедливость – это разрушение веры в государство. В наше время вера оказывается обманутой буквально на каждом шагу. «Серая зона» будет расти, лишая нас энергии жизни, если мы не будем бороться за веру. Этот путь – трезвение, т.е. постоянное наблюдение за собою, дела милосердия, углубление в знания, очищение сердца, отказ от бесчувственного и бездумного комфорта, – то, чему учили нас отцы Церкви.

Оглавление выпуска Следующая публикация →