Репродукция картины Елены Ткачёвой с сайта gallery.ru

Автобусы с паломниками из Москвы в Сергиев Посад всегда останавливались здесь, это примерно на середине пути. На автобусной стоянке были два приличных домика: один для мальчиков, другой – для девочек. Небольшое кафе и магазинчик. В выходные автобусы подъезжали один за другим, а в будни – намного меньше и в основном иностранцы.

Стоянка была окружена лесом. Вовсю стрекотали кузнечики, снегопадом летели парашютики от одуванчиков. Лето.

По лесной тропинке к стоянке подошла женщина лет пятидесяти, по виду – бомж. Она шла босая, как в детстве в деревне у бабушки, когда она с другими девчонками всё лето носилась и ноги никогда не болели.

Женщина очень хотела есть. Она даже забыла, сколько дней она не ела. Куст случайно попавшейся чёрной смородины не в счёт. После ягод ещё больше есть хочется. Бомжиха присела на каменный бордюр около стоянки и стала ждать.

Подошёл красивый автобус с паломниками из Москвы. Двери автобуса открылись, и насидевшийся народ кинулся врассыпную, кто куда. Бомжиха сложила свою правую ладошку лодочкой и протянула её вперёд.

Люди ехали к Сергию Радонежскому, сердца у всех были настроены на добро, и многие, глядя на бомжиху, полезли за кошельками.

– А вот я никогда попрошайкам денег не даю, – громко сказал один мужчина из этого автобуса. – Мне батюшка объяснил, что подавать деньги надо только тем, кого вы хорошо знаете. А так вы ей деньги – она на них купит водку, напьётся, и грех будет на вас. А вы будете думать, что хорошее дело сделали.

Паломники испуганно посмотрели на мужчину. Многие сразу же убрали свои кошельки. Греха никто не хотел. Вокруг мужчины собралась небольшая кучка народа, и он, видя общее внимание к себе, продолжал:

– Я в такие поездки часто езжу. Эти попрошайки около святых мест всегда кормятся. Вот увидите – в Троице-Сергиевой лавре их много будет. Лучше бы работать шли, рабочие руки везде нужны. Я сорок лет на одном заводе отпахал. Зато с протянутой рукой никогда стоять не буду. А они за один день столько денег насобирать могут, что вам и не снилось. Многие из этих попрошаек совсем не бедные люди, а это просто их бизнес.

Мужчину поддержала спутница:

– Я в Москве однажды подала одному бомжу мелочь, а он меня так отругал, что я ему мало дала.

– Вот-вот и я про тоже! – сказал мужчина.

Бомжиха слышала весь разговор. Её ладошка-лодочка так и осталась пустой. Красивый автобус зафырчал, несколько раз просигналил. Паломники кинулись к дверям. За несколько минут до отъезда пожилая женщина из автобуса что-то шепнула своей внучке. Та пулей вылетела из автобуса, подбежала к бомжихе, что-то ей дала и рванула назад.

Красивый автобус с паломниками только ещё выезжал на основную трассу, а бомжиха уже ела. В пакете, который ей вынесла девочка, были два варёных яйца, огурец, помидорка и целая пачка печенья «Юбилейное» в шоколадной глазури.

Стоянка долго пустовала. Будни. Через пару часов туда заехал автобус с иностранцами. Японцы. Обычно попрошаек от таких автобусов отгоняют подальше, а тут никто её не прогонял, и она опять протянула вперёд свою ладошку-лодочку. Женщину окружили со всех сторон японские туристы и что-то быстро лопотали на своём языке. Она даже сначала испугалась, а они все по-своему – мяу, няу, сяу… И опомниться не успела, как на ногах у неё оказались красивые босоножки, на голове модная панамка, рядом с ней стояла сумка с едой, а в ладошке-лодочке были деньги. А голоса вокруг всё лопочут – мяу, няу, сяу… Ничего не понятно. Женщина растерянно улыбнулась, а японцы сели в свой автобус и помахали ей на прощанье рукой.

Деньги она спрятала в заветный кармашек, полюбовалась на босоножки со смешными колокольчиками по бокам и открыла пакет с продуктами. Такой сытой в тот вечер она не чувствовала себя уже очень давно…

Мужчина – а звали его Николай Васильевич – до самого Сергиева Посада громко, на весь автобус, поучал паломников-новичков, куда в Лавре надо идти в первую очередь, а куда – во вторую:

– Воды святой набрать не забудьте. Канистры прямо там продают. И в трапезную зайдите обязательно. Вся выпечка в Лавре очень вкусная, а особенно пироги.

Все слушали его очень внимательно.

Но вот и Лавра! А иностранцев-то, а иностранцев!.. Со всего света. И французы, и англичане, и немцы, и японцы… Идут лопочут на своём, озираются, фотографируют. Всех Сергий Радонежский к себе позвал, всех утешил.

Время в Лавре бежит быстро. И ахнуть не успеешь, надо уже бежать в автобус. Пока ждали запоздавших паломников, Николай Васильевич опять оказался в центре внимания.

– Я удивляюсь этим иностранцам, – говорил он, по-хозяйски пристраивая две пятилитровые канистры со святой водой. – И что они сюда едут? Женщины все без платков, в брюках в храм заходят. Мужчины вообще чуть ли не в плавках, как на пляже. Будьте добры уважать наши традиции, раз уж вы к нам приехали.

– Я даже видела одну иностранку с собачкой на руках прямо в храме, – поддержала Николая Васильевича одна женщина.

– Смотреть противно, – продолжал Николай Васильевич. – И главное – ходят важно, как хозяева. Знают, что денег у них много, вот и важничают. А вы заметили, как много среди иностранцев стариков и старух? Сидели бы дома. Я сорок лет на одном заводе оттрубил, но я не могу с женой за границу поехать. У нас пенсии не резиновые. Еле-еле на жизнь хватает.

Всю обратную дорогу Николай Васильевич развивал в автобусе эту «иностранную» тему и был очень доволен, что его многие слушают.

…Утреннюю стоянку автобус проскочил быстро. Никто из паломников её и не заметил. Паломники возвращались домой, а сытая бомжиха сидела на лавочке в деревянной заброшенной беседке недалеко от стоянки автобусов по трассе Москва – Сергиев Посад. Закрыв глаза, она дремала. Всегда, когда она была сытая, ей виделся один и тот же сон из детства. Она в школе на уроке физики. Учитель вызывает её к доске и просит рассказать закон Ома для замкнутой цепи. Она почему-то помнила этот закон до сих пор.

А в Москве Николай Васильевич дал полный отчёт своей жене о поездке и пораньше лёг спать. Дороги выматывают. Возраст к тому же.

Ночью ему приснилась давно умершая мама. Она стояла перед ним с протянутой ладошкой-лодочкой, а Николай Васильевич всё никак не мог понять, что она у него просит.

– Что тебе, мам? – спрашивал он у неё во сне.

Но мама так ему ничего и не ответила.

А утром жена всё спрашивала Николая Васильевича, почему он ночью во сне так сильно плакал.

 ← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска