12 июня, в День России, подростки и студенты, которых Алексей Навальный вывел протестовать на Тверскую улицу, так и не смогли, кажется, ни себе, ни другим ответить, что они там делали. Пытались, конечно, с чужих слов, но как-то не выходило. Они ещё неиспорченные, наивные, но в воздухе уже носятся идеи, которые разрушили когда-то Советский Союз, а недавно Украину. Один, совсем юный, назвал «русским быдлом» немолодую женщину, многодетную мать, которая спокойно разговаривала с мальчишками, пытаясь их понять. Другой признался, что и он раньше считал, что его окружает быдло, но сейчас изменил мнение. Правда, всё равно хочет уехать в Италию.

Эти люди ощущают себя чужими, но не знают, что с этим делать. В 70-х годах XIX века и молодёжь, и люди постарше народ, наоборот, идеализировали. Случалось, что университетские профессора шли в сельские учителя. «Лучшие люди» – так их называли, но уже тогда существовало одно затруднение. Они тоже были чужими. Чтобы стать своими, следовало уверовать в Бога, чтить царя, сильно перемениться, как произошло с Достоевским. Но для русского интеллигента это, как правило, было равноценно утрате личности. Так и мучились, пока не грянула Великая Октябрьская, после чего церемониться с лапотниками перестали, отнимая хлеб, раскулачивая и силой загоняя в колхозы, оскверняя святыни.

Советская интеллигенция старательно этого не замечала и впоследствии совсем по другим причинам разошлась с властью. В народ она ходить больше не желала, наоборот, появились насчёт него всякие нехорошие мысли: а уж не сам ли он виноват во всём, что случилось? Себя интеллигенция, само собой, в виновных не числила, почитая за совесть бессовестной нации, за личностей, противостоящих людской косности. Вспоминается история, которая это иллюстрирует.

Жил-был в Ленинграде известный литературовед, блестящий преподаватель, которого несколько поколений студентов только что не носили на руках. На его первую лекцию пришёл весь наш курс, даже самые отпетые прогульщики, ибо слава литературоведа шагала далеко впереди него. Улыбчивый, располагавший к себе, он был обречён на успех. Да и заговорил с нами на модную тему – о противостоянии личности и толпы, героя и быдла. По идее, студенты должны были вообразить себя личностями и героями, восхититься и сомлеть, но что-то пошло не так.

Дело в том, что слишком много ребят поступили на курс или после армии, или успев где-то поработать и что-то понять в жизни. Выслушав речь донельзя прогрессивную, мы молча встали и ушли, чтобы в следующий раз встретиться уже на зачёте. Говорят, преподаватель негодовал, называл наш курс самым тупым из всех, с кем имел дело, ну и, само собой, обещал устроить «Ад и Израиль». Но мы хорошо подготовились. Нет, не сердились на этого человека. Начинал он когда-то как исследователь Арктики, прошёл огонь и воду, но что-то не сладилось у него, кажется, с медными трубами.

Даже в теории его идеи выглядели плохо, потому что в них не было самого главного – любви, которая не надмевает и не ищет своего, потому способна соединить очень разных людей. В реальности же всё выглядит ещё хуже. Противостояние «личности» и «толпы» мне не раз приходилось наблюдать вживую. Был у меня знакомый, типичный интеллигент-разночинец, который из-за непростого характера всё никак не мог найти работу. Зато в семье царил мир, да и тех, кто по-дружески, тепло к нему относился, было немало. Но однажды ему заплатили тысячу рублей за какую-то политическую акцию. Деньги небольшие, но знакомый мой, назовём его Александром, страшно воодушевился, решив: это только начало, впереди его ждут гранты и поездки за границу, а главное – уважение, репутация спасителя Отечества. Хорошо помню день, когда он рассказал мне об этом. Было грустно слышать – дух протеста уже начал менять его душу, хотя это едва замечалось.

Вдруг он произнёс фразу, ошеломившую меня. Очень странную, кажется. О том, что Христа никогда не существовало. Или что-то подобное.

– Что с тобой? – спросил я.

Знакомый меня не понял. Пришлось повторить сказанное им.

– Я этого не говорил! – страшно расстроился товарищ, от обиды у него даже потекли слёзы.

Мне было его ужасно жаль. Стало ясно, что он этих безумных слов и верно не говорил, но был ещё кто-то, сказавший их за него. Спустя два-три года Александр уже устраивал скандалы в храме, говорил какие-то гадости про священников, проводил пикеты, радовался, узнав о гибели внука одного руководителя, мол, поделом. И меня не оставляет ощущение, что вместо моего знакомого всё снова делал кто-то другой, а сам он точно связан и не в силах сопротивляться.

Прошло несколько лет после истории с преподавателем-литературоведом, рухнула страна, а «герои», с удовольствием внимавшие ему, принялись удовлетворённо наблюдать, как в очередной раз народ грабят до нитки, что на языке прогрессивной интеллигенции называлось, конечно же, иначе. Благожелательно отнеслись к расстрелу Верховного Совета, посоветовав правительству «раздавить гадину». Однако потом власть поняла, что всемерная поддержка со стороны «личностей» – это замечательно, но когда рейтинг президента ниже трёх процентов, это совсем не здорово. В результате наша прогрессивная интеллигенция потеряла почву под ногами, но не унялась, конечно. Протестные юноши и девушки с плакатами на Тверской – их наследники, повторяющие за своими учителями правильные слова, но не понимающие, куда ведут эти благие помыслы.

Раздаются требования наказать «личностей», остановить протестующих. Но прокурорские нотки для обычных людей – это плохо. Нам нужно другое: учиться молиться, терпеть, уважать, ещё лучше – любить друг друга. Для здорового общества гордецы не опасны. Конечно, хорошо бы до этих ребят на Тверской донести, что спасёшься сам – и вокруг спасутся тысячи. Но вряд ли услышат. Ведь и сам я следую этому правилу едва-едва. Второе: нужно много дров наломать, помучиться, как мы в 90-е, чтобы понять, что мир не меняется даже самыми лучшими лозунгами, стычками с полицией, свержением правительств. Всё вернётся на круги своя, станет только гаже. Что же делать? Вечный вопрос. А ответ вечно где-то рядом.

Оглавление выпуска     Следующая публикация →