Было это давно – много веков назад. А будто вчера. Жил в славном городе Муроме молодой князь Пётр. Был он светел лицом и отважен. Да только приключилась с ним беда – с некоторых пор одолела князя болезнь: всё его тело покрылось язвами. Каких только снадобий не давали Петру лекари – ничто не помогало. Лежал на кровати и с тоской глядел, как играет солнышко в листьях деревьев за окном.

Как-то раз его слуга оказался в селе Ласково. Зашёл в одну избу и видит странную картину: сидит пригожая девушка за рукодельем, а перед ней скачет заяц. Когда же она заговорила, слуге князя пришлось ещё больше удивиться. «Плохо, – молвит девушка, – когда у дома нет ушей и очей. А родители мои ушли плакать взаймы. А брат мой отправился в глаза смерти смотреть…» Слуга подумал с жалостью: «Видно, тронулась умом бедняжка». А девушка сама его пожалела – за то, что таких простых речей не понимает. И объяснила: «Будь у нас собака, она бы залаяла – это и есть уши дома. А очи дома – это малое дитя, что в окошко любит поглядывать. Отец с матерью мои ушли на похороны к соседям; сейчас они поплачут там, а когда их Господь призовёт, и к ним люди придут оплакать их. А брат мой – древолаз, собирает дикий мёд на высоких деревьях; каждый час может упасть и убиться». Подивился слуга мудрости простой крестьянки. И рассказал ей о беде князя, спросил: нет ли в их деревне хороших лекарей? «А ты привези князя ко мне, – говорит девушка. – Вылечу его. Но князь поправится, только если у него доброе сердце и он верен своим словам».

Вскоре прибыл в Ласково сам Пётр. Феврония – так звали девушку – сказала ему: «Вылечу тебя, князь, если пообещаешь взять меня в жёны». Пётр обещал, а сам думает: «Хоть и мила девушка, но мне ли, князю, жениться на простой крестьянке?» А Февронья будто узнала его мысли. Поэтому, подавая ему лекарство – обыкновенную хлебную закваску, какую в тесто кладут, – велела сходить в баню, попариться и после того смазать этой смесью все язвы – кроме одной. Пётр всё исполнил в точности – и тело его снова стало белым и гладким. Только одна маленькая язвочка осталась.

Счастливым ехал князь по Муромской дорожке: снова здоров, полон сил! Только напрасно ждала девушка, что жених вернётся за ней. Как в старинной печальной песне поётся:

На Муромской дорожке стояли три сосны.

Прощался со мной милый до будущей весны.

Он клялся и божился одну меня любить,

На дальней на сторонке меня не позабыть…

Зато прибыли в Ласково богатые княжеские дары. Не прикоснулась к ним Феврония, велела отослать назад.

Но она знала, что Пётр вернётся к ней. Так оно и случилось. Не дожидаясь будущей весны, он приехал – от той незалеченной язвы пошли по его телу новые болячки… Безо всякой обиды и упрёков встретила его мудрая Феврония и снова сказала, что поможет, только если князь станет ей мужем. Пётр на этот раз искренне пообещал взять Февронию в жёны. А она уже и сама увидела в глазах его, что он полюбил её и честен перед ней.

Назначила она жениху точно такое же лечение, как и в первый раз, и стал князь здоров. Не откладывая в долгий ящик сыграли в Муроме весёлую свадьбу и зажили счастливо и честно, во всём следуя слову Божьему.

Все бояре любили и уважали Петра, а вот надменные их жёны не приняли Февронию. Они не хотели, чтобы ими правила обычная крестьянка, а потому подговаривали своих мужей на дурное. Бояре оклеветали Февронию и даже подняли бунт. «Забирай всё что хочешь и уходи из города», – сказали они княгине. «Хорошо, – ответила она. – Я возьму только самое дорогое – своего супруга». Это очень порадовало бояр, так как каждый из них метил на его место. Князь не захотел расстаться с супругой и отправился вместе с ней в добровольное изгнание.

Но не долго пришлось им скитаться. После отъезда князя бояре не смогли поделить власть, пролили много крови. Наконец-то они поняли, что не найти им правителя лучше Петра, и стали умолять его вернуться. Князь с княгиней, не помня зла, возвратились в Муром, к радости своих подданных. А боярских жён, что недобро шептались за спиной Февронии, уже никто не слушал.

Долгий и счастливый век прожили супруги. Неразлучные, на склоне лет они решили на время расстаться, чтобы послужить Богу. Пётр стал монахом Давидом, а Феврония – монахиней Евфросинией. Но людям они завещали после смерти не разлучать их. Для этого заранее изготовили гроб с тонкой перегородкой, чтобы лежать вместе. Будто знали, что умрут в один день!

А ведь так и случилось. Когда князь почувствовал приближение смерти, он послал гонца к любимой супруге сообщить, что он отходит к Богу. А Евфросиния как раз вышивала рукоделье для храма Пресвятой Богородицы. «Умоляю тебя, подожди немного, – просила она гонца передать её слова. – Мне осталось совсем чуть-чуть, и мы уйдём вместе!» Но Давид уже не мог ждать и снова прислал гонца. Тогда его супруга воткнула иголку в неоконченную вышивку, обвила её ниткой, затем помолилась – и отошла к Господу. В тот же самый час скончался и Давид. Случилось это 8 июля, и этот день мы теперь празднуем как день памяти святых князей Петра и Февронии.

Неразумные люди решили, что негоже класть супругов в один гроб, ведь они монахи. И решили похоронить их в разных местах, далеко друг от друга. Но чудесным образом их тела оказались снова рядом – в том самом гробе, что они сами себе приготовили. Тогда их погребли вместе, возле храма Пресвятой Богородицы в Муроме. А в середине XVI века Церковь прославила Петра и Февронию за праведную жизнь в лике святых, и уже много столетий люди просят их молитв и благословения на доброе супружество.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска