Живые и мёртвые

Игорь.В понедельник, 21 сентября, идя по делам, я невольно прислушивался. Ухо улавливало: «Расстрелять бы парочку, как в Китае…» «Да это Москва организовала “наезд”, чтоб деньги из республики качать!»… Сыктывкар гудел как растревоженный улей, обсуждая арест руководства республики вместе с её Главой Вячеславом Гайзером. Событие беспрецедентное: вся власть объявлена «организованным преступным сообществом», расхитившим больше миллиарда рублей.

Многие годы наша газета существует здесь, в республике, как бы параллельно власти: в политике не участвуем, ни духовное, ни светское руководство не рекламируем – а коль так, то и нас они практически не замечают. Сколько лет уже республику возглавляет Гайзер, а я его только по телевизору да на массовых мероприятиях и видел.

Собственно, был единственный эпизод, когда летом 2009 года я решил обратиться за помощью напрямую к Главе республики – как-никак являемся мы автономным учреждением, не отпуская нас в «свободное плавание», стало быть, власти ответственны за то, чтоб мы не умерли с голоду. А редакция оказалась тогда совсем без средств к существованию. К Главе я не попал, но удалось – к его заместителю Алексею Чернову, которого уже тогда многие называли «серым кардиналом». Я составил целый план своего сообщения, но без конца трезвонил телефон. Я замолкал, а когда в очередной раз начал, Алексей Леонидович посмотрел на часы и прервал меня: «Денег нет! Мне что, для вас деньги отобрать у больницы или у инвалидов?» Это сейчас я знаю, что ответить, а тогда был подавлен и смешался. Тут мне в голову пришла идея: «Правительство же от СЛПК даром получает бумагу на разные проекты. Может быть, вы с нами поделитесь?» Подумав, замглавы согласился и даже дал поручение. Прошёл месяц, другой. Сначала в кабинетах мне говорили, мол, вот-вот, на днях. А потом выяснилось, что бумагу уже куда-то «оприходовали». Один чиновник пошутил: «Какая бумага? Всё уже до тебя давно украдено». Больше к руководству республики я не обращался. А помогли нам тогда выжить ваши, дорогие читатели, переводы.

И вот теперь я пытаюсь разобраться в своих чувствах: что, «справедливость восторжествовала»? Нет, не испытываю я торжества по этому поводу. То, с каким присвистом центральные телеканалы раскручивали «коллекцию золотых часов», вообще наводит на грустные мысли о роли журналиста в наше время.

Про «китайский опыт» мне говорить даже как-то не хочется, да и не верю я, что земляки у меня такие кровожадные. Одно дело – провозгласить анафему коррупционерам, а вот спроси, готов ли человек подписаться за смертный приговор, – и мало кто согласится. Но на днях вышла у меня дискуссия с земляком, возмущавшимся: «Опозорили республику на весь мир, но почему именно нас, разве у других лучше?» Такая патриотическая точка зрения. Я согласился, что, скорее всего, у нас не хуже. Вспомнил рассказы мамы, когда она, адвокат, после многих лет работы на Севере переехала на Кубань. Её поразила коррупция в правоохранительных органах, где все должности покупались, от наказания можно было откупиться, а адвокаты выступали просто как передатчики взяток судьям. Такого у нас на Севере всё-таки не было. Но, поездив в гости к родителям, я понял, что люди-то на Юге хорошие, да вот нравы – не очень. Помнится, меня покоробило, что в храме перед исповедью традиционно кладут купюру на тарелку. Здесь так принято, что за всё надо платить, равно «церковная услуга» ли это, «судебная» или ещё какая. Надо сказать, мама так и не смогла приспособиться к таким нравам и в результате стала специализироваться на юридических услугах пенсионерам да вела бесплатные дела… Денег не заработала, зато душа в порядке.

Так вот, я ответил своему собеседнику, что лично я считаю большой удачей, что подобная «зачистка» произошла именно в Коми: значит, Бог руками правоохранителей надеется тут что-то изменить. Значит, это возможно. Не только прекратить казнокрадство, но, быть может, достучаться до совести, напомнить людям о каких-то важных Своих заповедях.

Есть тут что-то от фарисейской гордости – «я не такой плохой», от желания «справедливости» не по гамбургскому счёту, а жидковатой – относительной. Легко меряться праведностью с убийцей, а вот сравнить себя со святыми – на это решимость нужна. Я к тому, что за грехи руководителей, что там ни говори, мы тоже ответственность несём, хотя бы потому, что голосовали за них. Мы в каком-то смысле содействовали тому, что они стали воспринимать казнокрадство как норму.

В то, что хищения в республике достигли огромных масштабов (об этом я читал в оппозиционной прессе), честно говоря, не верилось. Как-то не умещалось в сознании: вроде жили власти не по-хамски, скромно, физических расправ с оппонентами не было… Знаю, что, хотя Глава и устранился от контактов с епархией, был у него доверенный священник, с которым он по разным духовным вопросам советовался. Зампредседателя правительства Константин Ромаданов, ещё один фигурант дела, человек очень богатый, помогал в строительстве храмов. Значит, нельзя полагаться на впечатление о человеке и не в объёмах его благотворительности дело. Я хорошо знаком с Павлом Марущаком, поскольку он курировал СМИ в республике. Человек умный, ироничный (как-то он сказал мне: «Думаешь, столько лет проработать чиновником – крыша не поедет?»), он много работал, часто без выходных. Помнится, как-то я сказал ему: разве можно вот так управлять выборами, СМИ, общественными процессами – «в ручном режиме»? «В нашей стране только так и можно», – ответил он. И я внутренне согласился: да, выборами местные власти манипулируют, но ведь высокие цифры поддержки правящей партии нужны не им, а Москве. Оттуда требуют на местах «стабильности» – вместо спокойствия. Покой даёт Бог, а стабилизацию устраивают люди, закрывая глаза на проблемы. Таковы правила этой дьявольской игры, убивающей душу… Я подумал тогда: как же тяжело теперь это оставить! Система без выхода, как у спутников: однажды выходишь на орбиту, а потом даже уже мёртвый, а продолжаешь летать.

Что же случилось, почему враз обвалилась вся выстроенная конструкция? Помнится, летом 2001 года от тогдашнего Главы республики Юрия Спиридонова я услышал, как он назвал своё окружение «червяками» – прозвучало это очень зло и искренне. А через полгода он проиграл выборы. И я сразу подумал: «черви» его съели. Только не те, что вокруг, а те, что в душу вползли. Прекрасный человек, которого я по сей день искренне уважаю, всю жизнь работавший на людей, он надорвался на их неблагодарности, по-видимому, разочаровался в человеке как таковом, перестал любить ближнего, видеть в нём образ Божий. И Господь его отодвинул от власти…

Этот случай я вспомнил, когда на днях услышал (от Анатолия Каракчиева) слова, принадлежавшие Алексею Чернову. Тот, говоря о выборах, посмеялся: «Если нужно, я проведу в республиканский парламент даже лошадь». И для меня тут всё сразу встало на свои места. Я вспомнил, как плохо кончил император Калигула, сделавший своего жеребца Инцитата сенатором. Когда его убивали заговорщики, он кричал: «Я ещё жив!» На самом деле он был уже давно мёртв. А мёртвые не могут править живыми.


Оглавление выпуска     Следующая публикация →

3 комментариев

  1. Татьяна:

    Особенно хороши хохляцкие истории о домашних птицах.
    У меня с детства тоже непреодолимый интерес и необъяснимая любовь к курам и домашним птицам, хотя всю жизнь живу в городе. Я унаследовала и переняла эту любовь от матери и бабушки (родом с Украины). Теперь летом в деревне ежегодно держу курочек с петушком, уток и гусей для души. Петух поёт громко, красиво, сутки напролёт, ему никто не отвечает. Мой сезонный «дачный» петушок – единственный сегодня в деревне. Дачников много, курочки только у меня. И цыпляток высиживают в конце лета. На зиму в Питер забираю с собой пару-тройку тушек, откормленных в вологодском саду. Сегодня 10 октября на обед как раз деревенский гусь… Я одна его не ем – не могу.
    Домашние птицы чрезвычайно умны, понятливы, умеют ждать, способны сочувствовать другой живности, способны действенно пожалеть старшего обитателя двора – собаку. Имею множество примеров. Какое счастье – иметь возможность держать какую-либо живность во дворе деревенского дома!

  2. Татьяна:

    Спасибо, Игорь Владимирович, за взвешенную статью. Есть живые, есть мертвые. Живые ценят жизнь как дар, как состояние души. Мертвые ценят бумаги (на погребение?).
    Спасибо за интересный номер газеты. Как всегда, очень интересный, полезный, близкий по духу. Спасибо за оперативное размещение на сайте.
    Очень хороши хохляцкие истории о домашних птицах.

  3. Аноним:

    Мысль интересная…

Добавить комментарий