Битва при Ирпени заложила водораздел между двумя частями единой Русской земли

Дата события, о котором пойдёт речь ниже, в сочинениях историков плавает, и это естественно, когда события измеряются несколькими сотнями лет. В случае с битвой русских и литовских войск при реке Ирпени «плавание» длится с 1320 по 1325 год. Таким образом, будем считать, что заглядываем ровно на 700 лет назад.

Замечу, что Ирпень в украинском медиапространстве последних двух с половиной лет занял прочное место в ряду «Буча – Ирпень – Мариуполь». Этот пригород Киева, расположенный на реке Буча, неизменно упоминается, когда кто-нибудь в СМИ гневно обличает «зверства российской военщины». Но Ирпень сделал иной вклад в историю Руси, куда более серьёзный, нежели овладение им русскими войсками весной 2022-го.

Киев – вдова городов русских

К началу XIV века Киев подошёл в виде, крайне далёком от того былого великолепия, что являл собой ещё столетием ранее. Закат начался уже в начале XIII века, когда, несмотря на формальное наличие великого престола на Днепре и титул «Великого князя Киевского и всея Руси», реальная политическая власть перетекла по проложенному ещё Андреем Боголюбским каналу – во Владимир-на-Клязьме. Естественно, страшным, непоправимым ударом стало нашествие монголов, фактически сровнявших Киев с землёй и пеплом.

Разорённый Киев, как и большинство центральных и северо-восточных княжеств, входил в состав улуса Джучи Монгольской империи (Золотой Орды), исправно платя ясак. Хотя в силу географии Киев и подвергся меньшему политическому и экономическому давлению со стороны Сарая.

Наконец, немалый идеологический удар нанёс по городу в 1295 году митрополит Киевский Максим, переехавший с сохранением формального титула именно во Владимир. И причина этого была в том же – бедственном положении, сложившемся и с паствой, и с клиром на берегах Днепра.

Аппетиты Литвы

Но к Киеву приблизилась новая напасть. На сей раз с севера, где наливалась политическим соком и военным духом (что по тем временам равнозначно) Литва во главе с Великим князем Гедимином. Это был первый литовский руководитель (ещё, естественно, язычник; впрочем, относившийся к православным толерантно), который начал экспансию своего государства. Первыми жертвами на пути этой экспансии стали волынские и иные северо-западные земли современной Украины, которые пали перед Гедимином в продолжение 1310-х годов. Грабя и пожигая всё на своём пути, захватил Овруч и Житомир. После чего объект для дальнейшего нападения – Киев – был очевиден.

Воображаемый портрет великого князя Гедимина. Неизвестный художник, 1709 г.

Киевский престол на тот момент занимал князь Станислав из династии путивльских Ольговичей – одной из ветвей Рюриковичей, далеко не самой авторитетной. Станислав довольно скоро получил известие о появлении у границ древней столицы Руси грозного недруга и позвал нескольких союзников: Романа Брянского, Льва Луцкого (осиротевшего наследника оккупированного ранее Гедимином Волынского княжества), Олега Переяславского и, между прочим, несколько ордынских соединений. Коалиция вышла навстречу Гедимину в поле за несколько вёрст от Киева – у реки Ирпень.

Разгром

Битве предстояло разыграться на окраине современного города Ирпень, то есть на противоположном от Киева берегу одноимённой реки. Станислав переправился через неё. Ряд историков склонны критически оценивать решение князя, указывая, что его частям и подразделениям было бы рациональнее ждать противника на своём берегу и, возможно, ударить во время форсирования им водной преграды.

Но случилось то, что случилось.

Вот как описывает бой польский историк XVI века Мачей Стрыйковский:

«Гедимин, имея сведения от шпионов о положении и крепости войска Русского, нисколько в везении и в качествах рыцарства своего не сомневался. И, напомнив литовским и жмудским полкам удачный поход, который недавно был, и недавние победы над крестоносцами, Владимирским князем и Львом Луцким, строил их рядами – первых с копьями, с луками вторых, других с пращами между лошадьми… с той огромной силой немедленно пошёл на войска Русские над рекой Ирпень, лежащей в ровном поле. Там напротив князь Станислав Киевский с войском своим и с татарским подспорьем на литву напал».

Литовско-жмудское войско выдержало первый приступ киевлян, после чего начало стрельбу из луков, потом бойцы обнажили сабли и булавы, с криками и грохотом сойдясь на поле боя.

«Сомнительная надежда на победу долго была одинаковой для обеих сторон, но напоследок Гедимин с частями охраны отлучился от всего войска своего. Они ударили в сторону русаков с большой порывистостью, так, что прорвали и смешали их ряды… Литва же и жмудь, спереди и по бокам стоя, на потерявших строй русаков ещё смелее налетели», – пишет Стрыйковский. Не выдержав внезапного нападения, Станислав начал отступать. А Гедимин поджимал. «Олег Переяславский и Лев Луцкий недолго на поле битвы стояли, видя, что киевляне с князем своим отступают, – отмечает летописец, – оба за свою большую смелость жизнью расплатились». Увидев это, Станислав со своими воинами бежал.

Присяга Гедимину

Потерпев поражение, Станислав не стал возвращаться в Киев, а убыл в Рязань, где даже княжил несколько лет. Однако случился важнейший психолого-политический перелом: более в Киеве Рюриковичей на престоле не было. Так завершилось их 400-летнее правление городом.

Хотя, как мы знаем, Рюриковичи никуда не делись; просто в соответствии с реальной политической властью они переместились во Владимир, Тверь, Москву и завершили правление Россией только в самом конце XVI века в лице царя Феодора Иоанновича.

Интересно, что, даже оставшись без князя, киевляне ещё некоторое время находили силы сопротивляться Гедимину. Но силы были неравны:

«Впрочем, киевляне, которых после недавнего поражения в городе и в замке с жёнами и с детьми, и имуществом было много осаждено, защищались долго и мужественно, надеясь и ожидая спасения от князя своего Станислава… но, видя себя преданными господином своим и в надеждах обманутыми, по долгим переговорам решили единодушно сдать замок и город» (цит. по М. Стрыйковскому).

Навстречу Гедимину вышла процессия во главе с митрополитом, в которой шествовали владыки, архимандриты, протоиереи со всем духовенством, неся кресты и хоругви, а вслед за ними – бояре «и всё посполитство киевское, бия челом и отдавая себя на милость и под власть Гедимину великому. Там же ему все, а прежде всего митрополит, присягу приняли».

Фантазия художника XIX века «Гедимин входит в Киев». Из сочинения польского историка и картографа Леонарда Ходзько (1824 г.).

Затем, заключает историк, под власть Гедимина перешли «замки столичных князей Русских, до Путивля по Киеву миль шестьдесят овладел и к Литовскому государству присоединил». Итак, соседние княжества после Ирпени сдались без сопротивления – так одним сражением литовцы подчинили все южнорусские земли.

А впереди была уния

Сегодня идеологи самостийности Украины из кожи вон лезут, чтобы доказать, что она «никогда не была единой с Московией», но кое-кто идёт ещё дальше, уводя «исконную вражду» аж в 1169 год, когда Андрей Боголюбский разорил-де Киев.

А так глубоко нырять и не стоило бы. Потому что вот перед нами битва при Ирпене и её результат. В продолжение XIV века «под крышей» Золотой Орды некогда великое княжество Киевское существовало по своей внутренней, русской логике. Но в 1324-1325 годах Киев был вырван из неё и включён в Великое княжество Литовское.

Это было бы не столь драматично – как уже было сказано выше, литовские князья вполне дружелюбно относились к своим православным подданным, даже когда сами начали принимать католичество. Подлинная трагедия начала разворачиваться, когда Литовское княжество вступило в унию с Польшей. А вельмишановне панство и, главным образом, Ватикан не любят играть формальные роли в распределении материальных и людских ресурсов. Не относились они безразлично и к содержимому голов своих подданных.

Конечно, и до Люблина разрыв между двумя частями Руси неизбежно наступал. Вот, например, характерный эпизод: в ходе Куликовской битвы (1380) на стороне Мамая киевляне выступали вместе с литовцами и, опоздав на сам бой, пустились в погоню за возвращавшимися московскими частями.

Но Ирпеньская битва словно стала залогом того печального раскола, который так кроваво отдаётся нам и через 700 лет.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска