Что такое “агапы” и как это слово переводится?
Рубрика • Православная энциклопедия•
Агапы – это общие трапезы, «вечери любви», устраивавшиеся древними христианами в воспоминание Тайной вечери, на которой Господь установил Таинство причастия. На этапах не только трапезничали, но и совершались молитвословия и само Таинство – вкушение хлеба и вина, пресуществленных в Тело и Кровь Христовы. В 419 году Карфагенский Собор постановил выделить из агап Таинство причастия, а ряд последующих поместных соборов запретил совершать их в храмах, и в начале V века они стали постепенно исчезать. Еще раньше свят. Амвросий Медиоланский (Миланский) счел нужным вообще запретить их, поскольку агапы превратились в пиршества и на них иногда возникали беспорядки.
В наше время делаются попытки возродить древние агапы. Например, в общине московского священника Георгия Кочеткова стало традицией собираться после воскресной литургии в трапезной, после возношения молитв сидящие за столом пускают по кругу чашу с вином… Некоторые усматривают в этом вторичное совершение причастия, но это неверно. Агапа не может заменить собой литургию. И вот почему.
Сама по себе агапа – братское собрание за трапезой. Агапами можно назвать и другие вечери, на которых встречались ученики Христа со своим Учителем. Но только на Тайной вечере, последней их общей трапезе, Господь дал установление причастия. В сегодняшнем понимании именно храмовая литургия повторяет Тайную вечерю. Агапы же – повторение других братских вечерь: прихожане одной общины садятся за общий стол, молятся, трапезничают и Господь посреди них, как бы тоже за столом. Но литургического таинства в этом нет.
Слово «агапа» переводится с греческого как «любовь». Но какая любовь? Сколь ли точен перевод? Попробуем разобраться в этом, ведь это важно для понимания того, о чем говорится в Евангелии.
Первые Евангелия были записаны на греческом (так называемом александрийском) языке, который был тогда наиболее распространенным и понятным среди народов, населявших Римскую империю.
Язык этот в течение веков был уже отточен эллинскими философами и совершенно выражал человеческие чувства, мысли, понятия. В нем было четыре понятия любви. Эта «четверица слов любви – одна из великих драгоценностей сокровищницы эллинского языка, и едва ли можно одним взглядом охватить весь круг преимуществ, доставляемых жизнепониманию этим совершенным орудием!» – восхищался один богослов. Эти слова нам знакомы (например, в словах ФИЛология, библиоФИЛ, ЭРОтика и т.д.), но смысл их искажен в нашем языке. Обратимся же к самой греческой «четверице любви».
EPΩΣ (эрос) – любовь-страсть, ревностное, чувственное желание. Это слово не употребляется в тексте Евангелия.
ΦΙΛΊΑ (филиа) – более подходит к нашему слову «любить». Это – внутренняя склонность к кому-либо, выросшая из задушевной общности и близости. Нежное выражение любви – ФIΛIМА (филима) – переводится как «поцелуй».
ΣΤΟΡΓΉ (сторги) – спокойное и непрерывное чувство принадлежности. Как бы родовая связь, нерасторжимая даже злом в силу своей прирожденности. Такова нежная, спокойная и уверенная любовь родителей и детей, мужа и жены, гражданина к Отечеству.
ΑΓΆΠΗ (агапи) – любовь не страстная, не горячая, не нежная. Она основана на оценке любимого и в чем-то рассудочна. Это слово более подходит к нашему «ценить», «уважать».
Итак, вот четыре оттенка любви: эрос (страсть), филиа (приязнь), сторги (привязанность), агапи (уважение). EPΩΣ и ΣΤΟΡΓΉ у древних греков были наиболее обожествлены, как и принято у язычников: чувственная любовь-эрос давала продолжение роду, а любовь-привязанность укрепляла род, государство. Явившийся людям Христос принес другую Любовь – теперь возвышены ΑΓΆΠΗ и ΦΙΛΊΑ, и настолько, что суть этих двух слов изменилась.
Бесцветное и сухое ΑΓΆΠΗ в христианстве наполнилось духовной жизнью, стало выражать проникновенную, вселенскую любовь. Иначе стала чувствоваться, переживаться и ΦΙΛΊΑ. В тексте Евангелия оба слова используются поочередно, словно бы человек не знал, как описать то, что он вдруг познал. Действительно, каким словом выразить любовь к явившемуся на землю Христу? Ведь Он был не бездушное божество, к которому язычники привыкли испытывать признательность и уважение – агапи. И Он был не обычный человек, к которому можно питать обычную человеческую приязнь – филиа. Нет, Он был сразу и Бог, и Человек. Богочеловек Христос. И в проникновенной любви к Нему ΦΙΛΊΑ и ΑΓΆΠΗ слились вместе, суть этих слов стала другой.
Между тем различия между ΦΙΛΊΑ и ΑΓΆΠΗ остались. Там, где дело идет о заповеди любви к Богу и к ближнему, в тексте Евангелия всегда говорится ΑΓΆΠΗ и никогда не употребляется другое слово. Когда же говорится о личной любви Господа к Лазарю (Ин. 11, 3, 5, 36) или об отношениях Его к Любимому Ученику (Ин. 20,21; 13,23; 19,26; 21,7), то говорится попеременно ΦΙΛΊΑ и ΑΓΆΠΗ.
Особенно это различие видно в описании самой последней вечери-агапы Христа с учениками. Крестная смерть позади, воскресший Христос является ученикам на берегу реки, где они ловят рыбу. Далее за трапезой следует разговор с Петром, который накануне трижды отрекся от Христа. В русском переводе этот разговор не совсем понятен, но попытаемся прочесть Евангелие в подлиннике. Обратите внимание, о какой любви спрашивает Петра Господь и что Ему отвечает апостол (в скобках дан греческий оригинал):
«Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (АГАПАΣ ME) больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (ΦΙΛΩ ΣЕ). Иисус говорит ему: паси агнцев Моих.
Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (АГАПАΣ ME)? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя (ΦΙΛΩ ΣЕ). Иисус говорит: паси овец Моих.
Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня (ΦΙΛEIΣ ME)? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: “любишь ли Меня”, и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя (ЕYΓIГNΩ ΣKEIΣ OTI ФIΛΩ ΣЕ). Иисус говорит ему: паси овец моих» (Ин. 21,15-17).
Есть разные толкования этого последнего разговора Христа с учениками, в котором Он восстанавливает Петра в апостольских правах, хотя тот накануне фактически отрекался от Него.
Общепринято такое: Господь спрашивает от ученика осознанной, «волевой» любви к Нему (агапи), тот же признается только в сердечной, дружеской любви (филиа); несмотря на это, Господь поручает ему «пасти овец» вместе с другими апостолами.
А вот другое толкование. Господь как бы сомневается: способен ли Петр вообще быть апостолом? Поэтому Христос испытывает ученика: любишь ли ты Меня по-братски (агапи), как и всякий способен любить Меня и всех людей, или любишь по-прежнему (филиа), как было до предательства? Петр уверяет: люблю (филиа). Господь сомневается: действительно ли любишь (филиа)? И все-таки оставляет его в числе Своих апостолов.
Как бы то ни было, в любви к Господу сливаются два этих, заново рожденных в человеческой душе, чувства – ΑΓΆΠΗ и ΦΙΛΊΑ. Ни вместе, ни поодиночке их невозможно перевести на обычный язык.
← Предыдущая публикация Следующая публикация →
Оглавление выпуска
Добавить комментарий