Серафимовский женский монастырь в селе Иб (Республика Коми). Храм в честь прп. Серафима Саровского

«Дом – это хорошо»

Утро. В трапезной для паломников пока никого, кроме меня. Слышу, как за стенкой, в другой трапезной – для матушек – читают житие преподобного Феодосия, его же ныне память совершается. Затем – об Успении Божией Матери. Слышен голос настоятельницы: «Радуйтесь, Я с вами во все дни…» Молодая энергичная матушка Серафима (Кривова) была назначена на должность игуменьи Серафимова монастыря нынешней весной, сменив игуменью Иеремиилу (Исупову).

Настоятельница Серафимова монастыря в с. Иб игуменья Серафима (Кривова)

Улыбчивая монахиня вносит мой завтрак: каша, чай, хлеб, варенье в мисочке, – и удаляется. Оглядываю комнату. Наверно, во многих женских монастырьках, удалённых от городов, похожая обстановка: пёстрые домотканые коврики на стульях, на стене – большой календарь с изображением любимого святого (здесь это, конечно, преподобный Серафим); в пластмассовых ящиках дозревают помидоры, прикрытые белой холстинкой.

В окно виден сруб в 16 венцов, с прорубленными окнами. Наверху стоит перевёрнутое вверх дном корыто, а внутри ходит, оглядывая стены и оконные проёмы, седобородый старец библейской наружности. Я приняла было его за батюшку, а он оказался местным жителем, который приходит помогать строителям. Один из них вскоре появляется на крыше – с силой дёргая за шнур, он заводит бензопилу. Потом переворачивает корыто, под которым обнаружились инструменты, и начинает стучать молотком. И седовласый трудник поднимается на крышу: дело не ждёт – нужно до холодов успеть достроить матушкам дом. После пожара, шесть лет назад уничтожившего келейный корпус, монахини ютятся в здании трапезной – довольно ветхом.

Дом для матушек строится

Глядят на сруб из окна своей трапезной и монахини, делятся мыслями:

– Дом-то, наверно, холодный будет.

– Если утеплят, может, и хорошо будет.

– Не видно пока, чтобы утепляли. Надо было сразу между брёвен прокладывать. Ну ладно, что будет, то будет, всё равно дом – это хорошо.

Слышится пение: «Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил нас земных Твоих благ…» Трапеза окончена, пора приступать к послушаниям, а их сегодня у всех достаточно – завтра праздник Успения Пресвятой Богородицы.

Сладкое послушание

Нам с паломницей Ириной досталось сладкое послушание – раскладывать по контейнерам протёртую с сахаром смородину. Дело, на первый взгляд, лёгкое, но имеет свои тонкости. Если капнуть на края контейнера, его будет трудно закрыть герметично. Как ни стараюсь донести ковш с вареньем точно до середины ёмкости, это никак не удаётся. Ещё и реплики из коридора слышатся такие, что не удержишься от улыбки:

– У кота опять мыши сидели в тарелке, чуть ли не на голове у него… Надо его поменьше кормить…

– Что творится, козы домой зашли! – матушка Серафима пытается урезонить Ириску – всеобщую любимицу. Та вошла в сени, смотрит смело и умно, при этом бодро топочет.

– Кто пришёл тут? – спрашивает козу одна из матушек с той интонацией, с которой обращаются к маленьким детям. – Чего ты хочешь?..

Ирина берёт бумажный квадратик, пишет: СМОРОДИНА, касается им деревянной лопатки в кастрюле – и сладкая масса действует не хуже клея, бумажка прикреплена к крышке.

Вот кастрюля и пуста, контейнеры с полезнейшим продуктом отправились в холодильник. Но недаром нынче год особенно урожайный на ягоду – матушки вносят новый бак, на сей раз с вареньем. Нужно разлить его по бутылкам.

– Это чёрная смородинка, – поясняет матушка игуменья, – мы отправляем её благотворителям в Воркуту, поэтому надо аккуратненько сделать.

Горлышко у воронки маленькое, пробуем наливать понемногу и проталкивать ягодки шпажкой. Не выходит. Нашлась воронка покрупнее – одного диаметра с горлышком бутылки.

– А если одному держать, а другому заливать?

– А ещё можно чем-то замотать, чтобы не вытекало.

– А если попробовать просто держать?.. Ой-ёй, потекло на стол, чё теперь делать?

– Предлагаю забинтовать скотчем, – говорит вошедшая к нам матушка Серафима, оценив обстановку и вмиг найдя верное решение. – А у кого тут половник утонул?

Это моя оплошность – оставила его в баке. Матушка Серафима скрепляет скотчем горлышки воронки и бутылки, а Ирина отправляется мыть утопленный мною половник.

– Ты пока наливай, – говорит она игуменье.

Матушка Серафима с улыбкой поясняет:

– Мама с Урала в гости приехала. Только мама так может говорить. Мам надо слушаться. Господи, благослови!

Наливаем варенье в четыре руки. Неожиданно звучит мелодичный рингтон смартфона, матушка берёт трубку, и лицо её озаряется улыбкой.

– Здравствуйте, Павел. Бог благословит. Ой, слава Богу, варенья наварили, вот послушанием занимаемся. К празднику Успения Пресвятой Богородицы готовимся. Послужим завтра.

– Завтра я приеду к вам во второй половине дня. Привезу мастера-сантехника, – слышен голос из трубки.

– Павел, как вы меня обрадовали! Сегодня отец Димитрий Хрусталёв нам жертвует радиаторы и насос для подкачки воды. И вы мне сейчас такую новость чудесную говорите! Спаси Господи!

Собеседник матушки приезжает трудиться в монастырь. Не только траву косит, но и разный мусор сжигает. Спрашивает, много ли его скопилось.

– Я на пятачок вынесла два сухих дерева, – отвечает настоятельница. – Ещё одно нашла за алтарём Серафимовского храма, только у меня нет сил его тащить. Возле котельной навалили много хлама: шиповник скошенный, доски. Надо ещё одну иву спилить. Дел много разных. Вот мама приехала, мы начали у козочек фольгоизолом стеночку утеплять.

Кроме мастера-сантехника Павел обещает назавтра привезти ещё грибов – он живёт в деревне, где людей мало, а грибов много, вот и раздаёт мешками.

– Как хорошо! Слава Богу! – радуется матушка Серафима, ведь у матушек ситуация обратная: в Ибе народа много, а грибов мало. – А мы никак не можем добыть грибов. Вот Господь и посылает, потому что непонятно, какое время грядёт. Спаси Господи, Павел. С Богом!

– Хороший человече, – улыбается матушка Серафима, закончив разговор. И тут же, пока телефон в руке, нужно позаботиться о цветах к Плащанице: связывается с монахиней Сергией по поводу покупки в городе белых кустовых хризантем и розовых гвоздик, затем отправляет голосовое сообщение помощнице-мирянке Олюшке, что трудится в цветочном магазине.

Наконец десятилитровая кастрюля опустела, но на стенках ещё много варенья.

Матушка Серафима берёт силиконовую лопатку и приступает к завершающей стадии нашего послушания.

– Мне так нравится это чудо с лопаточкой, – говорит она. – Раз! – и вся кастрюля чистая!

Полторашки со смородиновым вареньем из Серафимовского монастыря скоро отправятся в Воркуту.

– Матушка Пантелеимона, принимайте работу – варенье разлили из кастрюль, – говорит матушка Серафима проходящей мимо монахине преклонных лет.

– О, спаси Господи, дорогие! – радостно удивляется та. – Слава Богу, и как быстро!

– В шесть рук легче, – отвечает с улыбкой настоятельница.

Как во всяком доме, перед праздником много хлопот. Многим сёстрам мать игуменья годится в дочери, так что из любви к ним немало трудов несёт сама.

Предпраздничные хлопоты

Тем временем приближается время обеда, и моё смородиновое послушание сменяется кабачковым. Матушке Вере, которая несёт послушание повара, требуется помощь: надо порезать колечками кабачки.

– Вот здесь у нас живут доски, – матушка Серафима стремительно и гибко наклоняется и выуживает с одной из нижних полок разделочную доску. – А здесь – ножи.

Запыхалась матушка Вера – готовит к обеду несколько блюд. А нужно ещё о завтрашнем праздничном столе побеспокоиться – наверняка приедут гости.

Утром матушка игуменья пособила ей в храме.

– Матушка Вера, я сегодня вместо тебя спела всё, что там было.

– А что? Что съела-то? – не расслышала та.

– Весь майонез съела и сметану, в конце поста, – шутит матушка Серафима, и мы втроём смеёмся. – Да не съела – спела!

Сообщает монастырскому повару радостную новость: завтра приедет сантехник, который будет ставить дополнительные батареи. Господь послал!

– Ой, это хорошо! – радуется матушка Вера и говорит уже мне: – Может, в этом году потеплее будет. А то с середины сентября, бывало, уже начинали мёрзнуть. Хорошо, что сейчас тёплый стоит сентябрь и сухой. Хочется тепла. Это радость, что Господь даёт такие дни.

Бензопилы тем временем без передышки ревут за окном – дом продолжает строиться.

Кабачковое послушание сменяется картофельным – назавтра потребуется много картошки: в праздничном меню уха, пюре к рыбе (нерку привёз утром помощник Владимир). Пока совершаются кухонные дела, матушка Серафима занимается уборкой к празднику. Попутно нашла обычные лампочки и думает, что с ними делать – такими в монастыре уже не пользуются, перешли на энергосберегающие.

– В паникадиле у нас 80 лампочек. Обычные лампочки очень много электричества мотают и перегревают кабель. Когда смотрели счётчик, кабель был обугленный, и пришлось срочные меры принимать – закупить энергосберегающие.

Кроме лампочек, во время предпраздничной ревизии углов отыскалось много чего нужного: валик для ремонта, мешочек с тёплыми рукавичками на зиму, канцелярские ножики – будет чем резать фольгоизол для домика козочек. Самой маленькой из находок матушка обрадовалась больше всего:

– Ой, слава Богу, нашёлся такой же шурупчик, как тот, что вчера потеряла на сеновале! Надо его туда вернуть!

– Кто готов совершить подвиг – отчистить поднос? – спрашивает игуменья. – Мамуль, придётся тебе. Мы его на подворье нашли, когда уборку делали.

Ирина вооружается металлической щёткой и приступает к послушанию, терпеливо отчищая черноту и возвращая предмету былой пригожий вид. А вещи, что отслужили своё, откладываются в сторону – на сжигание. Что-то вынесут потом на компостную кучу.

– Ох! – устало, но радостно выдыхает матушка Параскева, входя в сени с подберёзовиками в ладонях. – Грибов много! Они возле вагончика растут.

Вагончик – это на самом деле настоящий вагон пассажирского поезда. Вид его здесь, на зелёном пригорке у ограды монастыря, несколько фантастичен. Когда-то его пожертвовали обители от Северной ветки РЖД, и в нём в тёплое время года живут паломники.

Матушка Параскева крутит в руках плетёную из соломки хлебницу, предназначенную на сжигание.

– Жалко, – говорит. – Но донце совсем прохудилось. А у меня родители плели, и сама я умею. Папа, Царство Небесное, корзины плёл и морды – рыбу ловить. Голь на выдумки хитра! – смеётся.

Заканчивается предпраздничная уборка. Матушка игуменья отдаёт последние распоряжения, а тут и обед поспел. В трапезной матушек расставляют посуду, а затем оттуда слышится согласное пение – в два голоса поют тропарь Успения: «В рождестве девство сохранила еси, во успении мира не оставила еси, Богородице…»

Позвали к обеду работников Михаила и Владимира, а третий – ибский – отправился подкрепиться домой.

На столе появляются тарелки с дымящимся супом, жареные кабачки, тушёные с морковкой макароны и даже арбуз.

– Такой вкусный суп! – нахваливает Владимир.

Михаил тоже доволен:

– Кабачки у меня любимое блюдо. А ещё драники, в детстве мама бесподобно их делала.

Спрашиваю Михаила, не белорус ли он, – и точно. А мама его, между прочим, похоронена здесь, на монастырском кладбище. Видно, тоже много потрудилась в обители. Узнав, что я из газеты «Вера», Владимир говорит, что его мама была нашей подписчицей. Тесен мир!

– Как вы думаете, – задаю вопрос, – до холодов успеете построить дом для матушек?

– Должны, – уверенно отвечает Владимир.

– Будем стараться, – вторит его товарищ. – В конце сентября под крышу пустим, потом – отделка.

– Вы, наверно, оба строители?

– Самоучки мы, – улыбаются. – Деревенские парни. Хоть живём давно в городе, но детство прошло в деревне.

«Смотрите, какая красавица!»

Матушка Пантелеимона, у которой в руках две аккуратно сложенные ткани, белая и цветастая, обращается к игуменье:

– Матушка, какую ткань возьмём под Плащаницу?

– Лучше белоснежную, конечно.

– Потом, матушка, зайди, пожалуйста, в храм, своими ручками Плащаницу постели. В три часа понесём.

До выноса Плащаницы ещё есть время, и настоятельница поручает мне собирать смородину. Кустов много, ветки тяжелеют под «северным виноградом», как ещё называют у нас эту ягоду. Матушка Серафима вышла проводить до плантаций.

– Смотрите, какая красавица ползёт! – улыбнулась она, остановившись и подняв с земли крупную зелёную гусеницу. Отнесла в сторонку, посадив на куст. – Это будет большая красивая бабочка бражник. Я одну гусеницу такую спасла, и она…

Матушка не успела договорить – к ней подбежали две девчушки лет десяти, обняли радостно, прижались.

– Птички, прилетели! Как отдохнули?

– Хорошо. Мы пойдём к Мурзику.

– Идите покормите его.

Рита с Дариной живут в селе и часто прибегают к матушкам, помогают по мере сил. У матери игуменьи, надо сказать, за плечами немалый педагогический опыт – много лет назад при монастыре воспитывались несколько девочек. Они давно выросли, судьбы их устроены. Гусеница, спасённая матушкой, навела меня на мысль: вот так же и тех девочек она пожалела, подняла, вырастила – и они вылетели в жизнь красивыми бабочками.

– А тут стоял сестринский корпус, он сгорел шесть лет назад, – показывает настоятельница на пустырь с торчащей в небо пожарной лестницей. Предстоит её убрать, прокосить траву, раскопать фундамент…

Все эти труды, как и множество других, – в будущем, а пока матушка Серафима, указав мне путь к смородиновой плантации, идёт встречать цветы к празднику Успения Пресвятой Богородицы.

Собираю ягоды, а рядом козы щиплют траву и листья с дерева. Поразительно смышлёные создания: чтобы добраться до лакомых листочков, одна из них встала передними копытцами на ствол и пригнула его к земле.

Праздник

Но вот отложены нескончаемые хлопоты, наступает Праздник. Матушки в полном облачении собрались возле старинного деревянного Стефановского храма, где находится Плащаница. Отсюда крестным ходом понесут её в новый каменный Серафимовский храм. Ждут матушку Серафиму, которая в эти минуты заканчивает убирать цветами место, где будет находиться Плащаница.

От Стефановского храма открывается чудесный вид. Куда взгляд ни кинь – леса. Вблизи совсем ещё зелёные, а на горизонте мягко синеющие. Так же мягко синеет и храм. Матушки говорят, что хотят покрасить его. Только надо отодрать старую краску, а сил у них на это нет. Мало матушек, они в возрасте, больные.

– А там река вдали – Сысола, – показывает матушка Параскева. – Завивается змейкой. И глубокая-глубокая! А тут, смотрите, слива у нас растёт – терновник называется. И вишня! Правда, вороны всё лопают. А вот кедры, их ещё матушка Серафима, Царство Небесное, посадила.

Игумения Серафима (Волочкова) – мама владыки Питирима, архиепископа Сыктывкарского и Воркутинского. В Серафимовой обители она трудилась на протяжении девяти лет, до кончины, и похоронена на монастырском кладбище.

– Они совсем маленькие были, когда я приезжала сюда в первый раз, – говорит Ирина, глядя на кедры-великаны. – Мы ещё думали, не приживутся, замёрзнут.

Болит у матушек душа о Стефановском храме – ведь ни разу за 125 лет не реставрировался. Обращались к властям, чтобы начали его спасать. Самим можно разве что какие-то косметические работы провести, ведь это исторический памятник федерального значения. Но ещё немного – и спасать будет нечего. Матушки говорят, уже несколько лет с крыши куски падают. Временами приезжают бригады волонтёров – например, недавно были ребята из Молодёжного крыла «Народного фронта». Но храму нужна серьёзная реставрация. Год за годом ветшает эта церковь, построенная всем миром всего за сутки.

Матушка Параскева рассказывает историю:

– В 1896 году построили. Когда Стефан Пермский приплыл сюда, к коми-зырянам, на камне в тысяча триста каком-то году, люди святого не приняли – прогнали, чтобы идолам поклоняться не мешал. А потом начались беды у них: падёж скота, мальчики стали умирать сразу, как родятся, – в общем, чё-то плохо стало. Говорят: «Мы святого обидели». Их потомки за сутки и построили вот эту часовенку, без алтаря. А потом уже алтарь сделали.

Единственная в Коми республике обыденная часовня во имя свт. Стефана была построена «всем миром» 125 лет назад (фото сообщества монастыря «ВКонтакте»)

Говорят, в 30–40-е годы склад здесь был, зерно, что ли, хранили. Когда гонения закончились, стали потихоньку восстанавливать. Я когда пришла в монастырь 14 лет назад, храм Серафима Саровского ещё недостроен был, и служили тут.

– Ой! Кошка зашла! Я и не обратила внимания, с разговорами-то. Мура, Мурочка, туда нельзя заходить! – ласково зовёт матушка Параскева.

Мы немного ещё посидели на скамеечке возле могилок прежних насельниц, а потом пришла матушка Серафима. Игуменья вынесла из Стефановского храма Плащаницу Пресвятой Богородицы, и процессия двинулась к Серафимовскому храму.

В Серафимовском храме

За окном по-летнему тепло, а в храме прохладно, мраморные плиты блестят, точно изо льда. Значит, цветы – белые хризантемы и розовые гвоздики – простоят долго.

Не удалось мне достоять до конца службы – пора было идти на вечерний, последний в этот день, автобус. Матушка игуменья на минуту отлучилась из церкви, чтобы проводить. Напутствуя, передала благословение монастыря – свечи и календарик с преподобным Серафимом, приглашала приезжать ещё.

С сожалением оглядываюсь от ворот на монастырь, освещённый мягкими лучами вечернего солнца. Даст Бог, ещё встретимся!

* * *

 Подать записки в монастырь можно в соцсетях и почтой: serafimovmonastyr@rambler.ru. Для контактов: 89121348328 (м. Серафима). Для оказания помощи к номеру привязана карта Сбер (получатель Екатерина Валериевна К.).

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска