Татьяна БЕРЕЖНАЯ

Первое впечатление о сестре получилось у Пашки довольно смазанным. Он очень долго её ждал. Когда она была ещё в мамином животе, он частенько прикладывал к нему ухо, изо всех сил стараясь услышать, как она там поживает и всё ли у неё в порядке. Для него это было чрезвычайно важно.

– Она будет настоящей принцессой! – с улыбкой уверял его папа. А папы, как всем известно, говорят только правду. Особенно его папа!

– Честно? – на всякий случай переспрашивал Пашка.

– Конечно! – уверял папа. – Она будет похожа на нашу маму, вот увидишь.

Пашка слушал затаив дыхание, и глаза у него становились огромными и круглыми, как голубая тарелка его мамы. Любимая, ценная и очень дорогая. До того момента, когда Пашка случайно разбил её мячом. Принцесс в своей жизни Пашка ещё ни разу не встречал и представлял себе сестру, похожую на большую и красивую куклу. С румяным лицом и чтобы непременно с короной на голове. Потому что какая принцесса без короны? Тут уж и говорить не о чем.

Чем меньше времени оставалось до появления сестры, тем больше Пашка переживал. Он плохо спал по ночам и периодически прокрадывался в спальню к родителям, чтобы послушать, как мама дышит во сне. Один раз он даже получил в лоб тапком – папа в темноте перепутал его с котом. Но желания ползать где не надо у Пашки это не отбило. Он был целеустремлённым ребёнком, и смутить его было довольно трудно. Просто в следующие разы, пробираясь в их комнату, Пашка первым делом прятал под кровать папины тапочки. Как ни странно, никто об этом в итоге так и не узнал. Сам Пашка предпочёл об этом умолчать, а папа просто списал всё на свою рассеянность.

Принадлежность сестры к королевскому роду в конечном итоге оказалась просто выдумкой. Когда родители вернулись из больницы с большим свёртком, мама с нежной улыбкой, будто чего-то стесняясь, произнесла:

– Иди, сынок… познакомься с сестрёнкой!

Пашка наклонился над свёртком и осторожно заглянул внутрь. Обман он раскусил сразу же – на принцессу его сестра явно не была похожа. Её крохотное красное личико напоминало скорее игрушку Петрушку, которого Пашка вместе с обоями разукрасил своими новыми фломастерами.

Ближе познакомиться тогда не получилось: малышка заплакала и мама унесла её в комнату.

– Ну что, понравилась? – спросил его папа.

С этим Пашка пока ещё не определился, но из вежливости кивнул. Незачем обижать родителей. В конце концов, они старались.

Девочку назвали Ариной, и их жизнь потекла своим чередом. Сам Пашка был уже взрослым мальчиком, ему недавно исполнилось шесть лет. Он ходил в воскресную школу и детский сад и готовился к самому главному испытанию в жизни – поступлению в гимназию. Мама почему-то всерьёз решила вырастить из своего сына математика. Зачем – Пашка не знал, но пока не сопротивлялся. Считал он легко и с удовольствием, лишь изредка прибегая к помощи восьми своих пальцев. То есть их на самом деле было десять, здесь у Пашки всё было в порядке. Просто свои большие пальцы он упорно не желал включать в общий счёт. И на вопрос, который ему почему-то задавали все кому не лень: «А сколько у тебя пальцев, Пашенька?» – он неизменно отвечал: «Восемь. И ещё два сбоку».

Во всём должен быть порядок, в этом Пашка был убеждён. Он знал много интересных вещей, а вот маленькая Ариша толком не знала ничего – даже сидеть ещё не научилась. Поэтому Пашка не рассказывал ей сказок, он вообще их не любил. Что толку в этих сказках? Вместо них он делился с сестрой всем, что узнавал сам: почему звёзды сияют, почему бегемот большой и из чего сделаны гвозди. Иногда он рассказывал ей, как прошёл его день. Рассказывал красочно, в лицах, старательно припоминая подробности, которые могли бы заинтересовать сестрёнку. И ему это удавалось! Арина слушала его с явным вниманием, улыбаясь во весь рот. Она прекрасно понимала, кто такой Пашка, и любила его всем своим крохотным сердечком.

Росла Арина не по дням, а по часам – как в сказках, которые так не любил Пашка. Вот она ещё и садиться толком не умеет, а вот уже ползает по всей квартире, да с такой скоростью, что попробуй догони! Она делала свои первые шаги, говорила свои первые слова – и всё это время рядом с ней был её брат Пашка. Их мама, не помня себя от восторга, всем знакомым рассказывала, что первым словом Ариши была «мама».

– Первое, что сказал Павел, было «танк»! – с лёгкой обидой вспоминала она.

В этом выдуманном ею противостоянии Пашка с треском проиграл. Но он молчал и не спорил. Он никому не говорил, что ещё за несколько дней до своей триумфальной «мамы» Ариша протянула к нему ручки и чётко сказала: «Паска!» Несмотря на свои проблемы с шипящими звуками (удалось победить их ещё нескоро), она всегда знала, что это такое – брат.

Пашка никогда не понимал, откуда пошла эта странная мода называть маленьких девочек принцессами. Не понимал он и того, зачем его сестре столько платьев и почему она так плакала, когда мама не позволила ей выйти на улицу с коробкой из-под торта на голове. Понятия о красоте у них были разные. Но когда Арина нацепила Пашке жёлтую заколочку на волосы, тот покорно вышел с ней во двор. И ему было совершенно всё равно, что над ним так смеялся его друг Коля. Он ещё наподдаст ему, когда мамы рядом не будет, а Аришу ему обижать не хотелось. Можно и потерпеть.

От всех этих девчачьих штук Пашка был далёк. Да он и не должен был к ним приближаться – он же мальчик! Мальчики не носят туфли с бантиками и не плачут из-за того, что не могут надеть на голову все свои заколки одновременно. Уделять своей внешности столько внимания он считал выше своего достоинства. Но когда Аришу снарядили на её первый утренник в детском саду и она вышла в гостиную вместе с мамой в таком красивом голубом платье, что захватывало дух, не выдержал даже Пашка.

– Ты – настоящая принцесса! – от всего сердца сказал он.

Когда Арина подросла, мама отвела её в секцию художественной гимнастики. Пашка очень хотел, чтобы его сестрёнка вместе с ним ходила в воскресную школу при храме, куда ходил он сам, и долго просил об этом маму. Она послушала, подумала – и записала свою дочь в бассейн. А заодно и самого Пашку. Она искренне считала, что умение плавать в жизни пригодится куда больше, чем то, чему учат в воскресной школе, и Пашке пока не удавалось переубедить её в обратном.

Не то чтобы их родители не были верующими. В конце концов, именно они и отвели когда-то своего сына в воскресную школу. Просто они не любили церковь так, как любил её Пашка. Пожалуй, весь секрет был именно в этом. Их обычное воскресенье складывалось так: ранним утром невыспавшийся папа, зевая, отво­зил сына в храм и уезжал обратно домой досыпать. Пашка сам стоял на литургии, и делал он это со всей серьёзностью, не отвлекаясь по пустякам. Он хорошо знал службу, знал, где нужно креститься, а где просто наклонить голову. Знал и о том, что происходит в алтаре, когда Царские врата закрыты. Ведь он же не зря ходил в воскресную школу! И многое из того, что там рассказывали, он усвоил очень хорошо.

После службы Пашка вместе со своими друзьями переходил в небольшую комнатку, где на стенах были развешаны их рисунки. Там матушка Анастасия поила их чаем с бутербродами и печеньем, а потом приходил отец Виктор и начинались занятия. После них Пашку встречали родители или отвозил домой кто-нибудь ещё – когда как. Мама считала, что вообще-то воскресное утро нужно проводить дома, вместе со всей семьёй. Можно долго спать, потом напечь блинчиков и позавтракать, никуда не торопясь. Чтобы не спорить и никого не огорчать, Пашка порой пропускал службу и оставался дома, к большому удовольствию родных. Ему и самому нравились такие семейные завтраки, но не бывать в храме он уже не мог. Это было выше его сил.

Изредка они ходили в храм все вместе, и тогда Пашка сам подводил сестру к причастию и рассказывал ей обо всём, что происходит на службе. И так как Арина ходила в храм редко, вопросов у неё возникало много.

– А почему ты отрок? – спросила она как-то раз.

– Потому что я ещё мальчик! – удивлённо объяснил ей Пашка. – Но я скоро вырасту и уже не буду отроком.

Надо сказать, что обо всём, что случалось в жизни, у Арины возникали какие-то свои представления. Собственные. Причём иногда такие, что Пашка только диву давался, как это у неё в голове могло всё так сложиться. Что и говорить, мышление у сестры было оригинальное, это замечали все. А вот во всём, что касалось храма и веры, Ариша полностью соглашалась с братом. Здесь его мнение было для неё абсолютной истиной, непреложной и неоспоримой. Пашка ориентировался на молитво­слов и отца Виктора, а Арина – на Пашку. Так что с этим у них всё было в порядке.

В очередной раз это подтвердилось, когда у них умер дедушка. Они нечасто виделись, но каждый его приезд был для детей настоящим праздником. Первое, что он делал, войдя к ним в дом, – это хватал того, кто попадётся ему под руку, и садился с ним играть в шахматы. Чаще всего это был Пашка. Шахматы он не любил, зато он любил дедушку. Проигрывал он ему с завидным постоянством, но дело было совершенно не в этом. Просто за игрой дедушка рассказывал много интересного, и вообще проводить с ним время было сплошным удовольствием. Он был очень весёлым, и Арина с Пашкой нередко хохотали до упаду, слушая его истории.

Дедушка долго болел, но Пашка об этом не знал. Не знала и Ариша, поэтому случившееся стало для них полной неожиданностью. Родители уехали в другой город заниматься похоронами, а дети остались дома одни. Смерть дедушки больше всего поразила Арину. Ей ведь только исполнилось семь лет, и она не понимала, как это человек может просто взять и исчезнуть. Куда он исчезает? Зачем? Все эти вопросы теснились в её голове, и задать их она могла только своему брату. Инстинктивно она понимала, что правду знает только он. Никто другой ей ничего толком не расскажет.

А Пашка терялся от этих вопросов. Конечно, он многое уже узнал в воскресной школе. Но как объяснить смерть близкого человека, которую ты и сам понимаешь с трудом? А самое главное – как говорить об этом со своей маленькой сестрёнкой? Но она ждала ответов, и деваться ему было некуда.

– Понимаешь, Ариша, – осторожно начал он. – Весь мир создан Богом, и каждый человек – это творение Его рук. Он – наш Создатель. Он никогда ничего не делает просто так, поэтому каждый человек, родившийся в мир, Ему важен и дорог.

– И Он каждого знает?! – изумилась Арина. Такая мысль ей в голову ещё не приходила.

– Конечно! – кивнул головой Пашка. – И каждого любит, представляешь? И у всех людей на земле какая-то своя задача. Один танцует хорошо, другой поёт, третий лечит людей. Каждому Бог определяет свои таланты и свои дела, которые человек должен сделать. Поэто­му у всех свой срок жизни: один живёт сто лет, а другой – десять. Господь Сам знает, кого и когда забрать к Себе, а нам остаётся только верить.

– А мама говорит, что умершие люди уходят от нас навсегда…

Пашка замялся. Спорить с мамой ему не хотелось, и всё же кое в чём он был с ней не согласен.

– Смерть – это физическое явление, а человек – нет! – аккуратно возра­зил он. – То есть не совсем. Вот смотри. Если, например, меня попросят рассказать что-то про моего друга Витьку, я скажу: «Он худой, высокий и с чёрными волосами». И все согласятся – конечно, только те, кто Витьку видел. А если я скажу, что он смеётся, когда видит котят, что он любит смотреть в телескоп и есть мороженое, кто-то может и не поверить. А ведь то, что он любит смотреть на звёзды, важнее того, что он долговязый. Потому что главное в человеке – его душа!..

Пашка не был уверен, что сестрёнка понимает его. В конце концов, она была ещё слишком мала для таких разговоров! Да и он сам, если уж на то пошло, не был достаточно умён, чтобы всё объяснить как следует. То ли дело отец Виктор! Тот объясняет так, что понимает даже Мишка, который вообще никогда не слушает, что ему говорят.

Арина тем временем, притихшая и задумчивая, сидела в углу дивана, сжавшись в комочек. И Пашка, глядя на неё, даже успел пожалеть о том, что ввязался в этот разговор. «Надо было позвонить отцу Виктору», – сказал он сам себе. Ему ведь совсем не хотелось расстраивать свою сестру. Но тут вдруг Арина повернулась к нему, и в глазах у неё заплясали прежние весёлые огоньки.

– Значит, Бог создал нас всех бессмертными, потому что Он нас очень любит? – уточнила она. – И дедушка на самом деле не умер, а просто ушёл к Богу в рай?

И тут Ариша внезапно засмеялась.

– А я знаю, что он там делает! – обрадовалась она. – Дедушка учит Бога играть в шахматы и рассказывает ему свои истории!

Арине было всего семь лет, и она всё пыталась перевести в ту плоскость, где ей самой было просто и понятно. Пашка был старше и умнее, но и ему понравилась эта идея. Он так живо представил себе дедушку, беседующего с Богом, что даже уточнил потом на всякий случай у отца Виктора, а станет ли Господь слушать весёлые дедушкины истории. Священник на секунду задумался, но ответил уверенно: «Если хорошо рассказывает – почему бы и не послушать?»

Пашка с Аришкой всегда хорошо ладили. Если и существуют на свете идеальные отношения брата и сестры, то это они и были. Что бы ни происходило в их жизни, они горой стояли друг за друга. И если Арину наказывали и лишали сладкого, она всегда знала, в чьём кармане обязательно найдёт для себя парочку конфет. В школе и дома Пашка был её главным защитником. Арине эта роль выпадала куда реже. Но именно она в итоге придумала, как справиться с хулиганом, который постоянно обижал Пашку – ведь в таких делах главное вовсе не ум, а фантазия.

Конечно, Пашка и не собирался ей жаловаться! Но слухи в школе распространяются быстро, да и Арина медлить не любила. Как-то раз на перемене она подсунула тому хулигану в карман любовную записку. Написана она была, что называется, по всем канонам: на надушенной розовой бумаге, с наклейками и сердечками. Причём написана была таким противно-слащавым языком, что затошнило даже её саму. Но делать было нечего, пришлось потерпеть. Тем более что оно того стоило! Записку обнаружили друзья того парня и засмеяли его так, что тот и думать забыл про Пашку! Проблем у него с той минуты прибавилось, и немало. А всё потому, что обижать своего брата Арина не позволила бы никому! Будь он хоть в двадцать раз толще и выше неё.

О том разговоре, который состоялся у них после смерти дедушки, они никогда не вспоминали. Арина, вечно занятая на своих тренировках, по-прежнему почти не ходила в храм, а Пашка продолжал ходить в воскресную школу. Он стал помогать отцу Виктору в алтаре и как-то раз признался своей сестре, что тоже хочет стать священником.

– Маме только об этом не говори! – мрачно возразила Арина. – Я-то не против, ты же понимаешь. Мне кажется, из тебя получится очень хороший священник. Ты мне когда-то сказал, что у каждого человека свои таланты. Знаешь, какой у тебя талант?

– Какой? – обрадованно заинтересовался Пашка. Для него было очень важно, что сестра поддержала его тайное желание.

– Приносить людям радость! – с улыбкой ответила ему Арина.

– Так я же священником хочу стать, а не Дедом Морозом!

* * *

Пашка погиб незадолго до своего восемнадцатилетия. Он так и не стал взрослым и не стал священником, как когда-то мечтал. Как же могло так получиться, что Пашка, всегда такой осторожный, не посмотрел по сторонам, переходя дорогу? Было темно, лил дождь, и он очень торопился поскорее попасть домой. Как и тот водитель, который попросту не заметил мелькнувшего перед ним мальчика…

Никто не был виноват тогда, но Пашки не стало, и его смерть явилась страшным горем для всех, кто его знал. Особенно для родителей. Описать это горе невозможно. Держалась лишь одна Арина. Она почти не плакала, потому что всё уже знала. Пашка на самом деле не умер, он просто ушёл к Богу на небо. Туда, где дедушка, где тётя Марина и многие другие, кого они никогда не видели. И она знала, что Бог примет его с радостью, потому что всю свою недолгую жизнь Пашка верил и молился Ему. И ей было всё равно, что её никто не слушал, а мама даже ударила её, когда Арина заговорила про Бога. Она покорно замолчала, но верить не перестала. Её вере больше не нужны были никакие слова.

И ещё долго на вопросы о своей семье она отвечала, что у неё есть старший брат, который живёт теперь очень-очень далеко. Но тому, кто не верит, иногда бывает очень сложно что-то объяснить. И Арина смирилась и перестала это делать. Много времени прошло, прежде чем она впервые произнесла эти слова – «мой брат умер». Но это никак не повлияло на её собственную веру. Пашки-блондина, невысокого, худенького, с голубыми глазами и шрамом на подбородке, и в самом деле больше не было. А Пашка-брат, любящий и заботливый, который врал, что не любит клубнику, чтобы Арине досталось больше, который помогал в алтаре и молился по ночам на коленках, думая, что его никто не видит?.. Нет, этот Пашка не умирал. Он ушёл к Богу, чтобы продолжать молиться и радоваться Ему. Так же, как он делал это и раньше. Всю свою недолгую жизнь.

* * *

Много лет прошло с тех пор. Арина выросла, повзрослела и очень изменилась. Она вышла замуж, и одна за другой появились на свет три прекрасные девочки. Её дочки. И всё же она мечтала о сыне, мечтала и молилась. Теперь-то уж она ходила в храм, и ходила часто! А разве могло быть иначе, если её родной муж служил там? Как и когда-то её брат Пашка, Арина плохо представляла себе жизнь без храма. И она так хотела, чтобы в мире появился ещё один такой Пашка! Заботливый, искренний, верящий Богу каждой клеточкой, каждой стрункой своей души! Она была абсолютно уверена, что её сын будет похож на него. И может быть, он тоже когда-нибудь захочет стать священником… А почему нет? В конце концов, только Господь Бог знает, что и кому нужно поручить.

И вот однажды мечта Арины сбылась – она узнала, что ждёт сына. Счастью её не было предела! И не было никаких сомнений в том, как она его назовёт… Только Пашкой! Но планам этим сбыться было не суждено. Прямо перед родами ей вдруг приснился брат, который держал на руках её новорождённого малыша и почему-то называл его Женей. Для Арины этот сон был таким неожиданным, что она растерялась.

– И думать тут нечего! – категорично заявил тогда муж. – Значит, будет Женей. Ведь не так уж это и важно!

Может быть, и так. Такой долгожданный мальчик появился на свет, и Арина – уже опытная и любящая мама – никак не могла насмотреться на сына. Она любила своих девочек до безумия, и всё же маленький Женька вызывал в ней особенные чувства. И, укачивая его на руках, глядя в его круглые голубые глаза, она раз за разом словно заново понимала одну простую истину: смерти нет. Потому что есть Любовь…

г. Санкт-Петербург

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска