Рубрика • Богослужение •

Заканчивается Великий пост. Уже скоро мы будем стоять на последней перед Воскресением Христовым великопостной субботней службе. В чем ее суть? Предлагаем вашему вниманию работу студента МДА М. КИСЕЛЕВА «Идейный смысл богослужения Великой Субботы». Публикуется по рукописи.

Из глубокой древности доходит до нас богослужение Великой Субботы. И если чинопоследование различных праздников и Таинств претерпевали изменения в историческом процессе литургического осмысления, то обряд Великой Субботы сохранился наименее измененным. Цель этого праздника – достойным образом почтить и прославить невыразимые вольные страдания и непостижимую ни человеческим, ни ангельским умом смерть Богочеловека, Его тридневное погребение, сошествие во ад и славное Воскресение. Эта тема – центральная в христианском вероучении, и в своей надмирности она невыразима рационально, так что способ ее передачи в богослужении очень образен и эмоционален. Рисуемые песнопениями сюжеты действуют скорее не на рассудок, а на сердце.

На пути к победе над смертью стоит Голгофа, «страшные страсти, Животворящий Крест и вольное погребение плотию» (отпуст вечерни Великой Пятницы). Крест и воскресение взаимосвязаны в церковных песнопениях, тесно переплетены. И нет четко выраженного момента в богослужении, в который Церковь приходит от страстных воспоминаний к радости праздника Воскресения Христова. Вчитываясь в богослужебные тексты, можно только поразиться тому все возрастающему психологическому напряжению, тому живо проиллюстрированному апогею, самоуничижению Божества и восхождения Его в Свою славу, что пронизывают службу.

ВЕЧЕРНЯ

По Уставу, богослужение вечерни Великой Пятницы (под субботу) начинается в 4 часа по полудни. Стихиры «На Господи воззвах» переносят мысленный взор молящегося на Голгофу, где на Кресте висит распятый Творец. Еще слышен Его голос, вопрошающий иудеев: «людие Мои, что сотворих вам?» (словник на “Господа воззвах”). Но дневное светило скрывает свой лик за горизонтом, дабы не видеть самого большого человеческого безумства, и вместе с окончанием дня оканчивается и жизнь Галилеянина… Читаемое пророчество из книги Исаии (глава 53) описывает то, что совсем недавно происходило на Голгофской горе. «Положиша мя в рове приисподнем, в тени и сени смертней» – от лица Почившего Страдальца возглашает чтец. Но как бы в противовес этому воплю души, сходящей во ад, звучит слово апостола Павла, раскрывающего тайну Креста, Который «иудеем соблазн, эллином же безумие», а для спасаемых – сила Божия (1 Кор. 1, 23, 18). В этой тайне Креста заключено воскресение, заключен свет новой жизни!

Однако тьма продолжает сгущаться, и это тьма не только природная, но и тьма греха, ослепившая духовное зрение человека. И словно из глубин ада раздается вопль о помощи: «Спаси мя Боже…» Весь трагизм этого момента усиливает Евангельское чтение о страданиях, смерти и погребении Сына Божьего. Велико то потрясение, которое произошло в природе…

Беззаконие совершилось. Податель жизни лишен жизни. К бездыханному телу подходят Иосиф и Никодим, чтобы совершить печальный обряд погребения (1 стихира на стиховне в пяток вечера). Но странное дело: среди этого мрака зла являются светлые звезды – восставшие из гробов и явившиеся в Иерусалим праведники. Не знает этого Иосиф, равно как и того, что обнимает он тело Потрясателя основ ада (2 стихира на стиховне). «Господь воцарился», – приводит Церковь пророческие слова царя Давида от лица молящихся, от лица всего страждущего мира. Слаб этот голос, и остается он только сокровенной надеждой. А Никодим с Иосифом терзаются вопросом: «Как достойно погрести тело Того, Кто есть источник жизни?» (славник на стиховне). Тело снято, повито пеленами, и остается его только оплакать перед погребением. Все кончено. Тьма сгустилась, и нет больше радости, нет больше света. Но разве может устоять мрак перед Светом, разве может вместить гроб Жизнь?! Среди мрака и отчаяния появляется первый луч наступающей зари нового дня: «Мироносицам женам при гробе представ ангел вопяще: мира мертвым суть прилична, Христос же явился истления чужд»(тропарь по «Ныне отпущаеши»). Этот проблеск света еще настолько слаб, что его никто не замечает. А может, этот луч никто и не должен заметить? Он как луч Божественного озарения, пронизывающий время и говорящий о том, что еще не свершилось, но должно свершиться…

Господь положен во гроб, и у этого гроба раздаются рыдания Матери, оплакивающей Своего единственного Сына (канон на повечерии). Сколько чудес было явлено Ей, сколько драгоценных жемчужин Его слов и дел хранила Она в Своем сердце. Но… Пречистая была прежде всего Матерью и по-матерински любила и страдала за Своего Сына. Мать плачет над Ним, и ничто не в силах облегчить Ее горе. И, как всякий человек, Она то замыкается в Своем горе (песнь 2, троп. 1), то возникает жажда деятельности, и Она призывает окружающих к соучастию в Ее скорби (песнь 4, троп. 2).

Неизмерима скорбь Матери. Никак Она не может поверить в смерть Того, Кто даровал другим жизнь (песнь 8, троп. З). Скорбь и отчаяние охватывают всю душу Богородительницы, и нет ничего, что могло бы Ее утешить (песнь 7, троп. 2; песнь 8, троп. 4; песнь 9, троп. 1). И в этой Материнской скорби, как в капле воды, отражена скорбь всего мира (песнь 7, троп. 3 и 4; песнь 8, троп. 1), и устами Пречистой Девы вся тварь взывает о воскрешении и победе над адом (песнь 9, троп. 2). Не осталась молитва Матери неуслышанной, и в Своем сердце слышит Она утоление скорби, слышит благую весть о Воскресении (песнь 9, стих 3). Все ближе и ближе заря, могущая рассеять мрак смерти и греха, мрак богооставленности.

УТРЕНЯ

Великосубботняя утреня начинается поздно ночью. Это последняя ночь перед светозарной ночью Воскресения. Уже не слышны рыдания и недоуменные восклицания, уже не видно того потрясения в природе, которое произошло в момент смерти. Таинственная тишина… Все напряглось и затаилось в ожидании чего-то великого, страшного и ужасного. И в этой таинственной тишине Церковь смотрит уже не на внешнюю сторону произошедших событий, а в их внутреннюю суть.

«Бог Господь, и явися нам», – призывает Невеста Своего Жениха, Который и во гробе, и во аде, и на Престоле «со Отцем и Духом» (тропарь пасхальных часов). Хотя Жених и зрится мертвым, но Он жив и отвечает Своей Невесте через пророка, что обошли Его враги со всех сторон, но не умер Он, потому что именно Он тот Камень, Который был от Господа и Им пренебрегли строители (стихи на «Бог Господь»). Проникнуть в эту тайну помогают и тропари, которые связывают воедино вечерню Великой Пятницы и утреню Субботы. Телом Господь лежит во гробе (троп. 1), но душою Своею Он умерщвляет, как истинный Победитель, умертвившего Его (троп. 2), исполняя тем самым самое древнее пророчество об этом событии (Быт. 3, 15). Проникнув в эту тайну, взор неожиданно поражается опять тем же таинственным озарением о предстоящем Воскресении (троп. З). Все это еще таинственно и прикровенно. Можно сравнить это с зерном, которое уже проклюнулось и начало расти, но на поверхности все считают, что оно умерло…

Приближается рассвет, и все яснее появляются признаки победы над тьмой. Отпев похвалы, Церковь вспоминает, как, соблюдая субботний покой, благочестивые жены готовились к тому, чтобы прийти с ароматами и помазать тело возлюбленного Учителя. Изнемогая перед задачей достойно восхвалить Господа, Церковь призывает к Его хвале все мироздание: ангельские силы, небо, птиц, животных, стихии (псалмы 148 и 150). Уже нет скорби и отчаяния. Они уступили свое место тайне и тишине субботнего покоя, покоя 7 дня.

Ночь постепенно переходит в сумерки, и едва только начинает багроветь восток, как священник, вместе со всем народом, благодарит Господа за наступление нового дня возгласом «Слава Тебе, показавшему нам свет». И хотя Божественное зерно Жизни символически скрывается во гробе, однако тема воскресения уже мощным аккордом звучит в богослужении. Прокимнами «Воскресни, Господи, помози нам…» и «Воскресни, Господи, Боже мой…» призывает Церковь Христа от лица всей твари, жаждущей победы над игом смерти. И Господь отвечает через пророка Иезекииля, которому показывает видение о воскресении сухих костей (Иез. гл. 37). Апостол Павел прямо призывает очиститься от ветхого, греховного кваса, чтобы достойно встретить Пасху Господню.

У ГРОБА ГОСПОДНЯ

Вновь начинается Божественная служба у плащаницы. Но эта служба уже исполнена радости и веселия. Она не похожа, прямо противоположна по настроению вечерне, которая ей предшествовала. Но здесь нет еще пасхального ликования.

Радость праздника еще только разливается, пропитывает богослужение, как постепенно разливается на просторе и пропитывает его утренний свет, предвещающий о восходе солнца. И не скорбные песнопения приносит невеста своему Жениху, не в слезах готовится она к Его встрече, но в нарастающем чувстве ожидания. И как раньше содрогалась утроба Пречистой Девы, Которая видела Сына Своего «нага и непогребенна», так ныне содрогается адская утроба, которая не может удержать в себе Того, Кто есть Камень Жизни (стихиры на «Господи воззвах» вечерни субботы). Мотив неразрывности смерти и воскресения, унижения и славы, дотоле скрываемый за внешними эмоциями, теперь выступает на первое место, пропитывает собою каждое песнопение.

Останавливаясь перед этой тайной, дилеммой унижения и величия, хочется сказать только одно: когда кажется, что все кончено и силы ада торжествуют, именно тогда начинается пасхальное торжество. И постепенно переходя от внешних, глубоко эмоциональных образов к таинственному внутреннему содержанию, Церковь как бы проводит своих в ад тем путем, которым шествует Господь. На этом пути – величие в унижении, жизнь через смерть, мудрость в безумии.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска