Светлана ЗАХАРЧЕНКО

На 76-м году жизни от ковидных осложнений 14 ноября 2021 года скончался духовник Петрозаводской епархии, настоятель Важе-озерского Спасо-Преображенского монастыря архимандрит Иларион (Кильганов).

Отец Иларион – в центре

Обычно мы приезжали в Важеозерский монастырь на Преображение, возвращались в город, а на следующее утро опять ехали в монастырь, чтобы крестным ходом идти на праздничную службу в скит Митрофана Воронежского. В 2021 году мы решили остаться с ночёвкой в Важеозерском монастыре, благо наши этого давно ждали.

От монастыря до скита шесть с половиной километров. А у меня суставы болят: еле-еле хожу. «Как пройду-то? – подумалось. – Но ведь я за группу отвечаю, значит, пойду с Божьей помощью, а там будь что будет. Даже если и это последний мой крестный ход будет и обратно на катафалке повезут». Подумала так и успокоилась.

Служба на Преображение, когда душа на воздусех пребывает, завершилась трапезой. Многие из группы остались помогать – мыть посуду и убраться в храме. Вечером гуляли под моросящим дождём. Ночевали в монастырской жёлтой гостинице.

И вот утро. Спешим к Преображенскому храму, где нас ждёт батюшка вместе с иереем Михаилом из Чалны и монахом Ионой. Мы получаем благословение на путь. Батюшка смеётся, вспоминая, как 20 лет назад я про отца Паисия написала вместо «обездвиженный», «обезноженный», а я понимаю, что помыслы от духовного отца своего не скроешь: он в курсе проблемы с моими ногами.

– Ну ладно, видимо, отец Борис не приедет, – сказал батюшка, и мы двинулись в путь.

Батюшка ведёт нас не через забор, где мы перелезали раньше, а по посёлку, объясняя, что так дольше, но дорога лучше. Я думала, что батюшка нам дорогу покажет и в монастырь вернётся, а отец Иларион идёт и идёт с нами. Даже не идёт, а бредёт в огромных кирзовых сапогах. Отец Михаил шагает с крестом, возгласы молитвенные произносит. Мы ему вторим, кто на что горазд. Впереди показывается развилка на дороге, стоит машина, а рядом с нею отец Борис с матушкой и прихожанами. Как же мы все обрадовались! Батюшки обнялись, похристосовались. Отец Иларион спросил у отца Бориса, есть ли у него посох. Тот показал деревянную крючковатую палку. И мы продолжили путь.

Отцы Михаил и Борис сменяли друг друга, прокладывая молитвенный путь. И когда отец Борис шёл впереди, от его воодушевлённой радостной молитвы, казалось, лес на обочине расступался – и дорога улетала легко из-под ног.

Батюшка шёл вслед за отцом Борисом, и рядом с ним старались идти в ногу очень многие паломники, я тоже держалась поблизости. Каждые полкилометра он останавливался, дожидаясь отстающих и оглядывая свою походную паству. Отцы Михаил и Борис так и шли, сменяя друг друга и передавая крест тому, кто пойдёт первым. А батюшка каждый раз говорил, чтобы отцу Борису вернули посох. И мы продолжали ход.

Неожиданно хлынул сильный ливень. Те паломники, у кого были зонты, стали держать их над батюшкой, но он отмахивался от них, словно это не зонты, а стая воронов налетела. И мы шли и шли за батюшкой, пели молитвы, а на лицах были радостные улыбки.

На середине пути помолились у Поклонного креста, стоявшего высоко на горе, и пошли дальше. Казалось, что чем больше идём, тем больше сил появляется. Господь по молитвам нашим давал нам эти силы. И ноги не гудели совсем.

В скиту на входе нас уже встречали матушки и отцы из Петрозаводска, которые приехали на машинах.

Служба пролетела быстро. Во время проповеди все служащие отцы вышли на амвон поздравлять настоятельницу Марфу. Протоиерей Иоанн поздравил отца Михаила и паломников сугубо, сочтя за подвиг наш крестный ход, потом посмотрел на батюшку и спросил:

– А вы где были, когда к идущим присоединились? Или на машинах ехали?

Сёстры уже стояли, недоумевая, когда же их будут поздравлять.

Батюшка, как всегда, не растерялся и ответил:

– У нас здесь не лекция. Пусть отец Борис поздравит сестёр. Только из больницы вышел после тяжёлой операции.

А мы, кто всю дорогу шёл-поспешал за батюшкой, улыбались и радовались, что наш батюшка, как партизан на допросе, своих не выдаёт, и сопереживали отцу Борису.

Отец Борис стал отнекиваться, что у него одни простые слова, что нужно жить каждый день, будто он последний.

– Когда я в больнице был, после операции мне звонит отец Иларион и радостно спрашивает: «Тебя ещё не отпевали?» – рассказал отец Борис.

Отец Иларион стоит рядом, кивает головой в подтверждение:

– А вдруг ты, отец Борис, уже ушёл ко Господу, не простившись со мной?

Смотрят ласково батюшки друг на друга: кто раньше ко Господу уйдёт? Для них смерть тела – это уход души к Богу. У многих паломников на глазах наворачиваются слёзы. В храме такая тишина, будто повсюду разлита благодать и мы в ней, словно ёлочные игрушки, обложенные ватой.

Когда вышли из храма, матушки пригласили на трапезу под шатрами. А на полнеба перед нашими взорами предстала огромная радуга.

…Обратный путь был очень лёгким, даже казалось, что он стал короче: мы словно летели, собирая грибы на обочине, как будто и не провели шесть часов на ногах.

Суставы с тех пор не болят. И я по-прежнему иду вслед за батюшкой «по жизни незаметной тенью», только теперь держась за незримый лучик света, который он протягивает мне откуда-то сверху, где «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная».

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска