Леонид БОБРОВ 

Собирая самые разные сведения о силе Богородичного правила, я натыкался на интересные рассказы и на сведущих в этом правиле людей. Помню маленькую книжицу «Чудеса XX века» и рассказ, напечатанный в ней:

«Молодая красивая женщина занималась древней профессией, курила, выпивала и, заразившись СПИДом, умерла. Через какое-то время она явилась соседке по квартире, и та, не потеряв духа присутствия, спросила её:

– Где ты находишься: в аду или в раю?

– Я нахожусь в раю!

– Как ты туда попала? Ты вела такой непотребный образ жизни – и вдруг в раю оказалась? Объясни, пожалуйста.

– Действительно, когда я умерла, попала в полный мрак, но откуда-то сверху упал луч солнечного света, и в этом свете Матерь Божия, Богородица, спустила мне 150 звеньев золотой цепи со словами: “За то, что ты читала Моё правило на каждый день, вылезь по этой цепи и иди в рай”».

* * *

 В 2018 году, проезжая Дивеево в конце сентября, я заехал в село Суворово (прежнее название села – Страховая Пуза) к батюшке Василию с матушкой Марией. Встреча нас обоих обрадовала. Мы не виделись 15 лет.

Храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Суворово

– Мы теперь с матушкой на покое. Пенсионный возраст наступил, и вывели меня за штат.

Восемь лет в Суворово и десять последних в Лукьяново служил о. Василий. Вспоминаем общих знакомых, трудников, служителей – кто жив, кто умер.

– Друг твой Виктор Великанов работает у матушки Сергии в Дивеево на тракторе. Отец Александр умер.

Василий замолчал, а я спросил:

– А Галина Ивановна, плакальщица, живая?

– Что ты, что ты? Давно умерла, прости ей, Господи, все прегрешения, вольные и невольные, даруй ей Царствие Небесное, чтобы вечно-бесконечно славили имя Твоё святое, любовь Твою! – он перекрестился и добавил: – Памятная бабушка…

– Ещё бы такую забыть! Ох и доставала она меня своими причитаниями и плаканьем! Как по сердцу ножом резала.

И начинаю рассказывать батюшке Василию:

– Обшивал дом у Галины Дубровиной. Место там видное, прямо перед домом – храм Успения Божией Матери. Только приступлю к работе, появляется Галина Ивановна: «Леонид, я посижу на лавочке под окошечком и помолюсь, можно?» – «Садись, Галина Ивановна, молись». И минут пять молчит, смотрит на храм, а потом начинаются слёзы и причитания: «Господи, помилуй, Господи, помилуй. Матерь Божия, прости меня, окаянную…»

Говорю ей: «Галина Ивановна, что ты так убиваешься? Храм есть, батюшка есть. Исповедайся, причастись – и легче тебе будет…» – «Как же мне, Леонид, не плакать, я одиннадцать абортов сделала за жизнь. Две дочери, внуки. А сколько душ загубила? Всё работала, а скоро умирать. И ничего мне не помогает: ни исповедь, ни причастие, – тоска как была, так и есть, никуда не уходит. Вот и плачу с утра до вечера».

Ничем я не мог успокоить её, отец Василий. И стал искать ответ, что такое тоска, ибо я сам был ей подвержен, ты знаешь мою исповедь. И наткнулся на ответ. Встречаю Валентину, дочь Галины Ивановны, спрашиваю: «Валь, мать-то твоя всё плачет, всё слёзы льёт?» – «Леонид, всё плачет, всё причитает, хоть из дома беги, никакого покоя нет!..» – «Утешь её, Валентина, вот чем. На этот вопрос ответила Мария Гатчинская, великая утешительница. Тоска посылается Богом по грехам человека, но она вменяется ему в покаяние, если он плачет, слёзы льёт».

Валентина рассыпалась в благодарностях: «Обязательно скажу матери, утешу её».

Часа два просидел я у отца Василия с матушкой Марией. Наконец задал последний вопрос:

– Помнишь ли паломника Сергея, который шёл семь тысяч километров из Владивостока на столетие прославления батюшки Серафима Саровского и жил у тебя две недели? Он шёл как древний апостол – с посохом-крестом…

– Такие люди не забываются, они впечатываются на всю жизнь, – ответил отец Василий. – Да и сам ты общался с ним целую неделю.

Снабдив меня необходимым в дорогу, батюшка с матушкой проводили меня, и я выехал на велосипеде в Арзамас. По дороге вспоминал последнюю зиму и лето 2003 года, когда жил в селе Аламасово, снимал частный дом под мастерскую, резал по дереву, оформлял иконы разными рамками и сдавал работы в Дивеевский монастырь. Митрополит Агафангел выпустил прекрасный настенный календарь на столетие прославления батюшки Серафима и цену установил сам – три рубля. Из календаря овальные портреты Серафима Саровского и царя Николая Второго я вырезал ножницами и оформлял в деревянные рамы. Увидев мою работу, отец Василий заказал мне две пары для его благодетелей.

Для многих памятно село Суворово: четыре раки с мощами пузовских мучениц Евдокии Шиковой и её келейниц Дарии, Дарии и Марии, убиенных в 1919 году, и страшно порезанная ножом икона «Млекопитательница». Сюда на покаяние едут женщины и мужчины, виновные в детоубийстве. Потрясающие душу возгласы и рыдания я слышал здесь и плакал сам о погибшей жене и четверых нерождённых детях, убитых абортами.

Мощи пузовских мучениц

Выполнив заказ, подъехал я к дому трудников при храме – там жил мой друг Виктор, работавший на тракторе. Возле дома я заметил отца Василия со стоявшим рядом каким-то человеком. Увидев меня, батюшка всплеснул руками и исчез за углом дома. Поставив велосипед, я спросил человека:

– Виктор дома?

– Дома. Лежит на койке после операции. Камни удалили из почки.

Мы зашли с ним в комнату.

– Ну, Лёнь, ты как с горы на лыжах появился! – обрадовался Виктор. – Знакомься. Это паломник Сергей, идёт из Владивостока на столетие прославления батюшки Серафима. Ждёт 1 августа, чтобы пройти последние 15 километров. Несёт послушание гостинника у батюшки Василия.

Это была одна из немногих шикарных встреч с человеком, с которым необыкновенно интересно общаться, и мы, можно сказать, вцепились друг в друга. Вот что он мне рассказал:

– Мне сейчас 37 лет, по национальности я гуран, нас на Дальнем Востоке около десяти тысяч. У нас есть шаманы. В православную веру, ко Христу меня повернуло вот что. Когда стал входить в возраст зрелости, я решил отыскать могилу Чингисхана. Специально устраивался в археологические экспедиции. И вот что я заметил: много курганов было раскопано за годы работы и все люди, которые проявляли корысть по отношению к ценностям захоронений, как-то странно умирали или погибали очень рано. Наконец, до меня дошло, что не надо могилы трогать. И вот тогда мне была открыта могила Чингисхана. Её давным-давно нашли, но там поставлены самые злейшие духи – попробуй копни! К ней ходят только колдуны подкрепиться в силе зла.

Это меня повернуло окончательно в православную веру: я крестился и стал читать духовную литературу, ходить в храм, молиться и потихоньку менять образ жизни.

Когда я прочитал про Серафима Саровского и четвёртый удел Божией Матери, Дивеево, решил идти пешком с посохом, как древний апостол. Посох-крест. И иду который год, ни одного шага я не подъезжал.

– Кто тебя благословил идти? – спросил я его.

– Иду с благословения владыки Вениамина. Когда я к нему пришёл и сказал, что хочу, как апостол, идти с посохом-крестом на столетие прославления батюшки Серафима пешком семь тысяч километров, он мне ответил: «Благословить я тебя благословлю, но вот что. Враг рода человеческого нашлёт на тебя людей, которые служат ему, и они постараются тебя убить, чтобы ты не дошёл. И кому ты будешь молиться, у кого искать защиты?» Тут я забуксовал: «Владыка, я знаю псалом 90-й и псалом 26-й». – «Это для тебя слабо и не поможет. Вот что: как только почувствуешь смертельную опасность, читай полностью Богородичное правило, и Она тебя защитит».

С этими словами он подал мне маленькую книжицу «Богородичное правило Дивеевской обители». Спрятал я её в рюкзак и двинулся в путь. И вот пришло время, когда на меня надвинулась смертельная опасность. Втянулся я в горы, где дорога была выбита в скалах: с одной стороны скала, с другой стороны пропасть – обрыв. По этой дороге «БелАЗы» возят золотоносную породу на обогатительный комбинат, где золото добывают химическим способом. В скалах выбиты площадки для кафе, там водители обедают. Тут я и услышал, что меня ждёт.

Был ужин. Когда я сел за стол поесть, один из водителей мне сказал: «Ну что, проповедник хренов, конец твоему пути, отсюда ты не выйдешь, конец твоей проповеди. Раздавит машиной, и никто тебя искать не будет».

Тут я вспомнил про Богородичное правило и чуть свет вычитал его полностью, ну и двинулся в путь. Иду и прижимаюсь к скале, а кто-то внушает мне не прижиматься к скалам, идти по краю обрыва. Поворачиваю за скалу – а на меня машина прёт. И вижу: шофёр все силы кладёт, чтобы отвернуть, но машина летит на меня. Я отпрыгиваю от обрыва и прижимаюсь к скале, а машина упала в пропасть, и погиб человек. Когда я вышел на следующей стоянке и сел обедать, никто из водителей не поднял головы и не сказал мне ни слова.

– Да, – подытожил Сергей, – Богородичное правило снимает любое препятствие, и враг рода человеческого не может одолеть душу того, кто читает это правило.

На сём мы расстались.

с. Красногорье Кировской обл.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска