Святое место

 

«Здесь лежит Суворов»

Как мы знаем, петербургским активистам удалось сорвать передачу Церкви Исаакиевского собора. На этом, понятно, дело не закончится – сильнейшее сопротивление возвращению значимых храмов верующим продолжится. Легко отдавать будут только руины.

Из последнего. Агентство «Регнум» бьёт тревогу: православные совсем потеряли стыд, требуя имущество. Пишут возмущённо о том, что власти планируют вернуть православным Благовещенскую усыпальницу Александро-Невской лавры, а вместе с нею «передать Церкви все музейные предметы, включённые в состав государственной части Музейного фонда РФ». Что это за «предметы»? «Речь идёт, прежде всего, о захоронениях, – признаются противники передачи. – Здесь погребены члены дома Романовых: сестра Петра Первого Наталья Алексеевна, цесаревич Пётр Петрович, дети Александра Первого и Павла Первого. Также в усыпальнице покоятся выдающиеся государственные деятели России Орловы и Ягужинские».

Оказывается, их трудно извлечь из первого каменного храма Петербурга, вокруг которого выросла Лавра, чтобы доставить в новое помещение музея. И это главная проблема. А не последняя воля покойных, которые хотели покоиться именно в храме, а не в музее. Так и не вспомнив об усопших, противники передачи пишут, что, так как двигать и перемещать саркофаги непросто, церковь должна остаться за музеем, для сотрудников которого останки – «памятники федерального значения», экспонаты, государственная собственность. Присвоить себе мёртвых христиан, кормиться с них и при этом упрекать Церковь чуть ли не в вандализме – это что-то запредельное.

Могила Суворова в Александро-Невской лавре

Самый знаменитый памятник в усыпальнице – скромная надгробная плита из белого мрамора у северной стены, на которой начертано: «Здесь лежит Суворов». Тот самый, что требовал от каждого солдата знания молитвы: «Пресвятая Богородице, спаси нас. Святителю отче Николае, моли Бога о нас». «Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай», – учил он воинов, называя Россию Домом Богородицы. Так ли мыслят те, кто держит ныне в плену его останки, мешая совершению молитвы в храме? Значимо ли для этих «культурных людей» то, во что верили при жизни умершие, что любили? Нет. В своё время отторгли храм насилием, теперь удерживают его лицемерием.

Никогда или отчасти?

Вот диалог на эту тему с одним писателем, философом из Петербурга, книгу которого мне подарили несколько лет назад. Имя его называть не стану – всё-таки это был частный разговор. Интересна аргументация довольно культурного человека, посвящённая Исаакиевскому собору.

Светский писатель: Как вы не понимаете, что в Петербурге отношение к архитектуре более сакральное, чем к православию. Это ещё от Петра идёт, который «построил» (разбил) Летний сад как храм. Именно по той причине, что эстетическое выше этического, Исаакий никогда не отдавали РПЦ. Он слишком красив для православия.

Православный: Мой духовник каждый раз на Пасху отправлялся в Исаакий сослужить митрополиту Иоанну (Снычёву), потому что это наш кафедральный собор, который одновременно не наш. Собор был построен верующими для верующих, поэтому больше православия быть никак не может, как и «слишком красивым» для православия. В десятках тысяч населённых пунктов страны об архитектуре напоминают только церкви – я довольно поездил, чтобы в этом убедиться. Вспомним, что, как ни тужились большевики построить на месте взорванного Храма Христа Спасителя грандиозный Дворец Советов, ничего не смогли вымучить, кроме жалкого, художественно бездарного бассейна. Остаётся паразитировать на чужом. Столетние усилия создать что-то слишком красивое для атеизма, агностицизма и светского государства потерпели некоторое фиаско. Не получается ни слишком красивого, ни просто красивого, как-то не пошло дело после того, как эстетическое оказалось вровень с этическим, а этическое – с плинтусом. Поэтому другого не остаётся, кроме как пользоваться чужими плодами, старательно ограждая их от поползновений православных.

Светский писатель: О чём спор? Путин со мной согласился (или я с ним, неважно) – а он всё-таки верховный арбитр в этом споре. Он достаточно информированный человек, и это его фраза, что Исаакий никогда не принадлежал Церкви. Впрочем, это известно и без него. Вопрос замяли по-тихому, но Путину прекрасно известно, что Петербург (жители города) был против передачи, дошло даже до митингов. Он принял во внимание мнение петербуржцев. Вопрос решён.

Православный: Давайте посмотрим, что Президент сказал на самом деле. Вот его слова, сказанные на «Прямой линии» два с половиной года назад:

«После Октябрьской революции государство сделало всё, чтобы уничтожить наши духовные и религиозные корни. Действовало очень последовательно и жестоко. Многие церкви были уничтожены, снесены… Слава Богу, не поднялась рука уничтожить Исаакиевский собор.

Вы знаете, я, конечно, смотрел на эту проблему. Он действительно Церкви никогда не принадлежал на самом деле. Он всегда числился за государством. Но и царь-батюшка был главой Церкви. И в этом смысле можно сказать, что отчасти он и Церкви принадлежал. Но он был построен как церковь, а не как музей. Он был построен для отправления религиозных культов, для того, чтобы люди там молились. А там что устроили в советское время? Маятник Фуко повесили, чтобы подтвердить, что Земля вертится.

У нас есть закон, по-моему, 2010 года о передаче религиозных зданий религиозным организациям. И мы вроде бы должны его исполнить. Вместе с тем у нас есть международные обязательства и другие законы, которые запрещают нам передавать в другие руки то, что является памятниками архитектуры и находится под защитой ЮНЕСКО. Есть некоторые противоречия. Но мы легко, на мой взгляд, выйдем из этих противоречий, обеспечив и музейную деятельность, и отправление религиозных культов. Я сейчас не хочу забегать вперёд, но такие решения – они же есть в мире».

Дальше Владимир Путин напоминает о соборе Св. Петра в Ватикане, где проводят экскурсии, но при этом он принадлежит Католической Церкви, и замечает, что нужно уважительно относиться к религиозным чувствам людей.

Светский писатель: Но всё-таки вы согласны, что Исаакий Церкви никогда не принадлежал?

Православный: Исаакий до революции лишь отчасти находился в ведении Министерства внутренних дел, которое присматривало за его «техническо-художественным» состоянием. То есть несколько академиков наблюдали за состоянием росписей и так далее. Во всём остальном, в том числе в хозяйственном отношении, храм принадлежал ведомству православного вероисповедания. Это такой эвфемизм послепетровской эпохи, понятие, включающее обер-прокурора – «око государево в Синоде», Синод, весь епископат, управленческий аппарат Церкви, который был одновременно и аппаратом государственным. Поэтому распоряжался собором Петербургский митрополит.

Если Российская Федерация будет объявлена православным государством, а Синод – департаментом, это одно дело. Но что у нас получилось? При разводе с Церковью государство полностью прибрало храмы к своим рукам, ну вроде как муж, который, уходя от жены, прихватывает её платья, очки и школьную медаль. Законно ли это? Нет.

Светский писатель: Хорошо, пусть частично, но всё-таки он принадлежал Министерству внутренних дел и работникам культуры. Но ведь сейчас попытались отнять собор у государства полностью, изгнав музей.

Православный: Ничего подобного. Церковь не претендует на единоличное владение. Именно вариант, когда собор возвращается в двойное подчинение, Церкви и Минкультуры, контролирующему все памятники архитектуры, и предлагается Церковью в наши дни. Государство продолжает владеть храмом, обеспечивает его сохранность как памятника архитектуры, так что ни о каком изгнании музейщиков нет и речи. Речь исключительно о возможности православным самим решать, где и когда им служить в соборе, куда использовать часть средств, полученных от его использования. Например, для восстановления других храмов епархии – кстати, тоже памятников архитектуры, – которые продолжают превращаться в руины. В общем, вернуться к дореволюционной ситуации. И я почему-то уверен, что настоятель не установит себе зарплату в полмиллиона рублей в месяц, как это было у прежнего директора государственного музея-памятника «Исаакиевский собор».

Светский писатель: Что у Исаакия-музея доходы большие, и слава Богу. Во-первых, музей зарабатывает деньги сам, не берёт дотаций. Во-вторых, его значение, самого архитектурного комплекса, настолько велико, что никаких денег не жалко, лишь бы не завалился. По мне так, это самое красивое здание в мире.

Православный: На реставрацию тратилось 11 процентов из 800-миллионого дохода, вот пусть они и дальше расходуются, можно даже увеличить эту долю, если окажется, что её не хватает. Хотя учреждение культуры, пользующееся налоговыми льготами, и находилось вроде бы в государственной собственности, по сути, это было частное предприятие, неплохо зарабатывающее на православном храме, но ещё лучше тратящее. Суммы, которые проходили через музей Исаакия, большинству музеев Петербурга даже не снились. А ведь с ними дирекция музея и не думала делиться.

Светский писатель: Знаете, с храмом нужно с большой осторожностью обращаться, а не передавать его туда-сюда. РПЦ уже Казанский собор получила и выкрасила в ужасный жёлтый цвет, спасибо ей.

Православный: Церковь получила храм в отвратительном состоянии. Внутреннее убранство было практически полностью уничтожено, а музейные сотрудники никак не могли взять в толк, почему в церкви нельзя курить. А к покраске собора в ужасный жёлтый цвет Церковь не имеет даже косвенного отношения. Внешние стены находятся в ведении государства, в частности КГИОП. Там решили, что, покрыв камень какой-то специальной известью, лучше удастся его сохранить. Так что все вопросы к городским властям. Поспешите, пока они не начали улучшать Исаакий.

За и против: лукавая арифметика

На этом и закончилась наша полемика, которую я лишь несколько подсократил, не меняя сути беседы. Как это ни удивительно, писатель со мной согласился. Как я понял, люди, возражавшие против передачи храма, наших аргументов не знают – не слышали их. А ведь если бы православные смогли достучаться до широкой общественности, публично объяснить свою точку зрения, храм, возможно, вернули бы Церкви. Отчего же такого разговора не произошло на телевидении, в ходе каких-то общественных слушаний? Отчасти это вина самих православных. Церковь просто обязана говорить с людьми, объясняться, вместо того чтобы надеяться во всём на власти. Такого рода надежды оправдываются всё реже, а главное – ссорят Церковь с возможными прихожанами наших храмов.

Нужно понимать, однако, что, кроме честных оппонентов, которых ввели в заблуждение, есть и настоящие противники или даже враги Церкви. Это и те, кто материально заинтересован сохранять за собой церковное имущество, и люди, которым Церковь ненавистна. Честных аргументов от них ждать не приходится. Посмотрите, как они действовали в отношении Исаакия. Собрали пару тысяч человек, протестующих против передачи, но заявили, что их четыре тысячи. Тут же не преминули сообщить, что сторонников передачи собралось всего несколько десятков. А ведь православные на этот день вообще ничего не планировали.

Зато когда к Исаакиевскому собору пришли восемь тысяч крестоходцев, ратовавших за передачу, заявили, что их было вдвое меньше и их чуть не по разнарядке всех туда направили.

Крестный ход в Санкт-Петербурге в поддержку передачи Исаакиевского собора РПЦ

А ведь восемь тысяч – это не по подсчётам митропополии, а по сведениям МВД, которое не склонно завышать цифры. Так они и действуют. Всегда. И очень плохой симптом, что власть испугалась, встала на их сторону. Плохой не для Церкви, а для самой власти – она ведь и в других областях постоянно подыгрывает тем, кто на дух не выносит и её, и русский народ. Очевидно, логика здесь простая: православные смолчат, не привыкли действовать бессовестно, а этих нужно как-то утихомирить.

Но невозможно задобрить таких людей. Победа в борьбе за Исаакиевский собор только окрылила эстетов без эстетики, так что теперь Церкви сложнее стало бороться за своё.

Речь, нужно это подчеркнуть, не о реституции. Церковь не требует назад всё, что у неё забрали. В Сыктывкаре, скажем, в самом красивом здании города – бывшем духовном училище – расположена Национальная галерея. Православные понимают, что лучше музея никто его не использует. Но храм – это совсем другое, он создан для молитвы, там должна совершаться литургия. Это не собственность, а святое место.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

1 комментарий

  1. Сельский иерей:

    Аналогичная ситуация вокруг храма св. Екатерины в Екатеринбурге. Кто следующий?

Добавить комментарий