Светло-голубая полоса

Ровно сто лет назад, в августе 1919-го, судьба Русского Севера была решена. Лето того года стало вообще роковым для Белого движения, а у нас на Севере оно ознаменовалось началом эвакуации союзников. А ещё видением Пресвятой Богородицы в небе над Архангельском. Оно длилось около получаса. Богомладенец осенил крестным знамением город, после чего в небе осталась только светлая голубая полоса.

Об этом знамении «Вера» рассказывала («Видение над Архангельском», № 737, август 2015 г.). А вот о том, на каком фоне произошло это чудо Божие, – нет. 100-летие – хороший повод вернуться к тем событиям. Ну и возможность осмыслить, что это чудесное явление могло значить.

1918–1919. Война на Севере

Мы сознательно не используем слово «интервенция», столь любимое в советских школьных учебниках. Тогда нам не говорили, что Троцкий, в ту пору глава Наркомата иностранных дел, самолично телеграфировал Мурманскому совету принять военную помощь англичан, французов и американцев. И в Архангельск союзники прибыли по просьбе местного правительства. Ну то есть имело место что угодно, но не «вмешательство во внутренние дела другого государства, нарушающее его суверенитет» – как словарь расшифровывает понятие «интервенция».

Британские танки в Архангельске на улице Преображенской (Терёхина). Лето 1919 г.

Союзники высадились в Архангельске 2 августа 1918 года. Что им нужно было на Севере России? Формально – выставить охрану 600 тыс. тонн грузов, предоставленных Антантой царскому и Временному правительствам для ведения войны против Германии. Напомню: летом 1918 года Первая мировая война ещё продолжалась. Союзники опасались, что большевики передадут вооружение, обмундирование и пр. немцам. Правда, когда союзники появились в Архангельске, большую часть Советы уже успели вывезти вглубь страны.

Линкор «Чесма» и английский крейсер «Тезеус» на рейде Северной Двины. 1919 год

Ровно за полгода до высадки, 3 марта 1918 года, большевики подписали Брестский мир. Это было грандиозное предательство союзников, но главным образом – своей страны. Россия теряла по нему 56 млн человек населения, треть сельхозземель, две трети промышленности, обязалась выплатить чудовищную контрибуцию в 6 млрд марок и т.д. Реакцию стран Антанты выразил посол США в России Дэвид Фрэнсис: «Мы никогда не позволим Германии превратить Россию в немецкую провинцию; мы не будем безучастно стоять и смотреть, как немцы эксплуатируют русский народ и присваивают в своекорыстных целях необъятные богатства России. Мы встали на эту точку зрения не потому, что сами стремимся к территориальным приобретениям, не потому, что имеем какие-либо коммерческие интересы в России, и не потому, что желаем указывать русскому народу или вмешиваться во внутренние дела России. Мы занимаем эту позицию, потому что хотим, чтобы русский народ имел право сам распоряжаться своей судьбой, а не был вынужден подчиниться тиранической власти Германии, даже если результатом последнего будет временное перемирие. По моему мнению, все союзники согласны с Америкой в этом вопросе».

Ещё одно. Весной 1918 г. Финляндия, союзник Германии, вступила в необъявленную войну с Россией за Карелию. Собственно, это и стало причиной согласия большевистского правительства на высадку войск Антанты в Мурманске и Архангельске. В апреле Ленин телеграфировал главе Мурманского совета А. Юрьеву: «Официально протестуйте против их нахождения на советской территории, неофициально – получайте от них продукты и военную помощь против финно-германцев». Юрьев на такое двуличие не согласился. Но так вышло, что союзники реально помогли большевикам. В сентябре союзный гарнизон отразил наступление финнов на Печенгу, а в октябре – на Восточную Карелию. Сербский батальон совместно с русскими отражал попытки финнов захватить Мурманскую железную дорогу.

После поражения Германии в войне командование Северной экспедиции переключилось на борьбу с большевиками. Капитан американских экспедиционных сил Джон Кьюдахи писал: «Английские государственные деятели заявили, что отдавать Россию во власть неслыханных жестокостей большевистского режима явилось бы позорной изменой по отношению к этой стране и противоречило бы британскому представлению о чести и гуманности». Звучит это, возможно, излишне пафосно, и у британцев, как всегда, были свои хитрые соображения, и выгоду свою они никогда не забывали. Но отрицать их идейное неприятие большевизма бессмысленно. На что надеялись иностранцы в России? «Можно ожидать значительной поддержки от стойкого и независимого северного крестьянства», – писал начштаба союзных войск на Севере России Айронсайд.

Генерал Айронсайд

Родина зовёт!

Вот несколько цифр, чтобы представить значение присутствия союзников на Севере. Поначалу в составе воинских подразделений в Архангельске англичан было более 3 тысяч, американцев – 4,2 тысячи (всего союзников – 8,7 тыс.). При этом русских добровольцев записалось в Белую гвардию всего 1,7 тысячи.

Где же та самая поддержка «стойкого и независимого крестьянства»? Может быть, условия были неприемлемыми? Но нет. Вот листовка военного отдела Верховного управления Северной области с условиями призыва:

«Родина зовёт вас к исполнению долга!.. Для помощи России в деле создания русской армии на Север пришли союзные войска. Теперь они бьются с большевиками, потом будут биться с войсками враждебных России народов. Стыд и позор, если мы, русские, останемся безучастными свидетелями борьбы чужестранцев В НАШЕЙ стране, ЗА НАШИ интересы. Русское дело должны делать русские. Все, способные носить оружие, в Рос. Армию! Жалованье добровольцам: солдатам – 100 руб., унтер-офицерам – 125 руб., фельдфебелям – 175 руб., матросам – 125 руб. в месяц при готовом довольствии, помещении и обмундировании. Все, имеющие жену или других неработающих членов семьи, находящихся на содержании поступающего в армию, получают сверх указанного жалования сто рублей на содержание семьи в месяц».

Куда больше листовок воздействие на людей должна была бы оказать реальная деятельность красных. Представитель Красного Креста К. Шабельский в начале 1919 г. проехал по Пинеге, освобождённой от большевиков. «Население уезда, насчитывающее до 26 тысяч, совершенно разорено вследствие реквизиций и конфискаций, произведённых большевистскими агентами. В случае неоказания помощи жители обречены на голодную смерть», – сообщал он в телеграмме председателю Общества Красного Креста, прося о помощи.

«В этих волостях большевики хозяйничали около года и за это время дотла разорили население, – рассказывал он архангельской газете. – Они лишили его хлеба и фуража. Весной будет нечем сеять, даже если бы и удалось вспахать поля. На это, однако, рассчитывать нельзя, так как советские власти конфисковали у населения большую часть лошадей, и не только лошадей, но также и рогатый и мелкий скот. Кроме конфискации хлеба и скота, большевики отобрали у населения носильное, особенно тёплое платье и все сколько-нибудь ценные вещи и деньги».

Вот какими увидел Шабельский храм и часовню в Усть-Поче: «Церковь совершенно разорена. Внутри, кроме обломков досок, разбитой ризницы, искалеченного престола, разгромленного остова плащаницы, груды поломанных бутылок, сора и грязи, ничего нет. Это святое место было ими обращено не только в распивочную, но даже и в отхожее место, причём вместо туалетной бумаги безбожники употребляли листы священных книг, молитвословов, псалтырей и даже Святого Евангелия… Рукописные хоругви разорваны на клочки (шёлковые, бархатные и парчовые пошли на разные украшения и предметы обихода большевистских орд), венчики с икон сорваны, серебряные и другие ценные украшения украдены».

Как встречали союзников в Архангельске? «Когда слухи о приближении союзников распространились с молниеносной быстротой по городу, вызвав ликование всего населения, комиссаров охватила паника и они начали стремительную эвакуацию на юг по железной дороге и вверх по Северной Двине, – вспоминал полевой прокурор Северной области генерал-майор Северин Добровольский. – Высадившиеся войска были ничтожны, но большевики были в такой панике, что очищение Архангельской губернии произошло под давлением небольших отрядов смешанного характера, в которые наряду с союзными войсками входили русские партизаны-крестьяне, офицеры и польские добровольцы».

Оркестр Королевских фузилёров выступает перед крестьянами с. Троица на Двине. 1919 г.

Но вот самоорганизоваться после бегства комиссаров у русских получалось очень туго. Сменяющие друг друга у власти люди в Архангельске оказывались бездарными управленцами, кое-кто сразу же принялся растаскивать казённые деньги. Посол Франции Нуланс вспоминал: «Люди, поставленные у власти при определённых условиях, были совершенно не готовы к ней… осталось впечатление, будто какая-то пружина сломалась внутри большинства русских, независимо от их звания или положения. Казалось, что общественные потрясения проникли в души, приведя к моральной депрессии, которая делала начальников неспособными командовать и управлять». «Отсутствие твёрдой власти и организационной деятельности выводило из себя англичан, неоднократно предупреждавших, что они пришли не на вечные времена, а поэтому русским надо спешить самим организоваться», – писал С. Добровольский.

Пропаганда и иные яды

«Мы сначала пустим смуту» – так в «Бесах» Достоевского Верховенский говорил о планах разрушителей.

В это сегодня трудно поверить, но решающую роль в развале сопротивления на Севере сыграла большевистская пропаганда. Это, собственно, открыто признавал вождь большевиков Ленин. Она наложилась на огромную усталость от войны, тянувшейся уже четыре года. Несмотря на нехватку бумаги, большевики засыпали страну листовками. Люди не знали, что на самом деле творят большевики на занятых территориях, но слушали агитаторов про раздачу земель, справедливость и вольницу. И верили. Потому что белые говорили о необходимости взять оружие, чтобы защищать свободу, а красные предлагали это оружие бросить и вернуться по домам. Но на захваченных красными территориях мобилизация была беспощадней, чем у белых. И кстати, им деньги не платили – подразделения красных находились на самообеспечении за счёт реквизиций у крестьян.

Одним из серьёзных толчков к уходу союзников послужил целый ряд восстаний в сформированных из местных жителей воинских частях. Готовились они подпольными большевистскими ячейками, поддерживавшими связи с центром. «Уездная парторганизация очень большое внимание уделяла разложению тыла белых. Не без её влияния 14 мая 1919 года вспыхнуло вооружённое восстание в двух ротах Северного полка белых на Пинеге», – вспоминал красный командир Анисим Никулин.

«Восстание было подавлено верхнепинежскими партизанами-крестьянами, сурово расправившимися с восставшими, – рассказывал об этом восстании С. Добровольский. – Расследование установило, что причиной восстания послужило недовольство населения Нижней Пинеги и местных войск перфорацией (штемпелеванием керенок и царских) и неполучение семян для засева полей… Для штемпелевания деньги отбирались у населения под расписки, и оно оставалось на продолжительный срок без денежных знаков, так как штемпелёванные кредитки и казначейские знаки возвращались с большим опозданием, что вызывало неудовольствие, ибо мешало обычной торговле. Неудовольствие это использовали большевики, развив агитацию на тему о том, что генералы и офицеры собираются бежать из области и на дорогу собирают себе деньги, отбирая их у населения под видом необходимости их штемпелевания. Поэтому восставшим рекомендовалось захватить пинежское уездное казначейство, где хранилось около полутора миллионов рублей, и бежать с ними к большевикам для спасения от белогвардейских офицеров народных денег, неудачная попытка к чему и была произведена бунтовщиками.

Расследованием, между прочим, было установлено, что между нижне- и верхнепинежцами существовала вражда, так как нижнепинежцы, деревни которых находились в районе белых, считали, что война у них ведётся из-за верхнепинежских партизан, желавших отобрать свои родные деревни, находившиеся в руках красных.

Но были ещё более грустные обстоятельства, которые, к сожалению, обнаружились гораздо позже. Оказалось, что в войсках были хищения и утайки пайка, что, конечно, волновало солдат…»

Плюс к этому – недоверие между английскими и русскими офицерами. А русские солдаты? «Им платили гроши, – вспоминал командующий американскими войсками на Севере генерал Ричардсон, – они получали худшую пищу, к ним относились высокомерно. Между ними и союзными солдатами никогда не устанавливались те товарищеские отношения, которые рождаются у людей, сражающихся плечом к плечу за общее дело».

«Во главе новобранцев ставились офицеры старой русской армии, среди которых было много людей с громкими титулами, – писал Ричардсон. – Гордые своим происхождением, они, конечно, высокомерно относились к малейшему намёку на социальное равенство. И это обстоятельство было весьма благоприятно для пропаганды идей большевиков среди новобранцев. Можно было прямо указывать на этих аристократов и говорить, что они явились для того, чтобы восстановить трон Романовых, а капиталисты Англии вошли с ними в соглашение, чтобы покорить Россию и поработить её население. Весьма легко было сделать из этого заключение, что англичане, всегда интересовавшиеся торговыми отношениями с Архангельском, пришли для того, чтобы эксплуатировать естественные богатства Русского Севера. Потому что иначе зачем им было принимать столь деятельное участие в Гражданской войне в России?»

«Ни за красных, ни за белых»

Рассуждения русского крестьянина в сложившейся ситуации были просты: главное – определённость, однозначность, ну и пусть уж придут красные и наведут порядок, если не получилось у белых. И такая возможность представилась, союзники отступили. Почти на год Пинега оказалась под властью Советов. «Бои настолько были ожесточённые, что пленных, которых было много, не брали с обеих сторон, ожесточение и даже зверство особенно были велики между родственниками-пинежанами, дравшимися на разных сторонах…» «Красные едут с Почи верхом на лошадях, на шапках ленты, – вспоминала А. Буторина из д. Започье. – Людей выгоняют из домов, носятся везде, штыками тычут, вешают и жгут… Мы корову выпустили, а овцы, телята сгорели. Так и сожгли нас. Отца увели».

7 ноября состоялся Пинежский чрезвычайный съезд Советов. «Было вынесено постановление о расстреле негодных элементов. По постановлениям комитетов бедноты расстреливались по 18 и даже 20 человек… Заморозок в июле убил урожай… Очень часто у деревенской церкви выставлено 10-15 гробов с умершими от испанки. Белогвардейский поп сбежал, а население ждёт, когда придёт батюшка и отпоёт покойника…»

В начале ноября 1919 года комбриг Кудрин вместе с комендантом штаба бригады Ивановским созвал в школе собрание крестьян и потребовал предоставить подводы под грузы отходящих частей… С мест стали выкрикивать: «Уезд разорили, а сейчас бросаете нас. Мы не хотим войны, не хотим драться ни за красных, ни за белых. Не дадим подвод!» Комбриг выпрыгнул в окно, но спастись не смог – его закололи штыками. Убили и Ивановского. Потом подошли войска красных – десятки крестьян были расстреляны…

Ещё раньше генерал Айронсайд сетовал на безразличие крестьян: «Всеобщего желания прогнать большевиков не существовало… Мы пришли к выводу, что Временному правительству предстоит приложить немало сил, чтобы поднять население на борьбу с теми, кто узурпировал власть в стране… Повсюду я искал сообщения о местном вожаке, который мог бы возглавить партизанское движение против большевиков, но безуспешно. Странно, что ни один встреченный мною русский не выказывал ни малейшего желания возглавить сопротивление врагу». И это при том, что он признавал: «Северные крестьяне, несомненно, более независимы, чем сельские жители в других областях России, и образовательный уровень у них выше».

3 августа

Эвакуация добровольческих войск Антанты из Архангельска уже шла вовсю (первые пароходы отплыли в начале июня), когда над Архангельском явилась Пресвятая Богородица.

Образ Явления иконы Божией Матери в Архангельске

В воскресенье, 3 августа 1919 года, Галина и Ольга Зеленины, Эмилия, Валентина и Виктор Перешневы, Сергей Попов, Юлия Киселёва (всего семеро детей от 10 до 14 лет), находясь возле дома № 135 по Новгородскому проспекту, спрятались от дождя на крыльце. В восьмом часу вечера, когда дождь прекратился, 13-летняя Оля Зеленина воскликнула, показывая на небо: «Богородица с Младенцем!»

Остальные дети тоже подняли глаза. Около двадцати минут они наблюдали в четырёхугольном просвете между тучами, словно в киоте, за тонким слоем облаков лик Царицы Небесной, Которая, как потом это было зафиксировано в документах, «простирала обе руки вперёд ладонями вниз и покрывала город. Лицо Божией Матери продолговатое, некруглое, было обращено на город, на юго-восточную сторону. Кругом лица был светло-золотистый круг. Части лица были видны, но неясно. Одежда у Божьей Матери была широкая, сине-голубая, серая. На коленях Её между протянутыми руками сидел Иисус Христос. Одежда на Нём была длинная, светлая, белая. Руки белые, блестели. Он часто двигал руками, а потом сделал движение правой рукой, как благословляют. Около головы Спасителя был светлый круг. От круга во все стороны шли светлые лучи».

Дети рассказали об увиденном родителям, а на следующий день протоиерей Воскресенского храма Михаил Попов побеседовал с каждым из ребят и доложил епископу Павлу (Павловскому). «Акт о явлении на небе Божией Матери с Богомладенцем Иисусом Христом», составленный по этому случаю в епархии, был напечатан в «Архангельских епархиальных ведомостях». Владыка написал: «Милость Божия и заступление Божией Матери да будет с нами и над градом нашим». Православные, узнав о событии, сделали вывод: войска союзников уходят, но Матерь Божия не даст безбожникам взять власть.

Что было с теми людьми, которые имели отношение к делу о Явлении? Наш корреспондент Константин Майбуров решил найти ответ на это в беседе с компетентным человеком, насельником Антониево-Сийского монастыря иеромонахом Феофилом (Воликом). С 2000 года он входит в состав епархиальной комиссии по канонизации святых, тему явления Богородицы над Архангельском изучает давно. Интересно, что его школьная учительница русского языка сохранила у себя Акафист Явлению Богородицы, написанный её матерью Екатериной Михайловной Синцовой-Розановой, дочерью священника Троицкого собора Михаила Синцова.

«Летом 1920 года близилась годовщина Явления, верующие вспоминали произошедшее, а ВЧК готовилась к тому, что Церковь как-то будет отмечать чудесное событие, – рассказал о. Феофил. – Запросили Москву, и была резолюция: слухи пресекать, провести тщательное исследование, проверить-допросить свидетелей и выявить фальсификацию этого Явления. В чём видели подвох большевики? В резолюции говорилось, что Божия Матерь явилась на северо-западе, осенила город на юго-восток, где была армия Колчака. Они видели смысл в том, что это знамение использовалось для воодушевления людей на сопротивление приходу большевиков и на победу Белого движения. Допрашивали местные чекисты. Священника Михаила Попова и двух мирян, Павлова и Распопина, подписавшихся под актом епархиальной комиссии, обвинили в сочинении лживой информации, чтоб местные жители поддержали белых. Допрошены были здесь и дети – в ходе следствия, в общем-то, никаких опровержений не было. По отношению к ним ничего предпринято не было. А священнику и мирянам следствие приписало участие в антисоветской группировке “Архангельский союз духовенства и мирян”. Их вывезли в Москву, в Бутырку, и суд уже был в Москве.

Следователи посчитали, что священник Попов, Распопин и Павлов выполняли задание активно действующей контрреволюционной православной организации “Союз духовенства и мирян”. 31 января 1921 года после полугодового следствия революционный трибунал вынес решение. Сначала меры наказания были избраны очень жёсткие, вплоть до расстрела, но в связи с амнистией миряне Распопин и Павлов были отпущены, а отец Михаил был осуждён на три года условно. Распопина впоследствии всё-таки арестовали и расстреляли по другому делу».

Пострадал и управлявший в то время епархией владыка Пинежский Павел – тоже был арестован. Его обвинили в сотрудничестве с белыми, в создании черносотенных организаций, в распространении слухов о явлении Божьей Матери. Приговорили его сначала к расстрелу, впоследствии заменённому пятью годами заключения. После отбытия срока в 1937 году владыка Павел снова был арестован и в возрасте 52 лет умер в Иркутской тюрьме. В 1921 году на Архангельскую кафедру был назначен епископ Антоний, но уже через год его отправляют в ссылку в Нарымский край (впоследствии скончался в больнице следственной тюрьмы). Далее Архангельской епархией последовательно руководили епископы Варсонофий (умер в ссылке), Николай (умер в тюрьме), Софроний, Илларион (расстреляны)… Вот такие последствия.

Смысл чуда

Говоря о Явлении в Архангельске, невольно вспоминается чудесное обретение иконы Божией Матери «Державная» в Коломенском. Оно случилось именно в тот день, когда император Николай II отрёкся от престола, – 15 марта. На иконе Пресвятая Богородица изображена восседающей на троне, в руках держит скипетр и державу – так что православным смысл этого Явления открылся сразу. Патриарх Тихон писал тогда: «Всё чаще и чаще раздаются голоса… что “только чудо может спасти Россию”». И чудо произошло. В акафисте «Державной» иконе есть такие слова: «Неправда, яко море, скры землю Твою, и ныне люте потопляемы есмы, но Ты простри десницу Твою, и, яко Всехвальная, постави ны на камене веры…»

А каково значение явления Богоматери в Архангельске? Наш корреспондент спросил об этом отца Феофила. «Это чудо предзнаменовало мученичество верных, прославивших и освятивших нашу землю, – считает он. – Это было знамение победы – победы духа. Уже через несколько лет у нас более 90 процентов духовенства было уничтожено или находилось в тюрьмах и лагерях. Тем не менее Церковь выстояла. Как говорил Тертуллиан, кровь мучеников есть семя. И когда прошло время тяжёлых испытаний в стране, это семя взошло: Церковь возродилась».

В прошлом году на проповеди в день памяти Явления после молебна в Успенском храме Архангельска игумен Феодосий (Нестеров) так охарактеризовал происходившее:

«Люди вообще плохо понимали, чего они хотели. Была массовая смута, своего рода повреждение… Умы подвергались воздействию, народ отказался от привычной жизни, требовал чего-то нового. Теперь мы видим, что это был иностранный проект. Отказ от традиционного пути, основополагающих ценностей ведёт за собой болезнь ума… Мы до сих пор не до конца осознаём, что произошло и где корни тех страшных потрясений. По сей день в нас силён дух зависти, нетерпимости, вера в радикальные решения проблем. Но пора понять, что ничего не решается простым путём – отсечь, уничтожить, задавить кого-то».

Солдатский дневник

Вернёмся в год 1919-й. Кто были те люди, которые более года в окопах сражались с большевиками на Севере, что ими двигало? Должно ли нам помнить если не их самих, то их труды ратные? Сохранился дневник солдата американского 339-го пехотного полка Кларенса Шоя. Он описывает боевые действия на Двине, в которых принимал участие.

«Небольшое Чамово благожелательно настроено к нам, – записывает он 1 января 1919 года. – Мы подружились с его русскими людьми, а они – с нами. Мы делимся с крестьянами собственным провиантом, раздаём наши скудные излишки, ничего не требуя и ни на что не надеясь взамен. Нравится ли нам это? То, что мы делаем, возвращается к нам взаимностью.

23 февраля. Ещё один обстрел сегодня навёл на мысль, что дух нашей роты ярко проявляется в жутких условиях партизанской войны. Горстка людей, заброшенная в кромешное никуда, живёт и действует на дикой территории, где нет самого необходимого для жизни и солдатский быт хуже скотского, а о перспективах выхода из сомнительного участия в чужом конфликте уже никто не заикается. Как бы мы ни храбрились, однажды нас просто пнут в зад и в лучшем случае мы окажемся там, откуда прибыли.

24 апреля. Моржегорское. Дороги становятся совершенно непроходимыми. Мы проваливаемся по колени в грязь. Конвои с грузами следуют безостановочно. Река всё ещё закрыта для навигации от самой гавани Архангельска. Странно: чем больше мы видим Россию, тем больше она нравится нам. Вопрос, которым мы задаёмся по сто раз на дню: когда мы отправимся домой? Мы понимаем, что не можем уехать, пока не откроется путь через Белое море и на смену нам не придёт подкрепление. Некоторые парни верят в эту современную Россию, но я не могу разделить их мнение…»

Как видим, обычный американский солдат плохо понимал смысл происходящего. Офицеры – тоже. В Британии шли демонстрации за вывод войск из России. В Конгрессе США возмущались: почему наши полки находятся там без санкции? И на Западе, и в союзнических войсках делали свою работу агитаторы-социалисты. Но как поступали в таком случае воины? Втыкали штык в землю? Дезертировали? Ничуть. Они продолжали свой ратный труд.

«Силой взрыва нас всех внутри мгновенно просто вбило в пол, контузив весь гарнизон, – пишет всё тот же Кларенс Шой. – При этом три человека были убиты на месте, пятеро ранены из девяти человек, находившихся в тот момент в шестом блокгаузе. Осколки пробили мне руку и плечо… Мы выбрались наружу, ошеломлённые, потрясённые, в крови и почти ничего не соображающие. По счастью, боло (так он называл большевиков. – И.И.) перестали бить по нашей пулемётной крепости, посчитав её уничтоженной. Снаружи густо свистели пули, щёлкая в дымящиеся брёвна. Наконец мы добрались до дома священника, стоявшего в двадцати метрах от пострадавшего блокгауза. Взгляд внутрь открыл ужасную картину трагедии: обезглавленный крупным осколком священник лежал рядом с трупами своей многочисленной семьи. Выжила только маленькая девочка. У нас рядовой первого класса Элберт Балл и другие лежали с тяжёлыми ранами. Мы – по мере сил и умения – помогли друг другу с перевязкой. Ещё один снаряд попал в дом причта, когда мы лежали в нём, прижавшись друг к другу. Наконец, милосердная темнота утихомирила свирепое сражение и к нам пришла подмога. Раненых перевезли в центр Тулгаса. Рота “В”, несмотря на потери, продолжала удерживать свои позиции…

26 апреля. Только что пришло сообщение, что русские, сменившие нас в Тулгасе, без всякой борьбы перешли на сторону большевиков в Пасхальное воскресение. Чёртовы мужики сдались как один. Я не скуплюсь на выражения, называя это гнусное отребье yellow dogs (презренными людьми. – И.И.), потому что иного эпитета эти трусливые подлецы не заслуживают. Как можно было так поступить после всех трудностей и борьбы, стоившей немыслимого терпения, упорства и крови с обеих сторон фронта?! Так жалко и бездарно был потерян неприступный для боло фронт, созданный ротой “B” ценой запредельных усилий и лишений. Фронт, где погребены наши мёртвые, ценой банального предательства кучки сговорившихся трусов пал в руки врага вместе с орудиями и фортификациями».

Двинской Березник, 1919 г. Повозка для прокладывания телефонного кабеля английской инженерной части

 

Допрос красноармейца

 

Сбитый самолет большевиков. Обозерская

Уход

Солдаты стали оставлять свои позиции, только когда получили приказ. Это не было бегством, генералитетом стран Антанты был подготовлен тщательный план эвакуации. Русские офицеры понимали, что без помощи союзников фронт не удержать.

«До отъезда со мной произошёл один неприятный случай, – вспоминал генерал Айронсайд. – Выдающийся русский полковник, доблестно сражавшийся под началом союзников и хорошо мне знакомый, попросил разрешения встретиться со мной. Он был награждён британским орденом, которым очень гордился. И вот этот офицер вошёл в мой кабинет и отдал мне честь. Затем он положил на стол орден, которым был награждён за выдающиеся заслуги в весеннем наступлении на Мурмане… За две минуты он высказал всё, что думает о союзниках, отдал честь и вышел. Долго я сидел в полном молчании, глядя на отвергнутый орден, которым в своё время была отмечена его беспримерная доблесть».

Офицером, о котором говорится здесь, был начальник оперотдела Генштаба полковник Л. Костанди. В сопроводительном письме он написал: «Считаю ниже достоинства русского гражданина и офицера носить орден страны, представители которой вынуждаются своим правительством изменить данному ими слову и своим союзникам».

Лейтенант Джон Кьюдахи писал: «Необходимость охраны северных русских портов от германцев исчезла после заключения перемирия с Германией, но военная интервенция продолжалась, а наиболее ожесточённые бои на севере России произошли именно в последующие за перемирием месяцы. И когда последний американский батальон уходил из Архангельска, ни один солдат не имел даже смутного представления о том, за что он сражался, почему он уходит теперь и ради чего осталось там, позади него, под деревянными крестами, так много его товарищей».

Можно понять действия коалиции, если рассматривать их с точки зрения интересов. Они думали о своих: почему им нужно терять людей? (Всего за время экспедиции ими было потеряно убитыми 550 человек.) Зачем участвовать во внутреннем противостоянии в далёкой стране? – пусть эти русские, если так хотят, убивают друг друга. К чему тратить деньги и жертвовать репутацией? Зачем расшатывать собственное правительство, когда за лондонскими окнами слышится: «Руки прочь от России!»? Так и рассудили, в конце концов, западные политики.

Но что же до боли напоминают мне все эти слова?.. Вспомнил! Они напоминают мне многочисленные речи, всю ту гнилую диффамацию, которую я слышал от разных политиков и их прихвостней после вывода наших войск из Афганистана в 1989 году. Твердили, что это была никчёмная война, что жертвы – 15 тысяч погибших наших солдат – были напрасны, что они убивали ни в чём не повинных мирных жителей и пр.

Да и ситуация-то очень схожая. Нашим советским воинам попытались навязать комплекс вины за «преступную войну» точно так же, как большевистские комиссары в своё время пытались убедить солдат союзников в том, что они «убивают братьев» в снегах Русского Севера.

Сколько же лет должно было пройти, чтобы мы поняли, что не будь Афганистана в 80-е, в 90-е мы, скорей всего, не смогли бы удержать Кавказ, а значит, удержать от распада и всю Россию!

Вот и про тех американских, французских и сербских парней – добровольцах – могу сказать, что их жертвы не были напрасны. Около 40 тысяч человек за всё время экспедиции смогли на какое-то время задержать тот адский огонь, который готовились разжечь по всему миру кровавые комиссары, оголтелые троцкисты, циничные ленинцы, – они ослабили натиск чёрной силы, радикального большевизма, готового бросить русский народ в топку мировой революции. А ведь этим парням предстояло встать на пути ещё одной чумы ХХ века – фашизма…

А. Тейлер. «Похороны английских солдат в с.Троица», 1921 г. Имперский военный музей. Лондон.

Ну а я, как сын Русского Севера, ныне могу с благодарностью и честно сказать: нет, мои деды не «легли» под большевиков, они сопротивлялись как могли и простые парни из союзнических войск стояли с ними плечом к плечу.

Дыхание ада

То, что белые войска и союзники тогда собою прикрыли адовы врата, распахнувшиеся в России, – ничуть не преувеличение. Вот лишь малая часть фактов. Знают ли наши читатели о том, что первый в мире концентрационный лагерь возник у нас буквально сразу, едва только союзники отступили?

Юрий Дойков в книге «Красный террор в советской Арктике, 1920–1923: документальные материалы» сообщает, что из себя представлял концлагерь, созданный большевиками на Двине:

«Концлагеря в Холмогорах и Пертоминске были созданы советским правительством в конце 1919 года. Люди направлялись туда из всех уголков России и должны были жить в наскоро выстроенных бараках. Это были никогда не отапливаемые, даже в самую сильную зимнюю стужу, помещения… Люди, доведённые муками голода до отчаяния, поедали кору на деревьях. Они вынуждены были из-за пыток и расстрелов соглашаться выполнять самую тяжёлую работу… Им было категорически запрещено переписываться со своими родными или получать от них посылки с едой или одеждой. Все письма уничтожались… Помощник коменданта в Холмогорах поляк Квициньский был особенно свиреп. Этот палач-садист имеет на своей совести ужасы так называемого Белого дома в окружностях Холмогор. В нём в течение двух лет, с 1920 по 1922 год, по распоряжению Квициньского ежедневно производились расстрелы. Ужасная слава “Белого дома” удваивалась ещё и потому, что тела казнённых не убирались. И к концу 1922 года все помещения “Белого дома” были наполнены трупами до самого потолка. Две тысячи матросов из Кронштадта были расстреляны в 3 дня. Запах разложившихся тел отравлял воздух на целые километры вокруг. Смрад, который не уменьшался ни днём ни ночью, заставлял заключённых в лагере задыхаться и даже терять сознание. Три четверти жителей города Холмогоры оказались не в состоянии вынести всё это и покинули свои дома».

Яков Лапин, чудом переживший ужасы большевистских застенков в Архангельске, рассказывал: «В один из августовских дней произошло следующее. С раннего утра стали сортировать в камерах лиц, назначенных к выезду в Холмогорский лагерь “со всеми вещами”. В 2 часа свыше 400 человек направились из тюрьмы к пристани, где их дожидался пароход с баржей, пришедшей с такой же партией из Соловецкого монастыря, переименованного в лагерь. В 3 часа пароход отчалил с таким ценным грузом по направлению в Холмогоры. Дорогой пароход пристал к одному из пустынных необитаемых островов, всем арестованным приказано было раздеться донага и выйти на берег, где они буквально все были перестреляны расставленными пулемётами».

В Холмогорском и других концлагерях были замучены и расстреляны 25 640 человек.

Питирим Сорокин писал в своей автобиографической книге о деятельности летом 1918 года главного палача Поморья М. Кедрова: «В Архангельске в это время была настоящая мясорубка. Большевистский комиссар Кедров казнил людей сотнями и даже тысячами. Свои жертвы коммунисты расстреливали, топили или забивали до смерти. Чувствуя, как шатается почва под ногами, они пытались укрепить свои позиции безудержным террором».

Дай кровь…

Крест, установленный на месте явления Божией Матери

3 августа 2015 года митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил освятил крест, установленный на месте явления Божией Матери. Девять соток земли, выделенной городом, – её хватит, чтобы поставить здесь храм.

«В этот день дети, самые чистые душой из людей, видели на воздухе образ Божией Матери над нашим городом, – сказал в тот день после молебна владыка Даниил. – Это означало, что Пресвятая Богородица дала знак грядущих тяжёлых времён для Архангельска, для души нашего народа – его веры. Богоматерь Своим явлением сказала всем горожанам, что Она остаётся с ними. Её явление знаменовало заступничество Царицы Небесной Архангельску в надвигающиеся тяжёлые времена. Войска Красной Армии, занявшие город вскоре после чудесного события, уничтожали душу народа, его веру, культуру, традицию. Архангельск погрузился в хаос и мрак, стал называться “городом смерти”. Расстреливали всех подряд, даже подростков выстраивали в шеренги и убивали… Над их могилами нет крестов, мы не знаем, где они похоронены, за что их убили. Они пострадали за свою веру, Отечество. Это самое главное… Апостол Павел пишет, что нам даны два дара: первый – веровать во Христа. И его мы принимаем. А второй дар – это страдать за Него, и это не каждый принимает».

И в этом, наверно, главный смысл всего произошедшего: «Дай кровь и приими Дух».

Поэтому в самом вопросе, которым мы задались вначале, и заключён ответ: не почему явилась Божия Матерь с Младенцем, а для чего. Не почему все ужасы того времени должно было пережить Русскому Северу, а для чего.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий