К нам в храм заглянула организованная группа пенсионеров. Посещение церкви входило в число мероприятий их воскресного дня. Отслужив благодарственный молебен, мы присели в кружок, чтобы пообщаться. Я спрашиваю: «Кто скажет, что с вами будет через пятьдесят лет?» После некоторой паузы одна женщина лет шестидесяти говорит: «Наверное, будем болеть». Я удивляюсь такому оптимизму! Сдвигаю сроки, интересуясь, что будет через семьдесят-девяносто лет. Опять пауза – и грустное: «Мы, скорее всего, к тому времени уже умрём». Замечаю: «Умрёт тело, а где будет ваша вечная душа?» Молчание. Потом одна из посетительниц громко возглашает: «Я в раю буду!» Как оказалось впоследствии, она родственница священника.

В церковь они, хочу подчеркнуть, приехали не для того, чтобы помолиться. Наш скит оказался лишь туристическим объектом на пути. Была бы здесь какая-то популярная кривая башня, их это вполне бы устроило. Это меня весьма огорчило. Не готовиться к будущему – самое великое преступление перед Богом, самим собой, а главное, перед потомками.

Ведь если ты не спасся после смерти, то потянешь за собой и потомков. Они тоже будут гибнуть, пока не появится в роду кто-то, подобный евангельскому юноше, которого Христос позвал следовать за Собой. «Позволь мне похоронить моего отца», – сказал юноша. Спаситель же ответил: «Оставь мёртвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие».

Здесь дело, конечно, не в том, что не нужно заботиться о телах умерших. Но важнее позаботиться о тех, кто ещё жив, чтобы приуготовить их к Царству Небесному. Если ты не озарён светом этого Царства, то мёртв уже при жизни. У нас ведь чаще всего мёртвые мёртвых и хоронят, даже священника иной раз пригласят для отпева. Потом вспоминают, какого хорошего человека похоронили, как он по воскресеньям собирал в бане друзей, знатно угощал, был чемпионом по разгадыванию кроссвордов и так далее. И ни слова о душе, покаянии, о Боге и вечной жизни. Соберутся мёртвые вокруг мёртвого, поговорят, выпьют, разойдутся, так ничего и не поняв при встрече со смертью. А душа того тем временем держит ответ на мытарствах.

Покойный, которого они проводили, скорее всего, не был совсем уж неверующим. Допускал, что есть какой-то высший разум, имел ложное понимание о Боге, ведь правильной вере его не научили ни родители, ни школа. Не научила даже Церковь, которой он гнушался, считал, что храм – это для больных, слабаков и прочих неудачников.

О таких людях старец Силуан говорил, что гордость не даёт им встать на путь веры. «Неверующему, – учил он, – я даю такой совет: пусть он скажет: “Господи, если Ты есть, то просвети меня, и я послужу Тебе всем сердцем и душою”. И за такую смиренную мысль и готовность послужить Богу Господь непременно просветит. Но не надо говорить: “Если Ты есть, то накажи меня”. Потому что если придёт наказание, ты, быть может, не найдёшь силы благодарить Бога и принести покаяние».

Преподобный Силуан Афонский со слезами молился о всех людях и о всём мире

Хорошо с таким прошением обратиться к Господу в трудном положении, во время болезни своей или близких, в минуты опасности, растерянности. Был и у меня в жизни такой вопль. Уже зная о Боге, я растерялся, окунувшись в ложь мира сего, ощутил свою немощь, одиночество, ненужность ни государству, которому присягал, ни ближним. Я не мог им дать того, чего от меня ожидали. К тому же у меня был отёк лёгких, я не мог лежать, с трудом сидел в своей комнате. Взгляд упал на небольшую икону Спасителя. Неожиданно для самого себя я взмолился: «Господи, я никому не нужен в этом мире. Ты либо забери меня к Себе, либо сделай так, чтобы я был Тебе нужен». Через несколько минут приехала «скорая», отвезли на рентген и уложили на два месяца в больницу. На какое-то время я вырвался из суеты и смог, наконец, прочитать целиком Священное Писание, насладиться книгами святых отцов, познакомиться с людьми, среди которых были и нераскаянные грешники, и святые, что сделало меня опытней.

…Всех людей можно разделить на три категории. Самые несчастные – это те, кто отвернулся от Бога, злобствует на Него и на весь Божий мир. Их ожесточённым сердцам ничего не поможет. Эти люди очень боятся смерти и с возрастом становятся всё более несносными – матерятся, судятся, ссорятся. Иные же ищут Бога, однако тоже несчастны, но не сквернословят, не злобствуют, живут с надеждой на перемены к лучшему. Им советует святой Силуан: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Ад – это наша действительность, просто мы этого не видим, не зная рая. Третьи же последовали за Христом, научились от Него, смирились, обрели покой в сердцах своих. Всё вокруг может рушиться, а внутри царит покой. Им дано понимать, что Бог каждый миг нашего бытия посылает нам Свои милости. Они могут быть горькими и скорбными, эти мгновения, но это для спасения. На них сходит Дух Святой, и они за всё благодарны Богу-Троице. Таковы святые угодники – пророк Моисей, преподобные Александр Свирский и Серафим Саровский, лики которых сияли фаворским, нетварным светом.

Мы, грешники, светиться, конечно, не можем, но просто обязаны общаться по-доброму, приветливо со своими ближними и даже врагами. Без этого мы не христиане. В нашей обители, в маленьком коллективе, случилась недавно распря, длившаяся целый месяц. Ежедневные молебны о любви не примиряли враждующих. Страдали от этого все. Подумалось, хорошо бы иметь в паспорте графу: уживчивый человек или неуживчивый. Это важнее национальности.

Но любить надо и неуживчивых, смутьянов и прочих несчастных, не умеющих строить отношения с ближними. Один батюшка на покое звонит и говорит: «Не могу сейчас ходить в свой храм. Сейчас там священник не нашего духа». А ведь это самое важное – иметь «наш» дух. Иной чего только не делает и знает, как правильно, и других учит. Он, может, даже и горами движет, а Духа не стяжал, и всё впустую – тяжело рядом с ним. Без любви всё напрасно. Господи Святый Душе, снизойти на читателей газеты «Вера», соблюди их от душетленных страстей и всякой вражды.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска