Не доказуя, а показуя
Каким я увидел Северодвинск и его Православный просветительский центр
– Почему так много людей, ищущих истину, не хотят идти в храм и присоединиться к Церкви? В том числе и потому, что нередко видят среди православных высокомерное отношение к окружающим – «мы здесь такие правильные, а вы нет», – рассказывает протоиерей Александр Удин, настоятель храма Святых Кирилла и Мефодия города Северодвинска. – Это гордыня. Встречают, как говорят, по одёжке. Давайте же, православные, одёжку иметь нормальную и не раздражать никого, выпячивая свою избранность. В нашем духовно-просветительском центре мы поставили определённую цель: доступность и открытость для всех. Чтобы не было никакой обособленности. Более того, возношения над другими.
Из века XV в XXI
Для начала немного истории. Северодвинск – город молодой, появившийся восемь десятилетий назад как место строительства военных кораблей, в том числе подводных. Долгое время он был закрыт для свободного посещения. Но местность, где вырос город, прежде не была пустыней. В начале XV века преподобный Евфимий Корельский основал здесь монастырь во имя Николая Чудотворца. На его долю выпало немало испытаний не только при жизни (известно, например, о нападении на обитель норвежцев в 1419 году), но и после кончины – в 1683 г. Холмогорским архиепископом Афанасием в целях борьбы с распространением старообрядчества почитание преподобного было запрещено: пальцы десницы святого в гробу были сложены для крестного знамения двуперстно.
Земли, где располагался монастырь, принадлежали новгородской боярыне Марфе Борецкой, известной в истории как Марфа-посадница. Как-то сыновья её от первого брака, Антоний и Феликс, морем обходили свои владения и попали в шторм. Оба погибли, а тела их море выбросило прямо у стен монастыря. Здесь они и были погребены, а через некоторое время причислены к лику святых. Марфа, узнав о гибели детей, поначалу велела пожечь несколько деревень поблизости, заподозрив их жителей в убийстве. Но когда гнев её остыл, сделала большие денежные и земельные пожертвования разорённой обители. Николо-Корельский монастырь простоял в устье Северной Двины вплоть до 1930-х годов, когда на этом самом месте стал строиться Северодвинск. От обители сохранились каменные постройки: храм, колокольня и корпус между храмами. Правда, пройти к ним не просто – они находятся на территории одного из главных заводов города. А монастырские ворота пребывают сейчас в Коломенском музее-заповеднике.
Застройка Северодвинска очень хорошо отражает историю его становления. При въезде со стороны Архангельска – суровая промышленная окраина с мрачными бетонными заборами и бесконечными трубами коммуникаций вдоль дорог и над ними. Жилая часть города начинается с деревянных одно- и двухэтажных домов и зданий вполне ухоженного вида – во всяком случае, тех, что видны из окна автобуса. Затем городская архитектура сменяется домами 50-х годов прошлого века, а дальше стоят кирпичные и панельные многоэтажки хрущёвской и брежневской поры – это самая обширная и основная часть города. Сюда-то мне и надо. Я долго бродил по дворам Морского проспекта в поисках дома с нужным номером, пока не обнаружил, наконец, здание с куполом над крыльцом – похоже, бывший детский сад. «Православный просветительский центр святых Кирилла и Мефодия» – гласит большая табличка. Я на месте.
Кукла Элли и ослик Христов
Только закончилась литургия, библиотекарь Татьяна Маренкова приглашает меня в трапезную, где по воскресеньям под душеполезные беседы обедают всем приходом. Во время трапезы навожу справки о центре и знакомлюсь с батюшками – о. Александром и о. Олегом.
Просветительский центр объединяет под одной крышей храм, две воскресные школы – для детей и для взрослых, а также школу церковного пения. Здесь же занимается вокальный ансамбль, есть творческие мастерские, разнообразные кружки для дошколят, младших школьников и подростков. Детишки, кроме того что рисуют, лепят, танцуют и поют, ещё готовятся к школе либо подтягивают школьные знания. А чем привлечь подростков? Пожалуйста, «Занимательная электротехника» – ходят с удовольствием. Есть в центре и ещё одно направление – спортивно-оздоровительное.
Отобедали. Отец Александр водит меня по классам и залам. Стены увешаны творческими работами детей и преподавателей. Заходим в один из классов, где идёт занятие.
В творческой мастерской полки шкафов уставлены поделками из различных материалов. Куклы, Дед Мороз со Снегурочкой, Элли из сказки об Изумрудном городе, весёлый трёхголовый дракон. И много чего ещё. На полочках стоят макеты соборов, из бумажных листочков вырезана и склеена простенькая картинка ослика с иконочкой Христа – делали дошколята.
Продолжаю знакомство. Гордость и без преувеличения жемчужина центра – музей игры и игрушки. Создала его коллекционер Элла Фролова.
В небольшом помещении много занятного – от простых кукол и мишек, какие были у всех советских детей, до совершенно эксклюзивных. Вот, например, кукольный домик, созданный в противовес вульгарному ширпотребу. Для кукол в музее сделана вся необходимая обстановка, вплоть до мебели, но и это не предел – даже шахматы у кукол имеются, каждая фигурка вырезана из дерева. Всё это дело рук резчика. Люстры в игрушечном домике излучают самый настоящий свет, исходящий из крошечных светодиодов.
А вот индийские куклы. Разукрашенные, в цветастых восточных костюмах, на фоне такого же пёстрого ковра. Батюшка поясняет:
– В Северодвинске для Индии строился авианосец, и будущий его экипаж находился в нашем городе. Индийские подводные лодки также ремонтировались у нас. Поэтому в нашем городе было много индийцев на протяжении лет десяти, и, конечно, мы с ними контактировали. Эти куклы – подарки индийских моряков.
Отец Александр показывает редкий экспонат, который сложно назвать просто игрушкой. Мы стоим у миниатюрного театра, очень распространённого в XIX веке. Сегодня это большая редкость, разве что на рождественских представлениях можно увидеть вертепные театры. Интересная игрушка – крепость с оловянными солдатиками. Часть их, в том числе игрушечный Наполеон, привезена из Франции, остальные – работа местного мастера. А вот представлена новая жизнь старой вещи: детская деревянная кроватка на колёсиках стала ковчегом, на нём игрушечные Ной и звери. Часть музейных кукол не только выставляется, но и участвует в постановках кукольного театра. Ставятся в основном русские сказки. «Колобок» – в православной интерпретации: он не сбежал и не будет съеден лисой, он катится в храм освящаться. Из библейских сюжетов ставят «Рождественскую мистерию».
В спортзале проходят занятия по каратэ, кикбоксингу, борьбе. Начинаю недоумевать. Слово батюшке:
– В наш центр мы привлекаем людей всех возрастных и социальных категорий, ни в коем случае не разделяя на верующих и неверующих. Сюжеты для творческих кружков подбираем любые, лишь бы они были добрыми и не были откровенно языческими. На тренировках клубов единоборств не проповедуется восточная идеология, мы за этим строго следим. Между прочим, наши спортсмены на многих соревнованиях занимают первые места. Никто не заставляет молиться, но о молитве нет-нет да слово заходит. Никто не принуждает и участвовать в Таинствах, но где-то об этом будет упомянуто. На городских выступлениях, допустим, никаких мини-юбок на наших детях не будет – зрители видят определённые правила. Многие начинают общение со священниками именно в стенах центра. Подойдут с проблемой – продолжат беседу вопросами о вере, Церкви. А дальше кто-то пригласит освятить жилище, кто-то о крещении задумается. Так, потихонечку и ненавязчиво, мы располагаем людей к вере. Да, люди видят у нас определённое мировоззрение, устои, правила, но они видят и нашу открытость. Ведь нередко верующих сторонятся, считая ненормальными или гордыми. Ректор Санкт-Петербургской семинарии, где я учился, архиепископ Константин (Горянов) любил говорить: «Православие не доказуется, православие показуется». Все, кто посещает наш центр, видят, что мы не отделяем себя от других, мы не говорим, а показываем, что вполне реально и пост соблюдать, и молитвы читать, и участвовать в Таинствах, оставаясь обычными людьми. Во многом благодаря этому о нас в городе доброе впечатление.
Начав с большого минуса
– Идея создания подобного культурно-просветительского учреждения возникла в 1997-м, – вспоминает батюшка. – Дополнительное образование вне школы уже тогда было очень востребованным, и мы поняли: если к творческим кружкам можно добавить уроки нравственности, основ православной культуры, организовать воскресную школу, может получиться что-то интересное. Я высказал свои мысли владыке Тихону, и он благословил этот проект.
Первый духовно-просветительский центр в Северодвинске был создан на базе Никольского храма по улице Торцева, где я тогда служил. В 2002-м в этом здании открылся новый храм во имя Кирилла и Мефодия. В 2009-м после реорганизации мы переехали на Морской проспект. Под храм и просветительский центр администрация города выделила пустующее здание в совершенно жутком состоянии: битые стёкла, сползающая лоскутами краска, рваный линолеум, разорванные батареи отопления, не функционирующие водоснабжение и канализация. Но и на том спасибо.
Сотрудница центра и певчая Валентина вспоминает:
– Начинали мы даже не с нуля, а с минуса. Раньше здесь был детсад, потом – кулинарное училище. Под зданием стал двигаться грунт, и оно стало проседать и ломаться. Даже сейчас можно увидеть огромную трещину в стене дальнего блока. Три года дом стоял совершенно бесхозным, за это время здесь разворовали всё, что можно, вплоть до труб из подвала. Но глаза боятся – руки делают! Редкая ситуация была: обычно, когда храм меняет своё расположение, больше половины прихожан теряются, у нас же все остались и с рвением трудились. Прихожане, жившие неподалёку, варили дома обеды. Мы прямо на тридцатиградусном морозе перекусывали – и дальше ремонтировать. Обогревателями отогреем краску и бежим красить, пока снова всё не замёрзло. Начали мы с той части, где сейчас расположен храм. На Сретение прошла первая литургия. Одно крыло здания должно было перейти Никольскому храму, но люди оттуда увидели всю эту разруху и сказали: нет, такого нам не надо. Пришлось браться и за эти площади. Теперь силами наших батюшек и прихожан всё восстановлено.
Как рассказал батюшка, до 2007 года просветительский центр финансировался из городского бюджета, после реорганизации же перешёл на самофинансирование. Затраты существенные для небогатого прихода – это и оплата коммунальных услуг, и зарплата преподавателям. Поэтому далеко не все кружки бесплатные. У священника на этот счёт свои рассуждения.
– С одной стороны, для населения денежный вопрос не последний, но с другой – деньги дисциплинируют, – считает батюшка. – Мы в этом убедились. У нас был момент, когда всё было бесплатно. И что же? Первые две недели наплыв, ни в одной группе нет свободных мест; дальше потихоньку люди рассасываются, а через два месяца остаются два-три человека. Мы задумались. Догадались, что надо бы ввести какую-нибудь символическую плату. Одно занятие столько-то, абонемент – столько-то. Всё просто: люди потратили свои деньги, пропускать теперь жалко.
Духовенство
Сегодня Кирилло-Мефодиевский приход и просветительский центр окормляют трое священников. Кроме о. Александра, служат ещё о. Олег Згама и о. Дмитрий Апполинариев.
Отец Александр в 1996 году принял сан и был причислен в штат Никольского храма. Когда открылся храм Св. Кирилла и Мефодия, стал его настоятелем. Отец Олег в это время был молодым прихожанином Свято-Воскресенского храма и тоже решил посвятить себя служению Богу. В день его священнической хиротонии состоялось поставление во диаконы о. Дмитрия Апполинариева, ставшего спустя четыре года иереем. Так и оформился клир нового северодвинского храма.
Все трое, перед тем как стать священниками, получили светское образование, и, как считает о. Александр, это очень помогает в их нынешней деятельности. Сам он окончил в родном Ленинграде училище, где готовят наладчиков станков с ЧПУ, а затем учился в институте на системного программиста. Отец Олег из известной в Северодвинске заводской династии Згама, но получил образование педагога-психолога. Отец Дмитрий по первой специальности судостроитель, несколько лет работал на заводе.
– Священник должен не только служить и Таинства совершать, – считает батюшка, – но и строить, ремонтировать, организовывать и, это тоже очень важно, уметь говорить с другими людьми на одном языке. Вот отец Олег – благодаря образованию он знает, как правильно выстроить учебный процесс. Отец Дмитрий разбирается в технических вопросах, поэтому организация строительно-ремонтных работ в нашем центре возложена на него. Моё образование также помогает понимать, к примеру, по технологии ли ведутся работы. А то, было дело, при закупке материала недобросовестные строители пытались ввести меня в заблуждение, но я-то прекрасно знал, сколько материала нужно и сколько он стоит. Не удалось им меня провести.
Отец Александр: о себе и о наболевшем
Родился Александр Удин в Ленинграде.
– Бабушке, Зинаиде Михайловне, было шестнадцать, когда началась война. Работала сначала на оборонительных сооружениях, потом на одной из фабрик города, – рассказывает батюшка. – В сорок втором её призвали в артиллерийско-пулемётный батальон, который на 9/10 был укомплектован девчонками. Они участвовали в оборонительных боях, потом пошли в сторону Прибалтики. В сражении под Нарвой выжила лишь четверть их батальона. Из Латвии были направлены к финской границе, откуда бабушка демобилизовалась в 1946-м. Награждена орденами, медалями. Моя мама трудилась в институте синтетических каучуков, работала с химическими препаратами, подорвала здоровье. Сейчас она пенсионер.
Как рассказал батюшка, в роду его жили с верой и традиции чтили. С детства юного Сашу водили в Николо-Богоявленский кафедральный собор. В студенческие годы православие заинтересовало его глубоко и основательно.
Отец Александр вспоминает:
– В то перестроечное время появилось множество информации, нередко противоречивой. Но я приобрёл первую Библию, финского издания, и месяца четыре читал по главе-две в день. Многого не понял, но представление сложилось. Потом меня пригласили на лекции известного в Санкт-Петербурге священника отца Владимира Цветкова. Мне тогда 22 было. Посещая их, я и стал воцерковляться. Начал ходить в приход отца Владимира, оттуда и поступил в семинарию, поняв, что предыдущая учёба меня уже не устраивает. Книги покупать ездил на подворье Оптиной пустыни – там такой был выбор! В свой первый приезд я купил около 20 духовных книг. Некоторые с того времени не переиздавались, например многие книги отца Григория Дьяченко. С «Добротолюбием» что-то сейчас не очень хорошо, а тогда вышло полноценное репринтное издание в пяти томах. К сожалению, перестали сейчас переиздавать Сергея Нилуса, а ведь это замечательная публицистика. Сейчас, конечно, появляется много новых книг, – размышляет отец Александр о современной церковной литературе, – но я вижу, что большей частью это подражание «Несвятым святым» архимандрита, а теперь уже владыки Тихона (Шевкунова). Но он-то писал о своём окружении и о своём духовном опыте. Я читаю его – вижу ту эпоху, начала девяностых. Не то что знакомые фамилии, но я чувствую это время, я его пережил, оно мне близко и понятно. А когда читаю другого автора – ну не берёт за душу! Да, бывает неплохо написано, случаются любопытные куски, но не более того – нет изюминки. К сожалению, сейчас слово «православный» порочат, в том числе и через литературу. Не может по определению быть православного фэнтези или православного детектива – вот ведь до чего доходит! Детектив – это детектив. То, что там участвует верующий человек, замечательно. Но давайте не называть такие произведения «православными». Православная книга должна говорить о духовном, а не о мирском. При всём уважении к Юлии Вознесенской… Я лучше почитаю какого-нибудь фантаста. Есть у неё очень удачные вещи, но есть и то, что откровенно не удалось. Подражателей же вообще читать невозможно. Кто-то правильно написал, что склады просто наводнены якобы православными книгами, но не являющимися таковыми. И он же набросал общий план, по которому они изготавливаются. Я прочитал и понял: да, почти вся современная художественная литература с приставкой «православная» соответствует этому шаблону. Хочется другого. И больно, что слово «православный» стало избитым. Оно должно подчёркивать вероисповедание, нашу конкретную мировоззренческую позицию, а не применяться ко всему подряд. Я так думаю, что, когда на бутылках с вином печатают купола и иконы, это происки врагов православия. Но беда в том, что и свои меры не знают, везде лепят слово «православный». От священства я такого не слышу, от мирян же, подчёркивающих свою принадлежность, – валом. Мне говорят: «Ну это же не православное». Я, бывает, дохожу до крайности и порой начинаю ругаться: «Вы со своей приставкой “православный” всё искажаете. Вот возьму и прибью табличку: “Православный туалет”. И попробуйте только в другой пойти – отлучу!» Хотелось бы на этот счёт увидеть большую проблемную статью в печати…
В Поморье о. Александр приехал осенью 1996 года по личному приглашению епископа Архангельского и Холмогорского Тихона (Степанова).
Владыка Тихон приходил тогда к петербургским семинаристам и приглашал их во вверенную ему епархию, предлагая рукоположение и определённые возможности для развития семьи. Вакансий на тот момент было около тридцати. Семинаристу Александру Удину владыка предложил усилить Никольский приход Северодвинска.
– Незадолго до приезда женился, а в конце августа мы с супругой приехали сюда, – рассказывает батюшка. – На Крестовоздвижение у меня была диаконская хиротония, меньше чем через месяц – уже священническая. Доучивался в Московской семинарии, потому что там было заочное отделение. Владыка предлагал послужить на приходе три-пять лет, а дальше, говорит, сам смотри. Три года прошло, пять, а потом мне уже не захотелось возвращаться. И вот уже двадцать лет живу и служу в этих краях. Что мне здесь нравится? Удобный, компактный город, второй в области, а может, даже первый (смеётся). Спокойные люди вокруг, размеренность, нет суеты и беготни. А вот чего мне в Северодвинске немного не хватает, так это обилия шикарных музеев и галерей. Наш исторический музейчик лишь маленькая капелька. В детстве и в юности я посетил большинство музеев Петербурга, некоторые не по одному разу, объездил все пригороды. Такой возможности культурного просвещения, как в столицах, здесь, конечно, нет. Но это если брать культурный пласт. В общечеловеческом плане же, что я вижу, приезжая в Питер или Москву: толпы народа, все куда-то торопятся, обилие рекламы где ни попадя, даже на исторических домах. Я помню город совсем другим… таким, как Северодвинск сейчас. Он для меня в какой-то степени маленький уголок того, старого, Питера, который я люблю. Что ещё нравится, Северодвинск – город многокультурный. Он рос и требовал специалистов, поэтому сюда приезжали люди со всей страны и дальнего зарубежья, самых разных национальностей. Все здесь нормально уживаются, национальных противоречий я не наблюдаю. Ленинградцев много – общаемся, конечно.
Белое море у нас тут рядом, город находится на берегу морского залива, поэтому здесь всегда свежо. Есть в городе колёсный пароход «Николай Гоголь», больше ста лет ему. Соловки от нас в 300 км по морю. С октября по май в наших портах базируются Соловецкий монастырский флот и корабли Анзерского Голгофо-Распятского скита. Команды – все наши, северодвинские.
* * *
Поговорили. Сажусь в автобус с мыслями: город начался с разрушения монастыря, но теперь духовная жизнь здесь налаживается. Даст Бог, будут возрождены и монастырские строения. В городе секретных заводов, где создаётся военный флот, куётся щит нашего Отечества, а в храмах идёт молитва о нём.
← Предыдущая публикация Следующая публикация →
Оглавление выпуска
Добавить комментарий