Семейный ансамбль Ковальчуков.

Визит необычного гостя

Во время гонений в 30-40-е годы прошлого века были закрыты все храмы в Коми крае. В 1938-м лишили православных людей последней церкви – Вознесения Господня в местечке Кируль, что на окраине Сыктывкара. Там сделали кузницу, а на храмовой территории построили гаражи. Когда люди уже не могли сопротивляться богоборческой власти, на их защиту встал самый почитаемый народный святой – Николай Чудотворец. Вот как об этом рассказывает дочка кузнеца Леонтия Игнатьевича Ковальчука:

– Кузница в кирульской церкви работала круглые сутки. На зимнего Николая Угодника папа вышел в третью смену. Только он заступил в 12 ночи, как дверь открылась. Папа подумал, что это напарник пришёл. «Валентин, это ты?» – громко спросил он.

Но ответа не услышал. Поворачивается и видит: перед ним стоит старец седой, с бородой, в белом холщовом одеянии до пола. Папа ещё подумал: «Что же это он так легко одет, ведь мороз на улице». Удивлённо говорит: «Вы к кому?» «А разве это не церковь?» – спрашивает дедушка».  «Да нет, это кузница», – отвечает папа. «Нет, это церковь», – говорит незнакомец. «Раньше тут действительно была церковь, – согласился папа, – но теперь, вы видите, сделали кузницу…»

Потом рассказал гостю про свою работу, что они тут куют.  «Нет, это церковь», – настаивал странный посетитель. Потом повторил ещё раз твёрдо: «Это церковь!» И исчез у папы на глазах.

Кузнец Леонтий Игнатьевич Ковальчук

Отец вспоминал, что у него в этот момент мурашки по коже побежали. Работать после этого он больше не мог. Подождал ещё некоторое время напарника, который так и не пришёл – заболел, как это выяснилось на следующий день. Затушил горн и отправился домой. Придя, разбудил маму и поведал ей о необычном госте. Человек не слабый – где вы слабых кузнецов видели – и не робкий, он дрожал, просто содрогался от сильного волнения. А мама с детства была верующей и сразу же догадалась: «Так это же Николай Угодник к тебе приходил, ведь сегодня Николин день».

«Точно, это он, – узнал папа необычного гостя, вглядевшись в икону святителя, которая была у нас дома. – Как же я сам не понял?»

«Дай Бог, чтобы опять церковь открыли», – вздохнула мама.

Церковь Вознесения Господня в Кируле передали верующим лишь на рубеже 90-х, хотя предопределено всё было задолго до этого.

Назвали в честь Богородицы

Ольгу Леонтьевну Лыткину (на снимке) и её маму, Марию Ильиничну Ковальчук, хорошо знают не только в Сыктывкаре, но и за пределами Коми. Дело в том, что Мария Ильинична в 1985 году создала ансамбль украинской песни семьи Ковальчук, с успехом выступавший много лет. Позже он перерос в ансамбль «Украина» и стал гастролировать.

Первыми его участниками были дети Марии Ильиничны – дочери Ольга и Анна, сын Николай, а также сноха Нина, двоюродная сестра Клара и внучки Наталья и Юля.

– Начала петь мама ещё в своём родном селе Липовка Ивано-Франковской области. Родители у мамы были очень благочестивыми людьми, свою любовь к Богу они привили всем детям. А их у них было восемь.

Дедушка Илья родился в бедной семье, рано остался сиротой. А бабушка Анастасия была из богатой семьи, первая красавица на селе и хорошо пела. Её родители не хотели, чтобы она выходила замуж за бедняка. Но в конце концов влюблённые уговорили родителей бабушки. Сыграли свадьбу. Первая дочь у них родилась в 1923 году в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. И поскольку они очень почитали Богородицу, то назвали ребёнка Марией. Это была моя мама.

Дед умел плотничать, столярничать – мастер на все руки. Надолго уезжал на заработки, чтобы прокормить семью. Бабушка оставалась с детьми одна. Мама, когда подросла, стала первой её помощницей. Однажды, когда ей было семь лет, она доставала из печи кашу, но так как ещё до шестка не доросла, опрокинула на себя чугунок с кипящим варевом и сильно обожгла лицо. Дедушка очень любил мою маму и всё сделал для того, чтобы она поправилась. Привёз хорошего доктора из города, сказав ему: «Я тебе заплачу сколько попросишь, только вылечи мою дочь». Доктор прописал мази, дал какие-то целебные составы и объяснил: «Если вы хотите, чтобы у вашей дочери всё зажило, повязки с мазями нужно менять постоянно – днём и ночью». Понятно, что в больнице за девочкой никто не стал бы так ухаживать, поэтому дедушка сидел возле постели мамы дни и ночи напролёт, меняя повязки. Мама вспоминала: «Когда бы я ни просыпалась, всё время слышала, как отец, мама и бабушка молятся за меня».

Так дедушка маму и выходил с Божией помощью. На месте сильнейших ожогов у неё остался только небольшой шрам на лбу.

Дед после этого случая больше никогда не оставлял семью. Он открыл в селе свою маслобойню, на которой работал вместе с моей мамой и другими детьми.

Когда маме исполнилось пятнадцать, дедушка привёл её в церковный хор, где они вместе пели потом несколько лет. В хоре – человек двадцать, хотя желающих петь было намного больше. Но священник отбирал лишь исключительные голоса – тех, кто умел держать партию.

Мама рассказывала, как всем селом они весело отмечали православные праздники, как торжественно на Пасху проходили богослужения.

Храм этот до сих пор стоит. Когда мне было семь лет, я ездила с родителями на мамину родину. Мама говорила, что со времён её юности там ничего не изменилось. Мы попали на Пасхальную службу. Сельчане на праздники надевают праздничные одежды, которые хранят в сундуках: мужчины идут в церковь в вышитых рубахах, женщины – в национальных костюмах и ярких платках. На всенощную приходят с корзинами, наполненными крашеными яйцами, пасхами и куличами. У каждого есть своё место для корзины, поэтому нет никакой толкучки. Помню, как красиво пел хор. Там я впервые пережила настоящую пасхальную радость, которая запомнилась мне на всю жизнь.

Помощь Николая Чудотворца

– Мы стараемся возрождать свою культуру, – продолжает Ольга Леонтьевна, –  не просто отмечаем православные праздники, но и рассказываем об их истории, о том, как они отмечались в прежние времена.

На праздники святителя Николая говорим детям о его житии, о чудесах, печём традиционные украинские «николайчики». Дети пишут письма святителю Николаю со своими пожеланиями и прячут их под подушку, а наутро они вместо писем находят уже подарки, которые подкладывают родители, пока дети спят.

В нашей семье Николай Чудотворец – любимый святой. И было очень много случаев, когда по молитвам к святителю приходила помощь.

Расскажу об одном из них. У моей старшей сестры умер муж. Умер зимой, а весной мы купили оградку, плиты и решили к Троице могилку облагородить. Перед праздником заказали грузовую машину, погрузили всё и поехали на кладбище. По дороге, на подъёме в горку, машина остановилась. Водитель и так её пробовал завести и эдак, копался в ней, пытался починить, снова пробовал завести, но ничего не получалось. Около часа он провозился, а время начало клониться к вечеру. «Ну что ты будешь делать?! Не заводится, и всё тут! – в сердцах говорит шофёр. – Понять не могу, в чём дело. Придётся машину оставить здесь и возвращаться на автобусе. А завтра утром знакомых ребят позову, они мне помогут отремонтироваться или на буксир возьмут».

А нам откладывать доставку оградки никак нельзя: назавтра мы уже пригласили рабочих, которые должны были её установить. Стала я молиться Николаю Чудотворцу: «Николай Угодник, ты видишь, что нам очень надо именно сегодня попасть на кладбище. Помоги ради Христа».

Шофёр торопит нас, настаивает, чтобы поспешили на автобусную остановку, а я ему говорю: «Может, вы ещё раз попробуете завестись?» Водитель раздражённо отвечает: «Ну сколько можно! Вы же видите, сломалась машина». «Я вас очень прошу. Попробуйте!» – настаиваю я.

Шофёр сел за руль, машина сходу завелась, и мы поехали на кладбище.

– Николай Угодник помог нам приобрести и дачу в одном обществе с сестрой, – вспоминает Ольга Леонтьевна. – Даже представить себе не могли, что наши дачи будут рядом. Вместе с сестрой тогда молились и Господу с Богородицей.

Хозяйка дачи до этого много лет не могла её продать. Вначале та цена, которую она запросила, не устраивала покупателей. Она снизила. Опять не берут. Она ещё сбросила. Снова никого… «Совсем за бесценок я продавать не буду», – решила она и больше никому не предлагала. Я, когда стала искать дачу, попросила сестру: «Ну позвони ты Любе, спроси у неё». – «Она уже не продаёт». Но всё-таки позвонила, и Люба согласилась продать нам дачу за 20 тысяч. Это в 2001 году было. Я сразу же пошла в церковь, заказала благодарственный молебен. Буквально через полгода цены поднялись почти в два раза, а за последующие годы – раз в десять. А мы уже пятнадцать лет всё лето рядом с сестрой – вместе с детьми и внуками. Это такое счастье! Готовим и кушаем у меня на даче, а в дни рождения, на праздники собираемся вместе в беседке на участке сестры. Там же гостей принимаем. Конечно, и песни поём обязательно.

Соседи приходят послушать нас. И чай останутся попить, и поговорим по душам. Дружно живём.

Святые Никола и Георгий

– В один из Николиных дней, которые я проводила в нашем украинском землячестве, Григорий Михайлович Сологуб, много сделавший для восстановления Свято-Вознесенского храма в Кируле, вспомнил о своём случае помощи Николая Угодника.

Он тоже из репрессированных: в войну оказался в немецком лагере, а после войны – в лагере на Севере. Когда работал там на лесозаготовках, с ним вот что произошло:

«Приехали мы в лес на лошадях. Несколько подвод загрузились раньше меня и отправились обратно, а я что-то замешкался. Стал догонять остальных, чувствую – руки замерзают. Полез в карман за рукавицами, а их там нет. Видать, где-то в лесу обронил. А мороз крепчает. Руки коченеют всё сильней. Что делать – не знаю. Если бы вожжи не надо было держать двумя руками, можно было бы их как-то менять и по очереди отогревать. Но одной рукой править никак не получается: лошадь не слушается, сбивается с дороги в потёмках. Я остановлюсь, руки погрею и опять поеду. Но дело всё хуже, уже и пальцев не чувствую. И тут взмолился Николаю Чудотворцу: «Николай Угодник, помоги мне руки сохранить!» (А Григорий Михайлович – человек мастеровой, без рук ему никак, всю жизнь ими зарабатывал себе на хлеб.) И в этот момент что-то меня заставило повернуть голову, посмотреть на обочину дороги. Вижу: на снегу среди сугробов лежат рукавицы…»

Когда Григорий Михайлович об этом рассказывал, у него слёзы стояли в глазах…

– Да, на Украине почитание святителя Николая было всегда особым, – размышляю я вслух. – На Великой Руси тоже, но всё же большим, наверно, было у нас почитание великомученика Георгия Победоносца. Не случайно же ещё первые русские цари поместили на гербе страны святого всадника с копьём. А Георгиевский крест был самой высокой военной наградой…

– Георгий Победоносец и у нас почитается, – отвечает Ольга Леонтьевна. – На Украине в день святого Юрия, покровителя хлеборобов и скота, 6 мая, никто не работает, люди идут в церковь, а потом крестным ходом со своими иконами целыми семьями обходят поля, на отдых садятся прямо на землю, чтобы перекусить. И вот мне поведали историю.

Есть такой обычай – закапывать в землю скорлупу от пасхальных яиц, чтобы был хороший урожай. А один мужчина в Юрьев день пошёл пахать. Крестоходцы его увидели и говорят: «Ну что же ты, в такой праздник и работаешь?» «Работать не грех», – отвечает тот.

Что ж, поступай как знаешь. Вскоре испуганный ослушник прибегает в село и рассказывает, мол, только взялся за плуг, как конь вздыбился и чуть не зашиб его до смерти. Так его святой Георгий вразумил. «Чтоб я в такой праздник когда-нибудь ещё стал работать?! – сказал односельчанам мужик. – Да никогда в жизни!»

Певуньи из барака

Семью Марии Ильиничны Ковальчук репрессировали в 1944 году. Её первого мужа арестовали по ложному доносу, и он сгинул в тюрьме, а всех его близких отправили на Север.

– Мама всегда говорила, – рассказывает Ольга Леонтьевна, – что мы родились под счастливой звездой, потому что по дороге на Север никто из родственников не умер, хотя моя сестра и была при смерти. Дорога трудная и долгая, везли в холодных вагонах для скота. Сестру спас наш дядя, он как-то смог вылечить её.

Почти всех репрессированных, которые ехали  с ними в поезде, отправили на лесозаготовки в необжитые места Коми, там очень много людей умерло. А нашей семье повезло – её оставили в Сыктывкаре. Сначала родители с сестрой жили в бараке для спецпереселенцев на пересечении улиц Карла Маркса и Красных партизан, это сейчас центр города. Сестра была ещё совсем маленькая, ослабшая после болезни.

Мама на всю жизнь запомнила, как к ним приходили местные жители, жалели их, приносили молоко для сестры и другие продукты. Мама у меня очень добрая, общительная. Она сдружилась с соседями, очень быстро выучила коми язык. Стала ходить в пригородный Казанский храм, который к тому времени снова открылся. И всю жизнь очень любила эту церковь, потому что она напоминала ей храм в её селе.

В этом бараке родилась и я. Жили мы вчетвером в маленькой комнатке: я, сестра, мама и папа. Мама вышла замуж во второй раз за моего отца, Леонтия Игнатьевича Ковальчука, приехавшего на Север на заработки. Несмотря на трудности, мама никогда не унывала. Она была искусной мастерицей и нас с сестрой научила рукоделью – мы вышивали рушники, салфетки, думки. Даже большой ковёр вышили красивыми цветами – целый год над ним трудились, постоянно при этом пели украинские песни. Мама была гостеприимной, и хотя к столу порой нечего было подать, но к нам часто приходили гости –  исключительно для того, чтобы пообщаться, попеть с нами или просто послушать нас.

Помню, однажды вечером сидим все вместе, поём. Вдруг стук в дверь. Открываю, а там незнакомый молодой человек. «Вы к кому?» – спрашиваем его. «Это у вас поют?» – «Да, мы поём, а что?» – «Можно вас послушать?»

Оказывается, он проходил мимо, услышал красивое пение и заслушался. Вначале думал, что это по радио поют. Потом понял, что живые голоса. Нашёл нашу квартиру и постучался. Он просидел с нами весь вечер. А когда уходил, искренне благодарил, что мы такую радость ему доставили.

Однажды нас пригласили на какой-то городской праздник. Во время прослушивания организаторы говорят: «Вы так хорошо поёте. Давайте в городском парке будете выступать на праздниках». Назвали наш коллектив «Семейный ансамбль Ковальчуков». Профессиональный музыкант Люба Буравская стала аккомпанировать нам на аккордеоне. Потом мы начали ездить с концертами по городам и сёлам республики, нас приглашали даже на буровые.

Пели мы на украинском, русском и коми языках, в основном народные песни, показывая красоту наших культур. Как-то в дальнюю северную деревню поехали зимой на автобусе, который застрял в сугробах. До деревни оставалось ещё километров тридцать. Концерт был назначен на шесть, но пока наш автобус вытаскивали трактором, времени много прошло, и приехали мы только в девять часов вечера. Люди не разошлись по домам, дождались нас. Встретили замечательно, некоторые песни просили исполнить ещё раз. Особенно понравилась всем песня про Коми край. Там есть такие слова: «Люблю тебя, мой край суровый, северный, за величавую простую красоту. Твои могучие леса и необъятные поля мне полюбились навсегда».

Дома у нас всегда был молитвенный уголок. До последних дней мама не оставляла молитвы. Как-то у нас должен был состояться ответственный концерт, а я сильно приболела. Мама мне говорит: «Поправляйся как-нибудь, нужно обязательно выступить». Только благодаря её молитве я тогда быстро встала на ноги. Сама удивилась. Умерла мама 25 февраля 1995 года. Больше двадцати лет прошло, а дело её живёт, ведь именно благодаря ей в Коми сложилась украинская культурная автономия, помогающая украинцам на Севере сохранить песни, кухню, традиции, чтобы передать их детям и внукам. Сейчас с участием хора «Украина» проходят Рождественские и Пасхальные праздники, многие другие торжества в республике, ансамбль выступает перед детьми-сиротами в интернатах, в больницах и домах престарелых, напоминая всем, что украинцы, коми и русские – братья во Христе.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска