Чтение на ночь

«…Я себя считаю великой грешницей. Не достойна того, чтобы обо мне писали», – заявляет Мария Николаевна Копылова, 86-летняя прихожанка Всехсвятской церкви, с которой я побеседовал после воскресной службы.

На самом деле и батюшка, и все яренские прихожане уважают Марию Николаевну за её доброту и честность, за преданность Христу и Всехсвятскому храму, где она трудится вот уже 25 лет. С того дня, когда церковь вернули верующим, а значит, и ей тоже.

– Не одна я, нас тут много работало, – рассказывает старейшая прихожанка Яренска. – Мусор убирали, стены чистили, приводили всё в порядок. Отец Феогност с матушкой Серафимой много трудов приложили, а мы с крёстной всё ходили по людям да разным организациям, деньги собирали.

– Вы в детстве крещены? – спрашиваю бабушку.

– Нет, уже взрослой. Крестили меня Марией, как раз когда наш храм в Яренске открылся. А так-то меня зовут Мансура Нурулловна. Я из татарской семьи, родители мои были мусульманами. В 1918 году в Поволжье свирепствовала страшная эпидемия холеры. Много деревень вымерло, не пережили холеры и мои бабушки с дедушками, а детей, чтобы спасти, вывезли в разные районы Советского Союза, кого куда. Так мои родители оказались в Архангельске, где они воспитывались в детском доме. Там и познакомились. Став взрослыми, создали семью, нажили пятерых детей. Двое – близняшки – ещё в младенчестве умерли. Остались старшая сестра, братик младше меня и я.

Отец умер, когда мне только 12 лет исполнилось. Мама была очень верующей. Молилась по-своему, но никого из нас не принуждала к мусульманской вере. Жили мы в коммуналке. Со всеми соседями дружили. Одна соседка у нас была с Украины – переселенка, верующая женщина, Матрёной звали. Она плохо видела, поэтому стала меня приглашать к себе, чтобы я ей читала Библию. Я приходила к ней вечером. Она закрывала дверь, чтобы нас никто не слышал, доставала старинную Библию из укромного места, и я ей читала по главе каждый вечер. И так было несколько лет подряд. Тогда ведь за это могли и посадить, но моя мама не препятствовала этому.

– Наверное, Матрёна и о Боге с вами разговаривала?

– Да, рассказывала о Христе и о святых. И молитвам многим научила, так что я с детства молитвы знаю, молилась постоянно. Годы-то были трудные, голодные, особенно в войну тяжело было.

– Как вы войну пережили?

– Тогда в Архангельске был страшный голод. Многие умерли, среди них и мой отец. Ему дали повестку на фронт, он был уже сильно измождён, но пошёл в военкомат и по дороге умер. Мать тоже голодала, болела очень. Но она подольше пожила.

В 14 лет я пошла работать на военный завод, ведь на рабочую карточку хлеба давали побольше. Правда, мы не знали, что завод военный, только после войны нам рассказали. Делали понтонные мосты, по которым переправлялись наши войска. Нас, подростков, набралась целая бригада. Взрослым помогали что-нибудь поднести-отнести, убирали мусор, стружку, снег чистили. С восьми до двенадцати на заводе трудились, а с часу дня в школе учились. Два с половиной года отработала на заводе, одновременно школу закончила. За эту работу я потом как труженица тыла четыре медали получила. И ещё за многолетний труд имею медаль «Ветеран труда».

После окончания медучилища меня по распределению послали на Север, в Амдерминский район, это сейчас Ненецкий округ, берег Карского моря. Работала одна на участке в Каре за врача. Если сама не справлялась, то брала собачью упряжку и в районный центр больных отвозила, в Амдерму.

– Сообщение было только на собачьих упряжках?

– И на оленях тоже, в тех местах оленеводы живут. А в экстренных случаях доставляли самолётом. За медикаментами в Амдерму я на маленьком самолёте летала. Три года отработала и вернулась в Архангельск. Вышла замуж, а муж у меня родом из Яренска, и мы в 75-м году переехали с ним сюда жить.

Моя крёстная

В 89-м стали открывать церковь, и подошла ко мне Анна Алексеевна Дмитриева. Она десять лет отсидела в тюрьме в Коми за веру, на лесозаготовках работала. Сама из-под Великого Устюга, там они жили рядом с монастырём.

Когда освободили, Анна Алексеевна уже ни на кого не смогла выучиться, поэтому у нас в Яренске кассиром проработала в бане. Все её уважали. И всю жизнь она молилась Богу.

Прониклась ко мне она доверием и стала убеждать меня, чтобы я крестилась, а потом готовить стала. Тогда ближайшая действующая церковь была в Айкино. Крёстная ездила туда, брала меня с собой на службы к отцу Георгию (Савве) – с ним они были в дружеских отношениях, как брат с сестрой, много писем от отца Георгия (†18.11.2011) у неё осталось.

Анна Алексеевна одна из первых начала хлопотать, чтобы у нас в Яренске открылся храм. Ездила в епархию в Архангельск, подавала документы на открытие церкви. Как только храм открылся, меня тут же и покрестили. С ней же мы сразу стали работать при храме. Она – первой помощницей у батюшки, а я ей помогала. И деньги мы вместе ходили собирать, и в храме вместе работали. Она болела за Церковь всей душой, всю себя отдавала храму. Сейчас постоянно молюсь за крёстную, хожу к ней на могилку.

– Какие у вас были послушания?

– Я и прибиралась, и полы мыла, и за свечками смотрела, и печи топила… Отцу Феодосию даже в алтаре помогала – у нас второй придел до сих пор не освящён, так что батюшка благословлял меня туда заходить. А основное послушание у меня все 25 лет было деньги собирать. Пятеро батюшек у нас сменилось, все разные послушания давали, а сбор денег, чтобы ходить с тарелочкой, никто не отменял. Храм-то у нас бедный.

– У вас есть любимая икона в храме? – спрашиваю Марию Николаевну.

– Своей небесной покровительницей я считаю Всемилостивую икону Божьей Матери. Постоянно молюсь ей.

Многие храмовые иконы отец Феогност по округе собирал. Ту, что сейчас при входе висит, он при мне нашёл в кочегарке, что рядом с нашей администрацией. Она на полу лежала, и все по ней ходили как по доске, даже не знали, что это икона. А батюшка как увидел, сразу догадался: повернул её, смотрит, а там Божья Матерь. Мы её почистили, в храм принесли. Правда, что это за список, до сих пор установить не удалось.

– Вы, наверное, не просто любите эту икону, а получаете помощь по молитвам к Божьей Матери от этого образа?

– Когда кто-нибудь заболеет, так я за всех родных и близких постоянно молюсь и записки в храме подаю. Господь и Божья Матерь помогают. А если у меня что-то не получается, так я считаю, что это по моим грехам. Также у нас в храме Валаамский образ очень благодатный.

Ещё старинная икона Николая Чудотворца. Николай Чудотворец – мой любимый святой. Он мне не раз помогал в трудных ситуациях. Один раз в лесу заблудилась. Мы с мужем приехали за грибами на мотоцикле, разбрелись друг от друга и потерялись. А он ещё тогда оглох совсем. Я кричу, кричу, а он меня не слышит. Уже темнеть стало. Думаю: «Ну придётся в лесу заночевать». Стала себе готовить ночлег, хворост собирать. А страшно, лес незнакомый. Встала на колени и начала молиться Господу, Пресвятой Богородице, Николаю Чудотворцу и всем святым, чтобы мне послали доброго человека на помощь. И вдруг откуда ни возьмись прямо на меня едет машина – «козлик». Я ещё пуще перепугалась: думала, он меня раздавит. С колен встала, руку подняла. Машина остановилась. Два охотника сидят. Говорю водителю: «Ой, мужчина, я ведь заблудилась, возьмите меня с собой!» – «Мы, – говорят, – не можем вас взять, едем на охоту». – «Ну, по крайней мере, покажите мне дорогу, как мне выйти».

Они показали. Я только пошла по тропинке, как вижу – они обратно едут. Остановились, говорят: «Садитесь». Оказывается, передумали ехать на охоту, решили меня до дому подвезти…

– Мне сказали, вы давняя подписчица нашей газеты?

– С первого номера «Веру» выписываю. Очень она мне понравилась. Раньше и другие церковные издания выписывала, а потом только «Веру». Она более содержательная и ближе к верующим. Всё просто и доступно написано. Год проходит, все номера собираю и отдаю другим верующим, чтобы читали. Недавно лишь из-за операции по удалению катаракты полгода не могла читать. А так всё время.

– Дай Бог вам здоровья! – говорю на прощание Марии Николаевне. – До ваших лет мало кто сейчас доживает.

– Да я каждый день собираюсь умирать. Слава Богу, всё ещё на своих ногах хожу. Только они последнее время стали болеть, так я сейчас везде с палочкой.

* * *

Мария Николаевна, выполняя данное батюшкой непосильное для неё послушание – побеседовать с корреспондентом, неохотно рассказывала о себе, постоянно сетуя, что она недостойная и грешная. А я подумал, что вот на таких «грешниках» – скромных подвижниках, готовых положить свою жизнь ради Христа, – и держится наша православная вера.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска