Наши на Афоне

1000 лет русскому монашеству на Святой Горе

Афон_Ксилургу.-Проводы-св-Антония-на-Русь.-Картина-В.И

Когда русские появились на Афоне – Бог весть. По преданию, обитель Древодел, то есть Плотник (по-гречески это звучит Ксилургу), основали воины княгини Ольги. Но возможно, русы пришли туда ещё раньше, при правивших совместно киевских князьях Аскольде и Дире, ведь после неудачной осады Царьграда военачальники крестились вместе с дружиной. Может, кто-то из крещёных дружинников и пришёл тогда на Афон?

Кстати сказать, предыстория крещения Аскольда и Дира вышла удивительная. Если бы тогда греки победили наших в бою, то спустя год-другой князья могли вернуться, чтобы поквитаться. Но боя как раз и не случилось.

Что же произошло?

Жители Константинополя пребывали в отчаянии. Они ждали, что русские варвары вот-вот хлынут через стену, а дальше всё как всегда: резня, насилия, грабёж. Противостоять этому не было никакой возможности, и тогда горожане решили, что раз их оружие бессильно против врага, нужно пройти крестным ходом по стенам. Достали из ковчега покров Пресвятой Богородицы и с пением молитв отправились в путь. Наши воины, наверное, вволю потешились, глядя на необычное зрелище: идут по стене множество монахов и священников, безоружных мужей и жён с детками, словно по небу плывут с хоругвями, и то ли плачут люди, то ли зовут кого-то; вот они всё ближе, ближе…

Вдруг, покачнувшись, начала рушиться насыпь, которую русы много дней возводили для штурма. Когда пыль осела, прояснилось не только зрение наших воинов, но что-то начало происходить и с сердцами. Люди как минимум задумались. После чего, сняв осаду, вернулись домой. А вскоре прислали к грекам посланников с просьбой крестить их. Вот из этих аскольдовых бойцов и могли выйти первые наши монахи.

Они ли построили Древодел или те русичи, что появлялись на Афоне в последующие полтора века, неизвестно. Могли и сами, а могли поселиться среди балканских братьев-славян, уже обустроившихся на Святой Горе. Так или иначе, но русских всё прибывало, и однажды (это случилось в 1016 году) среди двадцати одной подписи настоятелей Афона появилась следующая: «Герасим монах, милостию Божией пресвитер и игумен обители Роса, свидетельствуя, собственноручно подписал». Нашли этот акт в архивах Великой Лавры лишь в 1932 году, причём французы, которых возглавлял выдающийся византолог профессор Поль Лемерлем. Так и определились с датой рождения Русского Афона: февраль 1016-го.

Святой Антоний

Афон_Карта-святого-афона

Десять веков отправляются наши соотечественники на Святую Гору, чтобы после многолетних подвигов вернуться на родину – просвещать Русскую землю.

Основателем монашества у нас на Руси считается преподобный Антоний Печерский, положивший начало великой традиции, не угасшей по сей день. Как утверждают монахи греческого монастыря Эсфигмен, преподобный Антоний начал свой путь в их обители. Эта версия появилась в 30–40-е годы XIX века, однако с тех пор неустанно опровергается русскими церковными историками. В ответ греки время от времени редактируют жизнеописание св. Антония, но, как заметил по этому поводу иеросхимонах Сергий Святогорец (Веснин), «и в новом виде сообщаемые в нём сведения мало удовлетворительно показывают, что преподобный Антоний подвизался действительно в Эсфигмене». Время пострига преподобного греки сначала перенесли с 975 года на 1035-й, потом на 1016-й, но понятно происхождение лишь первой даты. В том году действительно состоялся постриг св. Антония Эсфигменского, только это совсем другой святой. Ко времени его пострига св. Антоний Печерский ещё не родился.

Поэтому расскажем его историю, согласуясь с русскими источниками и исследованиям.

Родился Антипа, будущий святой, в городе Любече в 983 году, за пять лет до начала крещения Руси. О ранних годах его жизни ничего не известно, только то, что однажды, будучи ещё молодым человеком, отправился он на Святую Гору, чтобы постичь всю глубину православной веры. Одно из житий преподобного сообщает: «…Обошёл тут богобоязненный Антипа все монастыри, скиты и подвижнические пустынки, много встречалось ему живущих на Святой Горе и русских братьев, особливо в обители руссов – Ксилургу; видел жительство их, свыше естества человеческого подражавших во плоти житию ангельскому, и сердце его разгорелось Христовой любовью поревновать житию их».

Там, в Древоделе, Антоний провёл около десяти лет, после чего отправился сам или был отправлен в Киев, где крещёных было уже много, а пастырей, да ещё опытных, – раз-два и обчёлся. Но уже через два года в стране, после смерти святого Владимира, началась братоубийственная смута, и Антоний вновь вернулся на Афон к своему старцу игумену Герасиму – настоятелю обители россов.

Время шло. Достигнув новых высот подвижничества, св. Антоний и сам уже сделался наставником для молодых монахов. И тогда старец, как сообщает житие, призвал его к себе и произнёс: «Антоний! Иди обратно в Русскую землю – пусть и там живущие через тебя преуспевают и утверждаются в вере христианской…» Приняв это как Божье благословение, преподобный отправился в землю Русскую. Основав в Киеве Печерский монастырь, он обратился к инокам: «Это Бог вас, братия, собрал, и вы здесь по благословению Святой Горы, по которому меня постриг игумен её, а я вас постриг. Да будет благословение на вас, первое от Бога, а второе – от Святой Горы».

Как от Благодатного Огня возгораются лампады по всей земле, так возгорелось от Афона русское монашество. Соборная же церковь скита Ксилургу во имя Успения Богоматери – древнейший сохранившийся в мире русский храм. По всей видимости, в память о нём была названа и Успенская церковь (первая в Киево-Печерской лавре), и Успенская Почаевская лавра, и Святогорский Успенский монастырь на берегу Северного Донца.

Нагорный Русик

Афон_Свято-Пантелеимонов-монастырь

Свято-Пантелеимонов монастырь

Ксилургу находится на восточной стороне Святой Горы на расстоянии одного часа пути от столицы монашеской республики – Кареи. Как мы уже сказали, февраль 1016-го считается датой рождения Русского Афона, но это не означает, что Древодел стал русским именно в этом году. Ведь его ктитором-благотворителем был сначала святой князь Владимир, почивший в 1015-м. Затем ктитором стал его сын – Ярослав Мудрый, а в 1048 году Ксилургу получил от Константина IX Мономаха статус Царской лавры и право обращаться к императору, минуя Протат – руководство Афона. Кстати, всем остальным монастырям Святой Горы это было запрещено. То есть Древодел считался ещё и чем-то вроде русского консульства. Монастырь имел пашню, собственную пристань и дорогу до неё, а также несколько кораблей. В это время русские на Афоне занимали третье место по численности после греков и грузин, впереди сербов и болгар.

К середине следующего, двенадцатого, века число братии в Ксилургу столь умножилось, что в 1169 году ей была передана обитель Фессалоникийца – монастырь, известный с седьмого века, прежде процветавший, а потом заброшенный. Назвали его Нагорным Русиком, или иначе Свято-Пантелеимоновой обителью.

Впоследствии он получил ещё одно наименование – Старый Русик. Новым же Русиком, который также был посвящён святителю Пантелеимону, стал тот прибрежный монастырь, который все мы знаем, как минимум по фотографиям и фильмам, а многие успели там побывать. В силу сходства названий две эти русские обители иногда путают, но Старый Русик сегодня лишь скит на горе, как и Ксилургу. Впрочем, и ему, Бог даст, вернут однажды былую славу.

Нагорный Русик быстро набрал силу, стал влиятелен не только на Афоне, но и в русских пределах, где при избрании епископов предпочтение отдавалось святогорцам. Именно на Афоне тоскующие по родине монахи впервые осознали Русь святой. Вот что об этом пишет духовник Нового Русика иеромонах Макарий (Макиенко):

«Факт развития именно в этот период представления о земле Русской как об особом уделе Божией Матери, пользующемся особым Её покровительством и милостью, невзирая на разные неисправности и непорядки, свидетельствует о весомом, значимом и глубоко осознанном влиянии Святой Горы на духовную жизнь Руси. Это мировоззрение, как плод взаимного общения Русской земли и Святой Горы, словно детоводитель, провело Русь сквозь горнило испытаний и стало особенно близким для русского сердца в эпоху ордынского нашествия, вселяя надежду на Вышнюю милость и прощение».

Господь загодя начал готовить наши обители на Афоне к тому страшному испытанию, которое вскоре постигнет Русь, – монгольскому нашествию. Оказались связаны духовно, как мы знаем – навеки, русские и сербы. В 1196 году в Новом Русике поселился сербский царевич Растко, которого христианский мир знает как святого Савву Сербского. Об Афоне он узнал от некоего русского святогорца, который странствовал по Балканам в поисках вспомоществования для обители. Восхищённый его рассказами, царевич устремился в Свято-Пантелеимонов монастырь, где понял, что услышанное им было правдой. В Старом Русике в маленьком храме Иоанна Предтечи Растко принял постриг, а позже вместе с отцом – правителем Сербии Стефаном Немени, ставшим монахом Симеоном, – Савва основал сербский монастырь Хиландар. Сербская и русская обители были очень дружны, всемерно помогая друг другу.

Значение этого события – пострига Растко нашими святогорцами – трудно переоценить. После того как Русь предана была монголами огню и мечу, её связь с Афоном почти прервалась, пожертвования прекратились. В это время сербские правители сделались ктиторами Старого Русика и спасли его. Отдельные подвижники Святой Горы могли обходиться без средств, но общежития без помощи извне быстро угасали. Великое событие произошло в 1347 году, когда царь Стефан Душан Сильный прислал в дар Русику честную главу святого великомученика Пантелеимона, а сверх того назначил для кормления обители несколько сёл с храмами и полями, ввиду «от Руси всеконечного оставления».

Это было воистину братское отношение, урок тем, кто полагает, что лишь Россия спасала и выручала Сербию. Нет, бывало и наоборот. Отступив от темы нашего повествования, вспомним 1941-й, когда слабая Югославия вдруг бросила вызов гитлеровской Германии. В результате фашисты атаковали её, на месяц с лишним отложив нападение на СССР. Каждый из тех дней, что они потеряли, стал для России спасительным. Что могло случиться, если бы немецкое наступление на Москву не пришлось на разгар морозов, – страшно подумать. Два миллиона человеческих жизней стоила Югославии эта война, а ведь братушки могли просто отсидеться, изображая лояльность.

А началась наша дружба на Афоне – много столетий назад.

Что для нас Афон?

Ни один выдающийся монах в минувшую тысячу лет Святой Горы не миновал, даже если лично не сподобился там побывать.

Так, преподобный Сергий Радонежский об Афоне знал очень много благодаря другу и сподвижнику Сергию Обнорскому. Тот принял на Святой Горе постриг и долго подвизался там, прежде чем отправиться на Русь. По примеру Афона преподобный Сергий возобновил на Руси монашеское общежитие, а первый храм в обители посвятил Святой Троице.

Мы не видим в этом ничего удивительного, между тем после горячих споров времён Вселенских Соборов триединство Господа стали принимать как данность, не особо задумываясь о нём. Всё изменилось с возрождения на Святой Горе исихазма – особого монашеского пути, который был известен ещё подвижникам глубокой древности. Произошло это благодаря святогорцу Григорию Паламе – последнему из великих учителей нашей Церкви. С помощью умно-сердечной молитвы, учил Палама, монах должен стремиться к тому, чтобы уподобиться Господу, чтобы душа его, стяжав дары Духа Святого, достигла горних сфер, созерцая Божественный свет и преображаясь в нём. И конечно же, опытное познание Господа невозможно без глубочайшего погружения в тайну тайн – троичности Божества. К ней устремились афонские исихасты всем естеством – духом, душой и телом, воздвигая на Святой Горе храмы во имя Святой Троицы.

Движение это достигло расцвета как раз в пору пострига преподобного Сергия, и нет никаких сомнений, что он и сам стал исихастом. По примеру св. Григория преподобный Сергий начал творить непрестанную молитву, сподобившись явления нетварного Божественного света. Почти одновременно с ним образ Троицы написал собственноручно Стефан Пермский, следом явил миру свою икону Андрей Рублёв, а спустя какое-то время случилось чудо, осветившее и освятившее Русь: тайнозрителем Святой Троицы стал преподобный Александр Свирский. Такие плоды принёс исихазм на русской почве, созидая русскую монашескую традицию.

А связь преподобного Сергия со Святой Горой имела, кстати, замечательное продолжение. Лет через сорок после его смерти Господь направил с Афона на Русь иеромонаха Пахомия Логофета, серба. Он стал автором не только нескольких жизнеописаний Радонежского чудотворца, но и праздничной службы в его честь, что приравнивалось в ту пору к канонизации. Всё это не было, разумеется, случайностью. В преподобном Сергии Пахомий опознал своего – святогорца.

Святой Нил Сорский с преподобным Иннокентием Комельским посетили Святую Гору самолично, спасались там двадцать лет, а по возвращении на Русь устроили у себя на Вологодчине монастырь по афонскому образцу. Историк так это описывает:

«Иноки должны были питаться трудом своих рук, милостыню принимать только в крайней нужде, избегать вещелюбия и роскоши даже в церкви. Женщины в скит не допускались, монахам не разрешалось выходить из скита ни под каким предлогом, владение вотчинами отрицалось. Скитяне, жившие в лесу по 2-3 человека, сходились на воскресное богослужение, продолжавшееся всю ночь, а в прочие дни молились и трудились в своих кельях. Главным их подвигом была борьба со своими помыслами и страстями, в результате чего в душе должен был родиться мир, в уме – ясность, а в сердце – смирение и любовь».

Духовно связаны с Афоном были Тихон Задонский и Серафим Саровский, Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник. Святой Горе мы обязаны рождением Оптиной пустыни. У истоков её возникновения мы видим одного из величайших афонских подвижников – преподобного Паисия (Величковского). Ученик святого Паисия – схимонах Феодор Свирский – стал старцем и руководителем преподобного Льва, первого Оптинского старца, передав ему во всей полноте Священное Предание и учение о монашеском подвиге.

После падения Царьграда

Афон_6-июня-2013-во-время-посещения-Св

6 июня 2013 г. во время посещения Св. Афона Патриарх Кирилл посетил скит Ксилургу

Существует вероятность, что Пахомий Логофет подвизался на Афоне в Нагорном Русике. Из-за монгольского ига поток русских на Святую Гору сильно иссяк, и в Свято-Пантелеимоновом монастыре начали селиться сербы. Много их было и в других обителях, так как Афон в то время вошёл в состав сербской державы.

Так продолжалось до тех пор, пока Сербия не пала под ударами иноверных – османов. Это случилось в 1459 году. И настал, быть может, самый горький период для Афона вообще и Русского Афона в частности. Обители остались без земного покровительства и без средств к существованию. Но по милости Божией третий Рим уже начинал своё восхождение, справившись с монголо-татарами. В 1509 году от Великого князя Василия III Старому Русику дана была жалованная грамота, дозволяющая присылать старцев для сбора пожертвований и обещавшая «дозирать монастырь и помогать милостыней, как в предыдущие времена». Не оставил государь своим попечением и сербский Хиландар.

При Иоанне Грозном потекли щедрые вклады и от царя, и от русских митрополитов в ответ на просьбы наших святогорцев. Как жаловался один из них, игумен Русика Павел, «ныне монастырь Святого Пантелеимона имеет на себе много долга, святое же царство твоё далеко, а мы здесь – в турецких руках, многие от них насилия терпим, и помощника у нас нет… Великий Государь, созижди другую половину ограды и келий для иноков, дабы не опустело твоё богомолье при твоём царстве».

Это было чистой правдой. Когда во время Смуты помощь из России вновь прекратилась, Русику опять стало трудно. Как сообщали оттуда, «впал в убыток и в долг, заложил ризы церковные и монастырские и иное строение недвижимое… от великого долга и самих их посажали в темницы и там зле погибают…». Что поразительно, на Афоне Смута началась раньше, чем на Руси, каким-то необъяснимым образом совпав со временем помрачения царя Иоанна. Если в 1561 году Русик насчитывал братии почти двести человек, то уже через тринадцать лет он оказался практически заброшен. Возник какой-то непонятный конфликт русских с греками, который закончился опустошением Свято-Пантелеимонова монастыря.

При царе Алексее Фёдоровиче забота о Русике возросла до пределов прежде невиданных. Помогали не только русским монахам, особым почитанием на Руси стала пользоваться и Иверская обитель, основанная православными грузинами. Она получила в Москве под подворье Николо-Греческий монастырь, а копия чудотворной Иверской иконы Божией Матери была помещена в часовне при Воскресенских воротах Китай-города. Патриарх Никон издал тогда первую на Руси историю Афона под многозначительным названием «Рай мысленный». Именно так на Руси воспринимали тогда Святую Гору.

Но примерно так же Русь начали воспринимать и на Афоне. Это было похоже на какой-то золотой сон – не только русские, но и греческие и грузинские, болгарские и сербские иноки молились о том времени, когда сыны Севера изгонят агарян и золотые кресты вознесутся и просияют во всех вновь православных пределах.

Пробуждение оказалось весьма грустным. Наступила эпоха Петра.

Гибель Русского Афона и келья Воскресения

Поступление иноков на Святую Гору из России полностью прекратилось. Пётр считал монахов тунеядцами и подозревал, что они настраивают народ против реформ. Одно время постриг и вовсе был запрещён, а на русских людей, удалявшихся на Святую Гору ради подвигов благочестия, власть начала смотреть как на своевольников и дезертиров. Русский путешественник Василий Барский, побывавший в Нагорном Русике в 1725 году, обнаружил там лишь четырёх насельников – двух русских и двух болгар, включая игумена. Вновь побывав в обители спустя девятнадцать лет, Барский русских там не обнаружил вовсе. За несколько лет до этого монастырь отошёл грекам. Впрочем, Господь не благословил им там остаться, и в конце концов монахов в Русике не осталось вовсе. Последние греки перебрались в русскую келью Воскресения Христова на побережье – это была искра Старого Русика, которая ещё продолжала неярко светить миру.

Итак, в XVIII веке бытие Русского Афона, можно сказать, прекратилось. Русские исчезли, хотя то, что они успели создать, построить, продолжало существовать и даже по каким-то законам Святой Горы принадлежать им. Правда, в 1803-м Протат Афона решил исключить имя русской обители из числа монастырей и продать её земли. Но против этого выступил Константинопольский Патриарх Каллиник. К келье Воскресения тогда или позже перешло имя небесного покровителя Старого Русика святителя Пантелеимона. Патриарх возобновил там общежительство, а иеромонаху Ксенофонтского монастыря Савве определил стать игуменом Нового Русика. После того как отец Савва вылечил великого драгомана Порты князя Скарлата Каллимаха, будущего господаря Валахии, обитель обрела в лице князя богатого покровителя и начала разрастаться. Возведены были соборный храм и другие строения.

Белую полосу сменила чёрная после убийства князя Каллимаха, смерти о. Саввы и греческого восстания 1821 года, когда на Афон хлынули турецкие солдаты. Лишь через восемь лет монахи смогли вернуться в свои келии. Какое-то время прозябали, но в 1832 году один из них – старец Герасим Святогорец, некогда благословлённый отцом Саввой, – стал игуменом монастыря и смог добиться очень многого.

Одного не хватало русской обители – русских.

Так было до тех пор, пока одному старцу-греку не явился в видении священномученик Пантелеимон со словами: «Если в моём монастыре не будет русских, монастырь запустеет».

«Русские! Где найти русского?» – задумался отец Герасим.

И выход был найден. Но об этом – в другом рассказе об Афоне.


← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий