Румынская Православная Церковь считается второй после Московской Патриархии по числу прихожан – 20 миллионов человек. Интересна она и тем, что православие в Дунайских княжествах, из которых выросла потом Румыния, распространялось снизу вверх. Сначала христианами стала большая часть жителей этих земель, а затем крестились и её правители.

Этот выбор затянулся больше чем на тысячелетие. Христианство окончательно утвердилось в этих краях лишь в XIV веке, то слабея, то усиливаясь вновь. При этом румынский язык сохранил следы противостояния католиков и православных. Святой – по-румынски sant, свеча – lumanare, от латинского luminaria. С другой стороны, заметно влияние болгар, а возможно, и русских. Например, duh – это дух; служба, рай, ад звучат так же, как у нас; таинство – тайна. А вот у кого заимствовали слово «пасха», непонятно, так как это слово есть и у католиков, и у православных.

Расскажем сегодня, как праздновалось и празднуется Христово Воскресение в Румынии.

Буковинские расписные пасхальные яйца (фото с se.pinterest.com от Cristinapopa на dreamstime)

Пасха в древности

В прошлом румынские княжеские дворы праздновали её с большой пышностью и благочестием, несмотря на то, что входили в состав Османской империи. Правда, в начале пасхального пиршества сперва поминали Бога, потом султана, а третьим – князя. У завоевателей переняли некоторые одеяния и обычаи, но основа всё равно была православной. Влахи и молдаване – так звали будущих румын – держались своей веры очень крепко. Кто на них точно не повлиял, так это мусульмане. Те немногие, что живут в стране, – потомки половцев, печенегов, буджакских татар и так далее.

Православный сириец святой Павел Алеппский, побывавший в княжествах в 1654 году, рассказывал, что три первые дня Страстной седмицы князь с боярами ходил на службы. В среду бояре просили прощения у князя, а в четверг князь просил прощения у бояр. Великий Четверг считался Днём покаяния.

В этот же день митрополит совершал омовение ног двенадцати священников, принято было навещать и кладбища. На могилах зажигали свечи и окропляли их святой водой, памятуя всеобщее воскресение из мёртвых. Небогатые женщины красили яйца обычно в красный цвет, а те, кто позажиточнее, – в золотой или расписывали яйца красками.

Ещё был интересный обычай. В день Пасхи митрополит произносил молитву «Отче наш», а когда доходил до прошения: «И прости нам долги наша», то останавливался, а глашатай княжеского двора зачитывал имена преступников, наказание которых заметно смягчалось, вплоть до помилования.

Как узнать, что год будет счастливым?

Роспись яиц к Пасхе по сей день является в Румынии традиционным искусством. Мастера выбирают специальные символы и цветовую гамму с разными обозначениями – например, жизнь, природа, вечность. Процесс окраски может занять до двух недель, поскольку яйца окрашиваются несколько раз, чтобы добиться ярких цветов.

Существует также интересная, но сложная техника крашения тушью. Яйца тщательно моют, протирают уксусом для обезжиривания, затем кипятят в красильной ванне. Фоновый цвет сохраняется, а рисуют расплавленным пчелиным воском с помощью небольшой кисточки. Затем яйца последовательно погружают в ванны разного цвета: жёлтый, красный и чёрный. Нагревают, потом с помощью ткани удаляют слои воска. Таким образом рисунок будет выделяться. Для придания блеска его смазывают жиром или маслом.

После праздничной трапезы дети часто участвуют в пасхальной охоте за яйцами, разыскивая их по всему дому и саду, если он есть. Бьются яйцами так же, как и у нас, но хотя бы по одному целому на каждого сохраняют. Считается, что, если оно не испортится в течение 40 дней, год будет счастливым.

Разговение

В России пасхами называют творожное блюдо, куличами – выпечку, а в Румынии они совмещены. Пасха – это пышный сладкий хлеб с косичкой в виде креста наверху, внутри которого выкладывается творог, смешанный с сахаром и изюмом. Иногда добавляют грецкий орех, а для запаха – мускатный орех, ром, апельсины или лимоны. Сверху пасха посыпается корицей или маком. Иногда, чтобы пасха была желтее, в неё добавляется протёртая тыква.

Согласно древней традиции, во многих сёлах, а порой и кое-где в городах Западной Румынии пасхи пекут вскладчину специально выбранные для этого женщины. Им приносят ингредиенты, при этом каждая пасха предназначается не для одной семьи, а для нескольких. После освящения в храме пасха разрезается на кусочки и раздаётся всем желающим. В Восточной Румынии свои особенности. Там каждая хозяйка печёт сама, но не одну пасху, а несколько – их потом дарят соседям, гостям, беднякам на паперти.

Есть ещё несколько праздничных блюд.

Это пасхальная баба – babele – из лапши и мёда, запечённая в особой формочке в печи, и пасхальный дед – кислый или солёный. Но в некоторых сёлах всё наоборот: «дед» – сладкий, «баба» – солёная. Совпадает только цвет. «Баба» – белая, «дед» – тёмный.

Ещё одно обязательное блюдо, без которого невозможно представить праздничный стол в Румынии, как, впрочем, и в Болгарии, – это козонак (cozonac). Что-то вроде булки, в которую добавляются орехи, арахис, мак, изюм, рахат-лукум, сушёный фруктовый сахар, свежий творог, какао, мармелад, цедра лимона. Не все сразу, а в определённых сочетаниях, так что рецептов бесчисленное множество.

Для освящения в храме собираются пасхальные корзинки, в каждую из которых кладут, кроме упомянутых выше блюд, пасхальное яичко, бекон, зелёный лук, чеснок, стаканчик соли, монету на удачу (или купюру), колбасу и так далее.

Ну и, конечно, не обходится без мясных блюд. Есть, например, традиция, именуемая pomana porcului, что переводится как «свиной пир». На стены домов вывешиваются вяленое мясо, колбасы и так далее, которые оказываются потом на праздничном столе.

Но это всё прелюдия. Главное пасхальное блюдо в Румынии – пасхальный ягнёнок.

Обычаи Святых дней

В Великий Четверг мужчины в Румынии стараются не работать. Прежде они делали это единодушно, сейчас – лишь некоторые. А вот женщины, как и раньше, приступают к готовке. В день празднования кое-где в сёлах ещё сохраняется обычай наряжаться в традиционную одежду. После службы носят пасхальный огонь к могилам родственников. Считается, что они тоже должны разделить радость Святого Воскресения.

Румыния интересна тем, что в каждом уезде, не говоря о регионе, есть свои традиции празднования. В Буковине, например, в Светлый Понедельник парни берут вёдра с водой и идут к домам незамужних девушек, чтобы плеснуть на них. Считается, что после этого эти девушки скоро выйдут замуж. «У тебя в доме есть цветок? Мы пришли его полить», – говорят парни.

Фото: nytimes.com

Нужно сказать, что девицы с нетерпением ждут дорогих гостей, приготовив для них корзинки с угощениями. В Трансильвании брызгают девушек духами. Нужно сказать, что румыны и сейчас небогаты, а во времена социализма были ещё беднее, так что недорогие духи могли стать серьёзным испытанием для обоняния.

В Буковине существует также традиция жечь костры в пасхальную ночь. Жители деревни собираются вокруг и рассказывают истории из жизни Иисуса, а мальчики прыгают через костёр, чтобы избавиться от злых духов. В Сибиу люди украшают расписными яйцами небольшое дерево или куст, наподобие рождественской ёлки.

Ещё один обычай распространён, кажется, повсеместно. В пасхальную ночь девушки окунают язычок церковного колокола в родниковую воду, а потом умываются ею, чтобы стать красивыми.

Пасха при социализме

Без пасхальных яиц и козонаков не обходились на Пасху даже коммунистические вожди, в том числе Николае Чаушеску, – слишком сильны были детские воспоминания. Как рассказывали сотрудники румынского вождя, семья праздновала Пасху в самом узком кругу – только несколько поколений кровных родственников, так что не впускали даже жену единственного сына Генерального секретаря. Собирались в малой гостиной, приходил монах, после чего вход для всех был закрыт. Чаушеску вырос в очень религиозной крестьянской семье, его отец вплоть до своей смерти в 1969 году был приходским советником, что уж говорить о матери, строго постившейся до последних дней своей жизни.

Очень многие помнят, как Церковь поддерживала родная сестра Николае Чаушеску – Елена Барбалеску. Она работала учителем истории в родном селе Скорничешти, а потом брат назначил её школьным инспектором. При этом Елена практически не скрывала своей веры, спасая храмы. Архиепископ Арджешский и Мусчельский вспоминал, как она что-то пожертвовала монастырю со словами: «Это то, чему я научилась у своей матери. Когда вы идёте в монастырь, вы должны давать, а не брать!» Когда мать скончалась, скорее всего, не без участия Елены удалось убедить всемогущего брата позволить построить рядом с её могилой часовню.

Это далеко не значит, что в стране царила терпимость. Было разрушено множество храмов, арестовывались священники. Школьникам в Страстную Пятницу давались задания, которые мешали им идти в храм, чтобы спеть традиционные песнопения. Молодёжь на Пасху привлекали к каким-то парадам. Страстная Суббота была единственным днём в году, когда допоздна были открыты дискотеки. На следующий день, в праздник, дети должны были идти на воскресник, собирать мусор на улицах. В армии партработники копались в мусорных баках в поисках скорлупы, чтобы изобличить офицеров, празднующих Пасху.

В магазинах не продавали баранину, и люди выкручивались как могли. «Мы покупали ягнят напрямую у крестьян, клали их в багажник машины и тайно отвозили домой», – вспоминает Драгомир Фелеагэ. Обычно в этом участвовали две-три семьи. В 80-е стало ещё хуже, вспоминает историк Лавиния Бетеа. Ягнят запретили покупать за пределами своего уезда. Но румыны и здесь проявили изобретательность: они покупали гроб, ставили его на машину, а потом грузили в него ягнят и везли домой – и их никто не останавливал.

* * *

О подробностях празднования вспоминает инженер Георге Атанасеску:

«…Белили стены, заборы и деревья. Всё было выстирано: одеяла, покрывала, одежда, бельё. Священник Николае приходил в маленькую церковь на кладбище и исповедовал всех, кто туда ходил. Но был ли кто-то, кто не ходил на исповедь? Ты давал священнику яйцо, и тебе отпускались все грехи. Мы, дети, были освобождены от исповеди, мы были слишком малы, но те, кто сильно баловался, не получал потом кусочек пасхи в Святой день.

В Великий Четверг мама варила яйца и красила их в красный цвет. Затем началась пытка замеса теста и выпечки лепёшек, которая длилась полдня. Очаг под печью был красным: целый день суконщик клал и вынимал буханки хлеба, булочки и пироги. Когда мой отец зарезал ягнёнка, мы с сестрой были вдали от дома, потому что мама сказала, что мы не должны слышать и видеть, какие мучения испытывает бедное животное.

В Страстную Субботу меня раздели догола и посадили в таз с горячей водой, а мать натёрла меня огромным куском мыла. После нескольких купаний и ополаскивания холодной водой отец сказал, что это чтобы не простудиться. Меня одели и вынесли на солнце. Рано утром мать разбудила меня и мою сестру, одела нас во всё новое, заставила нас нарвать букет цветов в нашем саду, чего мы в другие дни никогда не делали.

Мы вошли в церковь с покаянным сердцем и совершили ритуал, известный даже детям. Мать дала свечу каждому из нас вместе с букетом цветов. Мы зажгли свечу и подошли к иконам перед алтарём. Священник Николае терпеливо ждал нас с серебряной Чашей, причащал нас и вытирал наши рты красивой салфеткой. Я клал красное яйцо в корзину на большом столе в церкви, а отец Иона Костаке, у которого была борода белее снега, раздавал яйца детям.

Цветы, собранные в саду, затем обменивались, но с большой осторожностью. Мама говорила, что если я обменяюсь ими со старушкой, то быстро состарюсь. Поэтому нужно было найти девочку или девушку. Моя сестра Тута должна была сделать то же самое с мальчиком. Если девочек и мальчиков не было, приходилось их дожидаться…

К сожалению, те времена давно прошли, деревенского мира нашего детства больше нет».

* * *

Никита Драгомира рассказывает, как крестьян на Пасху отправляли на какие-то работы. Но трактористы и шофёры, к примеру, заявляли, что их техника сломалась, и дружно отправлялись в храм со словами: «Ну не могут же нас всех выгнать с работы!» «Когда мы обрели свободу, этот удивительный праздник исчез», – с печалью добавляет она.

Это, конечно, преувеличение. Пасху продолжают праздновать. Но уже не так, как во времена социализма. Об этом говорят очень многие румыны, заставшие старые времена.

Вот ещё:

«При коммунизме крестьяне продолжали содержать свои дома и сады в чистоте, исповедоваться, встречаться в понедельник после Пасхи в местной церкви с людьми со всей округи, разбивать красные яйца и говорить “Христос воскрес!” – этого они не делают сегодня». «Тогда, когда времена заставляли нас быть осторожнее, люди больше ходили в церковь. Сегодня, поскольку никто не останавливает, мы больше не ходим».

Ещё одно воспоминание из тех времён, связанное с Пасхой. Известный предприниматель Нуку Морар рассказывает:

«После того как на улицы опускалась пасхальная ночь, народ высыпал из квартир. Я не могу забыть эту картину: сбившись в кучки, люди шли с зажжёнными свечами, не давая им погаснуть на ветру. Весь район был охвачен движением, в котором участвовали все, не произнося ничего, кроме “Христос Воскресе!”. У меня было такое чувство, будто мы каким-то образом участвуем в движении сопротивления».

* * *

Это показывает, как бессильны были попытки победить православие в Румынии в социалистические времена. Но в чём-то было проще, потому что удары наносились извне, со стороны безбожников, которые не скрывали, кто они. Сейчас те, кто любит говорить о европейских ценностях, свободе вероисповедания, не запрещают, а обесценивают веру. У геенны много обличий, но: «Ад, где твоё жало?» Церкви в Румынии доверяют больше людей, чем любому другому институту, а воцерковлённых верующих – более трети населения.

Пасхальный Бухарест. Фото: travelask.ru

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска