Священник Игорь САЛЬНИКОВ

Ваше Преподобие

Уходят к Господу дорогие сердцу люди, а нет слов, чтобы рассказать о них. Вот ушёл старец Илий († 15 марта 2025 г.), первый духовник, которого довелось встретить после принятия сана священства.

Схиархимандрит Илий. Фото: spb.optina.ru

Так получилось, что перед хиротонией я читал письма старцев Макария и Амвросия, воспоминания о чудесах этих великих подвижников Оптинских. И, оказавшись в паломнической поездке в современной Оптине, ожидал нечто подобное: увижу старца, паду ему в ноги, как Димитрий из романа «Братья Карамазовы», и благодатный старец скажет мне, что нужно делать и каким путём идти. Одним словом, без меня решит мои проблемы. Не чужд я был, как и многие, магического подхода к такому явлению, как старчество.

Отец Илий был тогда духовником в Оптиной. Он исповедовал братию и паломников во время вечерней службы. Я вынимал частицы из просфор в алтаре, когда он зашёл, и ничего не нашёл лучшего, как бухнуться ему в ноги. Отец Илий наклонился, аккуратно поднял меня с колен и спросил, что я хочу. Сказал, мол, хочу исповедаться. Мы отошли к аналойчику с крестом и Евангелием, где я, ещё очень молодой и неопытный священник, рассказывал вперемешку свои грехи и жизненные проблемы, казавшиеся неразрешимыми. Отец Илий очень спокойно выслушал и прочитал положенную молитву. Я спросил, как быть, если не по моей вине, но рушится семья – могу ли я служить, быть примером прихожанам? Он сказал: «Что же, что рушится? Вас епископ возвёл в сан, служите, Ваше Преподобие!»

До этого времени мне никто не говорил: «Ваше Преподобие». С одной стороны, как бы официально, а с другой… Так он же этим всё сказал! Образ Божий состоит, по объяснению апостола Павла, в правде и преподобии истины. Держись данного тебе образа – и всё внешнее, лишнее осыплется. Неси то служение, которое на тебя возложено, принимай всё как волю Божию, не ропщи на «недостоинство», потому что самоуничижение бывает от гордости. Тогда мне очень помогло выстоять его трезвое отношение к жизненным обстоятельствам и умение всё предать в руки Божии.

Отец Илий всегда был сострадателен и заступником униженных. Господь в нужное время взял его со Святой Горы Афон и послал людям России. Многие же в 90-е годы чувствовали себя как бы людьми второго сорта перед лицом «цивилизованного мира». И неумёхи мы, и вся история у нас какая-то неправильная, и никогда мы не выберемся из своей дремучей отсталости. А этот старец не давал унывать, он верил в народ, его будущее, в котором заключается «преподобие» Святой Руси.

Георгич

Когда старец Илий почил, я сидел над воспоминанием о другом человеке, послужившем в те сложные девяностые и нулевые России и Церкви. Он не монах, не священник, а мирянин. Он погиб 4 апреля 2014 года, Великим постом, накануне субботы Акафиста Пресвятой Богородицы. Его неожиданная смерть стала потрясением для многих.

Речь пойдёт об известном дальневосточном благотворителе Владимире Георгиевиче Фукалове.

Владимир Фукалов – с иконой

Десять лет назад о нём писала «Комсомолка» и другая центральная пресса: как в Хабаровске ночью сгорел храм Александра Невского, а накануне вечером известный предприниматель был застрелен и сожжён в машине. В газетах писали, что это следствие разборок местных группировок. Ещё памятен был фильм Станислава Говорухина «Криминальная революция», знакомивший россиян с авторитетными представителями преступного сообщества типа Джема из Комсомольска-на-Амуре или хабаровского Пуделя. Мол, какие ж ещё предприниматели на Дальнем Востоке? – только бандиты. А где бандиты – там сплошные разборки, заказные убийства и отмыв денег.

Поскольку в случае с Фукаловым ни первое, ни второе, ни третье подтверждения не нашло, то про него жёлтые СМИ быстро забыли. И хорошо, ибо бывает слава хуже позора.

Своё дьяконское служение я начал в 1999 году на окраине Хабаровска, как раз в храме Святого благоверного князя Александра Невского, который сгорел в ту печальную ночь. Настоятелем его был благообразный протоиерей Сергий Мещеряков, начавший проводить ежегодные крестные ходы вокруг Хабаровска. А старостой тогда служил бывший преподаватель Института физкультуры Василий Николаевич Диденко.

Храм этот хабаровчане любят. Он находится в той местности, где город постепенно перерастает в деревню. Здесь дыханием мира было наполнено всё: одноэтажные домики, огороды, возвышающиеся одинокие берёзы. Зимой и осенью там тянет дымком, весной и летом веет прохладой.

Даже маловерующие люди охотно приезжали сюда из городского центра, благодаря точечной застройке стремительно превращавшегося в каменный мешок. Но однажды, после литургии, эту заповедную богобоязненную тишь нарушили удары пневмомолота, вбивающего сваи неподалёку от деревянного храма.

Строительство каменной часовни в память благоверного князя Димитрия Донского благословил сам настоятель. Прорабом был назначен тот же староста – Василий Николаевич, а за поставку рабочей силы, техники и стройматериалов отвечал незнакомый мне крепко сложенный невысокий мужчина средних лет. Им был хабаровский бизнесмен Владимир Георгиевич Фукалов, сын боксёра и сам известный в прошлом участник боксёрских поединков.

Как-то по дороге Василий Николаевич, иногда подвозивший меня на своей старенькой машинке до самого дома, рассказал историю о том, как они познакомились с Владимиром Георгиевичем. На строительство часовни требовались немалые средства, которых у храма, конечно, не было, и староста решил обратиться к уже известному тогда хабаровскому благотворителю. Приехал в его четырёхэтажный офис в центре, зашёл в подъезд… И тут Василия Николаевича охватило сомнение. Деньги нужны были очень большие. Причём он смутно представлял себе, какие большие. Проекта часовни ещё не было. Василий Николаевич, бывший боксёр, мастер спорта, пошёл напролом: «Будь что будет!»

Фукалов сидел на своём рабочем месте. За спиной – дипломы, подтверждающие авторитет фирмы, справа под стеклом на особом столике высилась модель линкора, идущего на всех парусах к светлому будущему.

Поздоровались, обменявшись взглядами.

– Так вы тот самый Василий Диденко? – уважительно спросил хозяин кабинета, когда гость представился. – И вы выиграли чемпионат Советского Союза в своём весе?

– Да, было дело, – спокойно ответил Василий Николаевич. – Но это в прошлом. Сейчас я староста храма, и мы хотим построить часовню на его территории.

Строительство храма было делом новым для обоих. Тотчас стали обсуждать детали работ: «Та-ак, место болотистое, нужны сваи, потом бетон, потом красный кирпич…» Два бывших спортсмена отлично понимали друг друга.

Уже спустя некоторое время, когда отношения сложились, Фукалов задал Василию Николаевичу вопрос:

– А ты что, вправду веришь?

– Да, – кратко ответил Василий Николаевич, и вновь они обменялись взглядами.

С тех пор Владимир Георгиевич стал всерьёз задумываться о вере. На рабочем столе появился новый «документ, обязательный для изучения» – Евангелие.

* * *

Стройка шла своим чередом. Нельзя сказать, что у предпринимателя в начале нулевых был избыток средств. Приходилось влезать в большие долги. Но Господь не оставлял без Своей поддержки. Сложные ситуации со временем благополучно разрешались, а крутые виражи бизнеса удавалось проходить.

Однажды Фукалов приехал на стройплощадку и увидел рядом с Василием Николаевичем высокого худого мужичка в чёрном халатике, примерно его лет. Мужик на что-то указывал старосте, а староста несколько испуганно кивал головой. Фукалов дождался завершения их разговора и отозвал Василия Николаевича в сторонку:

– Это кто?

– Епископ.

– Какой такой епископ? Я тебя знаю, его нет. Почему он тебе указывает?

– Он епископ! И он имеет право! Он хочет, чтобы мы строили часовню с алтарём. Фактически храм. Трёхэтажный. На первом – церковь Даниила Московского. На остальных – воскресная школа.

Так Владимир Георгиевич познакомился с будущим митрополитом Хабаровским и Приамурским, а в крае появился первый за всю советскую и постсоветскую историю построенный с нуля каменный храм.

Потом таких строек в жизни Георгича, как его дружески именовали рядовые священники и настоятели, будет много. С владыкой Марком они станут почти неразлучны. Вместе будут участвовать в Поместном Соборе, избравшем Святейшего Патриарха Кирилла. Вместе будут поднимать первый и единственный на Хабаровской земле женский монастырь в честь апостолов Петра и Павла. Вместе восстановят старейшую в краевом центре церковь Святителя Иннокентия Иркутского.

Церковная благотворительная деятельность Владимира Фукалова была обширна, хоть и незаметна. Тут, по евангельской заповеди, правая рука не запоминала, что делала левая. Нужны были деньги многодетному священнику на земельный участок или квартиру – к Фукалову в офис. Надо в паломническую поездку на Святую Землю – туда же. Обустроить тюремный или больничный домовой храм – к Георгичу.

Про себя могу сказать, что лично мне Владимир Георгиевич, хоть и был он прихожанином нашего храма, помогал обычно с большим рассуждением. Иногда я чувствовал, что он советовался с архиереем, порой отказывал. Он не просто давал средства, а старался вникнуть в проблему. Принять участие в ней.

В 2010 году митрополита Марка (Тужикова) на кафедре сменил камчатский архиерей Игнатий (Пологрудов). По характеру и видению текущих проблем это были очень разные люди. Да и время изменилось. Ушли и девяностые, и нулевые годы. Но Владимир Георгиевич остался таким же честным, принципиальным человеком, преданным делу Церкви, как и раньше. И у них с владыкой Игнатием были большие планы на будущее.

В холодный великопостный день 4 апреля 2014 года произошли два события: почти дотла сгорел деревянный храм Александра Невского и трагически погиб Владимир Георгиевич Фукалов.

В городе пошли слухи о новых «разборках» в бизнесе. Но Фукалов, с 90-х ведя дела на Дальнем Востоке, никогда не был известен как «криминальный» предприниматель. Он не состоял под судом, не сидел в тюрьме, не участвовал в преступных сообществах. В последние годы даже развлечений местной предпринимательской общины избегал. Зато каждое воскресенье его можно было увидеть на исповеди в храме.

Год спустя его смерть была признана судом бытовым преступлением на почве корысти. Убийца, 23-летний Иззатулло Негматов, помогавший вести домашнее хозяйство, знал, что у хозяина в тот день будет крупная сумма наличными, предназначенная женскому монастырю. Когда Фукалов вернулся домой и въехал в гараж, Иззатулло через стекло выстрелил в его голову из пистолета. Денег в машине он не нашёл – снял с тела часы и золотой крестик. Вскоре приехал помощник предпринимателя Дмитрий и привёз деньги для монастыря – 532 тысячи рублей. Преступник заманил его в гараж и там убил. Тела обоих отвёз в лес, облил машину бензином и поджёг. На следующий день злодей был пойман.

Прожив немногим более 50 лет, Владимир Фукалов таким образом заплатил за любовь к Богу и за то добро, которое он сделал людям. Я знал его как человека, у которого не раз принимал исповедь. Он всегда был требователен к себе и открыт народной нужде, ибо был и сам плоть от плоти простого народа.

* * *

С Владимиром Георгиевичем прощались в храме Святителя Иннокентия Иркутского, который он восстанавливал. Отпевал митрополит Вятский и Слободской Марк, специально прилетевший в Хабаровск. Мне довелось возглавить одну из первых панихид по благотворителю.

Тело Владимира Фукалова под крестом лежит напротив построенного им сестринского корпуса Петропавловского женского монастыря. На могиле всегда свежие цветы.

Дела и благотворительность Владимира Георгиевича перешли к его дочери Дарье. У неё растёт сын, внук нашего Георгича, – Владимир Фукалов-младший.

Сожжённый деревянный храм Александра Невского (причиной его возгорания признали короткое замыкание проводки) восстанавливали в каменном уже исполнении почти десять лет. Всё это время служили, крестили, исповедовали, отпевали в соседней, «боксёрской», церкви Даниила Московского. Строил каменный храм новый его настоятель – Василий Николаевич Диденко. Да, тот самый боксёр, ставший священником. Храм получился светлым и просторным.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска