Галина ЗАХАРОВА

Фото: kamchatka на Freepik

Стою с корзинкой в руках, замираю. Осень, здравствуй! И жёлтая листва, обдав меня осенней сыростью, тихо зашелестела. Долго не могла я вырваться в лес – суета неотложных дел. Но совсем уже невмоготу стало смотреть в утренней электричке на полусонных грибников с вёдрами и корзинами – и я наконец решилась…

Тихо. Даже немного не по себе после привычного городского шума. Сапоги мягко проваливаются во влажный мох, звучно чавкают. В этой живой тишине леса, кажется, острей ощущается присутствие Бога и можно тихонько помолиться. Деревья, как люди Божьи, окружают меня и слушают. И хорошо, как среди своих.

Клюква! Одна щёчка, спавшая во мху, зелёная, а другая зарумянилась – попробуй! Бр-р, кисло!

Мох долго не кончается, из-под ног неожиданно выскакивают лягушки и, ленясь прыгать, тут же замирают. Не заблудиться бы! Остановилась. Ни звука – птицы улетели. Показалось, что в этой жутковатой тишине среди чёрных сгнивших сучьев, воткнутых в трясину, кто-то чужой наблюдает за мной сзади. Что в голову лезет? – место ведь знакомо. Перекрестилась.

Мох кончился, выглянуло солнце, и картина, как театральная декорация, полностью поменялась: множество молоденьких берёзок и – как их опекуны – старые деревья; тут же трепетали листьями пугливые осинки, темнели ёлочки. Здравствуй, лес мой!

Осень приветствует меня, словно наряженная как цыганка: приодета в пёстрое платье с яркими монистами рябины, подрагивает плечами в такт налетевшему ветерку, распускает широкими воланами юбки… Спасибо, Господи, что даришь нам, грешным, тихую эту красоту.

А грибы играют со мной в прятки – ну-ка, поищи нас! Спешу к старой ели, приподнимаю её широкий рыже-зелёный подол. Она царапается закостеневшими ветвями, сыплет за ворот иголки – не хочет расставаться с рыжей семейкой лисичек. Стоп! Вот там, у той берёзки, утопающей в пахучем вереске… наверняка белый! Нет, обозналась, не растут белые под берёзами. Зато в тонкой жёлтой осоке видна жирная оранжевая шляпка подосиновика!.. И опять промах. Прячутся от меня грибочки. Но вот наконец смогла разглядеть чёрный груздь, хоть он и прикрыл свою шляпку бурой листвой. А волнушки прячутся где-нибудь под папоротником, в самой густой её листве. Поленишься наклониться – не высунутся. Не заметил – что ж, иди дальше. Вот манит к себе таинственный черноголовик, однако, пока иду к нему, наверняка успеет улизнуть или обернётся чем-то другим в засохшей листве.

Городская я. Для меня и горькушка – почётный гость в моей корзине. Всему рада – хорошо хоть, в грибах разбираюсь.

Вздрогнула от лёгкого порыва ветра осинка, а крошечный паучок торопливо пополз по своим нитям. Блестит слезинка на сосновой ветке – вот-вот упадёт. И вдруг я остановилась в оцепенении, будто вошла в сказку. От яркого золота листвы даже заболели глаза. А в траве понатыканы повсюду красные шапки подосиновиков, величиной с каравай хлеба! Дёргаюсь к самому большому, а он – пхых! – и обмяк от слабости. Бросаюсь к другому, третьему – они тоже все квёлые, мягкие, негодные…

Незаметно, мало-помалу корзиночка моя наполнилась. Пора. Прощай, нынешняя осень! Молодая ты была в бабье лето, прогретая солнцем, пропитанная лесными ароматами. Носилась ветром по ещё тёплым полям, пряталась в тучах и уже начинала дышать ночными заморозками…

Ой, чуть не наступила! Боровик. Да ещё какой! Приосанился, зная себе цену. Стоит спокойненько, будто ждёт. А рядом пенёк облепила компания опят! И куда вас девать? Чуть придавливаю грибы в корзине – полезайте тоже! А глаза продолжают жадно и зорко осматривать траву вокруг. Может, подарит осень ещё что-нибудь?

Выбираюсь из леса – и чем дальше, тем света больше. И рождается в душе огромная благодарность к Тому, Кто, прощая нас, изливает на каждого частичку радости.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска