К 80-летию окончания Псковской миссии

Протоиерей Андрей Чикунов

Предварим наш рассказ словами Святейшего Патриарха Алексия: «С благодарностью в сердце мы вспоминаем самоотверженное служение тружеников Миссии, к нашей глубокой скорби, для большинства их ревностные труды во славу Божию завершились трагическими репрессиями, обрушившимися на них…»

О чём, о какой Миссии идёт речь? Думается, многие видели фильм Владимира Хотиненко «Поп», в создании которого принимал участие Патриарх Алексий. Сначала по его благословению, более того, по его просьбе был написан роман, потом начались съёмки, до окончания которых Святейший, к сожалению, не дожил. Рассказывается в картине о сотруднике Псковской Миссии – православном священнике Александре Ионине.

Афиша фильма Владимира Хотиненко «Поп»

Образ этот собирательный. Среди прочих его прототипов был и родитель Святейшего – священник Михаил Ридигер, служивший на оккупированных фашистами территориях и так же, как и герой фильма «Поп», сотрудничавший с Миссией. Что она собой представляла?

Долгие десятилетия эта тема по идеологическим причинам оставалась закрытой не только для обычных советских людей, но и для исследователей. И лишь сравнительно недавно начало развеиваться облако тайны, а зачастую и клеветы над сонмом мучеников и подвижников Псковской Миссии – уникального церковного учреждения, созданного благодаря усилиям митрополита Виленского и всея Прибалтики Сергия (Воскресенского) для воцерковления огромной территории.

При изучении истории Псковской Миссии невозможно, конечно, оставить без внимания вопрос о её отношении к германским оккупационным властям, ведь спекуляции на эту тему не прекращаются по сей день. В серьёзном исследовательском труде о Псковской Миссии Константина Петровича Обозного, работа над которым продолжалась 15 лет, а выводы были основаны на архивных документах, версия о создании Псковской Миссии немцами не подтверждается.

Накануне войны с СССР нацистская Германия не имела чётко сформулированной позиции по отношению к Православной Церкви. Это объясняется наличием нескольких различных точек зрения в среде высших чинов Третьего рейха по вопросу о том, какой должна быть германская церковная политика на восточных оккупированных территориях. Спектр этих мнений был достаточно широк: от умеренной поддержки церковных структур до полного устранения Православной Церкви как носительницы «великорусской империалистической идеи». Однако свои радикальные планы в отношении Церкви руководство Третьего рейха было вынуждено отложить до окончания военной кампании на Востоке.

Таким образом, вплоть до ожидаемой победы над Советами в церковной политике нацистов на Востоке возобладала умеренная позиция. Немецкие власти были лояльны к Церкви до тех пор, пока это не входило в противоречие с их захватническими целями. Члены Миссии это прекрасно понимали, а потому относились к новой власти без какого-либо энтузиазма, в то же время используя обстоятельства для миссионерских трудов и восстановления церковно-приходской структуры.

Целью Псковской Православной Миссии было восстановление церковной жизни, практически разрушенной советской властью во время гонений тридцатых годов, особенно в 1937–1938 годы. Когда фашисты захватили Псковскую область, здесь началось стихийное религиозное возрождение. Разрешение на открытие Миссии исходатайствовал у немецких властей митрополит Сергий (Воскресенский). Он был личностью сложной. Испытал антицерковные гонения большевиков на самом себе и, оказавшись в условиях немецкой оккупации, стал открыто призывать к уничтожению коммунистической идеологии. И в этой борьбе митрополит Сергий допускал использование немцев как силы, противостоящей коммунизму. Но версия, что митрополит Сергий работал на немцев, не находит документального подтверждения.

Митрополит Сергий (Воскресенский)

Наивно также думать, что инициатором создания Псковской Миссии было НКВД – а есть и такая версия. Большевики не были заинтересованы в распространении религиозных взглядов. Миссия стала ответом уцелевших в годы гонений священнослужителей на пожелания паствы, была призвана утолить тот духовный голод, который сложился за годы советской власти на её территориях. Искать в её действиях политическую подоплёку – бессмысленно.

Первая группа посланников из прибалтийских православных епархий (14 человек – духовенство и миряне) митрополита Сергия прибыла в Псков 18 августа 1941 года. Ядро Миссии составили священнослужители Латвийской Православной Церкви. Очень скоро к прибалтийским священникам начали присоединяться уцелевшие после сталинских репрессий местные священнослужители и те, кто прибывал на территорию Миссии вместе с беженцами. За год численность деятелей Псковской Миссии выросла до 77 человек, а к декабрю 1943 года, то есть незадолго до прекращения миссионерской работы, состав Миссии вырос до 175 человек. Митрополит Сергий (Воскресенский) деятельно рукополагал кандидатов из числа местных жителей. Именно для пополнения состава Миссии осенью 1942 года, по благословению и при активном содействии митрополита Сергия, начали свою работу Богословские курсы в городе Вильно.

Митрополит Сергий (Воскресенский) с духовенством. Рига, 1942 г.

Следует отметить, что вместе со священнослужителями в состав Псковской Миссии входили и миряне, которые исполняли обязанности псаломщиков, регентов, занимали хозяйственные должности, работали учителями в церковных школах, воспитателями в приютах и детских садах, которые организовывались при храмах. Организационная структура Псковской Миссии складывалась постепенно и окончательное своё состояние приобрела в 1943 году. Финансировалась работа Миссии исключительно пожертвованиями верующих.

Конечно, Миссия представляла для немцев интерес. Советская власть преследовала все религии, ущемляла права верующих, поэтому немцы надеялись если и не на симпатии с их стороны, то хотя бы на нейтральное отношение. Они не стали возражать против инициативы митрополита Сергия (Воскресенского) о создании Миссии – не помогали, но и не мешали открывать храмы. Но так как контролировали всё и вся, митрополит Сергий вынужден был обращаться к немецкому командованию множество раз, согласуя с ними любую мелочь. Самым неприятным было их требование молиться о германских властях. Приходилось скрепя сердце соглашаться. Постоянно проявлялось противоречивое отношение захватчиков к православию, о котором уже было сказано: одна – у военного командования, другая – у оккупационной администрации, СС и гестапо. Территория Псковской области большую часть оккупации находилась под контролем военного командования, которое относилось к религиозной жизни русских гораздо более лояльно, чем гестапо. Преследования Церкви на оккупированных территориях начинались, когда войска уходили.

Армия вообще дистанцировалась от нацистской политики – мол, мы военные, нас политика не волнует. Довольно сказать, что военнослужащим вермахта было запрещено вступать в любую партию, в том числе в национал-социалистическую. Это не мешало многим из них оставаться нацистами. Гитлер был кумиром для армии, которому она присягнула, но в то же время некоторая дистанция с нацизмом существовала, а наиболее рьяные фашисты старались вступать в военные части СС.

Лояльность к Церкви военного командования была следствием более трезвого взгляда на ситуацию. Командование боевых частей представляло реальное положение на местах, оно было заинтересовано в том, чтобы не иметь в прифронтовой полосе в лице местного населения врага, от которого можно получить удар в спину. Потому военные власти не только не мешали, но и оказывали определённое содействие в церковных делах. Достаточно вспомнить передачу немцами Православной Церкви чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Но это был именно пропагандистский, временно выгодный немцам шаг, который нельзя расценивать как заботу немцев о религиозном возрождении русских. Немецкие теоретики нацизма, сам Гитлер, который был по существу своему антихристианином, не хотели видеть будущего российского народа, большая часть которого, согласно их планам, подлежала физическому уничтожению, другая же должна была превратиться в рабов. Но пока шла война, эти планы хотя и давали о себе знать, но быстро и радикально их выполнять было для наших врагов слишком опасно.

Священник Кирилл Зайц

В первые дни немецкой оккупации Прибалтики, ещё до создания Псковской Миссии, по благословению митрополита Сергия (Воскресенского) в Латвии была организована деятельность Внутренней Православной Миссии. Главной её заботой стала материальная и духовная помощь советским военнопленным. Возглавлял деятельность Внутренней Миссии протоиерей Кирилл Зайц. Вместе со своими помощниками – молодыми рижскими священниками – он совершал богослужения в лагерях военнопленных, причащал, исповедовал раненых красноармейцев, находящихся в лазаретах. Миссионеры распространяли среди пленных духовную литературу, иконы, нательные крестики.

При этом нередко еду и вещи, собранные для узников, гитлеровцы конфисковывали и отправляли на фронт. Обычно это происходило в критические для немцев моменты войны – после разгрома под Москвой, под Сталинградом и под Курском. Впоследствии органами госбезопасности было поставлено в вину членам Псковской Православной Миссии то, что они сознательно собирали еду и вещи для фашистских солдат! Это не имеет ничего общего с действительностью. Вскоре деятельность Внутренней Миссии по окормлению военнопленных была прервана, так как из Берлина пришла директива, запрещавшая мирным жителям доступ в лагеря военнопленных, это касалось и священнослужителей всех вероисповеданий.

Если говорить о Псковской Миссии, то благотворительная и социальная деятельность осуществлялась двумя путями. Первый – в рамках общественных благотворительных организаций, которые появились в 1941–1942 годах во многих районных центрах и городах Северо-Запада России. Православные священники входили в руководство этих организаций. Главным направлением их работы стала помощь русским беженцам и детям-сиротам. Второй путь – это когда православные священники принимали в свои семьи или пристраивали в семьях своих прихожан многочисленных беженцев, детей, на долю которых выпали страшнейшие испытания. В 1943 году благодаря стараниям митрополита Сергия были вызволены и отданы на воспитание в православные семьи и в семьи священников дети из концлагеря Саласпилс под Ригой. Известны примеры существования детских приютов, организованных при православных храмах.

По воспоминаниям очевидцев, отчётам миссионеров и немецким сводкам, богослужения совершались в переполненных храмах, поэтому священники трудились на пределе человеческих сил.

Особое внимание Псковская Миссия уделяла восстановлению монастырей. Очень важной формой миссионерской деятельности были внебогослужебные духовные беседы с населением. Составной частью христианской миссии являлась также евангелизация или катехизация. Наряду с проповедью, духовными беседами и катехизическими кружками Псковская Миссия в своей просветительской работе начала использовать радиоэфир. В миссионерских целях использовалась издательская деятельность. С августа 1942 года стал регулярно издаваться журнал «Православный христианин», который пользовался спросом у читателей. Для духовных нужд издавались брошюры религиозного содержания, православные календари, молитвословы.

Великое водосвятие в праздник Крещения Господня. Слева – священник Георгий Бенигсен. Псков, река Великая. 1943–1944 гг.

Особое место в деятельности Псковской Православной Миссии занимало духовное просвещение детей и молодёжи. Из Берлина пришла директива, запрещавшая в рамках общей учебной программы проводить религиозное воспитание школьников. Духовное воспитание в школе могло проводиться только в виде факультативов по окончанию основных уроков, по усмотрению школьной администрации. Несмотря на это, во многих городских и сельских школах в той или иной форме проводились уроки Закона Божия. Другое направление детской христианской работы Псковской Миссии заключалось в создании церковных школ.

При том что практически каждый сотрудник Псковской Миссии находился под неусыпным надзором СД и гестапо, её старались контролировать через партизан и советские власти. К этому добавлялись естественные трудности военного времени: неустроенность, голод, перебои с транспортом и почтовой связью и так далее. Тем не менее Миссия за два с половиной года добилась внушительных результатов в ходе восстановления церковной жизни на оккупированной немцами территории.

В начале 1944 года Псковская земля была освобождена от захватчиков, а 18 февраля 1944 года Псковская Православная Миссия прекратила своё существование. Митрополит Сергий (Воскресенский) был убит 29 апреля 1944 года по дороге из Вильнюса в Каунас – до конца неизвестно, чьей спецслужбой, немецкой или советской. Есть версии, что совершить убийство поручено было начальнику полиции Остланда обергруппенфюреру СС Эккельну, но имеются предположения, что это было делом рук партизан. Подобные споры хорошо показывают, что Миссия была своей только для православных верующих. Для безбожных властей СССР и Германии она так и осталась чужой.

Весной 1944 года, вскоре после изгнания фашистов, начались аресты членов Миссии, продолжавшиеся до 1953 года. Обвинялись православные по статье 58 п. 1, «а» и «б» (измена Родине и пособничество врагу), т.е. «сотрудничество с оккупационными властями» (коллаборационизм). Многие из миссионеров были либо уничтожены, либо приговорены к длительным срокам пребывания в лагерях СССР. Приговоры были суровые – от десяти до двадцати лет, многие из лагерей уже не вернулись. Начальник миссии протопресвитер Кирилл Зайц, арестованный в Шауляе, получил 20 лет и через четыре года окончил свои дни в казахстанском лагере.

Протопресвитер о. Кирилл Зайц, начальник Псковской Миссии. Перед арестом органами НКВД. 1944 г.

Начальник канцелярии Псковской Миссии протоиерей Николай Жунда также получил 20 лет и умер от туберкулёза в лагере Красноярского края. Печерский епископ Пётр (Пяхкель) получил 10 лет и тоже сгинул в лагерях. Пережив лишения и скитания, бывший наместник Псково-Печерского монастыря епископ Иоанн (Булин) 30 июля 1941 года был расстрелян – реабилитирован он был прокуратурой Псковской области лишь 22 апреля 1992 года. Игумен Псково-Печерского монастыря Павел (Горшков) был приговорён к 15 годам исправительных трудовых лагерей. Умер в местах лишения свободы в Кемеровской области (Сиблаг) 6 июля 1950 года. Реабилитирован в 1997 году. Такова же была судьба многих других, которые, подобно им, обрели свою смерть за колючей проволокой советского концлагеря.

Но иным Бог дал возможность вернуться из мест заточения. Протоиерей Николай Шенрок, получив 20 лет, был освобождён через 11 лет из того же казахстанского лагеря, в котором скончался Кирилл Зайц. Вернулся из того же лагеря протоиерей Сергий Ефимов. Священник Иаков Начис, получив 10 лет лагерей и отбыв их от звонка до звонка, стал служить в единственном действующем православном храме в Коми республике (с. Кочпон), потом в Мурманской области – в церкви, превращённой в храм из лагерного барака.

Многие из священников Псковской Миссии при наступлении советских войск эмигрировали и окончили свои дни за границей – кто в Швеции, кто в Германии, кто в Америке. Такова судьба митрополита Рижского Августина (Петерсона), протоиереев Георгия Бенигсена, Алексия Ионова, Владимира Толстоухова, Иоанна Лёгкого, Георгия Мельникова и десятков других. Всего на Северо-Западе России в 1941–1944 гг. в общей сложности служило около 230 клириков (207 священников и 23 диакона), 28 псаломщиков и 9 мирян.

Епископ Иоанн (Лёгкий)

В оценках исторических деятелей мы часто продолжаем рассуждать по-сталински: за красных ты или за белых? Но православные люди, такие как митрополит Сергий (Воскресенский), как правило, не хотели ни тех, ни других – ни коммунизма, ни нацизма, потому что видели в них врагов Божьих. Именно исходя из этих реалий и следует рассматривать Псковскую Миссию – подвиг православного священства в военное время, сумевшего между двумя диктаторами с антихристианской сущностью делать своё дело – пасти народ Божий, служить, проповедовать, утешать, обнадёживать, говорить народу об истинном смысле жизни и подлинных ценностях, а не о политических, национальных, временных, преходящих и утопических идеалах.

Если говорить о плодах Псковской Миссии, то её деятельность способствовала религиозному возрождению на Северо-Западе России. За время её работы было открыто более 200 приходов. Всё послевоенное время на территории Северо-Запада оставались действующими от половины до трети из 200 открытых миссионерами храмов (от трети до половины из них были закрыты сразу после войны и в годы хрущёвских гонений) – вместо восьми довоенных. И что интересно: последующее так называемое директивное возрождение религиозной жизни на освобождённых от немцев территориях, которое организовал Сталин, заинтересованный в открытии второго фронта, было гораздо менее интенсивным и живым, чем на территории, захваченной немцами. И по количеству людей, и по духовным плодам. Связано это было с тем, что на оккупированных территориях инициатива была у верующих. Получить разрешение на открытие храма у немцев было гораздо легче, чем у большевиков.

И всё же обоснованно ли обвинение членов Псковской Православной Миссии в измене Родине? Какая степень коллаборационизма характерна в отношениях Православной Церкви и немецких оккупантов? Ведь членов Псковской Православной Миссии обвинили в сотрудничестве с немецкой разведкой, а члены управления Миссии прямо были объявлены её агентами. Следователи НКВД такое утверждение обосновали на собственных показаниях обвиняемых и на показаниях свидетелей, проходивших по делу Псковской Миссии. Однако летом 1956 года по делу членов управления Псковской Православной Миссии была проведена дополнительная проверка, после которой военный прокурор Ленинградского военного округа в своём протесте просил «приговор в отношении всех осуждённых отменить и дело за отсутствием в их действиях состава преступления прекратить».

Благодарственные молебны, крестные ходы в «юбилейные» дни «освобождения» русских городов и прочие факты участия духовенства Миссии в пропагандистских акциях немецких оккупантов являлись компромиссом, на который Православная Церковь была вынуждена пойти, чтобы продолжать свою церковную, миссионерскую, просветительную и благотворительную деятельность. Разумеется, деятельность Псковской Православной Миссии с уверенностью можно назвать антисоветской. Миссионерская работа, дела просвещения, воцерковление детей и молодёжи, благотворительные мероприятия и даже материальное и духовное окормление советских военнопленных – всё это входило в противоречие с советскими законами. В этом смысле обвинения в антисоветской деятельности, выдвинутые на следствии против миссионеров, были справедливыми. Но даже представители органов советской юстиции, пусть и более чем с десятилетним опозданием, были вынуждены признать, что члены Миссии уголовного преступления не совершали, партизан немцам не выдавали и Родине не изменяли, а антисоветские настроения не подлежат столь серьёзному уголовному наказанию.

К сожалению, в последние годы в научной литературе появляется тенденция к низведению работы Миссии лишь к сотрудничеству с оккупационным режимом, при этом положительный фактор церковного возрождения на Северо-Западе и неоспоримый духовный и организующий вклад Псковской Миссии совершенно замалчиваются. Если же сегодня кто-то из историков – обвинителей Псковской Миссии – вновь пытается приписать её труженикам предательство и измену Родине, то следует напомнить, что Родина никогда не отождествлялась и не может отождествляться с каким-либо политическим строем или руководством страны.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска