Литва – единственная из республик бывшего СССР, где вот уже четыре года, как в школьной программе предусмотрено религиозное образование. Недавно группа депутатов сейма подготовила законопроект, по которому изучение Закона Божия должно было стать факультативным, то есть фактически исчезнуть из образовательных программ. Этот проект вызвал резко негативную реакцию населения, так что избранники народа поспешили откреститься от него. Как нам представляется, тем же путём – вводя религиозное образование в обязательную программу общеобразовательной школы – рано или поздно последует и Россия.

Небезынтересно поэтому узнать, с какими проблемами уже сегодня сталкивается православная община в Литве, на каком фоне происходит становление православного образования. Рассказать об этом мы попросили председателя Православного общества религиозного образования Литвы, кандидата физико-математических наук ОЛЬГУ ЯНУШКЯВИЧЕНЕ.

– О ситуации в Литве мы имеем самое смутное представление, и потому первый вопрос, Ольга, таков: православные в Литве – кто они?

– Это в основном русские. В Литве так и принято считать, что литовец – это католик, русский – православный. Хотя, конечно, исключения из этого правила есть. Например, в наш Пречистенский (Успенский) кафедральный собор Вильнюса ходят несколько литовцев. Возрастной состав – это, главным образом, люди более старшего возраста. Но в последние годы, когда стало возможным вести религиозное просвещение, очень омолодился состав прихожан. В нашем храме на это сильное влияние оказывает ещё и то, что при храме действует воскресная школа. Кроме того, к нам ходят дети из православной гимназии вместе с учителями.

Пречистенский кафедральный православный собор в Вильнюсе

– В своё время для эмигрантов из России Русская Зарубежная Церковь стала центром духовной и культурной жизни. Можно ли говорить о том же в Литве сейчас?

– Не стала пока, но постепенно становится. Как это всегда было в истории Литвы, в трудные времена именно православные братства и общества брали на себя груз ответственности за единоверцев, помогали тому, чтобы церковь становилась притягательным местом для русских людей, где говорят на родном языке, где живёт какая-то русская культура и красота. Вообще, быть в ограде Церкви – это единственная возможность сохранить национальное лицо у нас: если русский человек остаётся без православия, то вскорости он перестаёт быть и русским. Дело в том, что если остаётся забота только о материальном, то материально в Литве быть русским невыгодно.

– Можно ли сказать, что процесс отделения «овец от козлищ» – православных русских от русскоязычных – уже завершился?

– Трудно ответить на этот вопрос, потому что много сейчас таких людей, которые вроде бы и Церковь признают, но живут так, словно не являются христианами. Да и вообще, быть атеистом стало сейчас немодным и многие для придания себе большей значимости идут ставить свечки в храме. Тех, для кого Церковь и Бог занимают основное место в жизни, – очень мало.

– Но так было всегда и везде… А происходит ли так, что из православия люди переходят в католичество?

– Это зависит от того, в какое окружение человек попадает дома, в школе. Например, когда в смешанных семьях (т.е. когда один из родителей православный, а другой – католик) решают отдать ребёнка в русскую гимназию, ребёнок чаще всего и крестится в православие. А дети, отданные из таких же семей в литовские школы, становятся католиками. Всё очень зависит и от того, насколько активными и красивыми в духовном отношении мы являемся.

– Насколько мне известно, государством признаны в Литве и православие, и католицизм – вероисповедание большинства населения республики…

– …так называемыми традиционными религиями признаны ещё мусульманство и караимство (ветвь иудаизма. – Ред.).

– Но одинаковы ли при этом возможности, предоставляемые государством, скажем, Католический Церкви по сравнению с православной? И помогает ли государство Церкви?

– Думаю, что возможности, предоставляемые государством, одинаковы. До некоторой степени государство даже помогает Православной Церкви, хотя эту помощь нельзя рассматривать как серьёзную часть затрат Церкви. Сама ситуация складывалась так, что поскольку в Литве очень негативное отношение к русским коммунистам, то Православная Церковь становилась некоторой точкой опоры властей среди русского населения. Например, когда при поднятии цен русское население стало бунтовать, Церковь высказалась против такого бунта и в какой-то степени помогла правительству сдержать ситуацию. Но, с другой стороны, в Литве сейчас после волны религиозности идёт волна отторжения Церкви, причём без различия исповедания. Некоторые довольно резко высказываются против возвращения Церкви её собственности, против каких-то государственных затрат на Церковь. И дело тут не в чьих-то интересах, а хотя бы ещё и в том, что тёмные силы действуют в этом мире.

Может быть, это покажется странным, но трудности русских в Литве связаны не с литовцами, не с католиками, а с нашими братьями-россиянами. Например, то, что сейчас нам, русским, для поездки в Россию нужна виза. Это, во-первых, большие материальные затраты, во-вторых, организовать эту визу непросто (требуется приглашение), наконец, очень долго её получать. В результате поездки в Россию становятся для многих невозможными. А для нас, с учётом того что нас мало, что средний культурный уровень у нас ниже, чем в России, такие поездки необходимы как воздух. Складывается впечатление, что всяких там «демократов», которые сейчас заявляют о необходимости утверждения интересов России в Прибалтике, заботит прежде всего самоутверждение, а не реальные интересы русских братьев. Иначе бы они позаботились о том, чтобы визы для русских не вводить или сделать их получение лёгким, бесплатным. Нам хочется, чтобы о нас в России кто-то действительно помнил. Чтобы не раствориться в иноязычном мире, чтобы не исчезнуть, нам надо являть глубину и полноту православия – иначе мы исчезнем, и не потому, что нас задавят католики, но потому, что от нас просто уйдут люди.

– Литовское государство не только разрешило, но и берётся содержать преподавателей религиозных дисциплин в общеобразовательных школах. Но кто занимается подготовкой самих преподавателей?

– В Литве введён курс «Основы нравственности», который является обязательным в государственной школе, и этот курс делится надвое: для части учеников по их желанию преподаётся урок этики, для другой части – урок Закона Божия. Причём в литовских школах это урок католичества, в русских – урок православия, хотя в тех русских школах, где много поляков, есть и уроки католичества тоже. Как показывает опыт, уроки эти могут очень многое дать. Главная проблема – квалификация преподавателей. С большими трудностями мы открыли в Литве филиал Свято-Тихоновского богословского института, пытаемся проблему преподавателей православия как-то решать. Подготовили учебник для начинающих изучать Закон Божий. Но в большинстве школ, пожалуй, все же преподаётся не Закон Божий, а этика. Обучение же на этих уроках до сих пор ведётся по советским образцам, и тезис «Человек – это звучит гордо», наверное, самый безобидный. Наша задача была в том, чтобы дать преподавателям альтернативу такому подходу, показать, что преподавание той же этики с христианских позиций намного глубже. В начале этого года вышел в свет нами подготовленный и изданный с помощью Фонда Сороса учебник этики с христианской точки зрения.

– Существует ли обмен опытом преподавательской деятельности с католиками?

– Какой-то интересный опыт у них есть, но они нам его не навязывают помимо нашего желания, а нам куда интереснее педагогический опыт наших российских единоверцев. Хотя Католическая Церковь несравненно лучше нашей организована, но там есть свои проблемы, нам же во многом помогает православное богослужение, его красота.

– Видимо, ещё с дореволюционной школы ведётся так, что уроки Закона Божия в российской школе тесно связаны с воспитанием патриотизма, державного мышления в детях…

– Конечно, государственная программа литовской школы направлена на воспитание патриотизма по отношению к Литве. Но в русских школах воспитание русского патриотизма, по крайней мере, не искореняется и не запрещается. С другой стороны, не всякий патриотизм я принимаю. Патриотизм для меня – это не так, что ура-ура, всех завоюем и научим жить, а прежде всего боль за ошибки, которые народ совершил, и понимание их, а потом уже выстраивание чего-то нового и светлого, медленное, из года в год, без разрушения прошлого.

– Как вы для себя формулируете конечную цель всей вашей работы?

– Какая цель у всякого христианина? Спасение души. И я как-то её пытаюсь достигнуть через просвещение. Если же говорить о деятельности нашего общества, то о какой-то заранее сформулированной цели вряд ли можно говорить. Нет такого, чтобы мы сели, спланировали и начали действовать. Возникает в чём-то нужда, мы откликаемся на неё. Некоторое время назад появилась возможность говорить о Боге детям – так возникла наша воскресная школа. Сначала она была факультативом при общеобразовательной школе, потом перешли в церковь. То, что мы начали говорить с детьми о Боге, вызвало необходимость более тесного общения с ними, и мы начали организовывать лагеря, проводить совместные празднования Рождества Христова, Пасхи. Чтоб на этих праздниках было веселее, стали создавать спектакли – так возник драмкружок. Дети захотели петь, и мы нашли возможность дать петь им на клиросе. А сейчас возник иконописный кружок, потому что наш священник пишет иконы и понимает, что общение с миром русской иконы может много дать детям.

– Кроме школы, где ещё жители Литвы могут почерпнуть знания о православии и какая форма проповеди, на ваш взгляд, наиболее действенна?

– О жизни православия рассказывает еженедельная получасовая программа на телевидении «Христианское слово», время от времени наше общество готовит страничку в самой тиражной русскоязычной газете «Вечерние новости», ведётся и издательская деятельность. А наиболее убедительным, по-моему, всегда была и остаётся проповедь христианина своей жизнью.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска