Аввакум и семья в изгнании

В Даурии дикой пустынной отряд воеводы идет, в отряде том поступью чинной великий страдалец бредет.

Жена с ним и малые дети изгнание вместе несут, за правую проповедь в свете жестокий им вынесен суд.

Не солнце над ними сияет, не радостный отдых их ждет: мороз до костей пробирает и голод по нервам их бьет.

Вот стонет жена, голодная, и силы кидают ее, и дети к ней жмутся, рыдая, пеняет она на житье:

«Петрович, да долго ли за правду изгнанье мы будем нести, ужели не встретим отраду и долго ли будем брести?»

«До самыя, Марковна, смерти, – ей скажет Аввакум-борец. – До самыя, Марковна, смерти, когда мой наступит конец».

«Бредем ин, Петрович, о Боже», – вздохнувши, промолвит жена; должно быть, ей правда дороже спокоя, здоровья и сна.

И ветер в Даурии дикой унылую песню поет, и отзвуки речи великой в Россию он смело несет.

Великий потоп

Потоп страшный умножался, народ, видя, испужался, гнев идет, гнев идет.

Видя воды многи люты, побежали в горы круты: там спастись, там спастись.

Дебри водой наполнялись, все животны выбирались на верх гор, на верх гор.

Все смотрели очевидно, что земли не стало видно, все вода, все вода.

Друг со другом обнимались, в час последний расставались муж с женой, муж с женой.

Как увидели, водами Ковчег Ноев с сыновьями носим там, носим там.

Горько плакали, смотрели, руки к верху все воздели к Творцу всех, к Творцу всех.

Крик великий поднимали, все в воде той утопали в ужасе, в ужасе.

Лютость в кротость претворилась, един с другим не вредились лев с овцой, лев с овцой.

Птицы воздух наполняли, непрестанно все летали, пользы нет, пользы нет.

Все их силы прекратились, сами в воду повалились в потоп той, в потоп той.

Кои плавали водами, тех покрыло всех волнами водой той, водой той.

Черным враном извещался, вран в ковчег не возвращался, земли нет, земли нет.

Голубица вылетала, день до вечера летала, с вестью «нет», с вестью «нет».

День той к вечеру склонялся, к Ною голубь возвращался с радостью, с радостью.

Несет сучец знаменитый, от всех древес именитый масленный, масленный.

Суша на земле явилась, и в ковчеге дверь открылась, Ной бысть рад, Ной бысть рад.

Ной в ковчеге с сыновьями во весь день той ликовали радостно, радостно.

Как лице земли открылось и вода под землю скрылась, вышел Ной, вышел Ной.

За ним звери выбирались, по земле все разселялись, и птиц род, и птиц род.

← Предыдущая публикация    Оглавление выпуска