Передача знамени морским пехотинцам на Московском вокзале в Санкт-Петербурге. Фото: vvesti

В воскресной школе, где занимается сын, появилось сообщение: «Отца Артемия отправляют на Донбасс. Есть возможность поддержать наших солдат – отправить с ним к Пасхе посылки на фронт. Будет очень хорошо, если дети напишут письма и нарисуют рисунки для наших защитников». Прочитал и подумал: «Как в Великую Отечественную». На моей памяти были войны в Афганистане, в Чечне, но не помню, чтобы дети писали письма солдатам. Сын в письме нарисовал батальную сцену с танками, самолётами, взрывами. Что для мальчишки нынешняя специальная операция на Украине? Всего лишь интересная войнушка. Сидит, что-то пишет под своим рисунком. Читаю: «Дорогой солдат. Мы тебя очень ждём и молимся за тебя». Нет! Не просто «войнушка». Даже дети чувствуют, что надо молиться.

Уже больше года длятся боевые действия, и постепенно открывается, что эта война не за территории, не за экономические интересы. Брань идёт за безопасность нашей исторической державы, и она имеет духовные основания. Священник Александр Шепиль ещё в начале СВО так об этом сказал: «Чрезвычайно важно донести до всех наших бойцов одну вещь – что они являются представителями древнейшего государства и что отстаивают своими действиями христианскую правду, как это делали их великие предшественники. Мы противостоим сатанизму и бесчеловечной идеологии, которую проповедуют на Западе. Там люди теряют образ не только Божий, но и образ человеческий: в некоторых странах у граждан уже нет ни пола, ни семьи, ни родины, ни веры».

Отец Александр – клирик храма Св. Петра и Февронии в Санкт-Петербурге, приход которого на регулярной основе отправляет посылки с подарками для бойцов СВО. Также он активно участвует в фонде «Под покровом Царицы Небесной», который для отправки на фронт среди прочего изготавливает знамёна-хоругви с образами Христа, Богородицы и святых. За первые полгода боевых действий туда было отправлено свыше тысячи знамён.

Руководитель фонда Дмитрий Яковенко рассказывает, что знамёна не только поднимают моральный дух, но и фактически творят чудеса, являясь святынями. По словам Дмитрия Яковенко, был случай, когда ста нашим солдатам удалось выйти из окружения группировкой противника в четыре тысячи солдат. При этом потери составили всего пять человек, хотя казалось, что гибель неминуема для всех. И выходили из окружения с развёрнутым знаменем… Ещё об одном случае, на Херсонском направлении, рассказали священнослужители:

– Всё сверкало, казалось, не выжить никому! Шли со знаменем, всё грохочет, а их не тронуло вообще. Сами говорят, что это чудо.

Тут надо сказать, что к чудесам как таковым наши священники и архиереи относятся с осторожностью. В прошлом году мы писали о том, что в госпитале Минобороны им. Вишневского, где лечатся воины СВО, на стёклах дверей в реанимационном отделении стали проявляться контуры иконописного образа Богородицы, публиковали и фото («Знамения и мнения», № 903, июль 2022 г.). Этот госпиталь посетил Святейший Патриарх, видел нерукотворные изображения, но комментировать не стал. Если Господь являет чудо, то оно чаще всего бывает прикровенным, обращённым к кому-то конкретно. Поэтому никто у нас целенаправленно не занимается сбором и классификацией чудесных явлений. Лишь время от времени появляются в СМИ краткие сообщения, записанные по случаю. Например, журналист Юрий Котенок упоминает в своём телеграмм-канале: «Прямо во время молебна воинов из батальона “Русь” и батальона имени Святого благоверного князя Александра Невского обильно замироточила икона Богородицы. Миро изливалось прямо на руки державших её бойцов-добровольцев, которые отправлялись на фронт. “Чудо, настоящее чудо…” – повторяли бойцы, не скрывая своего изумления». Сколько подобных случаев – ведают только сами бойцы. Вот лишь несколько чудесных историй, собранных вместе из разных источников.

«Неизвестный бог»

Рассказ протоиерея Алексия Круглика, клирика храма Вознесения Господня на Большой Никитской в Москве и преподавателя Сретенской духовной семинарии (записано на видео на Ваганьковском кладбище):

– На днях, посещая госпиталь военный, встретился с одним офицером. Он рассказал удивительную историю. Он был неоязычником – настоящим, русским родновером. Перуну, Велесу кланялся. Началась война, его призвали. «Я им молюсь – а меня не слышат. Прошу у них помощи – а вокруг подчинённые мои гибнут. Что делать?! И я тогда голову к небу задрал: “Кто есть, помогите мне, я буду в вас верить!”».

И вот заходят они в одно селение, и он видит: на пороге хаты лежит икона – как потом оказалось, Архангела Михаила. Он не знал: какой-то человек с крыльями и мечом, наверное военный. А раз с крыльями, видно, бог, поможет. «Положил икону в рюкзак и начинаю молиться: “Ты, неизвестный бог, помоги”. А бой продолжается, прямо в селе, и представляете, люди мои перестали гибнуть. Я понимаю, что идёт помощь. Начинаю ещё сильней молиться – и ещё лучше обстановка складывается».

И вот в определённый момент он сам попадает в сложную ситуацию. Приказано им было оставить рюкзаки в окопе и бежать вперёд налегке. Он: «Ну, ты, бог, помоги мне». Пошёл. И вот, говорит, от взрыва ногу отсекло полностью. Я, говорит, теряю сознание и понимаю, что все тут погибнут рядом, под обстрелом. «Ну, ты же бог, помоги мне выжить!» Рассказывает: «И знаете, мне явился этот Архангел Михаил. Прям передо мной встаёт, белые крылья расправляет и меня закрывает от осколков. После этого теряю сознание». Потом его утащили в тыл, спасли, сейчас безногий. И вы знаете, как он молится! Вот он пришёл в наш храм, подошёл к иконе Архистратига, обнял её, стоял и плакал – за всё благодарил, за себя, за ребят. Я, говорит, сына Михаилом назову. Исповедался, причастился. Вот как Господь может коснуться, да?

Один живой

А это рассказ Андрея Серебрякова, с позывным «Липецк». Экономист по образованию, он занимался финансовой аналитикой, имел небольшой бизнес в г. Липецке. Получив благословение у иеромонаха Задонского монастыря о. Афанасия, поехал добровольцем на Донбасс, где попал в воинское подразделение «Ахмат» в качестве мотострелка-пехотинца. 16 августа 2022 года в районе города Попасная Луганской области его отряд из 50 человек попал в окружение, со всех сторон их обложили более тысячи солдат ВСУ, среди которых были польские наёмники. Рассказ его – из видеоинтервью, взятого журналисткой в Донецке и показанного на телеканале «Липецкое время 24»:

Андрей Серебряков, с позывным «Липецк»

– Видел поляков, видел румын. У них флаги потом валялись в окопах – видели их, когда ходили на зачистку. И эти чёрные «библии» сатанинские я тоже видел. Телефоны мы все оставили на базе – зачем подставлять себя и своих товарищей, поэтому сфотографировать не смог, а с собой эту чёрную книжку брать не стал. Не знаю, можно ли это рассказывать… Один из них бежал на меня с той стороны, кажется пьяный. Я расстрелял в него рожок, а он всё равно бежал на меня. Реально, это не бред. Вообще-то у них там разные препараты. Сигареты не в пачках, а в пластиковых пакетиках. Нам сразу сказали, что нельзя эти сигареты нам курить, потому что они пропитаны какими-то веществами.

Попали, значит, в окружение. Нас, шесть человек, отправили на разведку боем. Ну и мы пошли по лесопосадке. Дошли до середины посадки. Они знали о нашем наступлении, там висели активные микрофоны и камеры. И где-то час нас обстреливали из миномётов, интенсивно били из гранатомётов. Рядом со мной разорвалась граната, и мне на левой ноге вырвало кусок мяса, на другой – на голени – повредило сухожилия. Ну, это я сейчас знаю, а на тот момент я этого не чувствовал: лилась кровь, я перебинтовал. Ну и отстреливался там, бежал дальше. Потом ещё прилёт, ещё. Было много рядом со мной прилётов. Ребят всех уложило, потому что были прямые попадания. И эта поговорка, что один снаряд в одну и ту же воронку не попадает, неверная – я видел, что попадает, и не один раз. Ну, страшно, когда рядом с тобой в человека попадает мина из миномёта. На самом деле страшно. Остался один я. Живой.

После очередного попадания рядом меня откинуло взрывной волной в дерево, присыпало, и, может, за счёт этого я и выжил. Не знаю, на какое время я отключился. Потом очухался, по рации начал с нашими связываться. Сразу прилетел украинский коптер, и рядом со мной опять начался обстрел. Я рацию выключил и сидел там до ночи. Думал: «Сейчас наступит ночь, и я буду выбираться». Но тут полнолуние, куча звёзд и светло почти как днём. Я начал молиться. Где-то через полчаса появляются над землёй такие как бы облака, и они идут в сторону. Ну, я в этой дымке пошёл. Доверился Господу. И где-то километров пять худо-бедно прошёл часа за три, с разбитыми ногами. Дошёл до асфальтовой дороги. И постоянно в голове идёт Иисусова молитва. Не знаю, то ли это моё воображение, но она идёт как на рапиде (скоростной киносъёмке) – Иисусова молитва. Часов десять она у меня шла. Как бой начался, пошла и пошла: стреляешь, бежишь, а она у тебя в голове. Дошёл я до этой дороги, перекатился через неё, чуть-чуть спустился, в кулак покурил, незаметно, а то снайпер может снять. Смотрю, посадка. Думаю: «Скорее всего, ЛНР там сидят, наши». Делаю шаг. Окликают. ЛНРовцы меня увидели. Говорят:

– Ты откуда?

Показываю:

– Оттуда.

– В смысле? Вас всех там убили.

– Я один выжил.

– А где ты шёл?

– Вон там шёл.

– Там же минное поле. Как ты вообще прошёл?

То есть с Господом лучше всего жить в этой жизни, и нельзя от Него отказываться.

Святитель Николай помог

Это свидетельство записал раненый воин Роман и передал его войсковому священнику о. Виктору Гужве, командированному в зону СВО из Новосибирской епархии:

– Когда «за ленту» (линию соприкосновения) заехали, то каждое утро и вечер читал 26-й, 50-й, 90-й псалмы и «Богородице Дево, радуйся». Так вот, когда попали под первый миномётный обстрел, наша машина осталась невредимой, хотя возле неё мины рвались ближе всех, а другие – все осколками посекло. А когда занимали вражеские блиндажи, то нарвались на растяжку (разлёт осколков 200 м). Оказалось, при минировании усики развели не до конца, поэтому не рвануло.

Поехали на новые позиции – помолился и окропил всех святой водой. По дороге подорвались на двух минах, прям подо мной рванули. Причём мины на дороге были заложены так, чтобы от подрыва первых двух справа от дороги должны были взорваться четыре противотанковых слева. Значит, нас должно было разнести не в щепки, а буквально в пыль.

Удивительно, но БК (боекомплект) не сдетонировал, хотя везли боеприпасы для крупных орудий. «Улитки» (коробчатый магазин) от АГС (автоматический гранатомёт станковый) раздуло как мячи. Короба ПТУР (противотанковая управляемая ракета) разорвало так, что ракеты голые торчали, но не взорвались. Бронебойные патроны от «Утёса» (крупнокалиберный пулемёт) только две штуки разорвались из 15 коробов. Гранаты в восьми ящиках не сдетонировали.

Когда вылезли из машины и заняли круговую, то из двадцати четырёх человек только четверо были на ногах, остальные – трёхсотые (раненые). Противник стал бить по нам из миномётов, чтобы добить, и опять Господь отвёл: никого не разорвало, не посекло и в машину с БК не попало, иначе разнесло бы всех.

Вечером «броня» (бронетранспортёр) пришла, забрала четверых, самых тяжёлых. Остальные, дождавшись темноты, пошли по минному полю километра три, учитывая, что у многих были сломаны ноги. Шёл первым и молился Святителю Николаю, чтобы спас нас. Читал шёпотом, потому что рядом враги, а парни, кто замыкал, сказали, что слышали, как я молился. Так и не пойму: как так?

Дошкандыбали на перебитых конечностях до «секрета» (секретное убежище), заползли в какую-то комнату открытую и стали ждать утра. И с первыми лучами солнца на меня смотрел Святитель Николай с большой иконы, прямо передо мной. К кому молился, к тому и пришёл. Оказалось, что укрытие это было в часовне.

Утром вражеский дрон кружил над часовней, корректировал миномётный обстрел. И опять Господь отвёл: рядом мины ложились, но из наших никто не пострадал, и часовня тоже. Причём, когда КамАЗ за нами пришёл, украинцы опять мины класть начали, пока раненые грузились. Но мы снова все целыми остались. Вот такие чудеса Господь сотворил.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска