Рубрика • Православная педагогика•

Сегодняшней публикацией мы завершаем печатавшийся более года цикл материалов из рукописи неизвестного православного автора. Надеемся, они принесли вам, уважаемые читатели, пользу. На этом мы, разумеется, не прекращаем публикацию материалов по христианскому воспитанию. Быть может, некоторые темы вы подскажете нам сами?

Не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное

СОВЕТЫ ОДНОЙ МАТУШКИ

Учитывая современную обстановку, могу посоветовать проявлять осторожность при требованиях к детям, которые способны давать в ряде случаев не положительные, а отрицательные результаты.

«Религия есть соль. Соль – добрая вещь», – сказал Христос. Но что бывает с пищей, если ее пересолить? Поэтому в воспитании детей в наше время нужны осторожность и осмотрительность, но не строгая схема «диссертации».

Ребенок встает утром в школу с трудом. Это наблюдается у большинства детей. Никакой физзарядки он не делает, но родители следят, чтобы он встал на молитву. Так пусть же молитва крошки будет проста, но горяча, идущая от сердца: «Господи! Я иду в школу! Помоги мне быть внимательным, быть прилежным, сообразительным. Сохрани меня от злых людей, от бед, от ошибок. Пошли мне, Господи, ангела святого, чтобы он мне помог и хранил меня. Я иду по Твоей воле, так благослови же меня, Господи!» И, перекрестясь благоговейно, пусть бежит малыш с сознанием, что идет выполнять дело, порученное ему от Бога.

Но что мы наблюдаем на деле? Малыш наспех твердит заученные, непонятные ему молитвы, небрежно крестится, кладет поклоны и косится на часы. «Ах! Как длинна эта молитва!» – думает он. Но сократить нельзя, его слушает бабушка. Вдруг телефонный звонок, бабушка уходит – какое счастье! Можно уйти поскорее, чтобы порезвиться с ребятами лишние минуты на школьном дворе.

Малыш упустил целый ряд поминальных молитв и имен. Но зачем они ему? Он не знал этих людей, имена которых ему велено произносить, так не все ли равно для крошки, что ждет за гробом их души. «Да притом же они и так в раю, ведь бабушка говорит, что они были хорошие люди», – рассуждает он.

В школе ребята аппетитно завтракают сосисками, колбасой… А наш малыш смотрит на них с завистью и осуждением: «Греховодники! Ведь сегодня пост…» Постепенно недоброжелательство к товарищам, рожденное завистью и осуждением, растет у малыша. Он неохотно дерется с товарищами и слывет за «нервного» и «недотрогу». Но проходит некоторое время, и вот малыш уже и дома не всегда и не сразу слушается родителей. Его наказывают, и он боится уже этих наказаний. Приходится ему скрывать свои поступки: опоздания, лень, шалости. Приходится обманывать мать, отца и других. Так зачем же дело встало? Он скорее купит себе в буфете сосисок, ведь они не узнают. А Бог? «Да в церкви на исповеди скажу в общем: “Не слушался”, – ну и все. Батюшка отпусти, и Бог простит». Так, понемногу, дитя внутренне отделывается от строгости и подвигов религии и начинает чувствовать себя бодрее и смелее. А кто, как не родители, виновны в том, что иго стало ребенку непосильным и он стремится сбросить его? Лучше бы они дали ему возможность питаться наравне с другими, играть и гулять вместе с товарищами, чем вынудили дитя скрывать и лицемерно молиться!

То же происходит и с телевидением, и с книгами. «Грех» не впускается в дом, и поэтому дитя стремится уйти из дома и наслаждаться тем, чем живут его товарищи. Длинные, непонятные церковные службы часто тяготят детей, они издыхают и думают про себя: «Опять праздник, опять пост. Как счастлив сосед, который часто ходит в кино и смотрит дома телевизор! Скорее бы вырасти и бежать из дома!»

Но эти мысли ребенок носит в душе, никому не говоря, ибо знает, что последуют наказания, длинные внушения. До поры до времени, пока ребенок боится ремня, он терпит. Но вот ему уже 13-14 лет. Сын стал выше матери ростом. «С ним сладу нет, переходный возраст», – жалуется мать. О нет, дорогая! теперь он вырвался, но жажда этой свободы зрела в нем давно – с пяти лет, и теперь родителям уже не взять его в руки. Надо было в 6-8 лет узнать душу его, не журить и не таскать за собой по церквям, а пойти навстречу желаниям ребенка: купить ему ТВ, отменить (не следовало бы и начинать) посты и молитвословия, ибо молитве-то настоящей его и не научили. Молитва есть беседа души с Богом, как с любящим другом, а вашему сыну религия и Бог были преподнесены как бесконечные ограничения, томления и страдания. Вера, которая должна была его окрылить и сделать счастливейшим из людей, стала с детства его бичом, отнимающим радость жизни.

Он рассуждал так: «Из-за того, что я верующий, мне нельзя, как всем, смотреть телевизор, а как это интересно! Нельзя читать многих книг, а все про них говорят и рассуждают, кроме меня. Я какой-то отщепенец! Из-за длинных бесконечных церковных служб не хватает времени на спорт и на гулянье – и вот я ослаб и не закален, я стал из-за этого посмешищем для товарищей. К тому же я не могу позвать к себе своих школьных товарищей, не могу быть с кем-то откровенным. Родители меня не понимают, а вот от друзей я вынужден скрывать свою веру, иначе меня засмеют».

Подросток становится мрачен, озлоблен, скрытен, отказывается вскоре от всех внешних проявлений веры: от постов, от молитвы, от церкви и т.п. Ужас родителей нельзя передать, но этого и следовало ожидать с того дня, как они увидели скуку и тоску в глазах ребенка в ответ на их призыв к молитве, к церкви и т.д. « Диссертация» толкует о благодатных утешениях, которые должны заменить верующей душе все земные блага. Но ведь до благодатных-то утешений надо еще дорасти! Дух-то Божий надо стяжать! Надо побороть в себе дурные наклонности, а борец-то должен быть, прежде всего, с умом. А ума-то у дитя как раз и нет. Поэтому иго религии тяготит его, сломит его, если оно возложено на него с детства не осторожно, а со строгой требовательностью.

Надо бояться «пересолить» больше, чем «недосолить». Не всякой душе дано с детства слышать веяние Духа Святого. Насильно благодать душе не привьешь. Если тот, кому даны четыре таланта, чувствует Бога и отрада пребывания с Ним с младенчества, то тот, кому даны лишь два таланта, почувствует эту благодать лишь на краю могилы, совершив уже свой жизненный путь, полный подвига.

Так не надо нагружать дитя всеми внешними формами религии, чтобы отрок не отбросил и свои «два таланта», не закопал их, решив: пять ему все равно не приобрести, так стоит ли стараться приобретать четыре?

Но Господь дал второму такую же награду, что и первому, потому что у него в «хозяйстве» нужны всякие сосуды: и глина, и металл, и фарфор, и хрусталь. Так и у всякого своя мерка на молитву, лишь бы она была от сердца и горела любовью к Богу, чтобы религия была юной душе отрадой, опорой, руководством в жизни, а не тяжким бременем, мешающим идти.

Помоги, Господи, воспитателям. Воистину, мудрость земная нужна им, о чем просят они Тебя усердно и горячо!

Нельзя подходить лишь схематично к вопросу воспитания детей. Надо учитывать наследственность и то, что сами родители – грешные люди. Ведь в притче Своей Господь сказал: «Одному дано пять талантов – другому – три, иному – один». Если требовать от ребенка, которому даны два таланта, как и с того, кому даны пять, то воспитатель промахнется: сломается душа ребенка от излишнего напряжения.

А статьи-«дисссертации» написаны так, как будто родители уже святы и должны быть святыми их плоды. На самом-то деле дети с пеленок видят вокруг себя грех. Так как же их наказывать тем, кто сам не мог искоренить грех в себе и сам испортил свое дитя?

Не услышим ли мы голос Господа: «Сначала вынь бревно из глаза своего…»

Поэтому основное внимание родителей должно быть направлено на свой духовный рост, на воспитание себя самого. Кто себя не сумел воспитать, как воспитает другую душу?

До 7 лет, пока ребенок и слов-то толком не понимает, его можно заставить силой повиноваться, т.е. применить наказание. Но в отроческом возрасте надо действовать еще и убеждением, иначе будет зло, кончится дружба между воспитателем и детьми, кончится и влияние старших. Надо твердо помнить: «Насильно мил не будешь». Если ребенок не любит отца, мать, то зря они стараются подбирать ему общество, книги и т.д. Он ускользнет все равно от их влияния. Поэтому прежде всего надо беречь любовь и уважение к себе детей. Потеряв это, потеряешь и детей. Поэтому можно зачастую сделать послабление к своим требованиям, т.е. быть снисходительными и прощать, как Христос прощает нас.

Бог есть любовь. Если нарушен этот принцип, нарушено все в семье. Напрасны тогда иконы, лампады, посты, кресты, духовное чтение, молитвословия и т.д. Нет любви в семье, значит, нет среди нас и Бога.

Любовь не раздражается, не гордится, не ищет своего. А в какой семье нет подобных грехов? Дети все чувствуют, чувствуют и уход благодати из семьи. Остается внешнее, без внутреннего содержания – соль, потерявшая силу.

Слава Богу, что у нас есть Таинство покаяния, после которого надо начинать все сначала. Прежде всего надо воззвать к Богу, попросить, чтобы Он поднял нас из той пропасти, в которой мы находимся. А с ребенком нужно идти нога в ногу: вникать в его желания, объяснять, помогать разобраться в книге, картине, в жизни, указать, что к чему ведет, ибо грех в жизни часто украшен в красивую, обольстительную оболочку, поэтому и влечет к себе неискушенную душу ребенка.

Пусть лучше смотрят фильмы по телевизору дома, чем на стороне, ибо дома есть родители. Если запретишь то, что дети желают, то они начнут обманывать, и один грех повлечет за собой другие. Наказание отвлечет детей окончательно, и все слова родителей пойдут как об стенку горох.

Родителям надо учитывать, что враг беспрестанно сеет плевелы в душе неокрепшей, неразумной, податливой. Поэтому надо засевать самим душу, интересоваться всем, чем интересуются дети, и помогать им разобраться, что на пользу душе, а что во вред.

Поэтому главное – контакт с детьми и добрая совесть перед Богом. Родителям всегда надо учитывать, что душа изменчива и во всю жизнь свою на земле способна принимать как хорошие семена, так и плохие.

Что касается «духовных радостей», то до этих радостей надо еще детям дорасти духовно, а пока надо дать им доступную радость.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска