Отцовская молитва

Поезд Архангельск – Мурманск. «Мурман. На горизонте – ослепительная полоса. Вдали голубая сопка, и всё накрыто дымчато-серым небом», – тороплюсь запечатлеть в словах краски и формы весны за окном. Хотя и знаю наперёд, что намерение написать это потом кистью и красками забудется в суете, всё же продолжаю строчить: «Склон будто в ласточкиных гнёздах проталин, и из каждой тянется вверх деревце или кустарник. Под склоном речка – графитовая вода, лёд похож на отсыревший сахар…»

Немолодой молчаливый попутчик принёс кипятку, заварил чай и теперь тоже смотрит в окно. Взгляд его скользит по заоконному пейзажу, ни за что не цепляясь. Он старый мореход и давно ездит этим маршрутом. Завтра будет с товарищами, такими же рыбаками-архангелогородцами, в Мурманске, а дальше их путь лежит в норвежский порт Тромсё, откуда на траулере отправятся в долгий рейс. Это означает, что политическое похолодание не коснулось рыбной ловли, и это хорошо. Ведь Россия и Норвегия вот уже около 50 лет вместе добывают треску в Баренцевом море. Так сказать, связаны одной сетью – рыболовной. Вот и норвежский министр рыболовства в марте это подтвердил: «Мы по-прежнему делим рыбные запасы в Баренцевом море с Россией». И ходят суда под российским флагом в норвежских водах, как раньше ходили.

Хотелось мне расспросить соседа по купе о его профессии – ведь мы, горожане, покупаем в магазине рыбу и даже не догадываемся, каких трудов стоит её выловить, сохранить, переработать и препроводить к нашему столу. Но попутчик мой был не словоохотлив, и самой длинной фразой пожилого моряка стала такая: «Тридцать лет отходил. Всяко бывало». В глазах его жила глубокая, как море, печаль. Фёдорыч пытался заглушить её то крепким чаем, то игрой в шарики на телефоне. Все в вагоне уже улеглись, свет погас, а он всё сидел и смотрел в темноту за окном.

Ночью из вагона-ресторана вернулся один из его товарищей. Удивился, что Фёдорыча сон не берёт, и полез на верхнюю полку. «Как у тебя сын-то? Тоже ходит в море?» – спрашивает. «Нет, – неохотно ответил Фёдорыч. – Он лес валит». «А что, и там хорошие деньги…» – дипломатично одобрил моряк, взбивая подушку. «На зоне лес валит. Снова. Жизнь ничему не учит». Товарищ не ожидал такого поворота и, растерявшись, пробормотал: «Вот дела!» – улёгся и затих. Мне было неловко оттого, что невольно подслушала в ночи чужую тайну. И теперь всё думаю о седом рыбаке. А он всё думает о сыне. Но говорят же, «молитва со дна моря достанет». Так говорят, правда, о материнской молитве, но и отцовская многое может.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий