Владимир КРИВЦУН

Сквозь десятилетия

В посёлок Нючпас вместе с группой священников мы впервые приехали в июне 1996 года. Это было время надежд, радости, небывалого духовного подъёма. Казалось, вся вселенная ликовала той весной, когда в Сыктывкар прилетел Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий: в течение нескольких пасхальных дней Господь подарил счастье видеть его, общаться, быть рядом. Прошло несколько недель. Мы всё ещё находились в состоянии какой-то детской эйфории. Тогда казалось, что вот-вот начнётся возрождение не только Русской Православной Церкви, но и жизни, что вот-вот наступит эра всеобщего благоденствия: откроются храмы и люди с ликованием войдут в них, ведь ждали же мы этого несколько десятилетий!

«Надо только начинать служить в этих храмах!» – сказал кто-то из отцов. И начались в ту пору миссионерские поездки. Епархиальное управление договаривалось с руководителями районных администраций о взаимодействии, и чиновники восприняли идею с энтузиазмом, помогали с размещением и транспортом. Чувствовалось, что Церкви доверяли, на священников смотрели с интересом и надеждой. Одно из ярких впечатлений – крещение в доме культуры села Койгородок. Много людей пришло, и это было очень необычно. Помню, что было как-то по-особенному шумно и весело. Настоящий сельский праздник!

В составе постоянной миссионерской группы были тогда монахи Ульяновского Троице-Стефановского монастыря и мы, бестолковые «миряне», которые делали первые шаги на пути к духовному преображению. Утром обычно выезжали на «буханке» в какое-нибудь отдалённое село. Там батюшки крестили народ, беседовали, дарили православные книжки. Нам ещё не хватало опыта организации таких серьёзных поездок, поэтому случались какие-то накладки, где-то торопились, конечно. Не всех выслушали, не всех утешили, не всех окрестили, как в том же Нючпасе. Но была надежда, что храм вот-вот начнут восстанавливать. Разве может быть иначе? Ведь тогда казалось, что мы обязательно вернёмся в систему координат Древней Руси!..

Помнится, примерно в то же время прозвучала песня «Прости меня, Россия» в исполнении Валентины Толкуновой. Наверное, мало кто знает, что в те годы певица часто давала благотворительные концерты, а на заработанные средства восстанавливала церкви и помогала многодетным семьям. В начале 2000-х она купила небольшой домик рядом с Дивеевским монастырём, приезжала в святую обитель и молилась, чтобы Родина вернулась к истокам, к той чистоте, целомудрию и силе, которые даёт Матерь-Церковь…

Всё это сразу вспомнилось. И Нючпас вспомнился, когда я нынче в октябре случайно услышал эту песню. Поделился с друзьями, и они тоже припомнили, ведь Патриарх Алексий ещё в 1996 году оставил нам напутствие: не просто любоваться старинными церквями, но и восстанавливать их. И так нам захотелось снова поехать в Нючпас… Если бы восстанавливать начали тогда, в 90-е, храм бы, уверен, уже жил. Но за четверть века произошло как бы какое-то расхоложение, нет уже той энергетики, и чтоб запустить дело, усилий нужно значительно больше. Так что не стоит дальше тянуть, поэтому, не откладывая, 7 октября, в день равноапостольной Фёклы, решили отправиться мы туда, сделать, так сказать, рекогносцировку.

* * *

Василий Воронов, участник нашего похода, увидел это так:

«250 км от Сыктывкара, 56 км от Койгородка, из них последние 30 км – разбитая лесовозами грунтовка. В сухую погоду есть шанс добраться до посёлка на обычной машине, после дождей – только на чём-то посерьёзней. Навстречу нам пролетела бешеная (она ехала быстрее нас) “Газель” с укороченным кузовом. Но у всех жителей Нючпаса, как нам сказали, либо “нивы”, либо “уазики”.

Доехали благополучно. Пока друг Борис Фомичёв распаковывал и запускал свой квадрокоптер возле храма во имя Прокопия Устюжского, к нам лихо подлетела “Нива”, естественно, из которой выпорхнула наша провожатая Светлана, уроженка Нючпаса, проживающая уже давно в районном центре Койгородке. С ней и созванивался Володя Кривцун, чтобы она помогла нам выяснить историю полуразрушенной церкви. Светлана рассказывает, что четыре года назад так же приезжали волонтёры из Москвы, снимали фильм и разговаривали с местными жителями, которые надеялись, что москвичи возьмутся за восстановление храма. У них тогда произошло такое же маленькое чудо, как и с нами сейчас: на время съёмок была дарована ясная летняя погода, которая продержалась до самого отъезда, а потом опять полил дождь. Такой вот знак с небес.

Храм в Нючпасе всё сильнее ветшает

А храм с тех пор ещё больше обветшал. Александр и Валентина, живущие рядом с церковью и приютившие нас, регулярно убирают мусор, который падает на землю с остатков крыши. Ныне в Нючпасе живёт всего 124 человека, им одним храм не поднять. Когда-то здесь располагался чугунолитейный завод, и от завода осталась кирпичная доменная печь, обросшая соснами. Посёлок буквально стоит на руде, которая выходит на поверхность. Аэродром, на который раньше садились Ан-2, тоже зарос деревьями и может принимать только вертолёты. Уже в наше время наметилось какое-то оживление – предприниматель решил разводить рыбу в здешнем пруду. Но старую плотину прорвало, и жители пару дней ходили в лес не за ягодами и грибами, а за форелью. Плотину восстановили, но предприниматель уехал. Между тем рыбы здесь предостаточно. Светлана пригласила в свой старый дом, там нас накормили жареной щукой и хариусом, пока наш гид вспоминала, как собирала все старинные документы о храме в годы работы учителем истории в местной школе.

От чугунолитейного завода осталась кирпичная доменная печь

Пожалел я, что не взял с собой удочку. Так здесь тихо, покойно на двух прудах и озере – выбирай себе любое укромное местечко! И телефон не отвлекает. Перефразирую персонажа одного фильма: “Гражданин! Тут не ты выбираешь связь, а связь выбирает тебя!” На доме сельской администрации установлена небольшая антенна, которая позволяет звонить с номеров МТС, но не всем и не всегда. Когда я пытался это проделать и ничего не получилось, меня подбодрил местный житель Александр: “Сейчас! Надо подождать…”

Это было похоже на рыбалку. На смартфоне вскоре появилась индикация об устойчивой связи, но позвонить никому я так и не смог. Зато уходили и приходили эсэмэски, нормально работал Интернет, и я смог позвонить по Вотсапу. Второй простенький телефон не поймал ничего.

“Да у нас так же! – радостно объявил Александр. – У меня ловит, а у жены – нет! Правда, и у меня сейчас нет. Надо подождать…”».

Нючпасские пуды

Когда едешь по такой дороге, невольно думаешь: и зачем это люди забирались в такую глушь и что-то строили? Понастроили деревень, до которых не доехать, да церквей, которые теперь нам, даже оснащённым отличной техникой, не восстановить!..

Восемнадцатый век. В 1755 году купец из Великого Устюга Иван Яковлевич Курочкин получил разрешение Берг-коллегии, которая ведала горнорудной промышленностью России, построить «в Архангелогородской губернии Кайгородской волости» на реке Нючпас домну и именовать сей завод Нючпасским. Через два года среди леса задымили трубы и в цехах из железной руды стали плавить чугун. Сохранилось описание: «Доменных печей – одна, действующих молотов – один, кузнечных горнов – два, водяных колёс – четыре, одна мельница, одна плотина, пять приисков и тридцать пять рудников». И конечно же, люди. Люди, у которых светлые головы и золотые руки! Настолько основательно взялся за дело купец Иван Курочкин, что ему даже доверили госзаказ: «Наикрепчайше повелено сделать на заграничную Ея Императорского Величества армию фляжи и другие казённые потребы тонкого лужёного по образцам и чёрного кровельного, а также связного и колотушечного железа немалое число пуд и для того людей обучать им разным железным и лудильному художествам со всекрайним прилежанием, не принося никаких отговорок!»

И купец не подвёл. Здесь же, в Нючпасе, в 1758 году выполнили большой заказ Антониево-Сийского монастыря на разные сорта металла. А в марте 1762 года Курочкину доверили изготовить кровлю для Зимнего дворца в Санкт-Петербурге: «требовалось чёрного “крышечного” железа аршинного – 200 листов, трёхчетвертного – 100 листов, весом 76 пудов».

С тех пор прошло почти триста лет. Лишь эта лесная речка, перегороженная плотиной, сможет нам подтвердить, что так и было. Да ещё вот кусочки шлака помнят жар доменной печи, в которой плавили чугун из местной руды. И остался храм, в котором молились таёжные горняки и литейщики.

Первая церковь во имя праведного Прокопия Устюжского в Нючпасском железоделательном заводе была построена тщанием прихожан в 1852 году. В 1903-м храм сгорел до основания. Наверное, в этом был какой-то знак: Россия вступила в трагический ХХ век, оставался год до начала русско-японской войны и два – до первой революции. Впрочем, никто рук не опустил – возвели новый храм. Строили вроде бы обычные мужики. Как им удалось возвести церковь, которая считается одним из лучших образцов деревянной архитектуры, построенных в русском стиле? Очень просто! Они по-другому и не умели. В то время всё так делали.

Посёлок Нючпас. Фотография начала ХХ в.

– Говорили, что первый храм сгорел из-за печной трубы, с которой искры вниз упали и подожгли, – рассказывает местный житель Иван Буров. – Народу в посёлке было немного, меньше трёхсот человек обоего пола, не то что в советское время. Но смогли как-то деньжат собрать на новый храм. Руководил стройкой мой дед, Иван Перевалов. Если неправильно бревно клали, он заставлял убирать и класть по новой, чтобы по линейке было. У меня бабушка 1907 года рождения, она мне рассказывала, как люди собирались на Пасху и другие праздники, с иконами по посёлку ходили, с гармошками. Соберутся и по посёлку ходят. Ещё бабушка рассказывала, что, когда чугунолитейный завод был, она сплавляла чушки на плотах. А чушки большие. И где-то на реке водоворот был, так не всегда чушки эти доплывали, иногда уходили под воду. Ещё возили на лошадях чушки в посёлок Кажим. Там изделия, а здесь просто чушки. Отец говорил, что, когда ещё пацанами были, здесь стояла старинная чугунная пушка на лафете. Они соберутся, зарядят порохом и стреляют. Как-то раз пороху немного больше добавили и пушку разорвало. И столкнули её в пруд, на дно.

Валентина Изаренкова родилась в Нючпасе в 1949 году и, выучившись на бухгалтера, работала здесь в лесопункте до пенсии. Рассказывает про советские годы:

Рассказывает Валентина Изаренкова

– Здесь в одном лесопункте работало двести с лишним человек. Была девятилетняя школа в двух зданиях, для младших классов и старших. Но даже зимой не хватало рабочих, приезжали по оргнабору из Молдавии, с Украины. Весело было, клуб всегда был полон людьми: концерты, художественная самодеятельность. Потом народ стал разъезжаться, одни пенсионеры остались. Вот бы всё возродить!.. А про веру и церковь нам ничего в школах не говорили. Мы только слышали от бабушек. Они в большие праздники даже в закрытую церковь приходили, а потом с иконами по посёлку ходили. Теперь уж начинаешь думать: а почему мы ничего не спрашивали про Бога, ничего не знаем?

При дверех

Блаженного Прокопия Устюжского, небесного покровителя Нючпаса, на Севере очень почитали. Людям был понятен подвиг первого на Руси Христа ради юродивого. Зимой и летом ходил он в одной и той же ветхой одежде, молясь Господу. Если добрые люди подавали ему милостыню, он принимал с благодарностью, а от богачей, нажившихся неправдою, ничего не брал, хотя был голоден. И ничего не было у него. Только носил в левой руке три кочерги. Когда кочерги бывали расположены прямо, это означало, что летом будет обильный урожай хлеба и изобилие других земных плодов. А когда кочерги не были обращены главами вверх, случалось разорение и большой голод. И вот ведь, в начальные годы перестройки некому было предостеречь народ о предстоящих катаклизмах: храм был закрыт – молчал преподобный.

Храм Прокопия Праведного очень долго ждал, когда опять зазвучит молитва. Но почему все эти годы никто ничего не сделал, чтобы остановить разрушение этой святыни? Конечно, местные жители очень переживают, что она разрушается, стараются поддерживать порядок на территории вокруг церкви, даже повесили замок на врата. Но этого мало…

Совсем рядом с храмом стоит дом Александра Филиппова, военного отставника, вернувшегося после службы на родину. Наверняка его предки помогали строить и молились в этом святом месте.

– Мы ходили, ухаживали, и внутри всё хорошее было – как новенькая церковь стояла, пока листы железа с крыши не упали, – говорит он. – Крышу перекрывать дорого, и как-то не собрались мы сбор учинить с пенсий своих… Народ здесь хороший. Только мало нас, а было восемьсот душ в Нючпасе. Мы всё равно стараемся, чтобы всё было хорошо в посёлке. Главное – не падать духом!

Александр Филиппов: «Народ здесь хороший. Только мало нас…»

Накануне поездки в Нючпас краевед Анна Георгиевна Малыхина сообщила, что в Ухте живёт Светлана Георгиевна Дручинина, внучка Ивана Перевалова. Много лет она собирает документы об истории своего рода. Светлана Георгиевна – очень энергичный человек, любит, когда всё чётко и точно, когда внутри и снаружи порядок. Сразу сообщила, что дозвониться до неё непросто, потому что рано утром у неё подъём, молитва, зарядка. И почти весь день она на ногах. Умеет скакать на лошади, прыгать с парашютом, а однажды переплыла Печору. Такая вот внучка строителя церкви.

Светлана Дручинина, внучка Ивана Перевалова

– Папу, Перевалова Георгия Ивановича, направили в Ухту директором райпромкомбината в 1950 году, – рассказывает Светлана Дручинина. – Он был депутатом Верховного Совета. Ничего нам не рассказывал – ни о дедушке, ни о бабушке. Про мамину родню мы знали, что бабушку и дедушку с её стороны раскулачили. Помню, приезжали мы в Нючпас в 53-м году. Где сейчас администрация, там были деревянные бараки – кулацкий посёлок назывался. И там стояла церковь деревянная, на ней крестик. Я первый раз зашла тогда в храм и посмотрела, какие лики у святых: я ведь вообще ни одного не знала. Такие чинные, благообразные лица… Мы с подругой вышли из церкви – и на душе было так светло!

Про Бога нам никто не рассказывал, но в юности я как бы помолилась: «Господи, если Ты есть на свете, я поступлю в университет!» И ещё сказала: «Покрещу своих детей!» В университет поступила и… забыла про Бога. А потом думаю: «Я же обещала Богу детей окрестить!» И сделала это. Как-то навестила Варю, сводную сестру папы, в Сыктывкаре, и она мне сообщила: «Света, дедушка-то наш церковь построил!» А папа никогда не говорил. Видно, было такое время, да ещё он партийный. Так меня это ударило…

Пошла я по библиотекам и архивам. Узнала, что дедушка родом из вятской деревни Мишкино. Когда купцы набирали строителей для заводов, он поехал в этот Нючпас. Ну и обратились к дедушке, чтобы помог построить. В 1903 году он начал, а в 1917 году церковь освятили, как раз перед революцией. После розысков решила я съездить в Нючпас. Это был июнь 2005-го. От трассы в Нючпас шла я пешком. Понимала, что 53 километра так просто не одолеть, но надеялась на лесовоз-попутку. Иду по дороге – такая красота, тишина необычайная, берёзки! И такого синего неба нигде не видела. Прошла пять километров, остановился лесовоз, водителя звали Паша, говорит: «Вы не боитесь по этой дороге идти?» – «А чего тут бояться? Этой красоты, что ли? Да я же не одна!» – «А с кем вы?» – «С Господом Богом!»

Добралась, увидела храм – такое чудо из брёвен лиственницы! Дед-то строил из самого прочного дерева. Позже племянник Леонид мне рассказал, что везли лиственницу – тяжёлую, сырую – на тощих лошадёнках. Богатеем-то никто не был, но как-то осилили строительство. Я очень хочу, чтобы церковь Прокопия Устюжского восстановилась, потому что Патриарх всея Руси Кирилл говорил, что все храмы должны быть восстановлены и в них должна идти служба. Очень хочется дождаться!

Что дальше?

После этой поездки, конечно, мы думали: что дальше? И стали искать строителей и реставраторов, бросили клич, написали Владимиру Запорощенко, который восстанавливает ныне Кылтовский Крестовоздвиженский монастырь. А потом пришло понимание, что сейчас очень важно начать с молитвы: помолиться у стен церкви, вспомнить о блаженном Прокопии. А дальше видно будет.

Как оказалось, на весь Койгородский район всего лишь один священник(!), иеромонах Власий. Он живёт в райцентре и служит в храме Спаса Нерукотворного Образа. Иногда в п. Кажим приезжает священник из Сыктывкара. Понятное дело, хочется видеть в каждом населённом пункте и церковь, и больницу, и школу. Но уж как есть – не хватает в глубинке ни врачей, ни учителей, ни батюшек! Где взять подвижников, готовых поехать в глушь? Мне жаловались, что отец Власий редко ездит куда-либо. Но его можно понять: он монах, стойко молится за всех уже 25 лет на одном месте. И слава Богу! Но к кому тогда обратиться?

Вспомнил, что в Спасском храме села Чёрныш соседнего района служит иеромонах Иннокентий. Решил с друзьями заехать к нему: вдруг согласится съездить с нами в Нючпас? Хотя надежды мало, ведь от Чёрныша туда больше 250 км. Но всё же… Просите, и дано вам будет!

Отца Иннокентия я не видел два года: всё некогда. Батюшка – человек очень жизнерадостный, активный, лёгкий на подъём. Неутомимо служит, много ездит, постоянно что-то строит, восстанавливает. Отец Иннокентий не только служит в Церкви, но и сам много работает, любит деревню, исконные традиции, вот и старается по возможности следовать им. Недавно завели на приходе коровку… Встретил меня с распростёртыми объятьями – он всегда так. Важно мне было услышать мнение этого закалённого в многолетних строительно-восстановительных сражениях батюшки: есть ли вообще смысл начинать восстанавливать церковь в Нючпасе? И сможет ли он послужить молебен?

Иеромонах ответил очень просто, словами Евангелия: «Где двое или трое…» За чаем договорились, что съездит в Нючпас: послужит, посмотрит, что да как. Уже на другой день созвонились: едем на день апостола Фомы.

Накануне я смотрел прогноз погоды, который «обрадовал» сообщением, что будет сильный снег. Раздумывал, на чём же ехать: на своей «четвёрке» на летней резине или кого-нибудь попросить? Ладно, как-нибудь, с Божьей помощью! В 6.15 выезжаю. Пасмурно, но белым-бело! Идёт снег. Сильный. Даже интересно стало: неужели доеду? Но на дороге гололёд, снежные барханы – дорога не чищена ни в городе, ни на трассе. Встречные машины едут очень медленно, у некоторых включена аварийная сигнализация. И только лесовозам всё нипочём. С трудом удерживая руль, по совету батюшки ползу с молитвой, потихоньку – 40-50 км в час. Где-то на 50-м километре машину развернуло и понесло с трассы. Когда летел, успокаивало только то, что не на встречку, а на бетонные ограждения. Но за метр до них машина, вот умница, остановилась, выдохнула и застыла. Как говорила моя бабушка новгородская: «Вот чудо-то!» Перевёл дух, еду дальше. Трасса стала уже подтаивать, появился асфальт, и я успел вовремя! На заправке встречает радостный отец Иннокентий, грузимся в микроавтобус, за рулём которого добровольный помощник батюшки Сергей, и едем дальше. В Койгородском районе зима ещё не наступила, но сыро и очень свежо. Грунтовая дорога, конечно, раскисла: мы и буксовали, и с трассы нас выбрасывало, а иногда машину разворачивало поперёк дороги. Один раз съехали с высокой насыпи… но внизу оказался плотный песок. Поднатужился «уазик» – и с разгона выскочили!

Маленькое происшествие на дороге

Проехали ещё несколько километров и… сели на брюхо. Колея глубокая, подвисли: заднее правое колесо крутится на весу – и всё! Ну хоть чайку попьём! Вышли из машины. Отец Иннокентий спокойно, радостно помолился. Тишина… Хорошо в лесу! Не успели допить чай – едет «буханка» с надписью по борту: «Почта России». У водителя был хороший стальной трос. Он не только вытащил нас, но и вызвался сопровождать. Ехал сзади до самого посёлка. Спаси Бог этого доброго человека!

Но вот наконец Нючпас и дивная деревянная церковь Прокопия, Устюжского чудотворца. Люди ждали нас в клубе, как и договаривались. А мы подъехали сразу к храму. Сельчане потихоньку стали подтягиваться к нему – и как же радостно было их видеть! Наш старый знакомый, бывший пограничник Александр, отворяет врата, и мы поднимаемся по хрупкой лесенке. Холодно, на улице температура уже в минус ушла. Но батюшка ставит икону Николая Чудотворца, достаёт ладан, разжигает кадило. Начинается молебен: «Благословен Бог наш!» На молебне внутри церкви несколько человек. Отлично! Выглядываю на улицу – а там человек двадцать стоят, смотрят и слушают, не решившись подняться. Отслужили. Спускаемся по лесенке вниз, люди глядят доверчиво на батюшку. Их предки строили этот храм, в котором десятилетия никто не служил. Потянулись мы дружно в сельский клуб, где более часа отец Иннокентий говорил и отвечал на вопросы.

Отец Иннокентий беседует с жителями Нючпаса

Во время беседы кто-то от души воскликнул: «Нам бы архитектора прислали, чтобы храм восстановить!» Батюшка посмотрел внимательно на всех и очень просто сказал слова, над которыми я теперь думаю каждый день: «Не помогут вам ни архитекторы, ни телевидение! Сначала душу надо восстановить!» И, ставя в пример великих русских полководцев Александра Невского и Фёдора Ушакова, предложил начать с молитвы. Ведь молитва – это дыхание души, беседа с Богом, у Которого и надо просить помощи, чтоб восстановить этот храм, как и тысячи других.

После в библиотеке напоили нас чаем с блинами. И отправились мы домой: отец Иннокентий и Сергей – в тихий Чёрныш, я – в шумный Сыктывкар.

Продолжение, надеюсь, следует.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска