Рубрика •Новомученики российские •

«Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца» (Евр. 3, 13).

Епископ Стефан (Знамировский)

Одним из епископов, принявших мученическую смерть в Коми крае был Знамировский Николай Иванович (Владыка Стефан). Скупые строки дела сведений дают о нем мало. Родился Стефан в 1878 году в г. Ирбите Екатеринбургской губернии в семье чиновника, отец его занимал должность мирового судьи. Умер отец рано, мальчику не было еще и девяти лет. Мать постаралась, чтобы он окончил сначала духовную семинарию, а потом уже сам он поехал в г. Казань, где поступил и закончил духовную Академию. До революции служил вначале преподавателем, а затем инспектором в Пермской духовной семинарии.

О своей судьбе после революции еп. Стефан (Знамировский) так рассказывает на следствии: «…Мать моя умерла в 1923 году. Находясь на службе в качестве епископа в г. Шадринске, я впервые в 1926 году был привлечен к уголовной ответственности за контрреволюционную агитацию и был осужден на три года высылки в отдаленные места СССР. Отбыл срок наказания в г. Казани. После освобождения приехал в г. Киров, где также служил епископом. В 1930 году был вновь привлечен по ст. 58-13, и вновь осужден на три года лишения свободы. Отбывал срок наказания в Красновишерском лагере. В 1933 году, отбыв наказание, прибыл в г. Ульяновск, где также служил в качестве епископа, и в том же году я переехал в г. Вологду, где также служил епископом. В 1935 году был арестован за контрреволюционную деятельность и осужден на пять лет ссылки в г. Сыктывкар…»

Трудно представить, что историю своей жизни Владыка излагал этими самыми казенными словами. Скорей всего это – стиль следователя. Но ничего иного у нас нет, приходится довольствоваться этим.

Итак, за девять лет три судимости, из них только два с небольшим года на свободе. И всё это время он был верен своему святительскому долгу, где бы он ни находился. Наверное, он понимал, что отрекись он от веры, от своего сана, его бы, скорее всего, оставили в покое. Но и в возрасте 57 лет, прибыв в ссылку в г. Сыктывкар, по-прежнему оставался он преосвященным епископом, и если к нему обращались как к епископу, то он выполнял все, что от него требовалось.

И снова арест. 14 июня 1938 года он арестован уже в Сыктывкаре. Проживал он в то время в местечке Тентюково у своей племянницы Рогозиной Анны Тимофеевны. Одновременно с ним были арестованы ссыльные: архимандрит Филарет (Игнашкин Игнатий Васильевич), 1868 г.р., уроженец с. Арбатово Наровчатовского района Куйбышевской области; архимандрит Феоген (Козырев Василий Львович), 1862 г.р., уроженец г. Ленинграда; священник Иван Алексеевич Беляев, 1878 г.р., уроженец с. Воскресенское Краснопахарского района Московской области; священник Василий Николаевич Самсонов, 1879 г. р., уроженец с. Надвоица Сороковского района Карельской АССР; Шиманец Михаил Осипович, служащий, 1881 г.р., уроженец д. Лашевичи бывшей Гродненской губернии (Польша). Все они, пока длилось следствие, содержались под стражей как участники контрреволюционной церковной группировки.

В обвинительном заключении от 31 января 1939 года говорилось: «На устраиваемых контрреволюционных сборищах участники к-р группировки ставили вопрос о необходимости объединения церковников всех течений для организации борьбы с советской властью. Обвиняемый Знамировский, епископ, имел связь с участниками контрреволюционной группы священников фашистского толка, именуемой «Священная дружина», ликвидированной в начале 1937 года, с епископами Германом Ряшенцевым и Шевалеевским. По настоящему делу был связан с обвиняемыми архимандритами Козыревым и Беляевым… Привлеченные к следствию, на допросах все обвиняемые виновными себя не признали и заявили, что контрреволюционной деятельности они не проводили. …Но в этом и изобличены показаниями свидетелей и очными ставками».

21 февраля 1939 года Знамировский (еп. Стефан) обратился с заявлением в прокуратуру: «…Я обвиняюсь по ст. 58-10 и 11, но я совершенно невиновен, о чем и считаю долгом заявить Вам. Для чего Вы меня, больного старика, держите под стражей вот уже восемь месяцев? Прошу Вас обратить внимание на мою совершенную невиновность и, насколько возможно, содействовать моему оправданию и освобождению».

9 марта 1939 года состоялся суд. Приговор суда определил меру наказания Беляеву И.А. и Шиманец М.О. в 10 лет лишения свободы; Игнашкину И.В. (о. Филарету) и Самсонову В.Н. шесть лет; Козыреву В.А. (о. Феогену) пять лет; Знамировскому Н.И. (еп. Стефану) три года лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовом лагере Верхнего Чова. Все они обращались с кассационными жалобами в Верховный Суд РСФСР, но определение Верховного Суда РСФСР гласило: «Кассационные жалобы оставить без удовлетворения. Изменить приговор преступников, квалифицировать не по ст. 31, а по ст. 38-10 и 38-11 с оставлением наказания, назначенного судом».

Беляев И.А., которому было в то время уже 66 лет, в своем заявлении писал: «В тюрьме мне один видный коммунист сказал, что вы, священники в СССР, считайте себя заживо погребенными. Поэтому я больше со следователем не спорил, а делал и поступал как ему хотелось, так как имел больное сердце и не желал умереть в тюремной камере от паралича сердца. Заявляю, что контрреволюционной деятельностью не занимался, и ни в какой организации не состоял. Это противоречит Евангелию и моим религиозным убеждениям».

Уже в который раз Владыка Стефан (Знамировский) попадает в лагерь. Теперь ему предстояло провести в нём три года. И он отбыл их, и 14 июня 1941 г. был отпущен на свободу. Но недолго длилась эта «свобода». Уже 15 августа он вновь был арестован. В этот раз в постановлении на арест говорится: «Знамировский Н.И., отбывая данную ему по суду меру социальной защиты в В.-Човской исправительно-трудовой колонии с 1939 по июнь 1941 года, организовывал и проводил контрреволюционную агитацию и религиозную пропаганду совместно с заключенными Потаповой П.А., Ермолиной Д.П., Паршуковой К.П., направлял на поражение существующего строя СССР и восстановление капиталистического строя и религии… Избрать мерой пресечения содержание под стражей в СИЗО В.Чова ИТК, так как, в силу совершенных им преступлений, может скрыться от следствия и суда. Опер. Кезов».

В анкете обвиняемого отмечены особые приметы: высокого роста, волосы седые. При аресте изъята книга Иоанна Златоуста. Допросы проводились в основном в вечернее и ночное время. Так, отмечено, что допрос 25 августа 1941 года начался в 20 часов 00 мин. окончился в 23 часа 10 мин. 19 сентября 1941 года допрос начался 23 часа 20 мин. окончился 00 часов 45 мин.

«Вопрос: Признаете ли себя виновным?

Ответ: Виновным себя не признаю.

В: Заключенную Потапову Пелагею Александровну вы знали?

О: Фамилии такой даже не слышал.

В: Через Потапову вы возглавляли контрреволюционную группу?

О: Никакой к-p группой не руководил и не знаю о ее существовании.

В: Вас изобличают свидетели.

О: Виновным себя не считаю, показания свидетелей считаю ложными.

В: Значит, вы на протяжении ряда лет занимались к-p деятельностью?

О: Я и в прошлом против советской власти настроенным не был, и никакую враждебную деятельность не проводил.

В: Тогда за что же вы отбывали наказания?

О: Сроки наказания я отбывал по обвинению меня в к-p деятельности; надо добавить, что в этом я не был виновен, следственные органы базировались на показаниях свидетелей, показания свидетелей были по-моему ложными, в глазах следствия они явились достоверными». 

По этому делу вместе с епископом обвинялись: Ермолина Домна Петровна, 1897 г. р., уроженка с. Мыелдино Усть-Куломского района; Паршукова Ксения Протасьевна 1875 г.р. так же уроженка с. Мыелдино, и Потапова Пелагия Александровна 1884 г.р., уроженка с. Додзь Корткеросского района. Они обвинялись в том, что, отбывая наказание в ИТК В.Чова, систематически проводили среди женщин к-p агитацию против существующего строя, распространяли религиозную пропаганду, устраивали богомоления, на которых пели религиозные молитвы.

Из протокола допроса Потаповой П.А.:

Вопрос. Признаете ли себя виновной?

Ответ: Нет, не признаю. Знамировского я не знала. Никогда я религиозных сборищ не устраивала и не пела молитв с целью пропаганды религии. Я пела молитвы «Богородица достойна» (так в протоколе – ред.), а других ничего не пела.

Свидетели же показывали, что Знамировский дружил с Потаповой П.А., вел с ней к-p разговоры, делился получаемыми посылками и они всегда защищали друг друга. И что Потапова говорила: «Если что случится, я ни за что не выдам Знамировского, лучше я жизнь покончу, а его не выдам».

Свидетель Цыпанов Алексей Петрович из с. Визинга рассказывал: «Знамировского знаю по совместному проживанию в одном бараке В. Чова. Ежедневно устраивал около своей койки богомолебны. 11 апреля 1941 года говорил, что сегодня Вербное воскресенье и в этот день Иисус Христос шествовал по Палестине. Для заключенных преклонного возраста, как духовное лицо, пользовался большим авторитетом и имел звание епископа Пермского и архимандрита Шадринского. В декабре 1940 года благословлял заключенных, уходивших в Верхний барак. Перекрестил их и сказал: «Бог вас простит».

Из медицинской справки видно, что в то время о. Стефан болел хроническим гематозом и варикозным расширением вен.

27 сентября 1941 года было составлено обвинительное заключение, но и.о. прокурора Вячеславов 8 октября возвратил дело на доследование, указав, что дело не может быть передано в судебные органы, так как следствие проведено недостаточно объективно и полно. Но уже 29 октября пом. прокурора Фотиев утвердил новое обвинительное заключение по этому делу. Судебное заседание состоялось 17 ноября 1941 года.

Приговор гласил: Паршуковой К.П. пять лет лишения свободы; Ермолиной Д.П. десять лет; Знамировскому Н.И. и Потаповой П.А. – высшая мера наказания – расстрел.

Из кассационной жалобы еп. Стефана (Знамировского) в Верховный суд СССР: «…Нахожу данный приговор совершенно несправедливым. Прогулов за время пребывания в колонии не было. Свидетель Цыпанов вскоре как дал показания, умер. Власть желает знать правду, а я эту правду ей и говорю: я не виновен в надежде, что найду в Верховном Суде истину и справедливость…» И так на 21 странице опровергает все возводимые на него обвинения.

В кассационной жалобе Потаповой П.А. особенно поражают слова: «Прошу освободить меня от высшей меры наказания», словно речь идет не о жизни и смерти. Но эти заявления так и остались втуне. 17 марта 1942 года было вынесено постановление: приговор привести в исполнение. Их расстреляли в один день и час 18 марта 1942 года один час 10 минут, в акте отмечено, что тела зарыты в специально отведенном месте.

Так закончил свой земной путь епископ-мученик Стефан.

Анна МАЛЫХИНА

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска