Шмяк и бряк

У многих своих друзей и знакомых слышу ностальгические нотки, когда вспоминают они девяностые годы: «Да, конечно, времечко было страшное, разрушительное для России, но… православное». Как же так? Если разрушительное, то почему православное? Ответ мне пришёл, когда стоял я на кухне перед телевизором и пимкал кнопочкой на пульте, перебирая детские каналы. Трёхлетний сын отказался кушать без «мультике». И вот что ему показать: «Синджей и Крейг», «Захватывающие приключения обаятельных черепашек-мутантов Лео, Рифа, Майки и Донни» или «Ночной кошмар Сэнди!»? И тут вспомнилось, как было со старшим сыном…

Родился он в 92-м. В те годы с деньгами было туго, едва выживали, но купил я видеомагнитофон – чтобы уберечь ребёнка от телевизионной мути. Искал видеокассеты с советскими мультфильмами и хорошими фильмами. И сын впитывал их как губка, по несколько раз пересматривая, заучивая наизусть. Так и стоит перед глазами картина. Из деревни звонит родственник, дядя моего шестилетнего сына, просит его к телефону. Тот берёт трубку, молча слушает, а потом серьёзно, с выражением начинает петь: «От героев былых времён не осталось порой имён…» А дядя, трезвый или «поддатый», слушая на другом конце провода, плачет. Часто он просил племянника: «Спой нашу, из “Офицеров”».

Очень я рад, что старший сын вроде бы добрым человеком вырос. Видеомагнитофон помог? Дело, конечно, тут не в технике, а в настрое против пошлости и зла. Мы видели это зло и… боролись с ним. А сейчас? В стране многое изменилось к лучшему, тьма как бы рассеялась, можно и расслабиться. Видеомагнитофона у меня давно нет, устарел он, теперь советские мультфильмы можно из Интернета скачивать. Хотя к чему «заморачиваться»? На кабельном телевидении полно детских каналов, что-нибудь хорошее да выловишь. Вот, пожалуйста, показывают «Машу и Медведя». Наш, отечественный! Включаю для сына, смотрим… Девочка в русском сарафанчике и платочке устраивает погром в жилище косолапого: на пол летят книги, спортивные кубки, с грохотом опрокидывается мебель. Что-то не то…

Переключаю – о, удача! – попадаю на «Ну, погоди!». Шмяк-бряк, бум-хлоп, волк в одних трусах летит в тартарары. Да что же такое! Советский мультфильм, а ни душе ни сердцу. И почему я раньше этого не замечал?

Присматриваться к «мультикам» в телевизоре стал я с нынешней зимы, после встречи на Рождественских чтениях с Юлией Васильевной Мочаловой, кандидатом психологических наук, сотрудницей научно-исследовательской группы, которая работает при психфаке МГУ по госбюджетной теме «Человек в условиях информационной культуры и проблема информационной безопасности». Также в сотрудничестве с журфаком МГУ эта группа в аспекте национальной безопасности исследует «категориальную структуру образа России в телевизионной коммуникации». На практике психологи дают заключения, насколько вредна та или иная телепродукция, в том числе и мультфильмы.

Доклад на Чтениях у Юлии Васильевны был внеплановый – просто короткое сообщение о работе её группы. Возникла она таким образом.

– К нам на психологический факультет, в лабораторию инженерной психологии, обратился Роспотребнадзор с просьбой проверить мультфильм «Том и Джерри», с точки зрения его воздействия на психику ребёнка. Мы покадрово исследовали его и пришли к выводу, что детям его показывать нельзя, – рассказала Юлия Васильевна. – Сюжет мультфильма вы знаете: маленький мышонок всё время третирует нелепого большого кота, при этом агрессивность маленького воспринимается как данность – за мельканием кадров ребёнок просто не замечает сути происходящего и смеётся над болью униженного существа. То есть вот эту главную коллизию – кто жертва, а кто хищник – он не видит, она для него перевёрнута.

Тут надо сказать, что Роспотребнадзор поздновато спохватился. Первый мультфильм знаменитого сериала «Том и Джерри» вышел в США в 1940 году и назывался Puss Gets The Boots, что переводится как «Котик получает пинка сапогом». И мышонка поначалу звали не Джерри, а Джинкс («Приносящий несчастья»). В таком духе сериал снимался и дальше вплоть до нашего времени. И с самого начала в США и в других странах его критиковали за жестокость, что не помешало ему получить семь «Оскаров» и стать классикой мультипликации.

– Время от времени мы продолжаем отслеживать популярность этого мультфильма, – продолжает Юлия Васильевна. – Год назад замеряли реакцию девятилетних детей. Они в полнейшем восторге. И это понятно: «кошки-мышки», догонялки, – традиционная детская игра практически для всех людей на планете. Они видят это. А жадность, подлость и обман героев, членовредительство, тонкости манипулирования, игры на два лагеря, дружба против третьего, неумение признавать свою неправоту и решать проблемы мирным путём – это не оценивается, а принимается как правила игры. И небольшие проблески гуманизма – сценки защиты слабых от сильного, примирения с врагом – просто гаснут на общем фоне, да и то эти редкие поучения преподаются с помощью тумаков.

«Маша и Медведь»

Слушал я психолога, и чувствовалась какая-то безнадёга. Почему апофеоз жестокости стал классикой, иконой мультипликации? Даже в СССР, имея свои замечательные традиции, аниматоры пошли по проторённому пути, сняв свой сериал «Том и Джерри» – «Ну, погоди!». И ведь какая сразу «бешеная» популярность! А то, что сняли в пику «Тома и Джерри» – сериал «Кот Леопольд», с его «ребята, давайте жить дружно», – не получил и доли их проката.

А нынешний наш мультсериал «Маша и Медведь»? Ведь по тем же лекалам снят, только вместо мышонка – проказливая девчушка, а в качестве нелепого кота выступает русский добродушный медведь.

Кстати сказать, когда этот сериал вышел на телеэкраны, он получил оценку всё той же научно-исследовательской группы при психфаке МГУ. Её руководительница, доктор психологических наук Лидия Матвеева, вместе с коллегой Анной Каганер выступили с предупреждением в СМИ:

«Как специалист, я считаю, что этот мультсериал наносит вред детской психике, более того, с психологической точки зрения, это “информационная бомба”, заложенная под российский менталитет. Исторически так сложилось, что в России женщина – та, кто поддерживает мужчину, помогает ему в его труде, эмоционально и энергетически подпитывает, принимает, бескорыстно жалеет, сочувствует. Максимальное воплощение этой роли – любящая и бескорыстно отдающая свою любовь мать. Именно эта позиция женщины столетиями помогала нашей стране преодолевать трудности, сохраняя себя…

В первой серии мультфильма происходит знакомство с героями. Мы ещё не видим всех, но, как только девочка появляется на экране, видим реакцию животных – все зверюшки прячутся понадёжнее, так как идёт разрушительная сила, которая опасна. С самого начала закладывается противодействие ребёнка и природы. Как психологи, мы знаем, что маленькие дети, наоборот, часто ассоциируют себя с животными, они воспринимают себя как часть природы и находятся в гармонии с ней. Авторы мультфильма эту связь разрушают, показывая ребёнку, что окружающий мир и все, кто в нём живёт, всего лишь средства для достижения твоей цели.

Как развивается сюжет дальше? Мы видим, что героине очень сложно определить границы своего поведения. Мы можем вспомнить старинную русскую сказку о Маше и медведе: придя в дом к медведям, героиня этой сказки не садится за стол на место папы-медведя, а выбирает адекватное своему возрасту место медвежонка, то есть место младшего. К сожалению, героиня мультфильма ведёт себя иначе, проявляя непочтительность по отношению к Медведю (который одновременно воплощает и образ сакрального для нашей страны животного, и образ отца) и постоянно безнаказанно нарушает социальные нормы, получая за это позитивное подкрепление. То есть отец не является авторитетом, отца можно использовать как угодно. Послание, которое скрыто получают девочки при просмотре этого мультфильма: “Мир – это интересное место, где ты – главная, ты можешь играть с этим миром и делать всё, что хочешь. Даже если ты нарушишь все социальные табу, с тобой всё будет хорошо”.

Спектр эмоций, которые демонстрирует Маша, очень ограничен – даже не самый развитый ребёнок испытывает намного больше эмоций, чем героиня. Фактически все её эмоции проявляются только в области когнитивных переживаний: ей что-то интересно, её что-то удивляет, забавляет и она хочет что-то узнать. Это всё. Она не сочувствует никому и даже свою собственную боль, например, когда падает, не переживает. Как биоробот, она не воспринимает критику, к состоянию окружающих относится равнодушно…

Как специалиста, меня больше всего беспокоит, что авторы мультипликационного сериала по каким-то причинам, сознательно или неосознанно, создали для наших детей героиню, которая лишена способности любить. В ней нет того, что лежит в основе женского начала: принятия, сочувствия и нежности. Мы знаем, что дети учатся воспринимать этот мир, подражая любимым героям».

Этот голос прозвучал в 2013 году и… многие сделали вид, что не услышали. Произошло то, о чём посетовала Лидия Владимировна Матвеева в той же статье: «Психологи, входящие в экспертную группу, которая оценивает медиапродукцию в соответствии с законом “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”, столкнулись с тем, что не всегда просто достичь согласия с другими специалистами при обсуждении того, какую категорию (6+, 12+, 14+, 16+, 18+) нужно присвоить тому или иному медиапродукту. Проблема возникает при обсуждении художественной ценности продукта и того, какое воздействие он оказывает на психику ребёнка. Авторы не всегда могут услышать точку зрения психологов, которые, с учётом возрастной психологии, объясняют долгосрочные последствия воздействия определённой информации на психику ребёнка».

Этак осторожно написали, чтобы никого не обидеть. Ещё бы – в этой сфере огромные деньги крутятся, и кому хочется оказаться в пасти медиаакул? И это при том, что тогда, в 2013 году, Лидия Владимировна одновременно возглавляла Комиссию по мониторингу за исполнением ФЗ 436 «О защите детей от информации…» при Уполномоченном по правам ребёнка при Президенте России – то есть человек-то не рядовой.

Конечно, не всё так мрачно с «Машей и Медведем» – и это отметила при нашей встрече сотрудница экспертной группы Юлия Мочалова:

– Мультфильм смотрят и взрослые – как большой медведь обращается с гиперактивным ребёнком. Мультик учит терпению – Медведь в любой момент может заставить Машу прекратить её действия с помощью своей силы, но он этого не делает. Как видно, поучительное в нём всё же есть.

К этому можно добавить, что сам сериал за прошедшие годы эволюционировал: маленькая героиня в нём стала как бы человечней, появились добрые эмоции. При этом популярность его никак не уменьшилась. Вообще востребованность «Маши и Медведя» просто удивительна. Эпизод «Маша + Каша», снятый в 2012 году, к 2017 году набрал два миллиарда просмотров на YouTube. Он же занимает пятое место в мире в списке самых просматриваемых роликов. Получается, мультипликаторы не прогадали, пойдя по стопам создателей «Тома и Джерри»?

Русский вопрос

В чём же секрет популярности подобных мультфильмов? На этот счёт у меня есть свои соображения. Сняты они в жанре древней как мир народной смеховой культуры, которую итальянцы называли «буффонадой» (buffonata – шутовство, паясничанье), англичане называли «слэпстиком» (slapstick – хлопок, пощёчина), а у нас на Руси именовали это «скоморошеством». Поэтому я бы поспорил с психологом Юлией Васильевной, которая так объяснила феномен «Тома и Джерри»:

– Англосаксонская, в частности американская, традиция создания мультфильмов связана с ускоренным темпоритмом. Вообще ускоренный темпоритм – это одна из главных характеристик американской культуры. Мы можем прочитать на эту тему у Георгия Гачева – у американцев это ритм производственного конвейера. Такой ритм увлекает, завлекает, но он не подвластен детской психике, и ребёнок, у которого нет времени на обдумывание, воспринимает получаемую информацию как программирование. А какая информация в этот момент идёт с экрана? Насилие, унижение одного персонажа другим.

Всё бы так, но в американцах ли дело? Давайте вспомним, какие кукольные представления показывали в старину на русских ярмарках. Петрушка там кого-то колотил или его колотили под хохот зрителей, и темпоритм скоморошьего театра ничем не уступал нынешнему «американскому», эпизоды менялись калейдоскопически, держа в напряжении публику.

«Масленичный Петрушк». Сергей Судейкин, 1915 г.

Нисколько не защищаю этот жанр, но демонизировать его считаю контрпродуктивным. Надо просто принять, что всё, подобное «Тому и Джерри», – это низовая культура. Она имеет право на существование, как, например, народные частушки. И должна занимать подобающее место – в самом низу. Как часто мы слушаем частушки сравнительно с другими песнями? В огромном песенном мире их роль ничтожна – вот так и с мультфильмами, снятыми в жанре буффонады. Если и показывать их детям, то дозированно, к определённому случаю. Что же касается других мультипликационных жанров, то и здесь стоит быть весьма разборчивым, ориентируясь на наш, русский, «темп».

Следуя рекомендации Юлии Васильевны, посмотрел я, что доктор филологических наук Георгий Гачев писал об «американском темпоритме». В 1991 году он в США читал курс лекций и подметил следующее:

«Вчера в русском классе моём разбирали “Обломова”, и когда они весело потешались над ничегонеделаньем русским: пыль не уберут, а мечтают: “Подайте мне Человека!” – я вдруг обиделся и встал на защиту русских байбаков и мечтателей, вплоть до чеховских, кто мечтает “работать, работать!”.

Да ведь они уже работают, работали, наработали – и интенсивнейше! В душе и над душой… Копание духом в высях сверхидей и сверхценностей – есть та часть мировой Работы, что в разделении труда между странами-народами и культурами выпала Старому Свету и России».

Духовный человек живёт в ином ритме, чем просто работник и потребитель благ. А иначе никак: чтобы подумать о вечном, надо остановиться, прислушаться к себе и к миру невидимому. Георгия Гачева, погибшего в 2008 году (переходя железнодорожные пути на станции Переделкино Московской области, он не услышал гудков электрички и был ею сбит), многие сравнивают с русским религиозным философом Василием Розановым. Вопросы он поднимал ментально тонкие, больше связанные с интуицией, чем с точной наукой. После себя оставил такие труды, как «Национальные образы мира», «Ментальности народов мира», «Америка в сравнении с Россией и Славянством». В каждом народе он видел «национальную целостность, которая представляет собой космо-психо-логос». «Космо» – это природа страны, «психо» – национальный характер, а «логос» – склад мышления.

Сохранилась стенограмма одной из последних лекций, в которой Георгий Гачев говорил о разных «логосах» народов и цивилизаций:

«Для Эллады характерный вопрос – “Что это есть такое?” – важнейший для греков вопрос о бытии. “Почему?” – важнейший вопрос для немцев – “Warum?” Их интерес направлен к происхождению, к причине вещей.

А для французов тот же самый вопрос “Почему?” звучит “Pourquoi?” – “Для чего?”. Для них цель важнее причины. Во Франции цель (pour), в Германии причина – колоссальная разница. Немецкий логос роет происхождение, причины вещей, а французский – финалист, цель, отсюда у них и социализм, и французские теории прогресса, Руссо, Кондорсе, революция, Ламарк, Тейяр де Шарден, социальные утопии… Видите, какая разница просто в вопросе “Почему?” – “Warum?” и “Pourquoi?”, какие колоссальные отличия в установке логоса, ума.

У американцев, англичан: “How? How do you do?” То есть “как?”. Для них важно, как вещь работает, как вещь сделана. Принцип know-how пошёл по миру от них, как сделать. Отсюда все книги Дейла Карнеги “How to Win friends?” (“Как стяжать друзей?”), весь стиль how to.

А что же будет основным вопросом для русских?»

Лектор обратился в зал, и кто-то сразу же выкрикнул: «Зачем!»

Вопрос «зачем?» – вопрос религиозный. Он о бытии: зачем мы живём? И этим вопросом пронизана вся наша русская православная культура. Даже в мультфильмах, снятых в советское время, он явно звучит.

Возьмём мультик «Жил-был пёс» (1982 г.). Вроде бы обычная притча с рационально выстроенным сюжетом. Но снято с какой-то щемящей грустью. Финал: волк уходит в лес, а пёс продолжает стоять у проломленного тына и смотрит куда-то вдаль, на него сверху медленно падают снежинки. «ЗАЧЕМ так жизнь устроена?» – беззвучно вопрошает он.

Или вот мультик «Паровозик из Ромашкова» (1967 г.) – нечто противоположное западному протестантскому рационализму. Паровозик постоянно опаздывает, его за это ругают, но потом понимают, что он же хороший – он замедляет время для пассажиров, показывая, какой удивительный мир вокруг. В финале пассажиры выходят на незапланированной остановке и смотрят на облака, которые в небе превращаются в корабли-парусники, затем ждут восхода солнца.

«Ехать пора, ведь мы опоздаем», – напоминает паровозик. «Да, но если мы не увидим рассвета, мы можем опоздать на всю жизнь», – отвечает пассажир в шляпе, который прежде больше всех возмущался непунктуальностью «транспортного средства». Мог ли американец снять такое? У него нет вопроса «ЗАЧЕМ спешить?».

Кстати сказать, в последнее время на Западе снято сразу несколько мультсериалов про паровозики. Сюжеты в них простенькие: взяли груз, доставили на место, в пути преодолели какие-то препятствия. Детям, которые любят играть в машинки, это нравится: ведь подробно показано, КАК всё надо делать. Или, например, типичный современный мультсериал – «Щенячий патруль». Упор там тоже на технологичность: замечательно показаны приспособления патрульных, технология работы спасателей.

Мы – разные. Доводилось мне наблюдать реакцию американцев на мультфильм «Ёжик в тумане» – у них глаза на лоб полезли: «И вы это показываете детям?! Да такое в страшном сне не примерещится! После такого мультфильма даже взрослым впору идти к психоаналитику и вправлять обратно свои мозги».

Никакой философии в мультфильме они не почувствовали. Для них это просто удар по детской психике. А вот молотилово в «Томе и Джерри» – никакой не удар.

Что же смотреть?

Тут надо бы отметить, что чисто детских мультфильмов не бывает. Их снимают взрослые люди и вкладывают своё мироощущение. Тот же «Том и Джерри» полон взрослого юмора и сарказма. Причём чисто американского. Например, авторы потешаются над тем, как отличаются провинциалы и «небожители» Манхэттена, холёные интеллигенты от уличных «отбросов» из рабочего квартала. Дети эту картину мира, даже не понимая, всё равно улавливают и приобщаются к ней – им задаётся вектор формирования их будущего менталитета, определённых нравственных норм.

На той нашей встрече Юлия Мочалова привела интересный пример. В последнее время у подростков 13-16 лет стал пользоваться популярностью мультсериал «Губка Боб Квадратные Штаны». Юлия Васильевна разобрала по кадрам одну из серий, «Хоровое пение».

– Начинается там всё с музыкальной заставки, в которой поётся: «Кто у нас здесь самый успешный?», – рассказывает она. – Это чисто американский подход – если ты неуспешен, то ты никто. Страх прослыть неудачником преследует рядового американца с самого детства, и это становится причиной неврозов. И вот смотрим мультфильм… Герой его, Скидвард, вроде бы хороший парень, но он постоянно попадает в трудные ситуации. И приятель его пытается ткнуть носом в статус потенциального неудачника. Спустя время «хороший парень» попадает в беду, он извивается от боли. А приятель рядом стоит и ничего не делает, даже морально не поддерживает. Мол, вот тебе наука… И это подсовывается подростку как способ поведения: «Будь успешным!». И никаких тебе «сам погибай, а товарища выручай», как это принято у нас на Руси.

Какой вывод делает психолог? Родителям сложно определить, какой иностранный мультфильм несёт в себе чуждые моральные нормы, – нет времени внимательно просматривать, анализировать, прежде чем показывать его ребёнку. Проще выбрать из старых, добрых, советских. Или же надо обратиться к рекомендациям специалистов.

Что же знающие люди советуют смотреть детям? Из современных российских – очень неплохой мультсериал «Малышарики». «Он демонстрирует разнообразие внешнего мира, знакомит с различными временами года, миром профессий, отношениями между людьми.

В конце каждой серии подводится итог, помогающий усвоить моральные ценности, такие как дружба, доброта, взаимопомощь и честность. Кроме того, благодаря этому мультику ребёнок учится основным правилам поведения». Фактически сериал построен на десяти библейских заповедях.

Неплох мультсериал «Лунтик». Его, например, рекомендует глава пресс-службы Санкт-Петербургской епархии иерей Алексий Волчков, считая его христианским по духу.

Также он не видит ничего плохого в российских мультсериалах «Фиксики» и «Вспыш и чудо-машинки», которые знакомят детей с миром техники.

Из иностранных рекомендуются: «101 далматинец», «Балто», «Головоломка», «Дамбо» (основан на детской развивающей книжке Хелен Аберсон), «Даша-путешественница» (мультсериал Генри Мэддена для самых маленьких), «Зверополис», «Король лев», «Красавица и чудовище», «Леди и Бродяга», «Лило и Ститч», «Скуби-Ду», «Холодное Сердце», «Хранитель Лев». Это те, которые можно найти в сетке вещания нашего телевидения. Но есть множество и сугубо православных мультфильмов, которые доступны в Интернете.

* * *

…И вот стою я на кухне с пультиком, и трёхлетний сынок требует «мультике». Нет уж, крошка, пока не покушаешь, никакого телевизора. А потом можно и посмотреть, минут двадцать. Среди «ночных кошмаров» и «черепашек-мутантов» обнаружил я неплохой русский сериал «Барбоскины».

Добрый мультик, режиссёры Екатерина Салабай, Елена Галдобина и Дарина Шмидт сняли уже 11 его сезонов. А если мультик уже закончится, то можно переключиться на «Ми-ми-мишки» Алексея Миронова и Артура Толстоброва.

Он тоже новый, и его постоянно показывают. Как пишут в аннотации, он «учит детей любить природу, быть добрыми, ладить друг с другом и прислушиваться к мнению окружающих». Во всяком случае, подвоха в нём быть не должно. И слава Богу, что российская мультипликация, пройдя через искушение «Томом и Джерри», возвращается к нашим культурным истокам.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →

Оглавление выпуска