Ближние люди

О сестричестве милосердия «Вера»

«Здравствуй, моя хорошая!»

С Ниной Васильевной Панюковой, старшей сестрой милосердия сестричества «Вера» во имя Стефана Пермского, мы познакомились несколько лет назад во время съёмок телепередачи о народном учителе СССР Александре Католикове «Педагогическая поэма Сан Саныча». Мне нужна была помощь, и Нина Васильевна (тогда она была руководителем музея в Доме-интернате им. А. А. Католикова) выручила: свела с нужными людьми, предоставила архивные фотографии и видеоматериалы. Мы нередко сталкивались с ней потом на улицах нашего провинциального городка, и каждый раз она восхищала меня своим жизнелюбием. Про таких говорят обычно: «Горит сама и зажигает других». «Здравствуй, моя хорошая!» – радостно восклицала она при встрече, и мы летели с ней по городу, размахивая руками, как крыльями, обменивались на ходу новостями и даже вскрикивали отчего-то, потом вдруг, остановившись, начинали хохотать как «чумачечии», завораживая прохожих своей свободой… А год назад, во время визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Сыктывкар, я увидела Нину Васильевну в Стефановском соборе и замерла: она стояла в платье сестры милосердия – как белая голубка, вся какая-то нездешняя…

По случаю приезда Патриарха народу в соборе было не протолкнуться, и я потеряла тогда Нину Васильевну из вида, но очень скоро наши пути пересеклись снова. Договариваясь об интервью для газеты, назначила сестре Нине встречу. Думала записать беседу где-нибудь на лавочке у собора – под покровом святителя Стефана. Но с утра погода испортилась, и Нина Васильевна пригласила меня в квартиру дочери, находящуюся поблизости от церкви.

– Шухер! – заполошно прокричала она, когда мы с ней стали подходить к подъезду дома.

Я восприняла это как сигнал тревоги и, вспомнив уроки начальной военной подготовки в школе, готова была лечь на землю и по-пластунски доползти до ближайшего укрытия – детской песочницы. Но тревога оказалась ложной, а Шухером, как выяснилось, звали «самоварного» кота. На головокружительной высоте тот сидел в проёме открытой форточки и невозмутимо смотрел на наши метания. Хозяева забыли закрыть форточку, предоставив ему возможность испытать «острые ощущения». Мы в любую минуту могли стать свидетелями экстремального аттракциона «Прыжок “котэ” с высотного здания»… Взлетев на нужный этаж, первым делом осторожно сняли лохматого члена семьи с форточки. Шухер недовольно промяукал: «Я кот. Гуляю, где хочу…» – и стукнул меня хвостом.

Переведя дух, мы смогли, наконец, приступить к разговору. Тему беседы условно обозначила я для себя как «Жизнь сестричества в эпоху риска и неопределённости».

Пылая огнём веры

Созданием сестричества с 2009 года занималась Вера Ивановна Виноградова. Познакомилась с ней Нина Васильевна в управлении Сыктывкарской епархии, куда заглянула по делам службы – для духовного окормления детей-сирот в интернате Католикова, где она трудилась тогда, нужен был батюшка… С этого всё и началось. Постепенно Вера Ивановна стала привлекать её для участия в православных выставках, а также в акции «Белый цветок», проходившей в День защиты детей.

Созданием сестричества с 2009 года занималась Вера Ивановна Виноградова

Позднее эту акцию перенесли на День города – сёстры шли по улицам с белыми цветами, сделанными руками детей, и раздавали их прохожим. Все пожертвования были направлены людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию… Вера Ивановна, старшая сестра милосердия, отдавалась служению ближним самоотверженно и не жалея сил, словно и не знала другого счастья, а если и знала, то оно прошло мимо неё и она с этим давно смирилась.

Подготовка к акции «Белый цветок». Сёстры Вера Виноградова (слева) и Нина Панюкова

Так, наверное, смирилась когда-то, пылая огнём веры и неугасимой жаждой жертвы, блистательная светская дама Юлия Петровна Вревская, сменившая балы и роскошные наряды на скромное платье сестры милосердия и большие лишения. В своём письме Ивану Тургеневу она писала: «Питаюсь консервами и чаем, сплю на носилках раненого и на сене. Всякое утро мне приходится ходить за три версты в 48-й госпиталь…» Не уберёг Бог Веру Ивановну от болезни, как и Юлию Вревскую. Баронесса заразилась от одного солдата сыпным тифом. Её поместили в отдельный сарай, и никто из врачей не навещал её. Болезнь её была скоротечной, в 37 лет сестры Юлии не стало… Сестра Вера, повторившая в чём-то её судьбу, страдала астмой, и в критическую минуту у неё под рукой не оказалось ингалятора. Человека рядом с ней, который протянул бы руку помощи, тоже… Отпевали Веру Ивановну в Стефановском соборе в платье сестры милосердия.

Добро по будням

После внезапной смерти Веры Виноградовой сёстры пребывали в некотором оцепенении, но жизнь продолжалась, и со временем появилась острая нужда в опытной наставнице – с твёрдым характером и готовой на подвиг любви и самопожертвования… Так Нина Васильевна Панюкова в апреле 2017 года стала главной сестрой милосердия сестричества «Вера» во имя Стефана Пермского. Название «Вера» общине дали в память Веры Ивановны Виноградовой, хотя она была скромна и сторонилась славы.

– Мне не нужна была эта должность, – сказала в беседе со мной Нина Васильевна. – Просто работы много… Ухаживаем за престарелыми, ходим к больным, участвуем в ярмарках, в традиционном субботнике по очистке территории Детской республиканской больницы, кто-то просит просто помолиться… Сестра Елизавета – Лизонька наша, большая молитвенница – собирает записки за здравие и относит в храм. Сестра Ольга в выходные дни ухаживает за лежачими больными, сестра Елена помогает двум колясочницам, сестра Галина ходит в дом-интернат для престарелых. Три недели сёстры круглосуточно ухаживали за женщиной, у которой отказали ноги: готовили, стирали, мыли её и просто разговаривали по душам, читали книги, чтобы скрасить её одиночество. Основная нагрузка в этом дежурстве пала на хрупкие плечи сестёр Любови и Галины.

Пасхальные подарки для одиноких стариков

А эти куличи – для детей, проходящих лечение в Республиканской больнице

Сама я семь месяцев ухаживала за одним мальчиком из Инты. У него было 80 процентов ожогов на теле. Позвонили из Инты, попросили отнести ему бульон. Отнесла… потом уже не могла его вот так взять и бросить. Мальчик был из неблагополучной семьи, детства не видел. Помню, всё плакал и рассказывал, как в 30-градусные морозы бродил ночами по городу, потому что не мог попасть домой – мама была пьющая, запиралась в квартире с такими же, как она сама. Трудная судьба, и когда человек чувствует себя никому не нужным, она и обрывается порой так мучительно… Он умер, этот мальчик. Перед смертью причащали его, соборовали – мама хоть и непутёвая, но успела крестить сына в детстве. Отмучился…

Я слушала Нину Васильевну и думала про себя: как много стало одиноких людей, пребывающих в какой-то беспричинной и глухой тоске, в ужасе пустоты и небытия. И эта внутренняя отчуждённость, непонимание между самыми близкими и родными людьми, кажется, всё возрастает.

– А недавно в сыктывкарском районе Лесозавод был пожар, – продолжает сестра Нина. – Без крова остались целые семьи, которые проживали в деревянном двухэтажном доме. Был объявлен сбор помощи пострадавшим. Сёстры не остались в стороне: собирали одежду, обувь, посуду, деньги… Или взять другой случай – страшную аварию на Удоре в апреле этого года. В результате столкновения грузовика с пассажирским автобусом пострадали 43 человека, в Детскую республиканскую больницу доставили девочку 3-4 лет. Мы молились за Анечку. Утром покрестили её, а вечером она умерла. Светлая и непорочная душа… Или вот на днях звонили – у мальчика трёх лет онкология. 15 тысяч рублей собрали и передали семье.

Мы не отказываемся от любой работы. Сестра Вера и сестра Нина мастерят поделки для православных ярмарок, готовят концерты. Ремонт сделали в квартире одной «вредной бабули», пока та лежала в больнице. Когда её выписали, она зашла в свою квартиру и не узнала её. Одинокая бабушка клевала раньше, как птичка, свои завтраки и обеды прямо в кровати, чтобы не видеть засаленные обои в крошечной и полутёмной кухоньке. Одна из наших сестёр написала потом на сайте сестричества: «Мы с ней теперь кушаем не в кровати, а за столом, как все нормальные люди… Сёстры, вы не представляете, какое это счастье – делать кому-то приятное!»

– Сёстры получают за свою работу жалованье? – задала я прозаичный вопрос.

– Нет, что вы! Всё делается бескорыстно, в свободное от работы или учёбы время.

 «Простите, а на что живут те из сестёр, для которых работа в сестричестве является основной деятельностью?» – хотела спросить я, но потом раздумала… В годы больших испытаний для страны среди сестёр милосердия, стремившихся на передовую, были всякие: труженицы из-за куска хлеба и малоимущие вдовы, откровенно страдающие от зевотной скуки странные дамы и авантюристки, у которых глаза загорались при виде опасности, движимые тщеславием особы и женщины с печатью тяжёлой внутренней надломленности на лице. Тех, для кого крест на груди служил действительным выражением присутствия в сердце Бога, было мало, но ведь они были. И называли их святыми, на которых держится грешный мир. И в каждую эпоху, наверное, живут такие люди – с большим запасом любви в сердце и душевного тепла, способные принимать чужую боль как свою и врачевать больного не только лекарствами, но и словом, лаской и простым прикосновением женской руки.

Сестра Елизавета

Сестра Ольга

Сестра Нина

– Замечательные у нас сёстры, – словно продолжая мой внутренний монолог, сказала Нина Васильевна. – Среди них есть совсем молодые девочки, студенты медколледжа, и люди зрелые, со сложившимися взглядами и убеждениями: педагоги, юристы, социальные работники… Всего около двадцати человек. Число сестёр постоянно меняется, люди приходят и уходят, не все выдерживают большие нагрузки. И это нормально.

В сестричестве есть и молодёжь, студентки

Стало быть, судьба

Поведала Нина Васильевна и свою, очень личную, историю. Первый муж у неё ушёл из жизни 15 лет назад, Царствие ему Небесное, хороший был человек… Она поднимала детей, потом внуков, себя не помня, а когда они выросли, вдруг почувствовала себя среди оперившихся птенцов лишней. И тут в её жизни появился Николай. Бывший шахтёр, он 45 лет прожил со своей женой, учительницей по профессии, в любви и согласии, а когда та заболела, самоотверженно ухаживал за ней. После её смерти горевал, страдал от одиночества и тоски, стал плохо спать по ночам и постепенно терять смысл жизни. И Нина Васильевна, пообщавшись с ним, решила: «Человеку надо помочь! В этом моя миссия!» Через три месяца после знакомства съездили в Ульяновский монастырь, а потом… потом они зарегистрировали брак. Вскоре венчались в визябожском храме Святой Ксении, и сёстры радостно поздравляли их, осыпая лепестками роз.

– Теперь я, – смеётся Нина Васильевна, – целыми днями готовлю, убираю, стираю… Николаю 69 лет, и он требует к себе много внимания. Пошёл как-то машину чинить, через пару минут возвращается: «Ты должна быть рядом со мной. У меня одного ничего не получается!» Грозился научить меня азам вождения, чтобы катала его. Первое время было тяжело, мы с ним ссорились по пустякам – я привыкла за себя решать сама, а тут: «Куда ты собираешься ехать? На какую такую православную выставку в Санкт-Петербург? Это через неделю после нашей свадьбы?! Ты никуда не поедешь!» Я хлопала дверью и уходила со слезами на глазах и надрывным криком «эгоист!», а потом возвращалась обратно с поникшей головой… и никуда в итоге не ехала. В Евангелии как сказано? «Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть». Это моя судьба, честное комсомольское! Я же, когда на фабрике нетканых материалов работала, сделала триста!

– Чего триста? – потрясённо спросила я, едва поспевая за причудливыми скачками мысли моей собеседницы. – Протирочных салфеток из полипро… по… ропилена?

– Да нет же, – засмеялась Нина Васильевна. – Комсомольцев!!!

– Как папа Карло своего Буратино, – не удержалась я. – Взяла топор, обстругала полено? Тюк – комсомолец готов!

– Примерно так оно и было (улыбается). Мне потом дали за этих трёхсот новоиспечённых комсомольцев должность освобождённого секретаря комсомольской организации. То есть стала получать зарплату за свою кипучую деятельность. Потом была партийная работа. Люди говорили: «Мы только ради тебя в партию вступаем!»

– Так вы среди коммунистов были, выходит, этаким отступником, который прячет под партбилетом крестик – на всякий случай?

– Ой, нет… честное комсомольское! – смеётся Нина Васильевна. – К вере я пришла, как большинство из нас, наверное, через скорби.

Путь к вере

– В начале 90-х я работала в Министерстве по социальным вопросам. Это был период становления института социальной работы в Коми крае. Я три года в отпуске не была, моталась по республике точно заведённая: создавала приюты, центры реабилитации… 68 учреждений открыла. Но я видела, что это всего лишь латание дыр. Перестала спать по ночам. И тут Иван Егорович Кулаков, став председателем Госсовета РК, забирает меня работать к себе. У меня появилось второе дыхание, я готова была трудиться и дальше на благо республики, но скоропостижно умирает Иван Егорович, и меня сокращают, даже не предупредив загодя. Осталась я с маленькой внучкой на руках без средств к существованию. Мыкалась в поисках хоть какой-то работы. Подъезды мыла, но когда пошла аллергия по всему телу от моющих средств, то поняла, что быть уборщицей не моё призвание.

«Тяжело было на душе» – не то слово… Муж умер, работы нет, жить не на что. Кто-то посоветовал сходить в храм. Я в церковь и прежде изредка заходила, свечки ставила, но не участвовала в церковных таинствах – была «захожанкой». А тут что-то пробило в душе, и первый раз в жизни пошла на исповедь, к отцу Андрею Паршукову в храм Рождества Христова, ревела белугой. На следующий день отправилась причащаться в Стефановский собор. И что вы думаете? От Чаши меня оттащили, как хулиганку, не поверили, что я исповедовалась в другом храме.

Долго потом не могла я в собор ходить, но, общаясь с батюшками, читая духовную литературу, оттаяла, поняла, что в том разладе был Промысл Божий. Так, шаг за шагом, Господь направлял меня. Стала работать в интернате Католикова, крутилась как белка в колесе, находила новые формы работы, но в какой-то момент меня стало всё раздражать, и я написала заявление об уходе. Быть постоянно в движении, видеть результаты своего труда, расти и идти дальше – у меня характер такой, ничего с этим, наверное, не сделаешь… Перед уходом из интерната привела в Стефановский собор окрестить семерых детей-сирот. Мы с ними до сих пор созваниваемся, я их время от времени навещаю. А потом меня назначили старшей сестрой милосердия в сестричестве… Круг замкнулся.

* * *

Точку в нашей беседе поставил звук шмякнувшегося об пол сдобного тела…

– Шухер!!! – завопили мы на два голоса с Ниной Васильевной. Решив в очередной раз штурмовать закрытую форточку, кот потерпел неудачу. Очухавшись после провала, Шухер фыркнул, как лошадь, от удивления и поскакал куда-то боком – к новым приключениям…

И мы с Ниной Васильевной тоже разбежались по своим делам. Впереди были праздники. Традиционно в День Победы сёстры собирают ветеранов и детей войны в Белом зале у владыки Питирима, устраивают чаепитие, фотографируются на память… Не за горами Республиканский слёт кадетов. Всех их надо где-то разместить, накормить, напоить… А там, глядишь, появятся первые листочки на деревьях, распустятся цветы, и сёстры будут готовиться к празднику Святой Троицы. В народе этот день стал символом обновления всего живого на многострадальной земле. Терпения, сил и душевной щедрости в вашем служении, сёстры!

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий